Теряя контроль

И почему именно в его руках мне не было страшно потерять свой пресловутый контроль? Я уже умерла, но с ним будто оживала. И эту эйфорию запретной страсти хотелось смаковать на кончике языка снова и снова. И почему именно эти моменты нескончаемой вампирской жизни бегут со скоростью света, не давая насладиться ими вдоволь? Может это и значит быть человеком? Цепляться за секунды, обесцененные в суматохе дней. За секунды, когда хочется прижаться ещё ближе — хотя, черт, всегда недостаточно — когда Клаус прижимает меня к стволу этого дерева, что кора до крови царапает спину, но это даже не причиняет боли, а только обостряет эйфорию удовольствия. И разве бывает так хорошо от обычного, пусть и вампирского, секса? Только ли единение тел запускает эту химическую реакцию? И мне становится страшно от того, какую власть надо мной имеют его глаза цвета льда. Как мое тело отвечает на каждое его прикосновение, как животная страсть застилает глаза. Наверное в этот самый момент я открыла для себя секс с совершенно новой, неизведанной стороны. Той, где нет ничего запретного. Его тело не требовало, а направляло, а мое откликалось, и в тот момент мне казалось это самым правильным. Я словно погибала каждый раз, когда он отдалялся, возвращаясь вновь и вновь, когда его губы находили мои. — Кэролайн, я иногда боюсь тех чувств, которые ты вызываешь во мне, — задыхаясь, полушепотом, между поцелуями. — И ты будешь со мной, не важно сколько веков придётся подождать. — Молчи, просто замолчи. — Как скажешь, дорогуша. И будь я хоть трижды самой независимой женщиной в этом мире, я таю, когда Клаус, пытаясь отдышаться после секса, прижимает меня к груди, его фирменные подвески каждый раз подергиваются от сбитого дыхания. И будь он хоть миллион раз кровавым убийцей, я не могу отделаться от мысли, что именно с таким мужчиной я хочу разделить свою вечную жизнь. Я признаю, что готова отпустить контроль, ведь с ним я не боюсь целого мира. Он не отпускал и не держал. Клаус давал мне выбор как положить конец этой встрече. В который раз он вёл себя как старомодный джентельмен, давая мне опереться на него, закрывая то самое злосчастное дерево собой. А я млела от его тяжёлого дыхания у моего виска, цеплялась за его плечи и отчаянно пыталась найти выход из этой ситуации. Сбежать? Остаться? И я была готова плюнуть на все своих принципы, сжечь их вместе со всеми предрассудками, а пепел спрятать в самый дальний ящик своего подсознания. Но правильно поступать сложнее. ***

Кэролайн, Я покидаю Мистик Фоллс, как и обещал. Как и обещал, что больше не напомню о себе. Но так уж случилось, что я позволил себе эту слабость, поэтому сейчас ты читаешь мое последнее послание тебе. Мое предложение остаётся в силе. Если ты готова забыть мое прошлое и начать строить со мной будущее, я положу весь мир к твоим ногам. Если нет, то я уеду навсегда и больше никогда тебя не побеспокою. Я буду ждать у Мистик Гриль, ровно в полночь я уезжаю. Тебе решать, дорогуша. Всегда твой, Клаус.

