Elit

Сентябрь, 2021

Наре уже собиралась уходить из кабинета вслед за счастливыми японцами, подписавшими договор, как г-н Агях достаточно вежливо попросил её остаться для серьезного разговора. Девушка противиться не стала его воли и снова села за своё место. Пока г-н Агях давал поручения своим сыновьям, она мысленно пыталась предположить зачем он оставил её. Вопрос об увольнении Гедиза отпадал, потому что сделка была заключена на весьма удобных условиях для обеих сторон. Наре проводила взглядом из кабинета Дженка и Недима, а затем посмотрела на г-на Агяха. В его глазах читалась максимальная заинтересованность в ней. Челеби же, спрятав панику глубоко в себе, выпрямилась в кресле и сделала вид, будто уже тысячу раз вела переговоры. Она надеялась, что ее взгляд говорил: «Мне море по колено», а не: «Я просто плохо вижу, поэтому прищурилась». – Г-жа Наре, какие у вас планы на ближайшее время? – просверливая хрупкую, но уверенную в себе девушку пытливым взглядом, спросил г-н Агях. – В смысле? – она заметно напряглась. – Знаете, когда мы с братом начинали открывать своё дело, мы и не думали, что когда-нибудь достигнем таких высот, – начал издалека г-н Агях. – Но у моего брата, пусть Аллах упокоит его душу, всегда была мечта познакомиться с японцами. Наре заметила как маленькие глазки такого сильного и властного мужчины покрылись влажной пеленой из рвущихся слёз. Узнав о том, что он потерял брата, девушка вспомнила свои переживания, когда ей рассказали о состоянии Акына. Внутри все сжалось от вспыхнувших воспоминаний. Все глупые подозрения о вопросе г-на Агяха ушли на задний план. – К сожалению он покинул нас ещё до того, как о реальной сделке с японцами вообще могла идти речь. И я пообещал себе, что не успокоюсь, пока не осуществлю мечту своего брата, – г-н Агях прочистил горло и несколько раз моргнул. – Я никому об этом не рассказывал раньше. Я хотел обнародовать это только в том случае, если все получится. Кричал о деньгах, а внутри все душило из-за брата. Если бы не вы Наре, я бы упустил эту возможность. Толстые усы г-на Агях вздёрнулись вверх от тёплой отцовской улыбки, подаренной девушке. Наре быстро вытерла в уголках глаз слёзы. Она была слишком впечатлительной, особенно когда дело касалось потери дорогих людей. – Не стоит придавать мне такое значение, – воспротивилась Наре. – Думаю, хвалить нужно не меня, а Гедиза. Это была его идея. – Он уже получил весьма приятные подарки, – г-н Агях облокотился о спинку своего широко кожаного кресла. – Вам я тоже хочу такой сделать. Как насчёт работы переводчиком в нашем отделе международных отношений? Наре приподняла брови, удивившись неожиданному предложению. Она столько времени отправляла резюме в разные фирмы и только в одной ей ответили положительно, а тут буквально провела минут пятнадцать и уже получила весьма выгодную должность, учитывая, что у неё не было опыта работы. Ей это льстило, но не более. Наре отвела взгляд, думая о своих планах. Она хотела уехать из Стамбула. Ей здесь не нравилось. Гедиз был прав, что это не то место, где она будет чувствовать себя спокойно. Может быть в любом другом уголке Турции она бы спряталась от воспоминаний и начала новую жизнь, но не здесь. – Что-то не так? – заволновался г-н Агях долгому молчанию Наре. – Не поймите меня неправильно, но я уже дала согласие на работу в Лондоне, – ответила девушка, стараясь не смотреть в глаза расстроенному мужчине. – И когда вы уезжаете? – Думаю ближе к ноябрю, – машинально произнесла Наре, а затем, наконец-то посмотрев на г-на Агяха, поняла, что сглупила. Мужчина сразу воспрянул духом и поправил свой пиджак, услышав то, что ему было нужно. Кажется, сейчас должны были начаться переговоры похуже, чем с японцами. – А куда вы устроились, если не секрет? – Ассистентом директора по международным отношениям в компанию, занимающуюся поставкой необходимой продукции в отели по всему миру, – о том, что речь шла о поставке халатов, постельного белья, шампуней и остального, Наре решила не уточнять. – Ну разве работа ассистента сравнится с переводчиком у нас? – усмехнулся г-н Агях. – Может и нет, только вот я собиралась не просто уехать работать в Лондон, но и продолжить своё обучение по узкой специальности, – надеясь, что это сработает, сказала Наре. – К сожалению с моим образованием я могу быть только переводчицей. А мне хочется большего. – Похвально, – согласился г-н Агях. – Но все же я попрошу вас подумать. Нашей компании срочно требуется такая переводчица, как вы. Сонгюль ушла в декретный отпуск, а в отделе кадров запамятовали найти ей замену. Насколько я понял вы с Гедизом друзья? – Да, – обдумывая про себя окончательное решение, ответила Наре. – Сонгюль как раз работала с ним в паре. У нас в отделе есть люди, которые находят партнеров, готовых идти с нами на контакт. Составляют списки того, что они могут нам предложить и почему мы должны в них вложиться, либо же наоборот, как в деле с японцами. Мы нашли необходимых людей, подали запрос и вели переговоры о том, чтобы нам разрешили построить отель на их территории. Гедиз у нас занимается непосредственно первичной подготовкой проектов. О своей работе он вам сам более подробно расскажет. Но проблема в том, что он не может работать без переводчика, который бы помогал ему грамотно составлять договоры и доносить суть наших предложений на иностранном языке. – Разве в таких случаях не используют английский? – Да, но статистика показывает, что люди очень любят, когда с ними общаются на их языке. Они чувствуют себя от этого более важными, нужными, – отметил г-н Агях. – А что в случае с нашими японцами... – Они просто любят людей знающих их культуру и язык, – продолжила Наре. – Может и не все японцы такие, – улыбнувшись, пожал плечами г-н Агях. – Но как видите везде есть интересные экземпляры. – Понимаю, но я в любом случае в ноябре уезжаю. Видите ли вы смысл в сотруднике, который оформляется максимум на два-три месяца? – В случае вас – безусловно. Наре смутило чересчур повышенное внимание к ее персоне, но внезапно в ушах раздался доброжелательный голос г-на Катсумисана, который сказал, что она «очаровательная дочь Посла». Кто бы сомневался откуда ноги растут у таких предложений в работе? Её помощь в осуществлении мечты умершего брата лишь идёт бонусом к ее главному плюсу. Это же насколько поднимется престиж компании, если все инвесторы узнают, чья дочь работает там. А ещё они, возможно, надеятся на связи её отца – Посла – в решении каверзных вопросов. И вот теперь её чувство собственного достоинства было задето, потому что её полюбили из-за имени отца. И снова Наре одолели сомнения, из-за которых она потихоньку теряла с трудом приобретённую уверенность. Если бы дело касалось только лично её, может быть, она бы отказалась. Но сейчас шла речь больше о помощи Гедизу. Наре понимала и корила себя за то, что сильно накосячила перед Санджаром. Теперь свобода Гедиза действительно стояла под вопросом. Единственное, что она могла предоставить из стоящей информации Санджару – это обнаружение его отцовства. Но как Гедиз отнесётся к использованию по умолчанию его племянника в этом всём? Он бы никогда ей этого не простил. Однако Наре надеялась, что сможет все провернуть достаточно грамотно. Свою вину она в силах искупить только оказав Гедизу равноценную её обману помощь. – Хорошо, – согласилась Наре. – Раз у нас нет претензий друг к другу, то в ближайшие дни отнесите все необходимые документы для оформления в отдел кадров. Список документов можете попросить у г-жи Сахры. И, кстати, вы будете делить один кабинет с г-ном Гедизом. Вы, наверно, заметили, что там стоят два стола. – Да, – кивнула Наре. – Тогда поздравляю и вас и себя, – г-н Агях встал и протянул девушке руку, которую она воодушевленно пожала и вышла из кабинета уже в качестве новой сотрудницы холдинга Карачай. По дороге к Гедизу Наре достала свой телефон из внутреннего кармана жилетки и набрала номер главного комиссара, который помог ей связаться с Санджаром. Она отошла в сторону от идущих навстречу работников с папками в ожидании ответа. – Здравствуйте, г-жа Наре. – Передайте ему, что я приду через месяц. Наре тут же отключилась и сжала в руках телефон. Она не сможет действовать резко и торопясь в отношении Селима. Ей обязательно нужно было наладить контакт с теми, кто нёс за него ответственность. В данном случае проблему вызывала лишь Мюге, с которой у нее были натянутые отношения. Наре не сможет взять ребёнка на «прогулку» один на один без ее ведома. Это будет небезопасно. Весь план пойдёт насмарку. Наре быстро провела пальцами по волосам, пытаясь придать им более живой вид и, медленно выдохнув, прошла оставшийся путь. После разговора с Санджаром она ходила как на иголках, изредка отвлекаясь на происходящее вокруг. Она понимала, что поступает неправильно, втягивая ребёнка в эту историю. Будь она на месте его матери убила бы любого, кто мог бы как-то навредить ему. Но ведь Санджар не мог? А вдруг Мюге не хочет, чтобы он узнавал об этом? А может быть такое, что он уже в курсе? В любом случае информация стоящая. «Не время давать заднюю, – подумала Наре. – Спасти Гедиза от клеветы в приоритете. А безопасность ребёнку я организую». Наре вошла в кабинет с натянутой улыбкой, боясь вызвать подозрения. Она аккуратно закрыла за собой дверь, попутно наблюдая за Гедизом и Селимом, сидящими за столом. Малыш бросил на девушку короткий взгляд и продолжил дальше складывать карандаши в коробку. Гедиз же завис на ней явно в ожидании её впечатлений или новостей. Наре сложила руки в замок и, медленно перебирая ногами, подошла к другому столу. Ее новое рабочее место было уже заполнено бумагами, папками, всякой канцелярией, но в отличие от творческого беспорядка Гедиза стол Сонгюль был аккуратно прибран. Наре коснулась пальцами новенького макбука, мысленно отмечая, что технику г-н Агях выбирал одну из лучших для своих подопечных. Стол Наре стоял в другом конце небольшого кабинета напротив стола Гедиза. Их разделяло между собой где-то метра три. Панорамные окна добавляли кабинету света, а милый белый кожаный диван, расположенный посередине, придавал уют. Наре, кстати, отметила, что в здании в принципе было большое количество пышных зелёных растений в красивых горшках. Всего было в меру. И Наре это уже нравилось. Челеби снова повернулась лицом к мальчикам и, прислонившись к столу, довольно ухмыльнулась. – Лопнешь же сейчас, – отметил Гедиз, наблюдая за тем, как девушка оттягивала момент. – Это ты лопнешь, когда узнаешь, кто твоя новая напарница, – гордо произнесла Наре, улыбнувшись во все свои белоснежные зубы. – Да ладно?! Серьезно?! Гедиз подскочил со своего места, выкрикивая поздравления и расправив руки для объятий. Наре же, оттолкнувшись от стола, подошла к нему и с истиной аристократической сдержанностью протянула руку вперёд. Гедиз посмотрел на крохотную кисть девушки и её серьезное выражение лица, в котором только зелёные глаза светились радостью и благосклонностью. Он пожал её руку, уважая её желание немного притормозить с количеством обнимашек за день. Селим поднял руки вверх и тоже стал что-то выкрикивать, радуясь, но когда его стул вдруг стал крутиться и он чуть не упал, Гедиз тут же бросился к нему, но малыш удержался и ещё сильнее засмеялся. – Убьешь же так... – массируя в зоне сердца, на выдохе проговорил Гедиз. – Я же не молодею. – Ты что старик? – засмеялся Селим. – Или как говорит мама «писионер»? – Пенсионер, – сдерживая смех, поправила его Наре. Гедиз провёл рукой по волосам мальчишки, из-за чего тот, смеясь, поёжился. Но проворный дядя на этом не остановился и перешёл на турбо режим щекотки. А Наре в свою очередь наслаждалась, наблюдая за ними со стороны. В любом движении Гедиза чувствовалась неподдельная любовь к мальчику, как к своему собственному сыну. Неудивительно, что Селим был таким хохотушкой! Весь в своего вечно оптимистичного дядю приколиста. Где-то в подсознании у неё подкралась такая мысль, что Гедиз все это время проецировал на ней то поведение, которое он использовал с ребёнком, обнимая, целуя, щекотя и заставляя того смеяться. Своего племянника он безусловно просто обожал. Просьбы Наре вести себя по-другому действовали на Гедиза максимально недолговременно. Он всё равно срывался и не сдерживался, чтобы лишний раз не обнять её. Может это потому, что он тоже любил её? Наре покачала головой, как бы отрицая свои чересчур громкие и провокационные мысли. Разве это правильно мечтать о человеке и его чувствах к тебе, если между вами есть одна сплошная недоговоренность? – Все нормально? – поинтересовался Гедиз, разглядывая задумчивую Наре. Та лишь натянула улыбку и кивнула, а пальцы предательски полезли к затылку. Она всегда чесала кожу головы, когда нервничала. Гедиз же посмотрел на Селима и, натянув маску серьезного человека, махнул мальчику головой в сторону девушки. Малыш подмигнул и, прочистив горло, важным голосом сказал: – Мы приглашаем тебя с нами в кино. – Вот как? – вопросительно вздёрнув бровью, переспросила Наре. – Да, – Селим коснулся пальцами подбородка, потирая его, и прищурил глаза. – Я принимаю ваше приглашение, – тоже состроив из себя важную особу, ответила Наре. Она подошла к мальчику и пожала ему руку как взрослому, а он аж весь покраснел от того, какое ему придали значение. – По времени у меня как раз есть ещё пятнадцать минут, чтобы быстренько обьяснить тебе твои обязанности, Наре, – поглядывая на наручные часы, проговорил Гедиз. – А потом ноги в руки и бежим в кино. – Так скоро? – удивилась девушка. Наре быстренько пощекотала Селима за животик и чмокнула его в макушку, а затем вслед за Гедизом подошла к своему новому рабочему месту. – В кино значит идём, – взяв папку со стола, якобы ненарочно насмешливым тоном проговорил Гедиз. – Селим сядет между нами. – И правильно, а то ещё набросишься на меня. Наре недовольно хотела развести руками в стороны, но из-за близкого расположения Гедиза случайно хлопнула ему по груди. – Не лапай меня! – с наигранным возмущением тихо воскликнул Ишыклы. – Прекрати, – пробубнила Наре. – Это ты прекрати, – перебирая папки, ответил Гедиз. – Нет, ты! – Сама ко мне лезешь, а я виноват, – потирая в месте удара, с несчастным лицом и обиженным тоном возмутился Гедиз. – Ой, если я начну потирать себя везде, где ты меня трогал, – мужчина поперхнулся, а затем сжал пальцами нос и тихо заскулил от смеха, услышав это, а Наре возмущённо раскрыла рот. – Ах, ты пошляк, Гедиз Ишыклы! Она увидела как по его уже раскрасневшимся щекам потекли слёзы от смеха и обиженно отвернулась. А Гедиз, не сдержавшись, все-таки тихо засмеялся своим фирменным кряхтящим смехом. – Хорошо, что ты меня не трогал в тех местах, где было бы действительно смешно, – стараясь не улыбаться, шёпотом проговорила Наре, чем ещё больше рассмешила Гедиза. – Только не говори, что ты это представил! – Прости, – задыхаясь от смеха, выдавил из себя Ишыклы. – Дурак! – Я тоже хочу услышать шутку, – разочарованно проговорил Селим. Гедиз покачал головой и, все ещё смеясь, стал махать папкой на своё раскрасневшееся лицо, как у помидора. Наре, стараясь не поддаваться этому заразительному смеху, подняла глаза в потолок, боясь только подумать о том, что мог себе представить Гедиз со своей безграничной фантазией. – Ты не говорила, что умеешь пошлить, – вытирая глаза, произнёс Ишыклы. – Это не я, а все твоя дурная голова, – взяв желтую папку со стола, шёпотом ответила Наре. – Почему сразу дурная? – Потому что тебе пальчик покажи и ты уже готов умереть от смеха. – Лучше умереть от смеха, чем от наигранного снобизма. Но ты уже спалилась, – как бы в шутку пригрозив пальцем, сказал Гедиз. – Ты оказывается ещё та штучка. Наре смахнула волосы с плеч. – Кто виноват, что ты только заметил. – Ох, Наре-Наре, – выдохнув, прошептал Гедиз. – Что? – А вот не скажу, – Гедиз расставил папки на столе своей прошлой помощницы. – Сонгюль делила все свои документы по цветным папкам, начиная от копий договоров с различными странами, заканчивая правилами этикета ведения беседы, характерными тому или иному народу, – монотонным и скучающим голосом сменил тему мужчина, поглядывая на Наре. Он прекрасно понимал, что после его «не скажу», она стояла и думала о его несказанных словах, а не об этих дурацких папках. А ему нравилось вот так дергать ее за струнки. – Ну скажи, – сгорая от любопытства, попросила Наре. – Что сказать? – То, что не сказал. – Тогда мне нечего сказать, – Гедиз пожал плечами. Наре заметила, как он сжал губы, чтобы не засмеяться снова. – Ну и не говори. – Ну и не говорю. – Ну и не говори, не говори. – Ну и не говорю, не говорю. – Ой, все, отстань от меня, – окончательно разозлившись на его игривое настроение, психанула Наре. – Вообще-то я впервые не приставал к тебе, – поглядывая на Селима, играющего с машиной, сказал Гедиз. – Да, конечно! – Да, конечно, – вкрадчивым голосом сказал он. – Ты меня специально выводишь на эмоции, – насупилась Наре. – Это необязательно. Ты сама по себе эмоциональная. – Я не эмоциональная! – И топнула ножкой, – посмотрев вниз, ухмыльнулся Гедиз. А Наре даже и не заметила, как она действительно топнула ногой. – Это не считается, понятно? – отвернувшись от млеющего с неё Гедиза, девушка пролистала папку, которую держала в руках. – Переверни. – Что тебе перевернуть, Гедиз?! Ишыклы взял папку из её рук и поставил её правильно, улыбаясь. – Но если ты, конечно, умеешь читать наоборот, – снова заливаясь смехом от ее детской непосредственности и эмоциональности, предположил Гедиз. Игрушечная машинка упала со стола, и Селим спустился, чтобы поднять ее. А Наре, воспользовавшись моментом, хлопнула папкой Гедиза по плечу, но тому было всё равно. Он явно ловил кайф с её реакции на происходящее. В моменте раздался крик ребёнка, а за ним и Наре, которая испугавшись подпрыгнула и схватилась рукой за сердце. Гедиз подбежал к племяннику и в восторге воскликнул: – Дай пять, приятель. Наре чуть не задохнулась от того, как в ней резко перемешались и испуг, и волнение, и ярость, и восхищение от этого тандема приколистов, радующихся тому, что смогли ее вывести из колеи за каких-то пять минут. – Знаете что? – показав на счастливых дядю и племянника папкой, сказала Наре. – Вы друг друга стоите!

