Гарри Поттер и Пустота

Гарри сел. Тут же на колени к нему запрыгнул пушистый рыжий кот с приплюснутой мордой, свернулся клубком и замурлыкал. — Значит, Гермиона тоже здесь? — обрадовался Гарри, почёсывая Живоглота за ухом. — О да, она появилась позавчера. — Гермиона, да ты роковая женщина! — Появляешься… — И исчезаешь… — И тебя всё время сопровождает таинственное рыжее чудовище! — дурачились близнецы. — Живоглот не чудовище! — с обидой за кота возразила Гермиона. — Хорошо, пусть будет чудище. Миссис Уизли отрывисто постучала волшебной палочкой по большому чугунному горшку. Горшок с громким звоном вскочил на плиту и сразу начал кипеть и булькать. — Сейчас-то все спят, мы тебя ещё долго не ждали. Ну вот, угощайся. Она снова коснулась палочкой чугунка, тот поднялся в воздух, подлетел к Гарри и накренился; миссис Уизли едва успела подставить миску под струю густого лукового супа, от которого валил пар. — Хлебушка, милый? — Спасибо, миссис Уизли. Она махнула через плечо волшебной палочкой — батон хлеба и ножик плавно перелетели на стол. После того, как батон нарезался, а чугунок с супом снова плюхнулся на плиту, миссис Уизли села за стол напротив Гарри. Гарри, Гермиона и, неожиданно для него самого, Малфой заинтересованно ловили каждую деталь описания. В мэноре никогда не использовали кулинарную магию, за всё, что связано с приёмами пищи, отвечали домовики. Драко вообще имел некоторые проблемы с бытовой магией — зачем её учить, если можно вызвать Добби и он всё сделает вместо тебя? Конечно, он умеет быть обаятельным, когда хочет, но Артур всегда его недолюбливал. В Министерстве на каждом шагу его бывшие любимчики. Слизнорт — мастер проталкивать своих людей, но на Артура он не стал тратить времени — должно быть, считал, что это птица невысокого полёта. Вот и видно, что Слизнорт тоже может ошибаться. Не знаю, успел ли Рон тебе написать, это случилось совсем недавно — Артур получил повышение! Малфой не сдержался и презрительно фыркнул. С такой гордостью говорить о какой-то мелкой кадровой перестановке! Миссис Уизли раздражала Малфоя всем: непривычным, а иногда и неприличным для чистокровной магички, поведением, слишком открытыми эмоциями, навязчивой теплотой, которая с непривычки казалась ему фальшивой. Теперь понятно, в кого Уизли такие невыносимые. Гарри сразу узнал эти часы с девятью стрелками, на каждой из стрелок было написано имя кого-нибудь из семьи Уизли. Обычно часы висели на стене в гостиной, но, как видно, мис­сис Уизли завела привычку таскать их с собой по всему дому. Сейчас все стрелки указывали на смер­тельную опасность. — Это с ними уже довольно давно, — сказала мис­сис Уизли деланно бодрым голосом, — с тех пор, как Сам-Знаешь-Кто снова объявился в открытую. Навер­ное, все теперь в смертельной опасности, не толь­ко мы… Правда, я не могу проверить — ни у кого из наших знакомых нет таких часов. Все Уизли напряжённо вздохнули. Молли и от невинных шалостей не находила себе места, а волнение за членов семьи часто выливалось в злость, о которой она потом жалела. Дети боялись даже представить, как сильно Молли переживала за них во время войны. Миссис Уизли кивнула и повернула дверную ручку, но мистер Уизли, видимо, придерживал ее с дру­гой стороны — дверь не открылась. — Молли! Сначала я должен задать тебе вопрос. — Артур, честное слово, что за глупость… — Как ты любишь, чтобы я тебя называл наедине? Даже при слабом свете настольной лампы было видно, что миссис Уизли густо покраснела. Гарри вдруг почувствовал, что у него горят уши, и принялся торопливо хлебать суп, стараясь погромче греметь ложкой. — Моллипусенька, — чуть не плача от унижения, прошептала миссис Уизли в щелочку. — Правильно, — сказал мистер Уизли. — Вот теперь можешь меня впустить. Все мальчики вдруг резко заинтересовались окружающим их абсолютно белым пространством, а на Малфоя, собиравшегося что-то вякнуть, Джинни посмотрела так сурово, что он предпочёл заткнуться и не отсвечивать. Рон продолжил