A Thousand Words (Тысяча слов)

      В последовавшие за ужином с первокурсниками дни Гермиона совершенно забыла о том, что они с Драко до сих пор официально не заявили, будут ли вместе присутствовать на вечеринке в честь Дня Святого Валентина или нет. Она приготовила ему небольшой подарок, но все же надеялась, что он оценит этот жест. Она понятия не имела, купил ли он что-нибудь для нее, и решила немного подождать, прежде чем вручить ему подарок, не желая, чтобы он чувствовал неловкость, если нет. Они были вместе всего чуть больше месяца, и она не совсем понимала, что нужно делать на такой ранней стадии отношений. Она старалась не гнать лошадей, но это было все равно что сказать Филчу улыбнуться. Практически невозможно.       Четырнадцатое февраля рассвело ледяным холодом, и земля покрылась покрывалом нового снега. Перевернувшись на другой бок, Гермиона услышала тихий шорох рядом с собой и, открыв глаза, увидела парящий над ее головой большой белый конверт. Улыбнувшись, она заставила себя сесть и осторожно взяла послание. Как только пальцы коснулись угла, конверт распахнулся, рассыпав дождь розовых и красных конфетти-сердечек по всей ее кровати, а также по ней. Не успели последние приземлиться, как из конверта выскочило большое сердце и начало парить перед ее лицом. В нем было два слова, и написаны они были серебряными чернилами знакомым почерком.       Будь моей.       Улыбка стала шире, и Гермиона почувствовала, что краснеет. Она взяла сердце как раз в тот момент, когда из конверта вылетело второе, тоже содержащее всего два слова.       Выгляни наружу.       Удивившись, Гермиона встала с кровати и подошла к окну. Солнце только выглянуло из-за вершин далеких гор, но его ранние лучи достаточно освещали местность, чтобы можно было разглядеть округу. Внизу, на земле, семью этажами ниже ее окна, на снегу было нарисовано гигантское сердце с выгравированным в центре «Д.М +Г.Г». Гермиона не смогла сдержать вырвавшийся от сладости этого жеста смех, и поразилась тому факту, что Драко, наверное, очень рано встал и пробыл много времени на холоде, чтобы это сделать. Она еще несколько секунд смотрела на простое, но многозначительное сообщение, прежде чем повернуться и увидеть, что конверт до сих пор парит в воздухе. И снова, как только она коснулась плотной бумаги, появилось третье сердце, на этот раз с тремя словами.       Открой свою дверь.       Стремясь узнать, что ждет с другой стороны, но не желая выглядеть так, будто она только что вылезла из постели (а это была правда), Гермиона собрала кудри в пучок, плеснула немного воды на лицо и быстро почистила зубы. Затем чуть приоткрыла дверь, спустя секунду широко распахнув ее, и уставилась на картину все еще сонным глазам.       Прямо перед ее комнатой стоял один из маленьких круглых столиков. Он был накрыт белой тканью, расшитой по краю крошечными красными цветами. Ваза с красными и розовыми розами стояла между тарелкой булочек в форме сердца, печенья и миской клубники со сливками. Чашка дымящегося горячего шоколада соприкасалась с миской крошечных зефиров и стеклянными шейкерами, наполненными сахарной пудрой и кристалликами сахара, а рядом была сложена небольшая пирамида трюфелей из темного шоколада. Подойдя ближе, Гермиона заметила еще одно бумажное сердечко. Оно было прислонено к серебряному горшочку, в котором был ее любимый напиток.       С Днём Святого Валентина.       То, как Драко спланировал все это, вызвало на глазах Гермионы радостные слезы. Она никогда раньше не чувствовала такой заботы, никогда еще кто-то не вкладывал столько усилий в подарок. При всем своем стоицизме и чванстве, ее парень, похоже, в душе был романтиком. Она тихо засмеялась и потянулась за чашкой какао. Сделав глоток, Гермиона посмотрела на дверь Драко, нисколько не удивившись, что она была закрыта, создавая вид, что он все еще спит, как и все остальные. Вопреки тому, что она всегда предполагала о нем, он не любил признания, а комплименты вызывали у него неловкость. Гермиона сомневалась, было ли это потому, что он не привык к положительному вниманию, или до сих пор чувствовал, что не заслуживает его, но она была полна решимости помочь ему изменить своё мнение. Он был добрым и вдумчивым, чрезвычайно творческим и более сострадательным, чем многие другие знакомые ей люди. Это была одна из вещей, которую она любила больше всего…       Стоп. Что?       Она его любила? Нет, она просто говорила, что любила в нем. Он ей нравился, абсолютно. Чрезвычайно. Очень, очень, очень сильно. Но любовь? Она еще не была до конца уверена в этом. Или, по крайней мере, не была готова к тому, чтобы испытывать такие сильные чувства к человеку, с которым встречалась всего около шести недель. Чтобы влюбиться, требовалось больше времени.       Правда?       Ладно, может, и нет. Может, она и вправду немного его любила. Может, даже больше, чем немного. Однако Гермиона не думала, что была готова сказать это вслух. Все эти мысли летали в голове у Гермионы, пока она стояла у стола, потягивая горячий шоколад и невидящим взглядом уставившись на дверь напротив с улыбкой на губах. Но она не знала, что даритель ее подарков прятался в дальнем углу комнаты, скрытый дезиллюминационными чарами. Нервный узел, который охватывал желудок в течение последних двух часов, развязался, и он самодовольно ухмыльнулся счастью на лице любимой гриффиндорки. Она выглядела очаровательно в пижаме, с широко раскрытыми глазами и розовыми щеками, когда рассматривала свои любимые угощения.       Он продолжал наблюдать за ней, пока она потягивала какао, откусывала булочку и наклонялась, чтобы деликатно понюхать букет. Она находила так много удовольствия в самых простых вещах, и Драко очень восхищался ею за это. Когда ему впервые пришла в голову идея снежного послания, он почти отмахнулся от неё как от детской, но чем больше думал, тем больше понимал, что она оценит усилия, которые он приложил для нескольких строк, больше, чем любое длинное заявление, которое он мог написать на свитке пергамента, не выходя из своих покоев. Драко наблюдал, как она снова наполнила чашку, схватила еще одну булочку, взяла розы и бумажное сердечко в свои руки и повернулась, возвращаясь в комнату. Она бросила последний сияющий взгляд через все помещение. Несмотря на то, что он был направлен на его дверь, но попал прямо Драко в сердце. Парень еще раз самодовольно ухмыльнулся, зная, что она в любую секунду может прочитать последнее сердце. То, в котором он официально попросит ее быть его парой на вечеринке.