Конец декабря, 2014

Гедиз уже и не помнил сколько он бродил вот так по Стамбулу, заворачивая в различные переулки и рассматривая ночной город. В это время года темнело быстро, а он, как ярый любитель покрова ночи, выходил из дома с первыми сумерками и гулял так почти до рассвета. На этот раз он уже не игрался с судьбой и одевался достаточно тепло в свой теперь полюбившийся синий пуховик, шарф и шапку. Иногда в такие вечера как сегодняшний он даже надевал на руки перчатки – настолько сильно было холодно. Этими прогулками он отвлекал себя от навязчивых мыслей, прокрадывающихся к нему в голову как только он оставался днём дома один. Безжалостный декабрьский холод остужал его злость и ненависть из-за сложившейся ситуации. Проходя мимо небольших домов с ветхими деревянными заборами, Гедиз отвлёкся от изучения местности на телефонный звонок. Он тут же снял перчатку и, достав мобильный из кармана, невольно улыбнулся. Ведь это был один из тех звонков по FaceTime, которые он ждал каждый вечер. – Опять ты бродишь где-то! – улыбаясь и заправляя кудрявую прядь волос за ухо, воскликнула Наре. – Пытаюсь полюбить Стамбул, – ухмыльнулся Гедиз и тихонько шмыгнул носом. – И как? Получается? Гедиз сморщился, на что Наре рассмеялась своим нежным детским смехом. А он все думал как ей это удавалось? Он вот никогда не умел адекватно смеяться. Это либо было похоже на скрежет двери, либо на не очень приличный звук. Гедиз сделал чуть громче, чтобы лучше слышать Наре через шапку и порывы ветра. На заднем плане раздалась до боли знакомая музыка. – Ты смотришь «Один дома»? – Ага, – Наре переключила камеру с фронтальной на обычную и показала на телевизор. – Смотри, что ещё сейчас покажу. По тому как стала передвигаться камера Гедиз сделал вывод, что Наре встала скорее всего с дивана или кровати и направилась к окну. А затем его догадки подтвердились, когда она дернула вправо полупрозрачную тюль и с помощью зума приблизила картинку к той самой площади в Рокфеллеровском центре. – Днём правда не так красиво, – сейчас у Наре был полдень, в то время как в Стамбуле уже был поздний вечер. – Но я уверена, что ты догадаешься. – Это та самая ёлка, по которой тащился Кевин? – Что за тон, как будто я тебе яблоню в огороде бабули показываю? Теперь уже Гедиз рассмеялся и начал отнекиваться, что не имел ввиду ничего плохого. Наре снова перевела камеру на себя и села на кровать – на этот раз Гедиз успел рассмотреть обстановку вокруг неё. Обычно она звонила ему из гостиной или кухни. А сейчас она, согласно его предположениям, была у себя в комнате. – Ты ничего не хочешь мне сказать? – как бы невзначай спросила Наре. – Ты пойдёшь вечером посмотреть на ёлку? Во сколько мне поставить будильник, чтобы не пропустить твой звонок с восторженным писком? – понимая на что намекает девушка, попытался слететь с темы Гедиз. – Во-первых, вечером я никуда не пойду. Там очень холодно, и вообще я не об этом хоте... – Что значит холодно? Это ж блин рождественская ёлка Кевина Маккалистера! Ты не можешь такое пропустить. Гедиз старался максимально увлечённо говорить о елке, но по выражению лица Наре увидел, что не особо ее вдохновил. – Я не люблю холод, – призналась Наре. – Может вечером на машине мимо будем проезжать. Я и посмотрю. Но тут действительно очень холодно. Все снегом замело. А вечером вообще ветер обещают жуткий. – У нас тут тоже не плюс двадцать к сожалению, – пробубнил Гедиз, ещё раз посмотрев на район, в который он забрёл. Выглядело знакомо, но не настолько, чтобы узнать, где он находился. – Я сегодня утром в магазине встретила Мюге с твоей мамой, – на прямую сказала Наре. – Почему ты не приехал с ними в Нью-Йорк? Между бровями Наре залегла морщинка. Ее действительно волновал этот вопрос, но Гедиз не мог дать на него ответ. Он все это время надеялся, что в таком большом городе его семья никак не пересечется с Наре, но утренний звонок Мюге все испортил, когда она рассказала как виделась с его одноклассницей. – Это сложно, – начал Гедиз. – Я никуда не тороплюсь, – настаивала Наре. – Я не хочу говорить на эту тему. – Просто скажи мне, это из-за меня? – взволновано протараторила Наре. – С чего вдруг такие выводы? – Ты знал, что я полечу в Нью-Йорк. Просто после бала мне показалось, что мы с тобой... – девушка откашлялась и затем продолжила. – Ну, стали более близкими друзьями. А обычно друзья любят проводить каникулы вместе. Но если тебя именно это и смущало, что, окажись ты в Нью-Йорке, я попрошу... и Акын, т.е. я и Акын, мы вместе попросим тебя погулять с нами, – Гедиз заметил то, как часто Наре делала паузы в попытках правильно подобрать слова. И ему было дико стыдно, что он заставил ее сейчас находиться в таком глупом положении. – Если наше общество тебя напрягает, что ты решил остаться по ту сторону океана, я пойму. – Нет, нет, нет, – только и повторял Гедиз, пытаясь успокоить ее. – Дело совсем не в вас. Прос... Телефон Гедиза выпал из руки, а сам он, не успев схватиться за затылок от пронизывающийся боли, повалился на землю, получив второй удар в спину. Он ударился виском о промёрзший лёд. Глаза сами по себе закрылись и, потеряв контроль над собой и своим телом, Гедиз погрузился в мучительный сон.

