Раствориться в моменте

Фэнцзю бежит со всех лап, не обращая внимания на то, что лёгкие уже жжёт, а мышцы начинают неметь. Пока она бежит, есть только движение, сменяющие друг друга запахи, восторг от скорости — и никаких — почти никаких — чувств. Она знает, что стоит остановиться, и мысли её тоже остановятся — на моменте, когда дицзюнь — такой прекрасный не её Дун Хуа дицзюнь — холодно велит Чжун Линю запереть её, а вернётся к помочь Цзи Хэн. Обманщице Цзи Хэн! Наверное, дицзюнь так и не заметил, что она исчезла… Бай Фэнцзю злится — не на него, лишь на себя — что не может не думать, не может выбросить его из головы. И бежит ещё быстрее. В Цинцю она окружена заботой, но как невыносимо видеть тревогу на лицах родных! Не легче и притворяться, будто всё хорошо. Но они ничего не знают, и так должно быть и дальше. Мягкая трава под лапами всего на миг сменяется утоптанной почвой широкой дорожки, а следом — старыми досками. Фэнцзю замирает на мосту, осознавая, что прибежала к Персиковому саду. Мгновение она размышляет, не повернуть ли назад, но всё же идёт дальше — бежать уже нет сил — и наконец устало садится у дерева, что растёт прямо напротив домика. Чжэ Янь, точно предчувствуя её прибытие, уже стоит на пороге. Он встречает её понимающей улыбкой, подходит ближе — совсем-совсем близко — и гладит по голове. — Фэнцзю-Фэнцзю… — вздыхает он. Чже Янь всё знает, и от этого немного легче. Некоторое время они просто сидят рядом, сохраняя молчание. Фэнцзю кажется, что он наблюдает, как кружат, опадая, розоватые лепестки. Она и сама погружается в созерцание, забыв обо всём. Но вот один из лепестков, исполнив в воздухе замысловатый танец, опускается прямо ей на нос! Невесомый, такой нежный и такой ароматный… Это похоже на маленькое чудо, и благодаря ему тревоги на время отступают. Фэнцзю вскидывает мордочку, смеясь. Миг — и она возвращается к человеческому обличию, лепесток — у неё в руках. Она подбрасывает его, дует и зачарованно следит, как он медленно опускается на землю между ней и Чже Янем. И тут она вспоминает! — Верховный небожитель Чже Янь, у вас ведь как раз созрело персиковое вино? — Фэнцзю смотрит на него выжидающе и немного лукаво. — Так вот что тебя привело! — Чже Янь поднимает указательный палец вверх, как бы удивляясь своей догадке, и мягко улыбается. Этой улыбке не скрыть притаившуюся в глубине глаз тревогу, и Фэнцзю немного неловко, что она стала её причиной, но неловкость меркнет на фоне благодарности — Чжэ Янь заботится о ней и ни о чём не спрашивает. — Читаете меня, как раскрытую книгу, — Фэнцзю чуть улыбается, понимая, что так и есть. — Не зря ведь я тебя с детства знаю, — усмехается Чже Янь и после короткой паузы добавляет: — Я хотел передать тебе пару бутылей вина с Бай Чжэнем, но теперь в этом нет нужды. — Верно, — Фэнцзю довольно кивает. — Теперь я могу взять их сама. — Составить тебе компанию? — спрашивает Чжэ Янь, и Фэнцзю понимает, что речь вовсе не о возвращении в Цинцю. — Составьте, — соглашается она. — Я скоро, — Чже Янь кивает в сторону притаившегося меж деревьев столика, безмолвно приглашая сесть, а сам уходит за вином. Фэнцзю устраивается на подушке и обводит взглядом Персиковый сад. — А ведь я хотела однажды привести вас и сюда, дицзюнь. Вместе любоваться цветением… Плечи опускаются под тяжестью воспоминаний — счастливых, но оттого не менее болезненных. Она берёт с земли лепесток и рассматривает его так внимательно, точно в нём скрыт ответ на все её вопросы, точно он может рассказать, как примириться с чувством, что порой сдавливает грудь, лишая возможности дышать, как жить дальше. Фэнцзю не находит в нём ничего подобного, и всё-таки нежные переливы розового, изящные тонкие прожилки завораживают, и восхищение красотой теснит боль. Она не уходит совсем, но будто отступает за плечо, больше не смотрит прямо в глаза. — Держи, — Чжэ Янь опускается напротив и протягивает бутыль. Фэнцзю слегка вздрагивает, ведь не заметила, как он вернулся, затем принимает сосуд с благодарной улыбкой — мимолётной, но искренней. Им есть, что обсудить, но говорить пока не хочется, поэтому она просто приподнимает бутыль, чуть склоняя голову, и, когда Чже Янь повторяет жест, делает глоток. Вкус вина так хорош, что у Фэнцзю вырывается вздох. Она прикрывает глаза и вслушивается в щебет птиц, в тихий шум ветра, что словно бы аккомпанирует птичьей трели. Аромат цветущих персиков окутывает ненавязчивой сладостью, и Фэнцзю позволяет себе раствориться в этом моменте и не думать ни о чём. Должно быть, за этим она и сбежала именно сюда, в Персиковый сад.