Теперь она стала настоящим ангелом

Яркий луч света прошел сквозь окно и угодил прямо в лицо человека, уснувшего буквально пару часов назад. Он недовольно поморщился, пытаясь закрыть лицо руками. Соседка, госпожа Йишик, вытряхивала свой коврик прямо из окна и посылала солнечного зайчика в окно к Джеласуну. Парень открыл глаза, нахмурил брови и уставился на бегущего солнечного зайчика. Опять он забыл закрыть шторы. Опять болит голова от хронического недосыпа. Джеласун аккуратно поднялся, потер глаза, провел рукой по волосам и натянул футболку. Подумал о свежем, вкусном кофе и теплом мягком симите. Но все мечты о завтраке пропали, когда пришла смс на телефон. «Джеласун, ты срочно нужен в кафе!» — достаточно короткое, но емкое сообщение от Ямача. Парень устало выдохнул, надел куртку и кратко напечатал ответ. «Иду, брат». Погода была хорошая, светило солнце, распускались листья на деревьях, легкий ветерок закрадывался под куртку. Джеласун шел своим привычным путем до кафе. Вот дядя Ахмед сидит около своего дома и пьет чай. Тетушка Дуйгу развешивает только что постиранное белье. Мальчишки из соседних домов играют в футбол. Чукур живет своей жизнью. Жизнь Джеласуна — это день сурка. Пара часов дома в попытках уснуть, несколько раз в неделю, когда есть время, короткая встреча с мамой. Бедная женщина все никак не может прийти в себя после смерти двух маленьких сыновей. И к тому же постоянные проблемы у Кочовалы. А значит и у него ведь, и он считал себя Кочовалы. И каждый день как предыдущий. Он шёл в быстром темпе, ведь его ждут. В голове пролетали мысли, он не видел ничего. Не слышал, как Сарп окликнул его, чтобы поздороваться. Мозг забит мыслями, ноги сами несут по знакомым дорогам Чукура. Он проходил мимо стены с надписями. Крайним глазом заметил граффити. Остановился. Обычно он старался обходить это место стороной, чтобы не терзать душу. Сегодня он слишком задумался и прошел так, как ходил в кафе год назад. С тех пор все поменялось. И привычная дорога тоже. Со стены на него смотрят красивые глаза девушки. «У нее очень красивые крылья, она и воздушных змеев сможет ловить», — было написано рядом с портретом. Джеласун старается сглотнуть ком, стоящий внутри груди. Не получается. На телефон неустанно приходят смс. Он снова поднял глаза на запись. Минута, две, время замерло у этой стены. После нескольких минут оцепенения он повернул в другую сторону от его начального пути, купил у госпожи Мёге букет ромашек и на ватных ногах пошел в сторону кладбища. Теперь голова стала болеть сильнее. Он проходит мимо могил, идет по утоптанной дорожке. Виднеется серая плита. Подходит ближе.

Акшин Гюмюш. 2000-2019.

Совсем молодая. Он стоит рядом, боясь пошевелиться. Ноги вросли в землю. Парень аккуратно опускается на колени. Еле сдерживая дрожь в руках, опускает букет ромашек на могилу. Пальцами касается холодной земли. По спине пробегают мурашки. — Акшин, — запинается он, в горле совсем пересохло — моя красавица... Он садится удобнее и отключает звук на телефоне. Два пропущенных от Ямача, четыре — от Меке. — Прости меня, моя Акшин, я долго не приходил. Было много дел, — он замолкает, обдумывает свои сказанные слова, — нет, белоснежка, не только из-за этого. Я каждый раз боюсь приходить сюда. Он опустил руку на землю и сжал в кулак. Земля совсем мокрая. — Ты, наверное, замерзла. Я каждый раз думаю об этом, когда идет дождь. Раньше я любил смотреть, как капли дождя стекают по стеклу, теперь я думаю о тебе. О том, какая холодная тут земля. Он замолчал. Тишина давила на уши, звенело в голове. Последнюю неделю он спал по четыре часа в сутки, и это всё сказывалось на его здоровье. — Мне тяжело, моя Акшин. Тяжело жить с тем грузом, который на моих плечах. Я каждый день засыпаю и просыпаюсь с мыслями о тех, кого потерял. Когда это закончится? Когда станет легче? Слезы подступили к горлу. Но они не лились из глаз, а сидели внутри груди. Он хотел заплакать, чтобы полегчало, но ничего не вышло. — Я виню себя. Виню за смерть отца, братьев. За то, что был холоден к тебе. Это не дает мне покоя. Мне казалось, что никто не поддерживает, не понимает меня. Я тогда сильно устал, потерял надежду. Мне было тяжело. Но я забывал о том, что и тебе тяжело. Я забывал, что и ты потеряла всех кого любила. А сейчас что? Сейчас мне кажется я в такой яме, что никогда не выберусь из нее. Джеласун закрыл лицо руками. Вся боль, которую он тщательно пытался задавить многие месяцы, сейчас прорвалась и сильным потоком пыталась выплеснуться наружу. Немного придя в себя, он снова сел на колени. Медленно прислонился губами к холодной плите могилы. Затем приложил лоб к нему, будто целуя руку старшему. — Ты говорила оставить тебя, развестись. Я каждый раз думаю об этом. Что если бы ты осталась жива? Если бы это помогло, я бы сделал. Ради тебя, ради того, чтобы ты жила. Я сделал бы что угодно, чтобы ты не уходила. Мне казалось, что я разлюбил. Но мы понимаем, что любим, когда теряем... Он сделал глубокий вдох, закрыл глаза. Провел рукой по вбитому в камень имени. — Прости меня, моя Акшин. Прости, хотя бы ты, потому что себя я простить не могу. Он поднялся на ноги, на секунду задержал взгляд на могиле и пошел обратно в кафе. Телефон вибрировал в кармане, но ему не хотелось никого слышать. Он смутно помнил, как прошел мимо своего друга. Меке что-то говорил, но до него долетали только отрывки: «где ты был?», «что за вид, парень?», «что с тобой?». Джеласун очнулся только, когда они с Меке подошли к кафе. Друг открыл перед ним дверь, и он шагнул внутрь. Все уже собрались. Ямач, Селим, Метин. Брат Джумали ходил из стороны в сторону. —Джеласун! Где ты был, парень? Мы звонили тебе! Меке даже дома у тебя был, — Ямач вскочил со своего стула и в мгновение оказался рядом с ним. Джеласун молча обвел всех глазами. Все смотрели на него. Он спокойным голосом произнес: — Извини, брат, я был у жены. Ямач изменился в лице. Метин и Селим опустили глаза. Джумали перестал хмурить брови, тяжело выдохнул и пошел заваривать чай. — Проходи, сынок, — Ямач подбадривающе постучал по плечу Джеласуна, посадил его на стул. Джумали принес парню чай. Все молчали. И хоть у всех сидящих в кафе были проблемы, связанные с работой, они понимали, что пережил этот парень. За короткое время он потерял всех, и ему нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Ямач заговорил первым. — Знаешь, что сложнее всего, Джеласун? Смириться с тем, что эта боль не пройдет. И сейчас не пройдет. Никогда. Совсем. Земля круглая, но тот, кто уходит, больше не возвращается. Чтобы чукур жил, его дети должны умереть.