читать так быстро, что следующие несколько предложений никто разобрать не смог, но все предпочли сделать вид, что не очень-то и хотелось. — Какой-то идиот пустил в продажу метаморф-медали. Стоит повесить такую медаль на шею, и сможешь менять свою внешность по желанию. Сто тысяч обличий всего за десять галеонов! — А на самом деле что происходит, если ее наденешь? — Чаще всего человек просто приобретает неприятный оранжевый оттенок, но некоторые вдобавок еще и обрастают щупальцами. Как будто в больнице святого Мунго без того мало забот! — Как раз такую штуку Фред и Джордж могли бы посчитать веселым розыгрышем, — нерешительно сказала миссис Уизли. — Ты уверен… — Конечно, я уверен! — сказал мистер Уизли. — Мальчики не стали бы ничего подобного устраивать в такое время, когда отчаявшиеся люди ищут защиты! Гермиона, секунду назад чуть не высказавшая подозрения, схожие с мыслями миссис Уизли, виновато посмотрела на близнецов, но те только понимающе улыбнулись ей в ответ. — Они теперь в Косом переулке, у них маленькая квартирка над магазином волшебных фокусов и трюков, там и ночуют — так бойко идет торговля, — сказала миссис Уизли. — Хоть я сперва не очень одобряла эту затею с магазином, но, надо признаться, у них есть деловое чутье! Глаза обоих Уизли загорелись такой безграничной радостью, что Макгонагалл, тепло улыбаясь, не стала прерывать поток поздравлений сразу, только попросила оставить обсуждение на время следующего перерыва. — Ага. Ну, в смысле, Амбридж теперь ушла, значит, школе нужен новый преподаватель по защите от Темных искусств, правильно? Ну, и какой он из себя? Снейп и Макгонагалл снова недоумённо переглянулись, но решили оставить прояснение этого вопроса на потом. — Всё она, — буркнула Джинни, шлепнувшись на кровать Гарри. — Я от нее скоро совсем спячу. — Что она еще сделала? — сочувственно спросила Гермиона. — Да просто не могу слышать, как она со мной разговаривает — как с трехлетней! — Я тебя понимаю, — сказала Гермиона, понизив голос. — Она только о себе и думает. Гарри страшно удивился, что Гермиона так гово­рит о миссис Уизли, и был вполне готов поддержать Рона, когда тот сказал со злостью: — Слушайте, да оставьте вы ее в покое хоть на пять секунд! Все растерянно посмотрели на девушек, только Снейп, решивший, что пока можно слушать не так внимательно, задумался о чём-то своём. И тем большим шоком были встречены следующие строчки: — Да-да, правильно, заступайся за нее, — огрызнулась Джинни. — Всем известно, что ты на нее запал. Такой комментарий по поводу отношения Рона к собственной матери звучал как-то уж слишком странно. Гарри начал догадываться, что он чего-то недопонимает. Малфой всё ещё держал свой обет молчания, хотя в этот раз удержаться от парочки грязных шуток было куда сложнее, он понимал, что такое ему не спустит даже собственный декан. — Я понимаю, отчего так получилось. Все потому, что Сами-Знаете-Кто вернулся, теперь люди не знают, доживут ли до завтра, вот и принимают поспешные решения, которые при нормальной жизни следовало бы еще десять раз обдумать. Точно так же было, когда он в прошлый раз пришел к власти, молодые люди сплошь и рядом убегали из дому, женились без согласия родителей… — Например, вы с папой, — ехидно ввернула Джинни. — Ну, мы с папой были созданы друг для друга, так чего же нам было ждать? Действительно — раздражённо подумал Малфой. Хотя эта глава, как и его декану, казалась менее полезной, чем предыдущие, а Нора в качестве главного места действия так и провоцировала его на слова, вполне могущие привести к драке, эта информация кое-что прояснила. У Малфоя в течение последних нескольких минут, с тех пор как он услышал о главной мечте мистера Уизли (узнать, как у самолетов получается висеть в воздухе и не падать), которая показалась ему просто смехотворной, не укладывалось в голове, как Пруэтты могли выдать свою дочь за такого жалкого чудака. Теперь же всё становилось понятно. — Разве не привыкаешь, когда постоянно