A Thousand Words (Тысяча слов)

      Гермиона рада была заметить, что начало семестра прошло без каких-либо серьезных проблем и с общим чувством дружелюбия между всем восьмым курсом. Однако она заметила, что, хотя они сидели там, где было свободное место во время приема пищи, дружно работали над эссе и проектами, в свободное время все восьмикурсники были несколько разделены по группам. Падма и Дафна определенно нашли общий язык, что было замечательно, и Ханна часто бывала с ними обеими. Энтони обычно находился с Невиллом или Дином, которые старались везде быть вместе. Луна была, ну, Луной, а Драко и Тео обычно сидели за одним из маленьких круглых столиков, играя в шахматы, или сидели в креслах у камина и читали. В этом не было ничего плохого, но она жаждала увидеть более сильную связь между целой группой.       После почти недельного размышления она отправилась к Дину, чтобы узнать, может ли ее друг помочь ей придумать способ изменить ситуацию. Бывший гриффиндорец всегда был готов поиграть во что-нибудь, а его энтузиазм и склонность смеяться были просто заразительны. Рядом с ним практически невозможно было чувствовать себя неловко, и она знала, что он был бы более чем счастлив взять на себя инициативу в любом виде веселья.       Они решили показать своим эклектичным одногруппникам маггловские формы развлечения. Дин и Гермиона были единственными, кто вырос в немагических семьях, что, возможно, было недостатком, когда дело касалось их знаний о волшебном мире, но давало им преимущество, когда дело касалось игр и фильмов. Начало этому было положено в первую субботу октября, когда вскоре после обеда они позвали всех в общую гостиную. Как только все собрались, Дин встал перед камином.       — Хорошо, — начал он, улыбаясь всем присутствующим. — Мы с Гермионой подумали, что будет забавно познакомить вас с одной из лучших игр на планете, — он указал на Гермиону, которая что-то держала за спиной. Она быстро вытащила коробку и подняла ее так, чтобы все могли видеть крышку.       — Угадай, что на картинке! — воскликнул Дин.       Как и ожидалось, восемь пар глаз смотрели на него, Гермиону и коробку с насмешливым интересом. Он пустился в объяснение игры, что не заняло много времени, так как она была довольно простой, и спросил, есть ли у кого-нибудь вопросы. Никто, казалось, не понял, хотя несколько бровей были нахмурены, и Гермиона увидела, как Драко прошептал что-то Тео, над чем тот усмехнулся. Затем Дин полез в карман и вытащил маленький мешочек на шнурке.       — В этом мешочке десять шариков, пять золотых и пять серебряных. Они определят, в какой команде вы будете, — затем он начал ходить вокруг группы, позволяя каждому человеку протянуть руку и взять шарик.       — Никакого обмена! — предупредил Дин, увидев разочарованное выражение на лице Падмы, когда та увидела, что у Дафны золотой шарик вместо серебряного. Падма закатила глаза, но не стала возражать и слегка оживилась, увидев, что Энтони тоже достал серебряный. Гермиона протянула руку и схватила один из последних двух шариков в мешке — золотой, поэтому она оказалась в одной команде с Ханной, Невиллом, Дафной и Драко. Серебряная команда состояла из Дина, Падмы, Энтони, Тео и Луны.       Поскольку это была маггловская игра, Дин настоял на том, чтобы во время нее не использовалось абсолютно никакой магии. Он установил большой мольберт с огромным блокнотом белой бумаги, прислоненным к нему. На кофейном столике лежала пачка толстых разноцветных фломастеров, маленький пластиковый таймер и игровая доска с двумя фигурками, по одной для каждой команды. Единственное исключение, которое Дин сделал в отношении магии, была стопка карт, из которых они выбирали, что рисовать. В большинстве карт были магические вещи: существа, растения, заклинания, но одна категория была маггловскими предметами, которые, как он настаивал, были достаточно хорошо известны, чтобы все, по крайней мере, слышали о них, поэтому Гермиона согласилась добавить их. Когда все было готово, они подбросили монетку, чтобы узнать, кто будет первым. Серебряная команда выиграла, Дин подошел к блокноту для рисования, Дафна перевернула таймер и крикнула: «Поехали!» — и началось самое интересное.       