Сентябрь, 2021

Из лифта выбежала с полным эко-пакетом всякой еды запыхавшаяся Джемре. Сахра, увидев лучшую подругу, тут же завизжала от радости и сбросила с себя наушники. Джемре наконец-то дошла до ресепшена и, обойдя его, зашла во внутреннюю его обитель. Она поставила тяжелый пакет на стол около толстых папок и расправила руки для объятий. – Наконец-то! – Сахра обняла подругу, а затем полезла к пакету. – Я чуть тут не умерла с голоду. – Так ты рада меня видеть только из-за еды? Обжора, – прислонившись к столу, фыркнула Джемре. – Поверь, твой ненаглядный Дженк, увидев тебя, тоже сразу начнёт искать пакет с едой. – Что правда, то правда, – совершенно не обидевшись на это умозаключение, согласилась Джемре. Сахра достала коробку, в которой был толстый и аппетитно пахнущий сэндвич. Она закрыла глаза от предвкушения вкусного обеда и тихо пропела выдуманную песню про долгое ожидание. Джемре подозвала ее пальцем к себе и показала, что в пакете были коробки с дюрюмом – рулетообразным лакомством насыщенного зелёного цвета, и ещё одним видом пахлавы – саде, которая была без орехов, но со сливочным кремом. – Ты сегодня саму себя переплюнула, – поедая уже это все глазами, прошептала Сахра. – Это не я, а Элиф из кофейни «Çorlulu Ali Paşa Medresesi» на территории Гранд базара. Как-нибудь сходим туда вместе. – Ага, когда моя зарплата начнёт это позволять, – завернув сэндвич в салфетки и сев за своё рабочее место, сказала Сахра. – Почему ты до сих пор работаешь здесь секретаршей со своим-то образованием? – в который раз возмутилась положению вещей Джемре, а потом посмотрела в сторону кабинета Гедиза и покачала головой. – Сколько можно уже сохнуть по нему? Сахра откусила кусок побольше от сэндвича, чтобы не отвечать на вопрос подруги. Они обсуждали это уже тысячу раз. Не могла она вот так уйти с места, где постоянно виделась с ним и могла общаться. Если она уйдёт, то что ей останется? Сахра проглотила кусочек и повернулась на стуле к Джемре, которая внезапно подскочила и удивлённо посмотрела в сторону кабинета Гедиза. Сахра машинально перевела глаза и увидела входившую туда Наре, с которой она познакомилась утром. – Ты чего так вылупилась, как будто приведение увидела? – спросила Сахра. Джемре показала указательным пальцем в то место, где раньше стояла Наре, и поражено проговорила: – Это Наре Челеби или мне показалось? – Эм, я не спросила её фамилию. – Дочь Посла? Сахра вспомнила слова Катсумисана. – Ага. – Офигеть, – прикрыв рот рукой, прошептала Джемре. – Эй, – Сахра дернула подругу за юбку. – Я тоже хочу знать! Кто она такая? – Помнишь, я говорила, что мы с Гедизом были одноклассниками? – Помню, – кивнула Сахра. Джемре взяла небольшую табуретку из-под стола и села рядом с подругой. Она начала свой рассказ шепотом: – Помнишь историю про убитую девочку в нашей школе? – Про вашу одноклассницу? – напряглась Сахра. – Да, – Джемре посмотрела через жалюзи на то, как Гедиз и Наре пожали друг другу руки. – Ты главное не упади со стула, но они раньше встречались. – Это та самая девушка? – раскрыв широко глаза, ахнула Сахра. Сэндвич чуть не выпал из ее рук. Она резко занервничала и стала прерывисто дышать. – Ш-ш-ш, – поглаживая руки подруги, успокаивала ее Джемре. – Она после той вечеринки бросила его. Я не знаю подробностей, но говорили, что она даже не поддержала его после того, как он нашёл мертвое тело одноклассницы. Просто испарилась, и никто не знал, где она. Зато Гедиз так страдал, – снова вспомнив его в выпускном классе, лицо Джемре помрачнело. – Тем летом на него столько навалилось. Наре бросила его, он нашёл тело Эльван, Акын впал в кому, а Дуду – его лучшая подруга – умерла в больнице. – И ты хочешь сказать, что Наре вообще никакого участия в его жизни не принимала? – Не знаю насколько правда, но по-моему она даже ни разу не навещала своего брата в больнице, – Джемре вздохнула. – Сейчас дело об убийстве возобновили, наверно, поэтому Наре вернулась в Стамбул. У неё были очень напряженные отношения с Эльван. Думаю, хотят проверить почву. Вдруг убийство было заказным. – Думаешь она могла заказать убить свою одноклассницу, а сама уехать, чтобы ее никто не нашёл? – Нет, – тут же стала отрицать Джемре. – Наре в школе и муху обидеть не в состоянии была, а уж так хладнокровно убить. Я все-таки считаю, что Санджар сидит заслуженно в тюрьме, а Акыну, видимо, заняться нечем. – Откуда ты знаешь такие подробности? – Отец рассказал мне. Он в очень тесных отношениях с полицией, поэтому много интересных историй может поведать. Только ты смотри никому не рассказывай! Это я тебе по секрету. – Конечно-конечно, – заверила ее Сахра. – Но почему тогда Наре здесь с Гедизом? Неужели он ее простил? – А ты видела, как они между собой общались? – Очень хорошо, – расстроенно ответила Сахра, отложив недоеденный сэндвич на стол. У неё пропал аппетит. – Она даже помогла ему не потерять работу. Они прям вели себя как команда. – Они в школе были очень близки. Одно наслаждение было за ними наблюдать, – вспомнив ребят в одиннадцатом классе, сказала Джемре. – Может они все это время общались на расстоянии? Все-таки информация про них, которую я знаю, от третьих лиц. Сахра закрыла глаза руками и вся аж согнулась от набросившегося на неё чувства уныния. – Эй, – погладив подругу по плечу, позвала ее Джемре. – Я же тебя предупреждала и раньше, что у него скорее всего сердце не свободно. А ты все бегаешь за ним! Давно бы уже могла работать в отделе маркетинга. Это ведь твоё, а не вот эти бумажки! Из кабинета Гедиза раздался детский и женский писк, из-за чего Сахра и Джемре посмотрели в ту сторону. Они видели дальше лишь то, как бегали туда сюда силуэты и их жестикуляцию. Видимо, им было весело. Сахра шмыгнула носом. – А ведь мы только стали с ним нормально общаться. Я помогала ему с переводом текстов, – продолжала печально Сахра. – Не верю я, что он все это время с ней общался! Вот откуда она взялась на нашу с ним голову? – Сахра, ало, я что с Марсом все это время разговаривала? Не было и нет никаких «вас». Есть только глупая ты, которая сама себе чего-то напридумывала, – Джемре увидела как вспыхнули от обиды глаза Сахры. – Извини, но лучше посмотреть правде в глаза. Признаю, в школе я Наре не особо любила пока с Эльван общалась. Пусть Аллах упокоит ее душу. Я понимаю, что о мёртвых говорят либо хорошо, либо никак. Но она так сильно ненавидела Наре, что этот настрой передавался на всех, кто с ней дружил. Как только я перестала с ней общаться у меня аж груз с плеч упал. Я на все стало смотреть иначе. Своими глазами, не ее. – Гедиз ещё так перебил меня, когда я стала с ней разговаривать, – не успокаивалась Сахра. – Он никогда так холодно не обращался в мою сторону. И... – внезапно девушка оживилась. – Он сказал мне, что Наре должна была просто посидеть с его племянником! – Прям так и сказал? – недоверчиво переспросила Джемре. – А ты знаешь, что Селим их общий племянник? Он явно не в качестве няньки ее сюда привёл. Селим часто с ним на работу ходит. Все это время значит спокойно успевал и работать и смотреть за ребёнком, а тут на тебе! Наре нужна, – затем Джемре немного подумала и продолжила: – или ты права, он специально позвал ее, чтобы лишний раз провести с ней время. – Ты хочешь задушить меня своими высказываниями! – Сахра насупилась и отвела взгляд от подруги. – И с чего вдруг Селим их общий племянник? Джемре тяжело вздохнула и подняла глаза в потолок. – Мать Наре Вильдан замужем за отцом Локи Керемом. То есть Наре и Локи сводные брат и сестра, а Селим сын Локи. Локи женат на Мюге, а Гедиз ее... – Тут я уже поняла, – подняла руку Сахра, чтобы остановить подругу. – Ой, Сахра, у них все так запутано, а ты даже ничего о нем и его семье не знаешь. Лучше тебе туда не лезть, себе хуже сделаешь, – Джемре подняла свой взгляд и тут же приставила палец к губам, чтобы Сахра ничего не говорила. Из кабинета вышли Гедиз с Селимом на руках и вместе с ними поодаль Наре. Сахра закатила глаза. Ей уже даже не хотелось не есть, не пить, не уж тем более видеть эту дочь Посла. Джемре же начала взглядом показывать подруге, чтобы та встала попрощаться. Но их безмолвный спор длился недолго, так как к ресепшену подошла Наре и спросила: – Извините, что отвлекаю. Г-н Агях сказал мне обратиться к тебе, Сахра, за списком документов для оформления... – девушка удивлённо посмотрела на поднявшуюся со стула одноклассницу. – Дж-джемре? – Привет, Наре! – счастливо воскликнула шатенка и через ресепшн крепко обняла одноклассницу и одновременно ногой стукнула по ноге Сахры, чтобы та поднялась. – Давно не виделись! Джемре оторвалась от Наре, которая явно не ожидала такого радушного приёма. Челеби поправила волосы и тоже улыбнулась, все ещё находясь немного в шоке. – Это точно, – согласилась Наре. – Ты тоже здесь работаешь? – Ой, нет! – Джемре отмахнулась левой рукой, которую тут же поймала Наре и стала рассматривать кольцо на безымянном пальце. – Я могу тебя поздравить? – Я как раз хотела об этом сказать. Я выхожу замуж за Дженка, сына г-на Агяха. Вот принесла ему обед и своей подруге. – Как мило! Да благословит Аллах ваш союз, – искренне обрадовалась Наре. Джемре заметила, как Челеби бросила быстрый взгляд на стоящего рядом Гедиза, который тоже вместе с племянником смотрели на неё. – Теперь и я могу поздороваться с Джемре? – поинтересовался Гедиз. – Привет-привет, Гедиз. И Селимычу тоже привет, – помахала рукой девушка. – Привет, – чуть засмущавшись, ответил мальчик, после чего обнял Гедиза и спрятался у него на плече. – Какой сладкий малыш, – умилилась Джемре. Наконец-то со своего места поднялась Сахра. Она подошла к принтеру и, дождавшись печати, достала оттуда перечень необходимых документов. С трудом заставив себя улыбнуться, она протянула Наре бумаги. – Спасибо тебе большое, – воодушевленно поблагодарила Наре. Сахра поджала губы и опустила глаза. Джемре, улыбаясь, несильно хлопнула подругу по плечу, так как та жутко палилась со своим плохим настроением. Гедиз непонимающе переводил взгляд с одной девушки на другую. Наре тоже стала чувствовать себя не в своей тарелке. Повисло недолгое молчание, после которого Наре сложила бумагу в четыре раза и засунула ее в сумку, а затем подошла и что-то шёпотом сказала Гедизу на ухо. Сахра, увидев их настолько близко, взяла в руку нож для бумаги. К счастью за стойкой ресепшена это было не видно. Джемре испуганно схватила ее за запястье и стала трясти, чтобы ты пришла в себя. Неожиданно для них обеих к ресепшену подошёл Гедиз и, обращаясь к Сахре, сказал: – Извини, что перебил тебя тогда, когда ты разговаривала с Наре. Я не заметил, как ты расстроилась после этого. Я поступил как козел. – И? – настаивала Наре. – Я вроде все. – Гедиз! – Я ни в коем случае не считаю, что серёжки это неинтересная тема. Сахра опешила, так как ей и в голову не могло придти такое развитие событий. Она раскрыла широко глаза и посмотрела на улыбающегося Гедиза, на щеках которого заиграли ямочки. – Конечно-конечно, – на автомате ответила Сахра. – Все нормально. – Ну теперь-то точно нормально, – подмигнул ей Гедиз. Он приставил к губам большой и указательный пальцы в сомкнутом виде, а затем разомкнул их, и одновременно с этим движением уголки его рта поднялись вверх. Сахра, конечно же, улыбнулась ему в ответ. Джемре же поглядывала на свою подругу и на Гедиза с Наре. Её приятно удивил поступок Челеби по отношению к едва знакомой девушке. Заметить без тени ревности или чувства собственности, что другую задел поступок твоего любимого и ещё пойти сказать ему, чтобы он извинился – не каждая так смогла бы. Большинству было бы все равно. – Ладно, до завтра, – сказал Гедиз и все дружно на прощание помахали друг другу руками. Как только двери лифта закрылись за Гедизом, Наре и Селимом, Джемре повернулась к сверкающей Сахре и разочаровано цокнула. – Ты видишь, что он ушёл с другой, и все равно млеешь от его извинений? – Ну мы ведь не знаем наверняка встречаются они или нет, – снова приступив к сэндвичу, сказала Сахра. – Ты неисправима, – огорчилась Джемре. – Что значит неисправима? – блондинка посмотрела на подругу укоряющим взглядом. – Не ты ли бегала за Недимом, когда он был в инвалидной коляске, а затем переключилась на Дженка? – Это не одно и тоже, – Джемре сложила руки в замок на груди. – Я хотела помочь Недиму подняться. Мы были и есть с ним очень хорошие друзья. А с Дженком все было по-другому. – Тебе нравился Недим, – подняв указательный палец вверх, не уступала Сахра. – Хорошо, – кивнула Джемре. – Он мне был небезразличен, но я ведь поняла в чем все это время было дело. Дженка я полюбила. И мы скоро поженимся, потому что я его люблю и он меня. – С этим я не спорю. Я говорю о том, что Гедиз может быть тоже давно уже не влюблён в эту Наре, – хитро улыбнулась Сахра. – Как ты там говоришь? Может это «другое». А полюбит по настоящему он, возможно, меня. Джемре не в силах больше спорить взяла из пакета контейнеры с едой для Дженка и ушла к нему в кабинет.