***

      Драко не был уверен, что думает о таком огромном количестве розового и красного в одном пространстве, независимо от того, насколько оно может быть большим. Комната выглядела как земляника внутри или как будто облако из сладкой ваты совершило столкновение с поездом вишни из Берти Боттса. То же самое конфетти, которое изящно посыпалось на первокурсников, когда они получали приглашения, теперь непрерывно падало с потолка, создавая слой крошечных кусочков бумаги по всему полу, мебели и еде, что очень его раздражало. Драко ухватился за возможность снова выбрать закуски, потому что в прошлый раз всем вроде как понравилось, и даже больше — потому что это даст ему шанс показать Гермионе, насколько он внимательный.       Он всегда знал, что она особенно любила сахарные перья, так как со второго курса редко оставалась без них на уроках. Драко заказал пять дюжин таких для вечеринки в белом и бледно-розовом оттенках, и поставил в высокие узкие вазы в качестве заглушки для созданного им буфета. С тех пор как они стали одногруппниками, он также заметил, что она предпочитает фруктовые, жевательные конфеты еде с орехами и что, как и он, она была большой поклонницей шоколада. В результате Драко заказал семь банок сладостей из Сладкого Королевства: четыре были тянучимися и со вкусом фруктов, а три — на основе шоколада. Две башни красиво украшенных птифуров (все с розовыми сердечками и цветами) и несколько тарелок печенья в форме сердца. Рядом находились трюфели, маленькие фруктовые пирожные, пирожные с кремом, которые он попросил домашних эльфов на кухне наполнить нутеллой, а в центре была жемчужина его экспозиции — шоколадный фонтан. Вокруг водопада липкого декаданса лежали клубника, песочное печенье, кусочки ананаса и зефира, ожидая часа, когда их проткнут шпажной и окунут в шоколад.       Драко отошел от стола, чтобы осмотреть своё творение, и почти сразу же к нему присоединился Тео, который тихо присвистнул, наблюдая за сладким взрывом.       — Уверен, что ничего не забыл? — высокий брюнет толкнул своего друга в плечо и дерзко улыбнулся ему.       — Вполне, — протянул Драко.       — И сколько из перечисленных предметов являются любимыми у твоей ведьмы?       Драко почувствовал, как щеки порозовели. Он пожал плечами, хотя и не смог скрыть тронувшую губы ухмылку.       Тео усмехнулся и покачал головой.       — Никогда не думал, что доживу до этого дня.       — Что? — Драко повернулся, посмотрев на бывшего слизеринца, и вопросительно приподнял бровь.       — Ты, слизеринский принц, просто без ума.       — Это не… Нет! — что-то бормоча в свое оправдание, он отвернулся от Тео, не желая доставлять ему удовольствие видеть, насколько он был прав.       — Продолжай говорить себе это, приятель, — Тео хлопнул его по плечу. — Просто не забудь прислать мне приглашение на свадьбу, ладно? — с этими словами он пересек комнату, чтобы посмотреть, как дела у Невилла и Дина с игрой в любовное зелье, которую они создали.       Драко продолжал смотреть на разложенный десерт, но не замечал его. Слова Тео остановили работу мозга. Свадьба? Они не могли двигаться в том направлении. Они еще подростки! Он не собирался жениться в таком юном возрасте и мог поспорить, что Гермиона тоже. Ради Мерлина, он даже еще не сказал ей, что любит ее. Тео просто подначивал его. Никто прямо сейчас не думал о таких вещах, пока они учились в школе и не сделали карьеру. Это было нелепо.       И все же… Чем дольше он обдумывал эти слова — против своей воли, — тем больше разум вызывал в воображении их образы в тот день, который явно был днем их свадьбы. Гермиона в простом, но элегантном платье, а рядом их друзья и семья. Они вдвоем сидели за кухонным столом, похожим на тот, что был в доме ее родителей, передавали друг другу газету, попивая утренний кофе. Она сидела на плюшевом ковре и читала большую книжку с картинками крошечному кудрявому ребенку.       Остановись. Ты ставишь карету намного впереди фестрала.       Драко не мог примирить паническое биение сердца с чувством тоски по образам, которые вызвал его предательский мозг. Разве они не договорились не торопиться? Просто наслаждаться знакомством друг с другом? Не переживать и смотреть, к чему это приведет? Их отношения были очень далеки от чего-либо даже отдаленно серьезного, так почему же, во имя доброго имени Годрика, он мог себе представить что-то подобное? Драко покачал головой, словно отгоняя спутавшиеся мысли, и направился обратно в свою комнату, чтобы переодеться.