Долг Короля

      Когда Даин уехал, и до того, как приехала найденная им для Торина невеста, Торин прожил еще целых две недели в странном состоянии духа. Он не мог перестать думать о том, на что согласился и о последствиях своего решения. Браки между гномами не по любви заключались так редко, что о них и не слышал никто и никогда. Даже его отец, когда женился на матери – любил ее. Они отличались от людей, и даже не длинные жизни были тому примером. Люди искали себе жен и мужей, гномы могли и всю жизнь прожить в одиночестве. Торин никогда не думал о том, чтобы был кто-то рядом… засыпал на одной с ним подушке, рядом – близко.       Торин не случайно подумал про людей. В соседнем Дейле, что не без помощи гномов пережил эту зиму и теперь так же не без помощи гномов продолжал восстанавливаться, люди не спеша готовились к первому радостному событию их новой истории – женитьбе короля. Бард нашел себе невесту – простую и скромную девушку.       У Барда был Баин. У него было две дочери, которые могли родить сыновей и восстановить его род, если бы даже с Баином что-то случилось (хотя кто вообще о таком думает?)       Барду не нужна была жена, чтобы родить наследника. Ему просто нужна была жена. Плечо рядом. Тело в одной кровати. Нежность и…       Барду нужна была любовь.       Это не давало Торину покоя. Одно дело было всю свою жизнь наблюдать, как гномы женятся, как у них рождаются дети и как они счастливы в своем не одиночестве. Это не задевало Торина. Отказавшийся от брачной жизни, он мог от чистого сердца радоваться за других. Но смотреть, как только из-за одной потребности любви – без других возможных и невозможных причин, человек собирался жениться – было совсем другим. Он и сам себе этого объяснить и понять не мог.       Он завидовал людскому королю, что ли?..       Мысль была такая нелепая, что Торин даже рассмеялся. Но смех его быстро стих, когда он понял, что не такая уж мысль и нелепая. Согласившись жениться вообще, Торин внезапно почувствовал, хотя еще не осознавая сразу, что он хочет жениться по любви.       Но это было невозможно. Свою единственную он уже любил (хотя и не успев скрепить эту любовь брачными отношениями) сто пятьдесят лет назад и потерял. Любая другая не сможет занять ее место.       А это значит, что всю свою оставшуюся жизнь, он должен будет провести рядом с чужой гномкой. Делить с ней постель, растить с ней детей…       Торин с грустью и обреченностью подумал о том, что будет, если первой она родит ему дочку… а если, чтобы забеременеть ей потребуется несколько лет? Махал редко посылает гномам детей в первые же годы их супружеской жизни. Торину придется все это время…       Торин уронил голову на руки, пряча усталое лицо в свои ладони.       Он еще не видел свою невесту, но он уже _ненавидел_ ее.       Здравый смысл, кричавший, что ему не обязательно это делать, и если она ему настолько не понравится, то он не обязан на ней жениться, Торин не слушал. Он _должен_ был это сделать.       Он не слышал, как дверь его кабинета отворилась, и на пороге появился Двалин. Он услышал только какой-то шум, но ему было настолько все равно, что происходит – даже если это грабители и убийцы проникли в его покои, чтобы убить (за время проведенное в Синих горах, он научился тому, что этого можно бояться и не так скоро было привыкнуть, что в Эреборе такое просто невозможно).       – Торин, хватит уже работать! – заявил Двалин. – Ты от усталости скоро свалишься, прямо шагая к своему трону.       Торин поднял голову и посмотрел на гнома. Тот стоял с кружкой пива в руке. И от нее исходил такой пряный аромат, что Торин почувствовал его даже на расстоянии в несколько шагов. Он понял, что ничего не ел с самого утра и что голоден.       – Ага! Я угадал! Добрая кружечка пива никогда не помешает. Идем! Это мое новое, получилось еще вкуснее. И хмель не так ударяет в голову. Скоро я такое пиво сделаю, что его и барышням людским можно будет пить.       – Ну это ты уж загнул, – усмехнулся Торин, все же вставая из-за стола и следуя за смеющимся Двалином. – Какой прок в пиве, от которого нет хмеля?       Двалин остановился и обернулся к королю.       – Ох, ваше величество, вы ведь никогда не бываете неправы. Прока в таком пиве и, правда, нет. Барышни пусть воду пьют.       И он словно даже расстроился этому. Но ненадолго.       В малой гостиной королевских покоев все было приготовлено к обеду. Не только бочонок пива украшал собой стол, но и несколько блюд с разнообразными яствами. В том числе и так любимое Торином закопченное куриное мясо.       – Уже обед?       – Время ближе к ужину. О чем задумался?       Двалин иногда обедал или ужинал вот так запросто с Торином вдвоем, хотя чаще всего Торин должен был трапезничать в общей зале, на глазах и во главе стола всех гномов. Это была древняя традиция Эребора. Общая трапеза всех. Но Торин не любил ее. И ввел новые традиции: сокращать с каждой неделей количество общей трапезы с королем, пока наконец-то это не станет одна единственная трапеза – воскресный обед.       Двалин сам разрезал мясо и разлил пиво.       – Твое здоровье! – сказал он, поднимая вверх кружку, и почти залпом прикончил ее.       Торин сделал несколько глотков и кружку отставил. Принялся есть.       – Дело такое, Торин, что пиво без хмеля можно пить ровно воду…       – Мы и в прежние времена пиво с хмелем пили ровно воду, и ничего, – усмехнулся Торин. – Или у тебя голова кружилась все-таки?       – Голова у меня не кружилась, – буркнул Двалин и налил себе еще пива. – Ты только попробуй до чего оно вкусное получилось! Я туда добавил… а нет, не скажу чего я туда добавил. Так попробуй угадать.       – Да к чему мне гадать? Вкусное и хорошо.       –Ах да, Торин… у меня к тебе тут такое дело…       – Что, неужели серьезнее пива без хмеля?       Двалин с укором посмотрел в глаза Торина. И Торин все же почувствовал себя неуютно, словно его слова могли хоть как-то обидеть Двалина. Впрочем, он в последнее время с этим пивом достал уже совершенно всех. И короля в том числе.       – Торин, я об Эреборе хотел с тобой поговорить.       – Слушаю.       – Восстановить его, мы восстановили… сейчас вернутся гномы с Синих гор, окончательно все засияет. Женщины красоту наведут. И полный порядок.       – Да, и?       – В общем-то, я о женщинах и хотел поговорить… ну то есть не совсем о них…       Двалин всегда отличался своей прямолинейностью. Он всегда умел говорить в лоб любую правду. А теперь то, что он так мялся и мешался натолкнуло Торина на очень странную мысль. Либо Двалин хотел жениться, и ему нужно было разрешение (благословение?) Торина, но это было невозможно по той простой причине, что женщины еще не приехали. Либо…       – И ты тоже?       – Что я тоже?       – Говори. Что там женщины?       Облегчать жизнь Двалину, коли тот уж решился на этот разговор, Торин совсем не собирался.       – Нет, что я тоже? Торин…       – Говори сам.       – Тебе женится надо, – выдохнул Двалин и замер, во все глаза смотря на Торина и на его реакцию.       Торин был спокоен. Он медленно выпил пиво из своей кружки, а потом закусил его ломтиком вкуснейшей копченой курочки.       – Зачем? – спросил он, продлевая этот «неудобный» для Двалина разговор и наслаждаясь тем, как бравый воин, которому раздавить голову орка голыми руками было не в тягость, тяготеет обычными словами, не зная как и что говорить… и должно быть уже тысячу раз жалеет, что начал этот разговор.       – Эребор нуждается в наследнике! Ты король, которого мы все так долго ждали! И любой раскол после…– Двалин запнулся.       – После моей смерти, ты хотел сказать.       – Ты не можешь об этом не думать!       – Я хотел еще немного пожить, если ты не возражаешь?       – Я тебе это и предлагаю! Жить! Но не одному! Ты должен…       Опять это «должен»… слишком много Торин был должен Эребору во всю свою жизнь. Он отдал этой Горе больше, чем был должен. И если он кому-то и должен чего-то…       – Ты должен быть счастлив!       Торин запнулся в своих мыслях. Этого и вот так ему никто и никогда не говорил. Ты должен вернуть Родину. Ты должен привести народ к процветанию. Ты должен править Эребором мудро. Ты должен родить Эребору наследника.       – Ты должен быть счастлив! – повторил Двалин.       Торин почувствовал, что у него глаза наполняются слезами. Если Двалин и начинал говорить о женитьбе Торина как о том, что способно укрепить Эребор, но думал он прежде всего о нем самом. О его _личном_ счастье.       – Ты был один, потому что всю жизнь над тобой этот долг висел. Ты не мог его ни с кем разделить. Ты даже с нами его не делил никогда, хотя мы всегда были рядом и готовы были на все! В твоей жизни не было покоя и мира… он есть теперь! И ты должен… прости… тебе нужно им воспользоваться. Тебе следует жениться… потому что в этом тоже есть счастье.       – Ты никогда не был женат, Двалин…       – Но я всю жизнь любил. И этого достаточно, чтобы быть счастливым. А ты...       – Жениться, не значит полюбить.       – Я слышал о том, что затеял Даин. Подослать тебе невесту покраше и помоложе… подослать тебе лишь мать для твоего наследника. Дождись наших женщин. Выбери ту, которую ты способен будешь полюбить. Не торопись.       Торин посмотрел в свое прошлое. Он отчетливо видел ту одну единственную, которую любил когда-то. Ее облик никогда никакое время не сотрет из его головы. В особенно тяжелые мгновения жизни, он смотрел на нее, способную дать его душе утешение.       Никакая другая не займет ее святое место в его душе. Ни с какой другой он не обретет счастья.       Он покачал головой.       – Но почему, Торин? Они скоро приедут.       – И Дис тоже.       Двалин вздрогнул от этого имени. Перед его глазами тоже появились двое смертельно погибших племянника Торина. А следом он увидел убитую горем гномку… она не переживет этого. Нет, не переживет…       – Торин… раньше…– голос у Двалина предательски срывался, из каких-то последних сил, он еще крепился, но говорить ему было тяжело. – У тебя были… Фи… племянники. Твой род продолжался в них. Они были для тебя больше, чем сыновья… но теперь… если родится ребенок, если у тебя родится сын или дочь… это будет твоим счастьем, твоим смыслом. Ты заслужил это счастье…       – Тогда не важно, какая из гномок мне его даст, – очень тихо отозвался Торин.       – Тогда не важно, – кивнул Двалин.       – Я _должен_ жениться пока Дис не приехала. Иначе я не смогу жениться никогда…       Двалин согласно покачал головой и налил себе еще пива. Но не стал пить. В этом пиве было слишком мало хмеля, а ему не мешало бы теперь же напиться так, чтобы забыть самого себя.