Автомобиль летел по дороге с такой скоростью, что вся природа за окном сливалась в одно сплошное зеленое пятно. В любом другом случае я бы давно испугалась и попросила притормозить, но сейчас едва бы могла выдавить из себя хотя бы пару внятных звуков.
Зацепка не подтвердилась. Все продолжало указывать на меня.
В машине молчали все. Я чувствовала, как Рэйчел, сидящая сбоку, периодически бросала на меня сочувственный взгляд, однако лишь продолжала упрямо сверлить взглядом водительское сиденье прямо перед собой. Единственное, на что меня хватало, – изредка отрываться от светлой обивки и попадать в плен голубых глаз.
Александр сидел спереди, но не отрывал от меня взгляда через зеркало заднего вида. Я чувствовала, что он напряжен не меньше меня, и по спине поползли ледяные мурашки.
«Интересно, допускает ли он мысль о том, что я в действительности…».
Нет. Дернув головой, я избавилась от этой идеи, которая вдруг так сильно напугала меня. Но вернулись другие, не менее мрачные.
Аннет.
С губ сорвался судорожный вздох, больше похожий на всхлип.
– Сэм, остановись, – напряженный голос Нильсена разрезал давящую тишину.
Я невольно снова подняла на шатена взгляд. Макото, не менее удивленный от нормального обращения к себе, даже чуть повернул голову в сторону Алекса, но скорость не сбросил.
– Проблемы со слухом?
Рука шведа потянулась к ремню безопасности, после чего машина вынужденно затормозила. Мы дернулись вперед, но прежде, чем моя спина вжалась обратно в сиденье, он уже распахнул дверь возле блондинки.
– Александр, что ты…
– Вылезай, будь так любезна, – тоном, не терпящим возражений, произнес он. Линд моргнула, но все же поспешно выполнила его «просьбу», меняясь с парнем местами.
И буквально через секунду Нильсен, не обращая внимания ни на ремень безопасности, ни на других людей, сидящих в автомобиле, притянул меня к себе, вынуждая уткнуться лицом ему в грудь.
Вторая внезапная нежность с его стороны за день будто ударила меня под дых. Я неловко сжалась, хоть и понимала, что парень добивался противоположенного эффекта. Пульс стучал в ушах, но чем больше я вслушивалась в его спокойное сердцебиение, тем равномернее начинала дышать сама. Нет, он не думает, что я – убийца. И от этой мысли стало немного, но легче.
А потом...
Я не заметила, как провалилась в сон – видимо, дикая усталость взяла свое. Вот только он успел превратиться в кошмар.
В котором тетушка, глядя в мое побелевшее лицо, качала головой, говоря о том, как
разочарована во мне.
Проснувшись и почувствовав, что меня колотил озноб, а Нильсен легко поглаживал мою спину, я вдруг поймала себя на мысли о том, что в очередной раз поступаю неправильно.
***
Когда за окном начали угадываться знакомые очертания дома, единственное, чего мне хотелось – исчезнуть, испариться из рук Александра, так сильно сжимающего мои плечи. Поэтому, как только мы остановились возле поместья, я выскочила из автомобиля, надеясь, что мне хоть раз дадут возможность побыть одной.
Но не тут-то было – швед вылетел из машины следом за мной. Я резко развернулась к нему лицом, но не рискнула смотреть в глаза, понимая, что это лишь усугубит ситуацию.
– Агата?
– Спасибо, но мне хотелось бы побыть одной, – я глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться, – пожалуйста, просто… оставь.
У машины в подходящий момент нарисовалась Элиза. Пока мои спутники отвлеклись на нее, я быстрым шагом направилась в дом, радуясь, что в период подросткового возраста упросила сделать замок на своей двери. Удаляясь, я спиной чувствовала прожигающий взгляд Нильсена, который не смог пойти за мной следом, удерживаемый, как я полагала, Сэмом.
И, черт возьми, больше действия Макото не вызывали желания фыркнуть.
***
Услышав нетерпеливый стук в дверь спустя несколько часов после нашего возвращения, я сразу поняла, кто пришел. Еще до того, как раздался его напряженный голос:
– Харрис, если ты не откроешь эту чертову дверь, клянусь, – я ее выломаю.