Когда казалось бы выбор уже сделан, каждый раз появляется новая дилемма. И с каждым разом поступать правильно становится сложнее в бессчетное количество раз. И правилен ли выбор, продиктованный чувством вины? Ведь правильное должно быть простым, а простое совсем рядом. Клянусь, с фирменной улыбкой, — а на щеках обязательно проступают ямочки — смотрит исподлобья на экран телефона, отсчитывая минуты. Минуты для моего решения, долбанные песчинки времени, которые утекают, пока я теряюсь в своих мыслях. 23:00 С детского сада я планировала все своё будущее, словно писала утопию, где понятия добра и зла были определены предельно понятно. Злодеи обязательно представали в устрашающем облике, а добро непременно правит бал. Но жизнь в который раз доказывает, что все мы погрязли в сером дрянном мире. Где и зло не прочь принять вполне обаятельный облик, да и добро противоречит себе с завидным постоянством. И будь у меня хоть чуточку больше времени, я бы смогла убедить себя поступить как следовало бы. Вспомнить миллион и ещё одну причину остаться. Найти дюжину доводов почему без меня всё в этом городе рухнет, почему я так нужна друзьям, маме… И почему играть с тьмой так опасно. Но де-факто я пытаюсь найти хоть один весомый, продиктованный не моими предательскими чувствами, довод уехать с ним. Времени не оставалось, а я судорожно скидывала в сумку все вещи, которые попадались под руку. И пусть я пожалею об этом ещё тысячу и один раз, но я хочу попробовать. Ведь после ужасного разрыва с Тайлером, пребывая в отношениях, которые по факту нужны были только мне, я просто хотела найти того, кто будет бороться за меня. Хочу узнать Клауса, когда очередной апокалипсис не стоит на пороге. Хочу узнать какой он, когда под покровом ночи остаётся один и весь напускной цинизм слетает. В конечном итоге я ничего не теряю. — Елена, привет. — Кэролайн, что-то случилось? — на той стороне трубки слышу сонный голос подруги. — Прости, я тебя разбудила. — Ничего страшного, Кэр. У тебя все в порядке? У тебя странный голос. — Да, все хорошо. Я хотела спросить у тебя… — прикусываю губу. — Кэролайн? — Как ты поняла, что Деймон изменился? Как ты смогла принять его прошлое? — Я просто полюбила его, и это чувство переполнило меня изнутри, — она делает глубокий вдох. — Я долго боролась с этим, ты и сама знаешь. Пыталась рационализировать это. Но потом поняла, что никакие чувства не поддаются законам логики, что любить можно только вопреки… Но самое главное это то, как я чувствую себя рядом с ним. Это не описать словами. 23:30 — И ты забыла все его поступки? — Нет, конечно нет. Мы не в силах изменить прошлое, но будущее все ещё в наших руках, — на той стороне виснет молчание. Елена будто обдумывает следующую фразу. — Кэролайн, мы же сейчас говорим не обо мне и Деймоне? — Я переспала с Клаусом, — на одном дыхании. — Только не осуждай меня, я знаю, что это ужасно. Подруга не видит меня, но я по инерции закрываю лицо руками. — Оу… — неловкое молчание. — Кэролайн, я думаю я не в том положении, чтобы осуждать тебя. — Я просто не понимаю, я видела со стороны Клауса столько ужасных поступков, что любой здравомыслящий человек бежал бы от него без оглядки. Но я не могу его ненавидеть, Елена. Это парадоксально, но с ним я чувствую себя в безопасности, — от переизбытка эмоций слезы сами текут по моим щекам. — Может это какой-то извращённый вид стокгольмского синдрома? — Кэр, ты знаешь мое отношение к Клаусу, и я совру, если скажу, что испытываю к нему что-то кроме ненависти. Но я буду последней эгоисткой, если скажу, что ты не должна испытывать то, что испытываешь. Слова не были сказаны, но мы обе прекрасно понимали о чем идёт речь. Поступки Деймона причиняли столько боли нашим близким людям, что и сосчитать нельзя. Но по прошествии времени Елена смотрела на это сквозь пальцы. И в этот момент я понимаю насколько была неправа осуждая выбор Елены. И правда, ты никогда не сможешь понять мотивы человека, пока не поменяешься с ним местами. — Прости меня, — запинаюсь, а слёзы предательски бегут из глаз. — Прости, что была плохой подругой, когда тебе нужна была моя поддержка. — Не стоит, Кэролайн, — Елена говорит мягко, так как умеет именно она, — ты никогда не была плохой подругой. Я не находила слова. Мне просто было спокойно от того, что на другом конце провода кто-то есть. — Ты же знаешь, что можешь позвонить мне в любой момент? — Спасибо, — последняя слезинка скатывается по щеке. — Доброй ночи, Кэролайн. — чувствую по голосу, что она улыбается. И через пару секунд кладёт трубку. 23: 45 Выбор сделан. *** Я решаю отправить маме смс уже по дороге, скажу, что возвращаюсь в Уитмор, а дальше посмотрим. Не стану загадывать. После разговора с Еленой на душе удивительно спокойно. Будто груз ответственности, которую я взвалила сама на себя, спал. Наверное иногда просто нужно пустить жизнь на самотёк. 23:55 Ещё один поворот и я окажусь у бара. Мыслей не было, ноги сами вели меня туда. Адреналин в крови зашкаливал от интригующей неизвестности. Это чувство не было мне знакомо. Оно же пугает, оно и манит. Ещё пара шагов, но звук входящего сообщения заставляет меня остановиться. И все рушится в один момент.