Конец декабря, 2014

Дуду вместе с малышкой Зехрой побежали в комнату, услышав радостные вопли Халисе. – Он очнулся! – воскликнула женщина. Дуду влетела в комнату и скорее подбежала к изголовью дивана, на котором расположился Гедиз. Его левая бровь была рассечена из-за удара. От раны к виску тянулось красное пятно, приобретающее потихоньку фиолетовый окрас. На затылке была небольшая шишка. Выглядел он кошмарно. Парень смотрел какое-то время вокруг себя расфокусированным взглядом. Он не мог понять, где находился. – Тише-тише, – меняя тряпочку, смоченную водой, успокаивала его Халисе. Дуду обошла женщину и, присев на край дивана, взяла Гедиза за руку. Тот схватился за неё, словно маленький ребёнок. Дуду, не в силах смотреть на побитое лицо друга, перевела взгляд на одеяло и стала его поправлять. – Где я? – морщась от ноющей боли, спросил Гедиз. Халисе посмотрела на Дуду и кивнула ей головой, чтобы та объяснила, ведь парень никого больше не знал в этой комнате, кроме неё. – Санджар, когда шёл с работы, нашёл тебя на улице без сознания и донёс до своего дома, – все ещё держа тёплую руку Гедиза в своих прохладных ладонях, сказала Дуду. – Телефона и бумажника при тебе не было. Видимо, кто-то напал на тебя ради кражи. – Я должен позвони... – пытаясь встать, начал бормотать Гедиз, но голова тут же закружилась, а в глазах пролетели предательские мошки. Дуду помогла ему снова лечь и скорее прикрыла одеялом. Она заметила, как Гедиз недоумевающим взглядом прошёлся по домочадцам, одетым в пуховики, шарфики и сапоги, как будто они находились на улице. – Можно нам поговорить? – спросила Дуду, на что Халисе понимающе кивнула и, взяв под руку любопытную Зехру, вышла из комнаты с дочкой, и закрыла дверь. Гедиз тяжело дышал и время от времени кряхтел, пытаясь поменять позу. Сердце Дуду обливалось кровью при беспомощном виде друга. – Как тебя вообще занесло в наш район? – Не знаю, – выдавил из себя Гедиз. – Сколько сейчас время? – Где-то десять утра. – А почему вы в верхней одежде? – Не смогли заплатить за коммуналку вовремя, – ответила Дуду. – Это нормально для нашего района. Здесь практически все работают уборщиками, либо помогают на стройках. Не всегда получается за все платить в положенный срок. Лучше не буду тебя грузить нашими проблемами. Тебе и так не сладко. – Ты тоже мёрзнешь? – обеспокоенным голосом спросил Гедиз. Дуду спрятала глаза. Она не знала от чего вдруг ей стало неловко. От стыда, что она бедная, или от того, что находясь в таком плачевном состоянии, он подумал о ней? Чувства, которые она старательно прятала в себе после новогоднего бала, просились наружу, но Дуду не могла им позволить вырваться. И следующая произнесённая фраза Гедизом лишь подтвердила это. – Мне надо позвонить Наре. Она, наверно, переживает. «А я что по-твоему делаю?» – подумала про себя Дуду, но быстро успокоилась. – Откуда ей знать, что с тобой что-то случилось? – Я разговаривал с ней по FaceTime, когда это, – Гедиз обвёл пальцем область у виска, – случилось со мной. Я совсем ужасно выгляжу? – Могу дать зеркало. – Нет-нет, не хочу смотреть. Можно я с твоего телефона напишу Наре? Дуду снова почувствовала эту душащую ее изнутри неловкость. – Мой телефон сломался. Я могу попросить у тети Халисе. Дуду прочла в глазах Гедиза жалость к себе. Ей это не понравилось, но она ничего не могла поделать с этим. Уж такая у неё жизнь. Богатая только в плане знаний и места обучения. Гедиз и Дуду одновременно посмотрели в сторону шума, раздавшегося за дверью. Послышались мужские голоса, а следом раздались и упреки Халисе. – С чего вдруг мы должны отдавать последние деньги на лекарства для него? – возмутился Яхъя. – Как ты можешь так говорить, сынок! А если бы на его месте оказался бы ты? Я бы руки расцеловала той женщине, что помогла бы моему сыну! – Это ты бы только смогла руки расцеловать. А его семья может нам и получше услугу оказать, – заметил Яхъя. – Болван! – Дуду услышала как кто-то кого-то пихнул, и предположила, что это Санджар хлопнул по плечу брата. – Ты сейчас нашу маму корыстной теткой назвал? – Санджар, сынок, не надо. – Да причём здесь это? – тут же ответил Яхъя. – Если бы не мы, валялся бы дальше он в снегу в минус. И только Аллаху известно чем бы эта история закончилась. Ты должен попросить у него хорошее вознаграждение. – Я не буду ничего у него выпрашивать! – Успокойтесь сейчас же! Позорники! – в сердцах выплюнула Халисе. – Под дверью у больного человека непонятно что устроили! Скажите спасибо, что там с ним разговаривает Дуду, и благодаря ей, возможно, он ничего не слышал! – Ты сейчас подумаешь, что это я из-за них кое-что придумал, – шёпотом сказал Гедиз Дуду. – О чем ты? Парень медленно сел на диване, с чем ему помогла Дуду. В ушах звенело, а в глазах ненадолго снова потемнело. Выйдя из-под одеяла, Гедиз почувствовал как его тело покрылось мурашками, не смотря на то, что он был полностью одет даже в верхнюю одежду. Здесь действительно было холодно. Люди не могут жить в таких условиях, а уж праздновать Новый год в морозе врагу не пожелаешь! Гедиз с ничем неприкрытой благодарностью посмотрел на Дуду, которая старательно пыталась облегчить его участь. Он чувствовал себя подбитой птицей, доставшейся под крыло очень доброй маленькой девочки, жаждущей всех вокруг излечить. – Из тебя выйдет очень заботливый врач, – слабо улыбнувшись, отметил Гедиз. – Скажешь тоже, – засмущавшись, ответила Дуду. – Как ты узнала, что я здесь? – Яхъя прибежал ко мне ночью и давай тарабанить в дверь, как будто война началась. У моей тёти чуть сердце не прихватило! Да что уж там. Даже я подумала, где мой подгузник. Гедиз подал смешок, но тут же схватился за пульсирующий висок. – В общем, я не дал вам поспать. – Лучше бы ты просто не дал нам спать, – вздохнула Дуду. – Я очень испугалась, когда увидела тебя таким. Мы обработали тебе рану спиртом, попытались согреть, а потом ставили на ушиб тряпочки, смоченные водой, чтобы хоть как-то облегчить боль. Но тебе срочно надо к врачу. И вообще связаться с родными. – Попроси, пожалуйста, у кого-нибудь телефон. Мне надо сделать один звонок. – Хорошо, – сказала Дуду. Она вышла из комнаты и осмотрелась по сторонам. В коридоре никого не было, поэтому они с Гедизом больше не слышали разборок семейства Эфеоглу. Она прошла на кухню, потирая похолодевшие ладошки. Все присутствующие если и говорили до ее прихода, то тут же перестали, когда она вошла. – Наговорились, голубки? – довольно улыбнувшись, спросил сидевший за столом Яхъя. – Не понимаю о чем ты, – раздражительно ответила Дуду. – Гедиз попросил телефон. Ему нужно сделать звонок. Санджар достал свой мобильный и протянул девушке. А Халисе тем временем засуетилась. – Дочка, отнеси мальчику обезболивающие и мазь, а ещё стакан воды. – Конечно, – взяв все необходимое из рук Халисе, Дуду снова направилась в комнату, в которой сидел Гедиз. Халисе же чуть ближе подошла к младшему сыну и, прикоснувшись к щеке, шёпотом спросила: – Ты поэтому пошёл за девочкой ночью? Она и Гедиз встречаются? Яхъя хитро ухмыльнулся и сделал очередной глоток чая. Он словил на себе укоряющий взгляд Санджара. Раньше эти глаза заставляли его колени дрожать, но сейчас он был настолько доволен собой, что ему было все равно. Если у него получится за эти выходные свести Гедиза и Дуду, то тогда Наре останется одна, возможно, с разбитым сердцем, которое он с удовольствием попытается собрать. – Может быть, мама, может быть.