Два часа спустя уровень шума в общей гостиной достиг уровня «не слышу своих мыслей», но все слишком сильно смеялись и веселились, чтобы обращать на это внимание. Первый блокнот для рисования был давно изрисован и брошен в огонь. Тарелки с недоеденным печеньем, фантики от конфет и бутылки тыквенного сока были разбросаны по всей комнате. У двух маркеров пропали колпачки, а третий потерялся совсем. Невилл щеголял кривыми фиолетовыми усами — его наказание за то, что он не смог нарисовать фестрала, а Луна собрала все шарики и в настоящее время бросала вызов Тео, чтобы посмотреть, кто сможет поднять больше всего пальцами ног, пока золотая команда снова рисовала.       Они почти дошли до конца игры, две фигуры стояли бок о бок на последней клетке доски. Настала очередь Гермионы, и если они все сделают правильно, то выиграют. По пути к мольберту она схватила карточку.       Закон Трансфигурации Гэмпа       Гермиона уставилась на карточку. Как, черт возьми, она должна была это нарисовать? Это была даже не вещь, а теория! Она не помнила, чтобы видела это в стопке, когда они готовили игру. Она точно заколдует Дина.       — Готова? — спросил Дин, держа в руке таймер.       Она сердито посмотрела на него.       — Это просто смешно!       Дин только хмыкнул и махнул рукой в сторону бумаги, показывая, что она должна продолжать. Гермиона тяжело вздохнула и повернулась, извиняющимся взглядом смотря на свою команду.       — Отлично!       — Давай!       Секунду она смотрела на бумагу, а потом начала рисовать. Сначала она нарисовала руку с волшебной палочкой.       — Магия! — завопил Невилл. Драко, смеясь, легонько шлепнул его по затылку.       — Заклинания! Создание заклинаний! Чары! —выпалила Ханна.       — Взмахнуть и зелкнуть! — крикнула Дафна, и все снова засмеялись. Серебряная команда, как и ожидалось, начала выкрикивать случайные слова, чтобы отвлечь своих противников.       — Сливочное пиво! —воскликнул Энтони.       — Нарглы, — пропела Луна, каждый раз говоря это слово, когда золотой член команды оказывался у мольберта.       — Снейп в душе! — выкрикнул Тео, отчего у всех начались приступы хриплого смеха.       Гермиона улыбнулась про себя, продолжая рисовать, добавив несколько вопросительных знаков рядом с палочкой. Казалось, все хорошо проводили время, чему она была очень рада, несмотря на кажущуюся невозможной задачу, стоявшую перед ней.       — Дезиллюминационные чары? — спросила Ханна.       — Подождите, — сказал Драко. — Это еще не все.       Затем Гермиона добавила несколько «х» рядом с вопросительными знаками. Она начала рисовать разную еду, сначала куриную ножку, а затем нарисовала еще один «x». То же самое она проделала с куском хлеба, яблоком и рожком мороженого. Ее команда замолчала, изучая изображения.       — Это то, что нельзя сделать, да? — спросил Драко. Она повернулась к нему с широкой улыбкой. Человеку, который рисовал, не разрешалось говорить, пока не будет дан правильный ответ, но он знал, что находится на правильном пути. Она повернулась и продолжила рисовать продукты и вычеркивать их.       — Для чего нельзя использовать магию? — спросил Невилл.       — Воскрешать людей из мертвых, — подсказала Дафна.       — Но это связано с едой, — задумчиво произнесла Ханна. Драко продолжал наблюдать за Гермионой, чувствуя, что знает, к чему она клонит, но не в силах произнести эти слова. Ее нижняя губа была зажата между зубами, что было верным признаком того, что она яростно концентрировалась. Затем она снова начала рисовать дугообразные стрелки между едой и палочкой, делая по пути знаки «x».       — Это нельзя вызвать! — внезапно воскликнул Драко, заработав от нее еще одну сияющую улыбку. — Подожди, это теория, это правило о том, что нельзя вызывать или наколдовать вещи… — он замолчал, не в силах вспомнить настоящую терминологию.       —О! О! Я знаю это! — взвизгнула Ханна, подпрыгивая на сиденье. Невилл и Дафна все еще выглядели совершенно сбитыми с толку.       — Десять, девять, — начал отсчет Дин.       — Ш-ш-ш! — Драко вскочил на ноги, изо всех сил пытаясь дотянуться до туманного уголка своего мозга, где, как он знал, лежал ответ.       — Семь, шесть, — теперь скандировали все члены серебряной команды.        — Это чей-то закон… — взволнованно прошептала Ханна.       — Четыре, три, — серебряная команда вставала и становилась все громче. Гермиона теперь просто ставила крестики по всей странице, потому что не могла придумать ничего другого.       — Закон Трансфигурации Гэмпа! — воскликнул Драко, ударив кулаками в воздух и глядя на нее в поисках подтверждения.       — Да! — Гермиона вскрикнула от изумления, подпрыгивая от шока и восторга, и подняла руки в воздух.       Забыв, где он находится и что он просто не делает таких вещей, Драко за два длинных шага сократил расстояние между ним и Гермионой, обвил руками ее талию и сжал в праздничном объятии. Остальная золотая команда кинулась на них с сумасшедшими криками, неуклюже обнимая. Дафну буквально раздавили, а Гермиона получила локтем в глаз, но все слишком радовались, чтобы беспокоиться об этих вещах. Серебряная команда плюхнулась обратно на диван и стулья, застонав в добродушной растерянности.       — Мы должны были победить, — проворчал Тео.       — Мы могли бы, если бы твой самолет не был похож на умирающего голубя, — поддразнила Падма.       — Это не моя вина, — возразил Тео. — Я никогда не видел ни одного самолета в реальной жизни.       — Тогда какое оправдание ты дашь гиппогрифу, которого нарисовал? — бросил вызов Энтони. — Он был похож на змею, к которой прилипла метелка из перьев.       Тео показал Энтони язык, что вызвало смех у всех членов серебряной команды, включая долговязого брюнета.       — Так что мы выиграли? — спросил Невилл Дина, когда его товарищи по команде расступились в стороны.       — Ну, — начал Дин, взглянув на Гермиону, чтобы понять, не хочет ли она что-нибудь объяснить. Она кивнула, сделав небольшой шаг в сторону от своих товарищей-победителей, храня в глубине сознания мысль о том, как приятно находиться в объятиях Драко, и улыбнулась всем присутствующим.       — Ну, мы с Дином подумали, что если вам всем понравилась эта игра, — на что все присутствующие громко захлопали в ладоши, а Тео добавил один из своих знаменитых свистов, — То мы бы организовали еженедельные игровые вечера и постоянно записывали, кто выигрывает, — все посмотрели друг на друга и снова на нее с возбужденными улыбками на лицах. Она взмахнула волшебной палочкой в сторону мольберта, и на нем появился кусок пергамента размером с плакат с какой-то диаграммой. В самом верху страницы большими красными буквами было написано: «Игровое Табло». Все десять имен были перечислены в левой части страницы, и было примерно тридцать столбцов, выстроенных вдоль страницы. В верхней части первой колонки она написала крошечными буквами «Угадай, что на картинке», а затем начала вставлять «1» в поля в этой колонке, которые соответствовали именам ее товарищей по команде.       — Каждый раз, когда мы сыграем в игру, человеку или людям, которые выиграют, будут добавляться очки. В конце года тот, кто наберет больше очков, что-то выиграет, — она просияла, радуясь, что все они так же взволнованы этим, как и она.       — Мы еще не придумали приз, — добавил Дин. — Так что, если у вас есть какие-то идеи, мы с удовольствием их выслушаем.       — А хватит игр на весь год? — скептически спросил Энтони.        —О да, — усмехнулась Гермиона.       — Да, не волнуйся, приятель, — сказал Дин.       — По-моему, это потрясающая идея! — добавила Падма, которая искала под диваном пропавшие колпачки от фломастеров.       — Акцио, маркерные колпачки, — лениво протянул Тео, и два колпачка вылетели из-под диванных подушек.       — Тогда ладно, — сказал Дин, хлопнув в ладоши. — Мы подошли к завершению нашего первого в истории игрового вечера. Я думаю, мы все можем согласиться, что это все прошло успешно?       Все согласились, а затем ребята начали убирать комнату и отправились спать, никто не понял, насколько было поздно на самом деле. Гермиона бросала в огонь последние скомканные бумажки, когда к ней подошел Дин.       — Я думаю, все прошло очень хорошо, согласна? — спросил он.       — Да! Все прошло даже лучше, чем я себе представляла. Все, казалось, прониклись этой идеей и хорошо провели время. Хотя я не уверена, что могу простить тебя за последнюю карту, — она посмотрела на него с притворной яростью.       — Но вы все равно победили! — весело поддразнил Дин. — Во что мы будем играть на следующей неделе?       — Хм… — задумалась Гермиона. — Я не уверена. Есть идеи?       Дьявольская ухмылка расползлась по лицу Дина.       — Как насчет Монополии?       — О нет, Дин! — ахнула Гермиона. — Они все так хорошо поладили сегодня! Я пока не хочу проверять их этой игрой, — она покачала головой и усмехнулась. — Не уверена, что эти новоиспеченные друзья справятся с этим.       —Ха! — взорвался Дин. — Наверное, ты права. Ладно, я подумаю об этом. И ты тоже, да?       — Определенно. Еще раз спасибо, что помог мне с этим.       — Не проблема. Это отличная идея, и я думаю, что это важно. Я знаю, что все, наверное, устали слушать о единстве факультета, но это единственный путь к сплочению, понимаешь?       — Да, — задумчиво произнесла Гермиона. — Согласна.       На этой задумчивой ноте они направились в свои комнаты, довольные вечерними событиями, пока Гермиона вспоминала тот довольно приятный момент победы.

***

      Гермиона и Джинни каждое утро по пятницам завтракали в Большом зале. Обычно они приходили, как только открывались двери, и оставались там до тех пор, пока не начинались первые уроки. Это давало им добрых два часа, чтобы обсудить все, что произошло в жизни друг друга за последнюю неделю. Они сидели за одним из угловых столиков, что позволяло максимально уединиться. Между обязанностями Джинни как школьной старосты и тренировками по квиддичу, их очень плотным расписанием занятий, встречами Гермионы с ее первокурсниками и планированием игр с Дином, они быстро поняли, что у них не так много времени, чтобы общаться, так как они больше не делили общую гостиную.       Джинни, не теряя времени, принялась болтать последние сплетни, пока подруги клали в тарелку большие пышные вафли с разнообразными начинками.       — Ты знаешь, что Чжоу начала встречаться с Кормаком Маклаггеном?       — Ты шутишь, — недоверчиво фыркнула Гермиона. — Как можно встречаться с этим болваном!       — Совершенно серьезно, — настаивала Джинни. — Кэти сказала Рону, что они пришли в кафе в прошлые выходные, держались за руки и флиртовали, — она притворилась, что ее тошнит, а Гермиона фыркнула.       — Ну, может быть, за последние пару лет он научился хорошим манерам, — она еще немного подумала над словами Джинни. — Кэти сказала Рону? — она повторила слова Джинни, зная, что подруга поймет, что она имеет в виду.       — Да, он видится с ней по меньшей мере три раза в неделю, когда ходит обедать к себе и Джорджу. Я думаю, они собираются встретиться в эти выходные, — Джинни поморщилась и виновато посмотрела на свою кудрявую спутницу.       — Все в порядке, Джин, — быстро успокоила ее Гермиона. — Правда. Мы расстались в очень хороших отношениях, и я знала, что это только вопрос времени. Я счастлива за него. Честное слово! — настаивала она, когда Джинни приподняла бровь.       — Ты уверена?       — Да. Определенно. У нас бы все равно ничего не вышло. Только не после… всего.       Джинни глубоко вздохнула и кивнула.       — Ты права. Я просто немного ненавижу это. Я, знаешь ли, представляла себе двойную свадьбу.       Гермиона поперхнулась тыквенным соком.       — Свадьбу? — воскликнула она.       — Ну, знаешь, — щеки рыжеволосой девушки начали покрываться румянцем до самых корней волос. — Со временем.       — Хм, да, со временем, — язвительно ответила она. — А Гарри знает об этом надвигающемся времени?       Джинни вздернула нос и попыталась сделать вид, что этот вопрос ниже ее достоинства, шмыгнув носом.       — Конечно, знает.       Гермиона рассмеялась.       — Если он знает, что для него лучше, да? —Джинни усмехнулась в ответ.       