живешь с ней в одном доме? — Вообще-то привыкаешь, — ответил Рон, — но когда она вдруг выскочит на тебя вот так, неожиданно… — Жалкое зрелище, — со злостью сказала Гермиона, отодвинувшись от Рона подальше и скрестив руки на груди. — Наконец-то ты это поняла! Десять очков Гриффиндору! — произнёс Малфой с издевательскими аплодисментами. Он решил, что раз вынужден слушать про жизнь многострадального трио, то лишить права на удовольствие от мелких подколок его никто не сможет. — Флер совсем не глупая, не зря все-таки ее тогда взяли на Турнир Трех Волшебников, — сказал Гарри. — Ооо — близнецы в предвкушении переглянулись, но вспомнив о свадьбе с Биллом, синхронно скривились, будто лизнули лимон. Их шуточной пантомиме никто не поверил, но гриффиндорцы заулыбались. — Тонкс уверена, что Сириус погиб по её вине! — Это еще почему? — не удержался Гарри. — Ну, она же сражалась с Беллатрисой Лестрейндж, помните? По-моему, Тонкс думает, что, если бы она прикончила Беллатрису, та не смогла бы убить Сириуса. — Глупость какая, — пробормотал Рон. — Обычное явление: тот, кто остался в живых, всегда чувствует себя виноватым, — сказала Гермиона. Двое в комнате вздрогнули и изо всех сил постарались не встретиться взглядами. — А насчет Перси что слышно? — спросил Гарри (третий по старшинству из братьев Уизли рассорился с семьей). — Он так и не общается с твоими родителями? — Не-а, — ответил Рон. — Но ведь он же теперь знает, что твой папа с самого начала был прав, раз Волан-де-Морт вернулся… — Дамблдор говорит, люди легче прощают чужую неправоту, чем правоту. Уизли помрачнели. Даже близнецы, постоянно дразнившие Перси, были по-своему к нему привязаны. Сейчас никто и подумать не мог, что Волан-де-Морту по силам разрушить их дружную семью, но, как оказалось, могло случиться и такое. — В «Пророке» правду пишут, — сказал Гарри, с огромным трудом заставив себя поднять глаза и посмотреть на своих друзей. У Гермионы вид был испуганный, а у Рона — изумленный. — В том стеклянном шаре, который разбился, была не единственная запись о пророчестве. Я его услышал все целиком в кабинете у Дамблдора, он сам слышал, как произносилось это пророчество, и поэтому мог рассказать мне. Там говорится… — Гарри сделал глубокий вдох, — вроде как я — тот человек, который должен прикончить Волан-де-Морта… Во всяком случае, там сказано, что ни один из нас не сможет жить спокойно, пока жив другой. Повисла зловещая пауза. Макгонагалл и остальные гриффиндорцы обеспокоенно смотрели на Гарри. Снейп замер, как только понял, что речь пойдёт о злополучном пророчестве. Даже Малфой кинул на Героя испуганный взгляд. Сам же Поттер постарался выглядеть безучастно, хотя прочитанное его неприятно удивило. Внезапно раздался громкий треск, и Гермиона исчезла в облаке черного дыма. — Гермиона! — заорали Гарри и Рон. Поднос из-под завтрака с грохотом свалился на пол. Гермиона вынырнула из клубов дыма, сжимая в руке телескоп и со здоровенным лиловым синяком под глазом. — Я его сдавила, а он… дал мне в глаз! — задохнулась она. И правда, на конце телескопа болтался крошечный кулачок на пружине. Львята вяло улыбнулись и только. Они всё ещё были подавлены известием о пророчестве. — Мы всё думали, как вернулись из Министерства… Мы не хотели тебе говорить, но из того, что тогда сказал Люциус Малфой, ну, что пророчество касается тебя и Волан-де-Морта, было ясно, что это что-то в таком духе… Ох, Гарри… — Она пристально посмотрела на него и прошептала: — Тебе страшно? — Сейчас уже не очень, — ответил Гарри. — Когда я в первый раз это услышал, здорово перетрусил… А сейчас у меня такое чувство, как будто я всегда знал, что рано или поздно должен буду встретиться с ним лицом к лицу. — Профессор, можно спросить? — Да, мисс Грейнджер, — откликнулась Макгонагалл. Снейп с облегчением прикрыл глаза, поняв, что обращаются не к нему. Однако уже следующий вопрос заставил его собраться. — Вы знали о пророчестве? Макгонагалл на мгновение задумалась, стоит