О тех, кто защищает порядок

Адамус тяжело дышал. По его обнажённой спине стекали крупные капли пота, а мышцы словно горели изнутри. Но несмотря на усталость, он довольно улыбался: после изнурительной тренировки с мечом и щитом, проходившей под жарким солнцем, он чувствовал в себе силы заниматься работой хоть до глубокой ночи. Адамус перевёл взгляд на несчастные лица новобранцев, скучковавшихся на единственной стоявшей в тени скамейке, и улыбнулся. Прижавшиеся спиной к холодному камню защитной стены, они выглядели так, словно только что сражались с полчищами даэдра. Усмехнувшись про себя, Адамус смилостивился и пообещал, что завтрашняя тренировка пройдёт в гражданской одежде. Если, конечно, никто не опоздает. В противном случае он договорится о марш-броске при полном обмундировании для всего отряда. Несколько секунд Адамус с ехидством наблюдал за тем, как вытягиваются лица молодых легионеров. Затем, переодевшись, направился в бастион: тренировка новобранцев не входила в его должностные обязанности — это скорее способ расслабиться. Переключение с изучения древних, посвящённых смерти трактатов, на общение с живыми людьми поднимало настроение и придавало сил. Но основная работа никуда не делась, и в тишине кабинета ждали разложенные на краю стола книги, в большинстве из которых говорилось о Тёмном братстве. Рядом с книгами дожидалась его внимания кипа пожелтевших и истончавшихся от времени выпусков «Вороного курьера», в которых упоминалась деятельность этой организации. Сверху содержимое стола покрывала россыпь бумажных листков, исписанных мелким почерком: результаты многодневных размышлений и сиюминутных догадок, выписки из книг и материалов дел, различные схемы и кривые наброски. Одни листки, аккуратно сложенные, лежали отдельно, другие — разорваны на части, а их содержимое стёрто из памяти. Отброшенные идеи, зафиксированные на бумаге — ошибочные, не соответствующие действительности. Они будут выброшены за ненадобностью, но позже. Заварив крепкий кофе, Адамус сел за стол и погрузился в работу. Истории живых людей и сухие цифры, информация и домыслы — обрывки единой картины, большая часть которой по-прежнему от него скрыта. Темнота медленно, но беспощадно заполняла кабинет, и разбирать мелкие строки становилось всё труднее. Хлебнув давно остывший кофе, Адамус встал и зажёг светильники в кабинете. Ему казалось, что прошло не больше пары часов, но прохлада и тишина за окном свидетельствовали о том, что на Сиродил давно опустилась ночь. Упираясь ладонями в узкий подоконник, Адамус смотрел в окно. Мысленно он находился ни далеко отсюда, ни близко; в заброшенных пещерах, разрушенных фортах, подземных крепостях — везде, где могли бы собираться ассасины Тёмного братства, готовые выйти на охоту и забрать очередную жертву. Порыв холодного ветра выдернул из размышлений и заставил вернуться в реальность. Поёжившись, Адамус закрыл окно и вернулся к бумагам. Количество обнаруженных следов Чёрных таинств удручало. О необнаруженных думать и вовсе не хотелось. Чем больше материалов изучал Адамус, тем вернее его задумчивость переходила в усталую злость. «Я трачу слишком много времени и получаю результат, который даже назвать низким будет преувеличением», — перед мысленным взором всплывали имена тех, кого Адамус не смог спасти. Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Руки безвольно скользнули вдоль тела. Какое-то время Адамус не шевелился, пребывая не то в раздумьях, не то в дрёме. Но через какое-то время он встрепенулся и продолжил писать. Слишком многое предстояло сделать. Время же, напротив, таяло с пугающей скоростью. Ночь подходила к концу — где-то далеко небо начало светлеть, и уже проснулись первые птицы. Широко зевнув, Адамус закрыл книгу. Он шёл по коридору в направлении казарм и думал лишь о том, как сладок предрассветный сон. Силы, так необходимые для продолжения невидимой войны, окончательно оставили, однако загнанным или расстроенным Адамус себя не ощущал. Доводить себя до морального и физического истощения — этот путь ведёт к поражению так же, как лень или страх. Адамус даст себе время на отдых, чтобы с новыми силами продолжить войну с врагом, истребить которого невозможно. Но каждая спасённая жизнь, каждый пойманный ассасин — это очередная победа Закона и Справедливости. И Адамус Филида сделает всё от него зависящее, чтобы этих побед было как можно больше.