Сентябрь, 2021

Мультфильм от Pixar как всегда произвёл неизгладимое впечатление на Гедиза, не смотря на его давно не детский возраст. Он всегда удивлялся тому, как эта компания снимала все для детей с взрослым и жизненным подтекстом. Именно такое по его мнению должно было развивать мышление ребёнка, а не глупые мультики про миньонов. Хоть эти желтые чуваки и выглядели мило. Селим весь сеанс в кино сидел тихо, аккуратно кушая карамельный попкорн, который ему купил Гедиз. Он, кстати, тоже вёл себя максимально спокойно, изредка посматривая на вовлеченную в историю мультфильма Наре. Им было хорошо втроём. По крайней мере он в это действительно хотел верить. Иногда Наре что-то шёпотом спрашивала, и они с Селимом обсуждали происходящее в на большом экране. Селим всегда был очень застенчивым мальчиком. Он смеялся, веселился и мог дать себе волю только при семье Ишыклы. Гедиз весьма был удивлён тому, насколько быстро Селим принял в свою компанию Наре. Походу Мюге была права. Мальчишка весь в дядю. Когда мультфильм закончился, они втроём вышли на улицу. Солнце закатилось за горизонт и вокруг теперь горели фонари и вывески ближайших кафе и магазинов. Уже значительно похолодало по сравнению с летними вечерами. Наре аж вздрогнула при порыве ветра, что не проскользнуло мимо глаз Гедиза. Ее кожа покрылась мурашками, которые она машинально попыталась стряхнуть ладонями. Гедиз скорее одел и застегнул ребёнку куртку, которую заведомо взял с собой для Селима. Мальчик без умолку восторженно трещал от увиденного мультика. Наре это забавляло. Она искренне улыбнулась и перевела взгляд с прыгающего мальчика на Гедиза. Они встретились глазами буквально на долю секунды. Но мужчина готов был поклясться, что это была самая сладкая секунда в его жизни. Домой ребёнку не хотелось, что сыграло на руку Гедизу. Ему тоже не хотелось так быстро прощаться и с племянником, и с Наре. Она в свою очередь уже задубевшая в своей жилетке без рукавов стала оглядываться на машину. – У меня есть куртка в машине, – предложил Гедиз, стоявший в одном поло. Наре тут же выставила руки вперёд и покачала головой. – У меня тоже в машине есть все необходимое, спасибо, – заверила его девушка. – Сейчас быстренько возьму все и дальше пойдём гулять. – Тогда и мы возьмём пару вещей у себя, – согласился Гедиз. Они направились каждый к своим машинам, чтобы скорее достать одежду потеплее. Его удивил тот факт, что Наре так быстро согласилась на дальнейшее продолжение вечера. Он думал, что она откажется. Через пару минут Гедиз уже одел на племянника шапку и прихватил для себя свою любимую кожаную косуху. – А мы пойдём на площадь, где рисуют на лице? – сложив ручки и округлив глаза, спросил Селим. – Конечно, пойдём, – не стал спорить Гедиз, хоть и хотел оказаться где-нибудь в кафе на бульваре. – Спасибо! – запрыгал на месте мальчик. – Я готова. Гедиз обернулся и увидел перед собой Наре, которая надела белый кардиган крупной вязки длинной чуть ниже бёдер и переобулась из лодочек в белые кеды. Волосы она завязала в хвостик. И выглядела максимально счастливой. Гедиз отметил про себя, что она ловко перевоплотилась из статной барышни в милую простую девчушку. Селим встал между ребятами и каждого из них взял за руки. Гедиз и Наре машинально посмотрели вначале на свои сплетенные руки с маленькой темненькой ладошкой мальчика, а затем друг на друга. И обоим в этот момент пришло в голову слово «семья», о чем они благополучно промолчали. Дойдя до той самой площади, они разделились. Гедиз попросил Наре посидеть на скамейке недалеко от палатки, где занимались Face-art для детей. Он отвёл племянника к уже давней знакомой Джейлан, которая стояла вся в изрисованном фартуке. – А кто тут к нам пришёл? – восторженно пропела женщина при виде друзей. Селим отпустил руку Гедиза и побежал к Джейлан, которая незамедлительно обняла мальчика и несколько раз поцеловала в макушку. – Добро пожаловать! – С добром пришли. Как дела? – спросил Гедиз, рассматривая полную палатку детей. – Да как всегда, Гедиз-бей, пока есть сезон работаем во всю, – Джейлан взяла Селима за руку и повела его к любимому синему стульчику. Ишыклы помог посадить мальчика. – Вы как? Смотрю нашли себе невесту? Джейлан показала глазами на сидящую на лавочке Наре, которая закуталась в свой кардиган и наблюдала за детьми, катающимися на маленьких машинках. – Она не невеста, – Гедиз потёр шею, смотря на девушку. – Мы с ней были одноклассниками, а теперь вот гуляем с племянником. – На одноклассников так не смотрят, – пробубнила Джейлан, чтобы ее услышал только Гедиз. – Всё-то ты видишь. – Разве я могу по-другому? Я же художник. Кстати, Селим, что сегодня рисуем? – Дельфина, – улыбаясь, ответил мальчик. – Отличный выбор. Моя самая любимая маска, – подмигнула ему Джейлан. Она протерла свой столик и начала складывать туда необходимые принадлежности. – В жизни не поверю, что эта «одноклассница» в тайне не сохнет по вам. Да я сама по вам сохну! Гедиз и Джейлан весело рассмеялись, а Селим подхватил их волну. – А ну-ка, малыш, расскажи мне, что скрывает от нас твой дядя? – Джейлан нанесла краски на палитру. – Не знаю, – все ещё улыбаясь, пожал плечами мальчик. – Не знаешь, мой сладкий? Зато я знаю! – Расскажи-расскажи! – попросил Селим. А Гедиз лишь приподнял брови и, усмехнувшись, покачал головой. – Джейлан любит рассказывать сказки, – мужчина похлопал Селима по плечу, чтобы тот особо ни на что не надеялся. – Говорите-говорите, Гедиз-бей, потом сами же все поймёте, – уверенно продолжала Джейлан. – Ладно, я, наверно, пойду, чтобы не мешать вам, – подняв руки вверх, сдался Гедиз. – Я позову, – махнула ему рукой блондинка и приступила к своему делу. Гедиз, выйдя из палатки, окунулся с головой в людный посреди площади ночной Стамбул. Его сердце абсолютно прекрасно понимало почему Селим так любил это место. Здесь ты как никогда мог почувствовать себя живым. Чужой смех будто подзаряжал его батарейку ребяческого озорства, а огни от фонарей, вывесок и всяких безделушек в виде волшебных палочек, мечей, мельниц и всего остального подогревали в нем желание гореть изнутри ещё ярче. В такой толпе Гедиз терялся и от этого чувствовал себя максимально свободным. Но навряд ли его славный маленький племянник настолько сильно задумывался о ценности этого места. Не зря говорят, что дети все по-особенному умеют чувствовать без анализа и фильтрования информации. Это взрослые любители обо всем подумать. Гедиз, заведомо купив парочку семитов и два стаканчика чёрного чая, вернулся к Наре, все ещё сидящей за той самой лавочкой. Он отметил, что со стороны она выглядела полностью погружённой в себя. Наре водила кистью по подбородку плавными движениями, словно качающаяся в море лодка. Брови нависли тяжелыми тучами над грустными глазами, а губы были напряжённо сомкнуты, будто сцепились в нерушимый замок, удерживающий её мысли от окружающих. Она даже не сразу заметила севшего рядом с ней Гедиза, пока он не протянул ей стаканчик с горячим чаем. Наре вначале словила взглядом напиток, а затем, медленно пройдясь им по мужской руке с выраженными толстыми венами, коснулась своими зелёными, словно хвойный лес, глазами лица Гедиза, который, не смотря на свою напряженность, внешне старался выглядеть максимально приветливо и спокойно. Её губы дрогнули в благодарной улыбке. Наре взяла стаканчик из руки Гедиза, стараясь не касаться его пальцев, после приподняла его и произнесла: – В этом весь Гедиз Ишыклы. – И не только в этом, – мужчина, стараясь делать вид, будто не замечает её некой отстранённости от реального мира, подал тепленький хрустящий семит. Теперь уже улыбка на лице Наре превратилась в более искреннюю, а плечи её опустились. На душе у Гедиза сразу стало спокойнее, когда он убедился, что она расслабилась. Наре с удовольствием приняла его вкусные дары и, немного поёжившись на месте, сказала: – Ты слишком заботишься обо мне, Гедиз. – У заботы нет понятия «слишком», – с совершенно невинным лицом ответил он. – Тем более ты заслужила, учитывая сколько раз я за это время обидел тебя. Гедиз откусил хрустящий семит, спрятав ненадолго взгляд от Наре. Он раньше об этом в открытую и не в критической ситуации не говорил с ней, все ещё надеясь оттолкнуть в любой момент ее от себя, чтобы не дай Бог она из-за него не совершила глупостей. Но сейчас вдруг что-то надломилось внутри, и с трудом выстроенный барьер давал трещины. И это совсем не из-за слов Джейлан или кого-либо ещё стремящихся поженить его с Наре. После того как она, даже не раздумывая, побежала спасать его от увольнения, он почувствовал как лёд в нем стал стремительно таять. И от айсберга осталась лишь тонкая сосулька, готовая в любой момент упасть с высоты и разбиться. Гедиз, так и не получивший ответа на своё изречение, посмотрел на Наре. Она снова осунулась и спряталась в своём панцире с вечными загадками в её голове. – Я хотел извинит... – Нет! – внезапно его прервала Наре, отчего он чуть от неожиданности не плеснул чаем на брюки. – Точнее, ты не должен передо мной извиняться, потому что мы оба вели себя глупо. Пусть останется в прошлом. Проговорив свою мини речь сбивчиво, теперь уже Наре жадно откусила семит и медленно начала жевать его, из-за чего её щеки надулись, как у хомячка. Гедиза это с одной стороны улыбнуло, но все же больше вывело из колеи таким резким перепадом настроения. После их разговора на пляже он последнее время постоянно думал о тех успокоительных, что ей давали в Лондоне. Могли ли они как-то повлиять на ее эмоциональный фон? Хотя эта девочка и в школе всегда отличалась переходами настроения из крайности в крайность. – Наре, я правда хочу извиниться за своё поведение. Теперь уже точно обещаю, что не буду к тебе лезть, в том числе обниматься, прижиматься, целоваться и все остальное, – стал перечислять Гедиз. – Ты поступила сегодня по отношению ко мне со всей душой. Я тебе очень благодарен. В глазах Наре читались волнение и тревога. По крайне мере так показалось Гедизу, и он подумал, что дело было в его уже тысячном обещании, что он начнёт вести себя по-другому. Может она уже устала от этого и боится намекнуть ему, чтобы не обидеть? Он ведь и сам себе до сих пор не верил, что сможет так просто поменять этот момент, потому что он обнимал её не только для причины разозлить, но и от эгоистичной нехватки её в его жизни. О, Боже, да он действительно все ещё был по уши влюблён в неё! – Я не могу смотреть на тебя серьёзного, – вдруг заулыбалась Наре и спрятала глаза от провинившегося мужчины. – Как будто все становится чужим. И ты не ты. И я не я. – Ты права, одна ты вечно депрессивная – это уже много, а двое нас так и до петли недалеко. Наре тихо засмеялась. – Уже лучше, – отметила она, а затем сделала глоток чая. – О чем ты думала до того, как я пришёл? – решил все-таки узнать Гедиз. Наре пожала плечами и посмотрела на счастливую толпу людей. Она снова погрузилась в свои мысли на пару минут, а Гедиз терпеливо ожидал ответа. Он знал, что если начнёт донимать ее, то она в жизни ему не откроется. – Я смотрю на Стамбул и вижу, как он расцвёл ещё больше. Смотрю на небо, и кажется, что звёзды стали ярче. Смотрю на тебя, и вижу, как ты вырос, – Наре повернулась к Гедизу. – Но при этом отбросил то, что тебя тяготило, и оставил то, что делало тебя собой. А что насчёт меня? Сегодня я поняла, что за столько лет так и не смогла избавиться от своего груза. И это заставляет меня грустить. – Какого груза, Наре? – Неуверенность, страх, тревожность, – перечислила девушка, опустив глаза. – Даже когда меня взял на работу г-н Агях, я не смогла порадоваться за саму себя, потому что в мыслях сразу раздалось: «Дочь Посла, дочь Посла, дочь Посла»! Это все не я и не моя заслуга, а что-то другое. Гедиз прочистил горло и стал с выражением рассказывать: – Жила под камнем Стреконожка. Однажды прилетела к ней Стрекоза и рассмеялась: «Разве стреконожки бывают?». Стреконожка обиделась и прогнала Стрекозу. Некоторое время она жила спокойно, но однажды приползла к ней Сороконожка и тоже стала смеяться: «Разве стреконожки бывают?». Стреконожка прогнала Сороконожку, но успокоиться не могла. «А вдруг и, правда, стреконожек не бывает?» – подумала она. Стреконожка так переживала, что перестала есть, высохла и умерла. Это была последняя на свете стреконожка, и теперь никто не знает, как она выглядела и была ли на самом деле. – Разве... – засомневалась Наре. – Именно, Наре. Эта притча имеет к тебе самое что ни на есть прямое отношение, – Гедиз показал пальцем на девушку. – Будешь продолжать грызть себя, так и исчезнешь, потонув в своих сомнениях. Запомни, что Наре Челеби действительно существует. Не дочь Посла или ещё чья-то. Девушек, носящих этот титул, было и будет ещё после тебя миллионы. А Наре такая одна. Гедиз увидел как взгляд девушки тут же поменялся на благодарный, ведь он умел слушать, делать правильные выводы и говорить правду в лицо. Её глаза чуть покраснели, но искренняя улыбка показала, что слёзы рвались не из-за обиды или чего-то ещё. Маленький мальчик внутри Гедиза ликовал, что смог заставить эту девушку снова улыбаться. – Почему я все ещё тебя не раздражаю со своими загонами? – изумилась Наре. – Не задавай такие наводящие вопросы, если не уверенна, что хочешь услышать ответ, – покрутив в руках стаканчик с чаем, сказал Гедиз и затем испил из него. Какой будет прок от того, что он честно скажет ей о своих чувствах в такой неподходящий момент? К подобному роду вещам Гедиз всегда подходил с умом. Он не влюблялся в слепую и в слепую об этом не признавался. Он понимал, что скорее напугает её, чем как-то обрадует, тем более она всегда так отпиралась от него. Моментами он даже подумывал, что неприятен ей при физическом контакте. А чего стоит только его выходка в ту ночь, когда он после поцелуя отверг ее? Чувство вины за своё мерзкое поведение съедало его изнутри. Чтобы искупить это перед ней одних извинений было мало. Он решил ещё раз хорошенько обо всем подумать и после принимать или же наоборот не принимать какие-либо действия в сторону Наре. – Чай очень вкусный и семит тоже, я никогда так быстро его не съедала как сегодня, – поменяла тему девушка, чему он был благодарен. – Здесь, наверно, самые вкусные семиты во всем Стамбуле продаются, – Гедиз посмотрел на площадь и вспомнил слова Наре об этом городе. – Кажется, я все-таки смог полюбить его. – Ты хочешь остаться здесь навсегда? – ему показалось, что в ее голосе читалась растерянность. – Поживем увидим, – пожал плечами Гедиз. – Раньше когда за спиной у меня был отец, хоть и плохой, но все же был, мне все решения давались легко. А когда я стал главой семьи мои желания перестали иметь такой вес. Я не могу вот так просто захотеть, все бросить и уехать. Я работаю, чтобы оплачивать наш дом, обеспечивать маме спокойную жизнь, радовать своего племянника и быть опорой для своей сестры. Хоть она и не очень хочет опираться на мое плечо, но кто знает, что произойдёт потом? Риск – роскошь, доступная молодёжи с хорошей поддержкой за спиной. – Я улетаю в Лондон в ноябре, – протараторила Наре. Гедиз застыл на месте, повторяя про себя эту фразу снова и снова. – Ты ул-летаешь? – почти не шевеля губами, прошептал мужчина. – Ты ведь этого и хотел, разве нет? – Наре свела брови домиком и обвела собеседника обеспокоенным взглядом. – Да-да, я именно этого и хотел, – Гедиз, который все это время убеждал себя и ее, что вдали от Стамбула ей будет лучше, вдруг осекся. Он все это время бежал к своей цели по скалам, а, добравшись до вершины горы, понял, что дальше его ждал только обрыв. – Почему же тогда ты расстроился? – Наре отложила стаканчик чая на скамейку и повернулась всем корпусом к Гедизу. Сглотнув и натянув улыбку, он все же произнёс: – Я от радости даже забыл как людей поздравляют. Но почему-то в ее глазах он не увидел облегчения. – Значит рад, – отведя взгляд, пробубнила себе под нос Наре. Гедиз, не смотря на бушующее море внутри него, надел маску привычного спокойствия и проговорил: – Я рад, что ты успокоилась насчёт расследования и приняла такое важное для тебя решение. Ты молодец. Не зря я вожусь так с тобой, – горько усмехнулся он. – В Лондоне будешь закаленная как огурчик. – Гедиз, насчёт расследования... – Даже слышать больше не хочу, – подняв руки, без укоризны или чего-то грубого в голосе сказал мужчина. – Наре, всё просто прекрасно складывается, скоро это дело прикроют из-за отсутствия ещё каких-либо свидетелей и вещдоков. Поверь, если мы заживем обычной жизнью, мы даже не заметим как эта чума пройдёт мимо нас. – Но я... – Хватит, – уже более настойчиво попросил Гедиз. – Пообещай мне, что больше не полезешь туда. Акын сказал мне очень правильную вещь о том, что твоя жизнь налаживается. Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. – Я знаю, – Наре закивала головой и отвернулась. – Знаю. – Партнеры, – Гедиз протянул Наре раскрытую ладонь, которую она пожала. – Партнёры. – А теперь пошли к Селиму. Они уже там закончили, – посмотрев на часы, сказал Гедиз.