Девочки принялись описывать события прошедшей недели, Гермиона рассказывала о довольно бурном игровом вечере, когда Дин познакомил их всех с карточной игрой под названием «ложки», и рассказала ей о планах на предстоящую вечеринку в честь Хэллоуина. Когда Джинни заканчивала свой собственный оживленный рассказ об особенно ужасной тренировке по квиддичу, она пригвоздила подругу суровым взглядом.       — Ну, как Малфой?       Гермиона снова поперхнулась, на этот раз вафлями с черникой и сиропом.       — Что? — она пискнула.       — Мал-фой, — медленно произнесла Джинни его фамилию. — Парень, о котором ты все время говоришь. Высокий, светловолосый, которому ты достаёшь до подбородка.       Гермиона с трудом сглотнула, стараясь не смотреть подруге в глаза, и принялась яростно резать свою колбасу.       — Он в порядке, я уверена, как и все остальные члены моего факультета… — но Джинни оборвала ее.       — О да, и я уверена, что ты уделяешь им не меньше внимания, чем ему.       Гермиона наконец подняла глаза.       — О чем ты говоришь? Конечно, я уделяю всем внимание!       — Давай посмотрим, — начала Джинни, — что я узнала за последний месяц о Малфое: его любимая команда по квиддичу, его мысли о лекции Слизнорта о третьем законе Горполота, как плохо он рисует, сколько тостов он ест, какие его любимые сладости и как он ест свою кашу, — она яростно посмотрела на свою теперь уже красную подругу.       У Гермионы отвисла челюсть. Она ведь не так уж много говорила о нем, правда? Прежде чем она смогла возразить, Джинни продолжила тоном, полным сарказма:        — Так скажи мне, раз уж ты настаиваешь на том, что уделяешь равное внимание всем своим одногруппникам, как Ханна Эббот ест свою кашу?       Гермиона отказалась даже пытаться ответить на этот вопрос, предпочитая вернуться к своей вафле.       — А как насчет Энтони Гольдштейна? Какая его любимая команда по квиддичу?       И снова Гермиона не обратила на нее внимания.       — Ха! — торжествующе воскликнула Джинни, указывая вилкой, на которой лежали вафли, клубника и сливки, прямо на Гермиону. — Ты знаешь, что я права. Признай это!       Со всем достоинством, на которое была способна, Гермиона подняла глаза на свою настойчивую подругу, задрала нос и пожала плечами. Через долю секунды обе девушки разразились хихиканьем. После долгого икания и протирания глаз, они успокоились, продолжая есть, и Гермиона неохотно призналась кое в чем.       — Он действительно изменился, Джин, — она покрутила вилкой вафлю в своем сиропе. — Иногда я ловлю себя на том, что ищу его, и мне нравится его общество. Но мы действительно просто друзья, — при этих словах Джинни недоверчиво фыркнула сквозь набитый беконом рот. — Нет, правда, — Гермиона умоляюще посмотрела на нее. — Мне слишком рано даже думать о чем-то другом, потому что есть проблема серьезнее — родители, и просто наслаждаться жизнью, и даже если бы я это сделала, у меня нет причин полагать, что он вернет мои чувства.       — Он будет настоящим придурком, если не сделает это! — воскликнула ее верная подруга.       Гермиона усмехнулась.       — Хорошо, я дам тебе знать, если он окажется таким. Но, пожалуйста, обещай мне, что ты ничего не скажешь Гарри или Рону. Ничего не происходит, и я не хочу, чтобы они волновались. Я знаю, что они больше не ненавидят Малфоя, но сомневаюсь, что все пройдет хорошо.       — Гарри считает его своим другом, — вмешалась Джинни.       — Я знаю, — вздохнула Гермиона. — И я знаю, что Малфой чувствует то же самое, что до сих пор поражает меня, но ты же знаешь, каков Рон.       — Совершенно верно, — согласилась Джинни. — Обещаю, я не скажу ни слова.       Они продолжали завтракать, переходя от одной темы к другой, и в конце концов договорились встретиться на следующей неделе. Направляясь на первый урок, Гермиона вдруг почувствовала облегчение. Было приятно поделиться своими чувствами к Малфою, какими бы неопределенными они ни были, с кем-то еще. Это заставило ее почувствовать, что, может быть, есть возможность, что все станет глубже. Она пожала плечами, улыбаясь при этой мысли.