ли вообще обсуждать это с учениками, но всё же ответила: — В очень общих чертах. Текст самого пророчества я не слышала. — Тогда, может быть, у вас есть какие-нибудь предположения насчёт битвы в Отделе тайн? Просто получается, если Гарри пересказал нам именно эту часть пророчества, она является самой важной, но я не понимаю, зачем из-за этой, в сущности, не очень полезной информации, лорду понадобилось посылать Пожирателей смерти в Министерство магии. И как он вообще о нём узнал, если по словам Дамб… профессора Дамблдора, — тут же исправилась Гермиона, — текст пророчества известен только ему и Гарри?! — Мисс Грейнджер, я вряд ли сейчас смогу ответить на ваши вопросы, но мне кажется, по ходу чтения многое станет понятней. Продолжайте, мистер Уизли, — Макгонагалл кивнула Рону, показывая, что разговор закончен. — Но если бы он думал, что у тебя нет шансов, вряд ли он захотел бы давать тебе уроки, правда? Не стал бы тратить зря время. Похоже, он считает, что ты можешь победить! — А ведь верно! — сказала Гермиона. — Интересно, чему он будет тебя учить, Гарри? Наверное, какой-нибудь жутко сложной защитной магии… Мощные контрзаклятия… Противосглаз… — Да он просто сумасшедший старик! — пробормотал Малфой, предусмотрительно понизив голос, чтобы его могли услышать только соседи. Но и Снейпу, и Поттеру сейчас было не до него. Гарри почти не слушал. По всему телу у него разливалось тепло, и солнечные лучи тут были ни при чем. Тугой комок в груди понемногу растаял. Он знал, что Рон и Гермиона стараются не показывать, насколько они на самом деле потрясены, но главное — они были здесь, рядом, они утешали его, а не шарахались, как от заразного, и этот простой факт так много для него значил, что не высказать словами. Гермиона молча протянула Гарри свою руку, и он благодарно её коснулся. — По-моему, Дамблдор говорил, что результаты СОВ должны прийти сегодня! — Сегодня! — взвизгнула Гермиона. — Сегодня?! Да что же ты… Боже мой! Хоть бы сказал! — Она вскочила на ноги. — Пойду посмотрю, может, уже… Гермиона смутилась от тёплого, смеющегося взгляда Макгонагалл, которой явно нравилось её серьёзное отношение к учёбе. С мечтой поступить в мракоборцы было покончено. Он не получил необходимого высокого балла по зельеварению. Заранее знал, что не получит, и все-таки у него засосало под ложечкой, когда он еще раз взглянул на маленькую черную буковку «В». Гарри украдкой взглянул на Снейпа. Тот, к удивлению, тоже смотрел на него, то ли желая что-то сказать, то ли просто разглядывая. Даже странно, если вспомнить: человек, который первым сказал Гарри, что из него вышел бы хороший мракоборец, на самом деле был переодетым Пожирателем смерти. — Гарри? — внезапно осипшим голосом переспросила Гермиона. — Нет, мне этого ещё не говорили. Я не знаю, кто это может быть, — правильно поняв её вопрос, ответил он. Гарри кинул ещё один, теперь уже недоверчивый, взгляд на Снейпа, хотя, как недавно выяснилось, переодетым он не был, только Пожирателем смерти. Наверное, было бы вполне в духе пророчества и к тому же оптимально в смысле шансов на выживание поступить на работу к этим высококвалифицированным волшебникам, чья профессиональная задача состояла в том, чтобы отыскать и убить Волан-де-Морта. — Конец! — объявил Рон, чуть севшим от непривычной нагрузки голосом. — Мисс Грейнджер, объявите итоги? — Да, конечно, профессор. Мистера Уизли назначили начальником Сектора выявления и конфискации поддельных защитных заклинаний и оберегов. Билл женится на Флер Делакур, которая участвовала в Турнире трёх волшебников. Нимфадора Тонкс в отделе тайн сражалась с Беллатрисой Лестрейндж. Перси… перестал общаться с семьёй. Мы узнали чуть больше о пророчестве, в нём говорится, что Гарри должен либо убить лорда, либо… погибнуть от его рук, — к концу у Гермионы явно начались проблемы с пересказом, но она смогла собраться и закончить. — Маг, который сказал, что из Гарри выйдет хороший мракоборец, был переодетым Пожирателем смерти.