Конец декабря, 2014

После долгих уговоров на повышенных тонах, в которых оратором обычно выступал Санджар, у Гедиза все-таки получилось перевезти все семейство Эфеоглу и Дуду с ее тетей к себе в особняк на новогодние каникулы. Как только он помог им в благодарность за оказанную заботу расположиться в гостевых комнатах, встал вопрос о решении их проблемы с отоплением. – Господин Гедиз, вашему отцу не понравится, что какие-то люди живут в его доме, – возмутился один из охранников. – Я знаю, – ответил парень, – поэтому мы ему ничего об этом не скажем. После врача мне надо будет заехать в банк, а потом ещё кое-куда. Они останутся у нас ненадолго. На дня четыре где-то. И пока меня не будет строго настрого запретите кому-либо из слуг говорить о случившемся моим родителям. – Как скажете, – согласился охранник и отправился выполнять поручение. Гедиза слегка поташнивало, но он держался как мог. Ему нужно было показать себя сильным и непоколебимым, чтобы в доме его все слушались так, как если бы перед ними стоял его отец. Голова то ныла, то болела, то резко клонило в сон по дороге к врачу. В больнице ему провели полное обследование. К счастью на снимках не выявили никаких следов кровотечения и отеков мозга. – Вы четко помните, что предшествовало удару? – спросила доктор, осматривая ещё раз Гедиза. Он же заметил за собой, что его реакция стала немного заторможенной. Неужели он и с другими так долго и тяжело разговаривал? А может он просто устал? – Да, – подтвердил Гедиз. – Я помню, что разговаривал с подругой по телефону, а потом последовал удар. Первый по затылку, по-моему чем-то тяжелым, а затем в спину. Я упал и ударился виском. И походу ещё бровью. Показав на места ранений указательным пальцем, поведал Гедиз. Доктор же, задумавшись над его словами, поджала губы. – О чем вы говорили со своей подругой? Помните? И тут Гедиз осекся на полуслове. Он попытался вспомнить хоть что-то из их с Наре разговора, но стоило ему ухватиться хотя бы за какое-нибудь слово, как оно тут же ускользало из его рук. Ещё немного поразмыслив, он вспомнил, что они говорили о Мюге и его маме. – Не в идеале, конечно, но помню, – признался парень. – Это очень хорошо на самом деле, – сказала доктор. – У вас легкое сотрясение. Скорее всего долгая потеря сознания была связана с тем, что все произошло на холоде. Знаете в фильмах часто на морозе говорят: «Главное не спи. Спать нельзя». Человек, засыпая на холоде, начинает выделять меньше тепла, так как превалирует парасимпатический отдел нервной системы, который снижает ритм сердца. Соответственно сердце не гоняет по организму столько крови, сколько делал это раньше. Это приводит к переохлаждению. Вы настоящий везунчик, Гедиз Ишыклы. Если бы тот парень так скоро не нашёл вас, вы бы могли умереть. – Действительно, везунчик, – удивившись тому, насколько он был близок к смерти, проговорил Гедиз. Он забрал с собой список выписанных рецептов, затем купил все необходимое в аптеке и почувствовал неутолимое желание лечь скорее в постель. Не найдя в себе силы ещё и на банковские дела, он попросил водителя отвезти его домой. Гедиз тихо прокрался на кухню и немного перекусил. Его ещё поташнивало, из-за чего еда толком не лезла в горло, но ему нужно было что-то поесть прежде чем выпить лекарства. А потом также тихо спрятался в своей комнате и погрузился в сон. Предновогодние будни проходили в суете навалившихся дел. Гедиз, сам того не замечая, постоянно избегал контакта с новыми домочадцами, то и дело скорее отправляясь с водителем по делам. Первым делом он купил себе новый телефон. Он скорее вошёл в свой Инстаграм и увидел кучу непрочитанных сообщений от Наре в директе. В последних из них говорилось: «Я не смогла дозвониться ни до тебя, ни до Дуду. Что происходит? В Турции запрет на сеть? Я устала сидеть на иголках» Не желая пугать девушку своим лицом, Гедиз скорее отправил ответное смс: «Я в порядке. Решил сменить телефон. Готовлюсь к новогоднему ужину полным ходом. Впервые делаю домашние покупки, составляю список необходимых продуктов, вещей, подарков. Со мной все хорошо» Гедиз удивился тому, как быстро Наре прочла сообщение и начала строчить. Походу она эти два дня не отходила от телефона. Парень даже невольно улыбнулся её не безразличию по отношению к нему. «Почему вдруг решил сменить телефон?» Гедиз по памяти набрал номер Наре и направился к машине. Наверно, он не успел услышать даже одного гудка. Челеби тут же взяла трубку и с надеждой в голосе спросила: – Гедиз, это ты? Он сел в машину и тихо сказал водителю, что им нужно в банк. – Да-да, – ответил он. – Извини, что сразу не набрал. – «Домашние покупки», – процитировала Наре. – Я помню. – Совсем замотался, – притворяясь веселым, соврал Гедиз. – Опережаю твой вопрос о старом телефоне – я его уронил в тот день, когда мы последний раз говорили. – Как ты так умудрился? – голосом полным сомнения спросила Наре. Гедиз задержал дыхание. Если она спросила об этом, то это значит, что она ничего не увидела по видео-звонку? Хотя что она могла увидеть, когда он шёл в ночи по тёмной улице? Его мысли резко переключились на тот момент до удара. Он же тогда ослабил хватку и селфи-камера телефона смотрела не на него, а в усыпанное звёздами небо. Он вдвойне обрадовался не только тому факту, что сможет этот страшный момент из его жизни скрыть, но и тому, что смог вспомнить такие детали! – Наш же диалог сразу прервался после того, как телефон упал... – он решил проговорить эту мысль вслух. Нужно было посмотреть на ее реакцию, когда именно отключился телефон. Может она увидела того, кто этот телефон поднял? Тогда дальше играть спектакль не было смысла. – Да, – подтвердила Наре, – ещё и на самом интересном моменте. – Вот такой у тебя дружок неуклюжий! – облегченно ответил Гедиз. – Споткнулся уже не помню обо что и уронил телефон. А тот и сломался. Решил, что судьба войти в новый год с новым телефоном и номером. – Поздравляю с новой покупкой, – с натянутым энтузиазмом произнесла Наре. – Ты-то сам как? Не упал вслед за бедняжкой? – Обижаешь, – ухмыльнулся Гедиз. – Сходила посмотреть на ёлку? – Нет, у меня не было настроения куда-либо идти, – ответила честно Наре, из-за чего внутри у Гедиза все сжалось. Она переживала из-за него. Это и льстило ему с одной стороны, а с другой он ненавидел себя за то, что заставил её волноваться. – Но я рада, что с тобой все хорошо. Осталось мне только узнать как Дуду, и я точно успокоюсь. – У неё тоже телефон сломался. – Ты с ней виделся? – Да-да, она тоже жива и здорова. – Слушай, ты подал мне хорошую идею. Точнее идею для ее подарка от совсем не тайного поклонника, – уже более оживленно произнесла Наре. – Жалко, что ты не приехал в Нью-Йорк. – Если только в качестве совсем не тайного поклонника одной милой девушки. В противном случае, не жалко. – У тебя кто-то здесь есть? – сдавленным голосом спросила Наре. – Ага. – Почему раньше о ней не рассказывал? – Потому что она любит говорить больше, чем я, – Гедиз в зеркале заднего вида заметил сдержанную улыбку водителя, от чего ему стало немного неловко, что тот все слышал. – Так а чем этот факт мешал поделиться со мной? – воскликнула Наре, а потом последовало недолгое молчание. – Будем считать ты поняла, – смеясь, произнёс Гедиз. Машина остановилась напротив банка. – Мне пора бежать. Позвоню попозже ещё раз. Целую. – Пока, – все таким же сдавленным голосом ответила Наре. И только дойдя до дверей банка Гедиз понял, что сказал ей: «Целую». Одно дело бросать намёк, другое в открытую говорить такие слова весьма личного характера. Кажется, он ее окончательно засмущал.