Елена в беде. Через 20 минут в доме Сальваторов.

Похоже сегодня у жизни на меня другие планы. *** Желаю никому никогда не узнать, каково это быть на грани, когда желаемое так близко, что уже можно ощутить его дыхание, но так далеко, что не получается дотянуться. Теперь я ненавижу слово почти. Ведь почти успеть означает опоздать. А почти обрести означает потерять. Я никогда и ни у кого не видела настолько самодовольной улыбки, какой Клаус награждает меня, стоит мне появиться в поле его зрения. — Не ожидал? — Могу поспорить, ты сама от себя не ожидала, Кэролайн, — парирует с одному ему присущим сексуальным акцентом. — Я шла сюда и была готова бросить все, чтобы уехать с тобой, — запинаюсь, нервно сцепляю руки, а глаза не могут оторваться от его губ. Он понимает все без слов. Подходит ближе и берет мои руки в свои, словно помогая мне сказать то, что никто из нас не хочет услышать. Насколько очарователен этот жест, когда его пальцы переплетаются с моими, а большой палец его руки поглаживает тыльную сторону моей ладони.Это намного интимнее секса. — Но всегда есть одно «но»… Так? — взгляд исподлобья. Мягкий. Не думаю, что в мире существует много людей, кому он позволил увидеть себя таким. — Сейчас я нужна своим друзьям. — В глубине души я всегда знал, что для нас с тобой ещё не пришло время, — он мягко убирает прядь волос с моего лица — А когда ты будешь готова, когда у тебя не останется ни единого сомнения, только тогда это будет то, чего я действительно желаю. А это обязательно случится. Выдержки мне не занимать, будь уверена. Было бы слишком жестоко не дать Клаусу узнать, что я была готова уехать с ним. Мне хочется верить, что это важный шаг для нас двоих. И вот я здесь. Растягиваю минуты прощания. — И чего же ты желаешь, Клаус? — Моя жизнь всегда была запутанной, но рамки любовных отношений я определяю четко. — Это не ответ. — Я знаю, любовь моя. — В нашем договоре есть лазейка, — дразню, поправляя воротник его рубашки, случайно касаясь кожи подушечками пальцев. — Ты можешь мне позвонить, может быть я даже отвечу. Я знаю, что он не позвонит. И он это знает. Такой уж Клаус Майклсон, он не будет довольствоваться малым. Он дождётся нужного часа и получит все. И я целую его, вложив в этот поцелуй весь спектр эмоций, которые меня переполняют. Я лишь хочу сохранить этот момент в памяти, чтобы вспоминать перед сном, как бы по детски это не звучало. — Я не говорю прощай, Кэролайн, — в моей голове все крутятся последние слова Клауса, когда его Машина уже растворяется в горизонте. Я смакую его поцелуй на губах, понимая, что с этого пути мне уже не свернуть.