Сентябрь, 2021

Пар от горячей воды заполнил всю ванную комнату, в которой была Наре. Она присела на край белоснежной керамической ванны и, облокотившись о колени, закрыла глаза руками. Она вдохнула аромат чарующих масел, привезённых из Индии отцом, и потерялась на какое-то время в пространстве. Гедиз же сидел напротив Лейлы абсолютно удручённый новостью, которую на него вылила словно ведро ледяной воды Наре. Внутри все настолько сильно переменилось в один миг, что он окончательно запутался в своих действиях. Гедиз думал, что уже давно перерос свои чувства к ней, и в нем остался лишь здравый ум, не позволяющий переходить границы поставленной цели. Но почему тогда он снова переживает внутри себя чувство горькой потери? Раньше ему казалось, что новость об её отъезде обрадует его, но на самом деле Лондон во второй раз разбивал ему сердце. Лейла придвинула к своему названому сыну чашку крепкого кофе. – Ты сейчас своими руками сотрёшь всю кожу с лица, – огорчённо отметила женщина, рассматривая его раскрасневшееся и уставшее лицо. Наре сбросила с себя всю одежду и медленно погрузилась в ванную, до сих пор находясь словно в тумане. Она включила душ, который своим шумом заглушил пустоту, и приоткрыла сливное отверстие, чтобы вода от изобилия не вышла за края ванны. Наре прижала колени к груди и обняла саму себя, погрузившись в нелёгкие думы. «Я хочу, чтобы ты была счастлива» Наре прикрыла глаза и опустила подбородок на острые коленки. Что же она натворила? Он с таким облегчением говорил ей о том, что дело скоро закроют и все закончится. Но из-за неё он оказался буквально под прицелом снайпера. Она должна была обмануть человека, который видел в ней чуть ли не ангела во плоти, заботился о ней и всегда помогал. Знал бы он в те моменты, когда перебивал её, о чем именно ее уста хотели ему поведать. Смотрел бы он на неё по-другому, если бы узнал, что она намеревалась использовать его маленького племянника? – Ты эгоистичный самовлюблённый мерзавец, играющий моими чувствами... – стуча пальцами по столешнице, проговорил Гедиз слова, адресованные ему Наре. – С прискорбием сообщаю, что это так, – Лейла поставила чашку на блюдце и, сложив руки в замок, пронзила Гедиза осуждающим взглядом. – Ты только сейчас понял, чего хочешь на самом деле. А ведь мог не придумывать заново велосипед и просто начать с ней снова отношения. Тем более поначалу она была очень даже не против. – А сейчас она уезжает в Лондон. – Она поступила так, как ты и хотел, – напомнила Лейла. – Здесь не в чем винить её. – Я знаю, – абсолютно раздавленный пониманием собственной ошибки, ответил Гедиз. – Но как мне эти два месяца каждый день видеться с ней на работе и делать вид, что мне все равно? – Ты научился жить без неё, а теперь придётся научиться жить с ней, зная о том, что она не твоя. Или же... – Лейла посмотрела в потолок и, задумавшись о чем-то, хитро ухмыльнулась. – Или же? Наре провела мокрыми руками по волосам, снова и снова поливая на себя воду и омывая лицо, будто пытаясь наконец-то сорвать с себя маску идеальной, которой наградил ее Гедиз. За что он так хорошо к ней относится? Она не заслуживала этого. И почему он расстроился, когда она сообщила о своём отъезде? Разве он не этого добивался, каждый раз в разговоре выгоняя её из Стамбула? Наре будучи импульсивным разбитым подростком не поверила ему вовремя и уже наступила один раз на его сердце. А что насчёт её сердца? Наступит ли день, когда у её сердца заживут все раны? Помимо удушающего чувства вины перед Гедизом, она ещё испытывала непонимание и огромное смятение по поводу поведения Вильдан. Во что эта всегда упёртая жизнерадостная женщина превратилась из-за своей дочери? До чего Наре её довела? До сумасшествия, пьянства, падения с пьедестала лучшей актрисы и любящей жены? А как её выходки терпят в доме Сезин? Видит ли каждый день в таком состоянии Вильдан Селим, и как сильно мальчик боится оставаться дома из-за неё? А что насчёт Мюге, которая ненавидела Наре из-за её игр с братом? Из-за того, что ее мужа вечно унижали и били ради какой-то дочери Посла? Какой раздор в чужой семье посеяла Наре просто своим появлением в их жизни? – Гедиз, людям свойственно менять свои решения. Ты узнал об её отъезде аж за два месяца вперёд. И можешь грамотно заставить ее передумать, – предложила Лейла. – Но с условием, если ты действительно подойдёшь к этому с умом. – Больше не сомневаться, – подтвердил ее мысль Гедиз. – Именно так, мой дорогой мальчик. Ты должен понять, что сейчас чувствуешь. Это временный порыв из-за эмоций, нахлынувших на тебя, или ты взаправду хочешь быть с ней. – Я не могу сейчас выдернуть её из своих планов, заставив остаться в месте, где у неё со всеми натянутые отношения. Я должен подготовить почву со стороны мамы и сестры, чтобы они приняли мое решение. Наре ведь переживает, наверно, что никому не нравится из них. – Определенно переживает. – И девушка ведь не выберет мужчину, который не крепко стоит на ногах? – Гедиз, ты недавно закончил институт, а уже работаешь в одной из лучших фирм в Турции. Куда ещё крепче для твоего возраста? – Да, но ведь я не могу остаться там навсегда. Я хочу большего, чем просто подготавливать проекты для одобрения г-на Агяха. – Ты забегаешь слишком вперёд, – насторожилась Лейла. – Я понял кое-что очень важное. Я сам хочу уехать из Стамбула, – закивал головой Гедиз, как бы соглашаясь со своими мыслями. – Я придумаю, что можно будет сделать с этим. – Гедиз, ты же девушку завоёвываешь, а не Османскую Империю, зачем так усложнять? – Лейла, я хочу все исправить, – одухотворенный своими идеями на будущее, ответил Гедиз. – Исправить все, начиная с того, что испортил мой отец. Я посмотрю на свою жизнь иначе. Я построю заново мир, в котором будут счастливы все мои родные, – Гедиз взял руки Лейлы в свои и, не смотря на её возмущения сквозь улыбку, горячо поцеловал их. – И для тебя все исправлю. В этот дом больше ни одна живая душа со своими проблемами не зайдёт. – Я точно ничего не подсыпала в кофе? – смеясь, сказала Лейла. Наре опустилась с головой в горячую воду и прислушалась к глухому стуку капель от душа. Она считала про себя каждую из них пока ее мысли не потонули в истоках ее подсознания. Картина перед глазами изменилась. Теперь девушка проходила по темному коридору с огромным количеством дверей, через которые доносились едва слышимые звуки. Наре посмотрела на свои руки, прилипшее к телу тонкое белое платье, прикоснулась к влажным волосам и обратила внимание на мокрые следы, остающиеся после неё на каменном полу. С её тела стекала вода. Сознание проецировало то, что в реальности она ощущала каждой клеточкой кожи. Храбрясь, Наре открыла одну из дверей и тут же отпрянула от неё, услышав крики Вильдан, адресованные Гювену: – Я ненавижу тебя! Ненавижу, ненавижу, ненавижу! Наре хлопнула дверью, когда в неё полетела очередная хрупкая вещь. Она услышала как та разбилась с крахом о преграду и тяжело выдохнула, не зная стоит ли продолжать свой путь дальше. Наре ущипнула себя в надежде проснуться, но у неё не получилось. Попробовала ещё раз и ещё, но тщетно. Она начала испуганно хватать ртом воздух и прикоснулась руками к грудной клетке. Она же задохнётся так в воде, если у неё не получится открыть глаза! Наре несколько раз ударила рукой по чёрным стенам, а затем ногами и всем туловищем, но ей не было больно. Страх заботливо накрыл с головой её своим покрывалом, призывая остаться в его бережных объятиях навсегда. Наре, осмотревшись по сторонам на пустые давящие стены, решила побежать назад туда, откуда она пришла. Но стоило ей сделать это, как все двери моментально распахнулись, и её снесло волной, раздавшихся криков. Наре упала на пол. «Ты монстр. Я родила монстра, монстра, монстра! Ты всегда была ненормальным ребёнком. Ненормальным» Наре закрыла уши, но и это не помогло от обрушившегося на неё шквала негатива. В ушах раздался смех Локи. – Не надо, не трогай... – испуганно как в тот раз прошептала Наре. – Я знаю, ты не хочешь этого делать... Наре машинально схватилась за руку, на которой появились из ниоткуда красного цвета следы от длинных сильных пальцев. «Я с удовольствием это сделаю» – Отпусти меня! – сжавшись калачиком, прокричала в пустоту Наре. «То есть ты по-хорошему не понимаешь, да? Я обещал, что если не поможешь вышвырнуть свою мать из моего дома, я превращу твою жизнь в кошмар» – Мне больно! «Я кажется задал тебе вопрос» Неожиданно грозно прозвучал голос Акына. Наре поражено распахнула глаза, услышав приближающиеся шаги. Перед ее взором предстали кожаные лакированные туфли. Подняв медленно взгляд, она увидела перед собой Акына, смотрящего на неё с презрением сверху вниз. Наре испуганно перевела взгляд на рядом стоящего Локи с ехидной улыбкой смеющегося над ней. Внутри все сжалось от удушения. Наре закашлялась и согнулась от боли в легких. Услышав ещё шаги она посмотрела с надеждой наверх. Гедиз бросил на неё абсолютно невидящий взгляд, откидывая тень холода от своего сильного тела на её хрупкое замерзшее. – Помоги мне... – держась за горло, вымолвила Наре. «Я пришёл, чтобы сказать тебе нет» – Нет... – отчаявшись, с хрипом прошептала Наре. Она с трудом поднялась на ноги и сделала неровный шаг с протянутыми руками в сторону Гедиза, но он тут же отошёл от неё с таким же ледяным выражением лица. Наре обернулась, и мокрые пряди волосы хлестнули ее по щекам, когда кто-то коснулся ее плеча. Это была Лейла. Наре, задыхаясь от слез обняла тетю, но та тут же оттолкнула её и сморщила лицо от отвращения. – Лейла, пожалуйста! «Не поздно ли ты забеспокоилась о нем, дорогуша? Человек наконец-то пережил то, что на него навалилось» – Я случайно... – глаза горели от слёз. «Глупая, глупая, глупая Дочь Посла...» Поцокивая языком о зубы, довольно протянул Санджар, наслаждаясь беспомощным видом девушки. – Наре! Наре! Наре?! Наре осмотрелась по сторонам, не понимая откуда голос шёл на этот раз. Вдруг в помещении резко опустело. Даже от дверей не осталось и следа. – Наре! – неистово кричал едва знакомый искаженный голос. Наре посмотрела на исчезающий пол под ее ногами и, закричав, упала в кромешную темноту. Она вынырнула из воды с сердцем бьющемся от страха со скоростью света. Наре закашлялась и сжала до боли глаза. Она вцепилась руками в края ванны, боясь провалиться снова в эту устрашающую пустоту. По своему состоянию, не считая осадка от увиденного, Наре сделала вывод, что пробыла под водой не больше минуты. Длительность времени в подсознании и в реальности слишком отличались друг от друга. Голова непроизвольно повернулась налево на стук кулаком о дверь в спальню. Теперь уже она прекрасно понимала чей голос ее звал, когда в очередной раз раздалось испуганное: «Наре!». – Акын... – тихо с облегчением в груди прошептала Наре. Она хлопнула себя несколько раз по щекам, пытаясь привести себя в чувства как можно быстрее. Выключила душ и практически выпрыгнула из ванны. Она схватила с крючка полотенце и, вытеревшись с молниеносной скоростью, бросила его на корзину с грязной одеждой. Наре накинула белый махровый халат и, покрепче завязав его, выбежала из ванной комнаты. Она распахнула дверь, в которую колотил мужчина, и ещё никогда не была так рада видеть перед собой Акына. Его грудная клетка тяжело поднималась и опускалась, а рука застыла в воздухе. Он посмотрел на Наре, одетую только в халат, и сглотнул. Акын тут же перевёл взгляд в пол, чтобы не смущать её, но, честно признаться, Наре настолько сильно перепугалась, что халат и мокрые волосы были последними вещами, о которых она могла думать. – Извини, – прочистив горло и отвернувшись, попросил прощения Акын и, развернувшись, направился в свою комнату. Наре закрыла дверь и прислонилась к ней лбом. Ей больше нельзя было так делать. Нельзя было играться со своими страхами. Однажды она уже отдалась им целиком и полностью, после чего оказалась в лапах психиатров, борющихся с её депрессией и агрессией. – Все будет хорошо, – прикоснувшись рукой к месту, где билось сердце, сказала Наре. – Я заварила кашу с Санджаром, и я все исправлю. Я все сделаю правильно. Уговаривала себя спокойно Наре. Она будет работать, а самое главное помогать Гедизу, ведь ему тяжело приходилось без переводчика. Накупит себе всяких словарей, начнёт снова смотреть иностранные фильмы с субтитрами, тренируя свою разговорную речь, займётся грамматикой. Ей ведь всегда нравилось чему-то учиться. Наре наладит отношения с Мюге, чтобы Гедиз даже не думал больше об их разногласиях. И придумает максимально хороший план в отношении к Селиму, чтобы не дай Бог не напугать ребёнка или оставить в его памяти плохие воспоминания. Более менее успокоившись, Наре переоделась в свой любимый тёплый бежевый спортивный костюм и, протерев ещё раз волосы полотенцем, вышла из своей комнаты. Она постучалась в дверь Акына. Тот незамедлительно открыл её и ещё раз осмотрел сестру с ног до головы. Наре подняла рукава толстовки и протянула руки вперёд. – Как видишь вены мои в порядке. Я просто уснула в ванной. – Я и не думал, что ты можешь... – Да ладно, – улыбнулась Наре. – Ты бы видел своё перепуганное лицо. – Извини, что не дал тебе отдохнуть, – в который раз попросил прощение Акын. – Не бери в голову, – а про себя подумала: «Ты даже не знаешь о том, что спас меня». – Я в общем-то хотел извиниться за то, что произошло пару дней назад. Мне не стоило хватать тебя так грубо за руки. Я очень виноват перед тобой. – Я уже простила, – заверила его Наре. – А я в общем-то хотела сказать, что устроилась на работу в холдинг «Karaçay» переводчиком где-то на два месяца. И да там работает Гедиз. Я теперь его помощница. – Здорово, – борясь с собой, произнёс Акын. Наре тронул тот момент, что он стал действительно меняться, чтобы не расстраивать ее. – А почему такой маленький срок? – Я улетаю в Лондон на другую работу. Завтра сообщу об этом папе. – Ты прям как птица, – усмехнулся Акын. – Не можешь усидеть на месте. – Что поделать? В Стамбуле оставаться я не хочу. – А если вдруг появится причина, из-за которой захочешь? Сердце в груди Наре сжалось с невероятной силой. Она слегка нахмурилась, смотря на лицо Акына полное надежд. Похожую фразу сегодня она уже говорила Санджару. Неужели Акын узнал, что она была у него? – Что ты имеешь ввиду? – Не бери в голову, – на этот раз отмахнулся Акын. – Мне надо пить лекарства. Спокойной ночи, Наре. – Спокойной ночи. Дверь перед ней закрылась, а страх снова закрался паразитом в груди. У неё подкосились колени. Вдруг Акын все знает, и на Гедиза заведут дело? Нет, нет, его глаза были слишком чистыми с толикой искренней надежды. Если бы он что-то замышлял, она бы поняла. Снова погрузившись в свои мысли, она заперлась у себя в комнате.

Новый год, 2015

Когда Гедиз спустился вниз, прошёл через всю гостиную и оказался в отделенной от неё аркой столовой, полную гостей благодаря семьям Эфеоглу и Чандар, до переломного часа оставалось всего пять минут. Дуду с счастливой улыбкой проводила его взглядом до стула, но он не обратил внимание ни на неё, ни на кого-либо еще. За праздничным ужином он держался от гостей отстранено, постоянно поглядывая в телефон. В разговорах не участвовал. Разве, что на предложения Халисе и тети Айше попробовать какое-нибудь блюдо, вежливо отказывался. Дуду подметила, что поведение Гедиза смущало только ее. Все остальные настолько сильно устали от повседневных трущоб, что старались от каждой секунды, проведённой в шикарном доме с вкусной едой, брать максимальную пользу. Затем на часах пробило двенадцать, и все, поздравляя друг друга, подняли бокалы. Гедиз последовал примеру всех, а после снова покинул столовую, оставив счастливых гостей одних. – Может спросишь, что с ним случилось? – подвинувшись к Дуду, тихо прошептал Яхъя. – Ты тоже заметил? – Конечно, – подтвердил Яхъя. – Иди к нему. Разве можно встречать Новый год с таким кислым лицом. – Ты прав, – согласилась Дуду. Она встала из-за стола и пересекла гостиную, прошла дальше по коридору и увидела Гедиза, сидевшего на диване напротив выключенного телевизора. Он кинул на неё уставший взгляд и снова отвернулся. – Можно? – показывая на диван, спросила Дуду. Гедиз кивнул и громко выдохнул скопившийся внутри воздух. – Почему ты не с ними отмечаешь? – Хотела задать тебе тот же вопрос. Сам пригласил нас, а по итогу даже в глаза людям не смотришь. Что случилось? – Без вас здесь бы было так тихо, – Гедиз облокотился о колени и упёрся подбородком в руки, сложённые в замок. – Так приятно видеть искреннюю радость празднику на лицах. – Ты про лица из инстаграма? Иначе о каких ещё может идти речь, если ты все время либо прячешься у себя в комнате, либо сидишь в телефоне. Гедиз снова тяжело выдохнул. – Почему ты нас позвал к себе, Гедиз? Из благородных побуждений или потому, что боялся остаться один в доме на праздник? – Не знаю, – честно ответил Гедиз. – Я уже и сам не знаю, что мною движет. – Так поделись со мной тем, что тебя беспокоит. Может я могу помочь. Или Наре... – Я хочу, чтобы она была счастлива. И хочу, чтобы ты была, – Гедиз посмотрел на свои теперь уже раскрытые ладони. – И не хочу утруждать своими проблемами. – Ты не рассказал Наре о случившемся? – Нет, – Гедиз посмотрел на Дуду. – И ты тоже ничего ей не расскажешь. С Яхъей и Санджаром я уже поговорил на эту тему. – Гедиз, Наре тебе действительно нравится? – зная о том, как больно будет услышать ответ, спросила Дуду. – Она мне очень даже нравится, – искренне произнёс Гедиз. – Но ты ей не рассказал о том, что с тобой случилось. Почему? Ты ей не доверяешь? – Я не хочу делиться с ней плохими эмоциями. – Но так нельзя, Гедиз. На вранье счастье не строят. Я понимаю, что ты оберегаешь ее. Но допустим ты все время ничего плохого не рассказываешь ей. Откуда ты знаешь, как она отреагирует, когда все это вскроется? Или же когда с тобой что-то приключиться, как она будет действовать? – Как она отреагирует? Ты спрашиваешь как она отреагирует? – эмоционально переспросил Гедиз. – Как по-твоему отреагирует такая идеальная девушка, как Наре, на то, что меня оставляли на второй год в школе? Как отреагирует на то, что я пробовал наркотики, устраивал спальный марафон, напивался регулярно в зюзю? Как отреагирует на то, что я курю за углом нашей школы, чтобы не спалили? Как отреагирует на то, что меня не взяли с собой в Нью-Йорк, потому что мой отец не хочет меня там видеть? Дуду сидела с распахнутыми от шока глазами, пытаясь переварить полученную информацию. Она медленно сглотнула, а затем отвела взгляд в сторону. – Что? Нечего сказать? – Можно и не так грубо, – упрекнула его Дуду. – У нас у всех есть прошлое. С чего ты взял, что у Наре оно идеальное и не проблематичное? Она росла все время на виду у камер. То как ее мать изменяла отцу с бизнесменом, а затем ради него бросила семью до сих пор все обсуждают. Откуда ты знаешь, что в это время творилось у них дома? Что за это время увидела и продолжает видеть она? А тебя не смущает, что в первую неделю учебы Наре при тебе упала в голодном обмороке? Ее тогдашний нездоровый вид, худоба и отказ от еды? – Она тебе об этом рассказывала? – Проблема в том, что она не рассказывала об этом тебе. А ты в свою очередь ничего не рассказываешь ей. Так и будете жить дальше, идеализируя друг друга, а на деле в настоящих Наре и Гедиза никогда не влюбитесь. И с этими словами Дуду резко поднялась с дивана и скорее покинула комнату, раздражённая дурацким поведением обоих своих друзей. Гедиз же задумался над ее словами всерьёз. Ведь она была права. Столько времени прошло, а они с Наре друг о друге ничего толком не знали. Из-за всевозможных стараний понравиться девушке Гедиз показывал ей только свои лучшие стороны: веселость, дружелюбность, отзывчивость. Она не знала о его дурных привычках, о его проблемах в семье, да и в принципе о том, какой образ жизни он на самом деле вёл. Рядом с ней он был тем, кем хотел бы быть. О небольшом отрезке из детства Наре он узнал косвенно от ее брата Акына. Но сама она никогда об этом не рассказывала. И только сейчас до Гедиза дошло, почему так сложно у них с Наре шло общение, почему так много было допущено ошибок – он не знал её. Да и что она ему расскажет, когда он сам вечно прячет от неё своё прошлое? Своё настоящее. Гедиз достал телефон из кармана и написал Наре сообщение: «С Новым годом, дорогая моя соседка по парте. Пусть все у тебя будет прекрасно, и больше никто в первый день знакомства не будет зажимать твою тетрадь между своими коленями! Хах. Удивлён, что ты до сих пор дружишь с этим наглым паразитом. Он, кстати, решил перейти на другой уровень общения с тобой. Без лжи во благо. Знай, что он попросил передать тебе, как сильно он старался уберечь тебя от каких-либо переживаний. И всегда будет. Но врать не хорошо. Друзья друг другу не лгут. А я соврал тебе о причине, почему поменял телефон»