Море внутри меня

      Гедиз думает, что после свадьбы им всем нужно будет хорошенько напиться и завалиться спать на пару дней. Он чувствует, как дрожат его руки, ноги, как холодные мурашки бегут по спине.       «Аллах-Аллах, будто тебя замуж отдают», — язвительно отзывается внутренний голос.       Гедиз стоит во дворе, ожидая выхода сестры. Омер и его родня уже ожидает за воротами. Слышатся шепотки вокруг. Гедиз поворачивает голову и видит сестру, которую под руки выводят из дома его мать и Аслы. Гедиз не верит тому, что может лицезреть любимую сестру в свадебном платье.       Мюге выглядела великолепно. Рыжие волосы буквально искрились на ярком солнце, освещая её счастливое лицо. Тонкий венок из белого золота и бриллиантов венчал её голову, весело сверкая солнечными зайчиками. Свадебное платье цвета слоновой кости красиво оттеняло её светлую кожу. Рукава-колокольчики и тонкое кружево придавали невесте легкости и свежести, словно делая её более юной. Юбка платья облегала пышные бедра Мюге, расширяясь к низу и переходя в длинный шлейф. Колье и серьги из белого золота с бриллиантами, подаренные матерью жениха, завершали образ, делая невесту неотразимой.       Рефика и Аслы выводят её в центр двора, где уже стоял сундук с её приданым. Точнее, сундуков было несколько. Они были украшены большими золотыми бантами, как будто это были огромные новогодние подарки. На самом большом сундуке гордо восседала малышка Айсу в ярко-красном платье с таким же красным бантом в светлых кудряшках. По её уверенному взгляду было понятно, что она будет торговаться с женихом до последнего.       Гедиз видит, как Дениз спешит к воротам. Пышная юбка её бирюзового платья, расшитого розовыми цветами, забавно подпрыгивает в такт её резким шагам. Гедиз даже отсюда видит волнение на её лице. — Ах, дорогой жених, наша невеста так прекрасна, что может ослепить тебя своей красотой! — звонкий голос девушки разносится по всему двору. — Сгораю от нетерпения! — слышится голос Омера из-за ворот.       Мюге смущенно улыбается, опуская глаза вниз. Гедиз тоже не может сдержать улыбки. Неужели это будет день, который будет наполнен только счастьем? Гедизу очень хочется в это верить. Он глубоко вздыхает, стараясь вспомнить традиционные слова, которые он должен будет сказать жениху и невесте. Дженгиз, стоящий рядом, будто чувствует его волнение, и ободряюще хлопает его по плечу. Гедиз нервно улыбается кузену.       Дениз специально толкает дверь не в ту сторону, делая вид, что не может открыть её. — Ой-ой, дверь такая тяжелая, — Дениз корчит забавную рожицу, вызывая громкий смех окружающих, — Что же поможет мне открыть её?       Гедиз поражается актерскому мастерству подруги. Она не обманывала, когда утверждала, что хороша в этом. — Я сейчас расплачусь от смеха, и у меня потечет тушь, — жалуется Мюге стоящей рядом Аслы. — Не волнуйся, сестра Мюге, тебя же водостойкой косметикой накрасили, — смеется Аслы. — Может, это поможет тебе открыть дверь? — раздается голос Омера.       Дениз немного приоткрывает дверь и выглядывает за ворота. Через эту маленькую щель просовывается рука с пачкой купюр. Гедиз не видит достоинства купюр, но пачка выглядит толстой. Дениз деловито пересчитывает деньги. — Ах, женишок, дверь чуть легче стала. Но вот беда — ручки-то у меня совсем слабенькие, — жалостно тянет Дениз, вызывая еще одну волну хохота, — Что же делать? — Может, запишешься в тренажерный зал, чтобы руки накачать? — предлагает Омер.       Двор опять заполнен радостным смехом. Мюге закатывает глаза на слова возлюбленного, но улыбка все равно прячется в уголках её губ. Дениз душит в себе смех и пытается принять серьезный вид. — Обязательно запишусь, дорогой мой, но сейчас-то дверь все равно не открывается. Неужели ты заставишь весь честной народ ждать, пока я наберу достаточно сил?       За воротами слышится громкий смех Омера. Через приоткрытую дверь появляется уже две пачки денег. Дениз снова шепотом пересчитывает все. Она смотрит на Мюге и с довольной улыбкой показывает большой палец. — Ах, дорогой жених, здоровья твоим рукам! — театрально тянет Дениз, открывая калитку и впуская жениха и его родственников, — Видишь, как легко дверь открылась?       Омер стоит у ворот и смотрит на Мюге. Девушка стыдливо прячет от него взгляд, не в силах смотреть на него в окружении такой толпы людей. Гедиза умиляет смущение сестры. А вот безнадежно влюбленный взгляд Омера, который не видел никого вокруг, кроме Мюге, забавлял его. Гедиз уже предвкушает, сколько шуток он сможет придумать на тему помешательства Омера на его сестре. Дениз подходит к нему, встает между ним и Дженгизом и с гордой улыбкой вручает три пачки купюр. Гедиз бегло пересчитывает деньги, а после с шокированным выражением лица поворачивается к девушке. — Двести тысяч лир? Ты выудила из него двести тысяч лир? — шепотом спрашивает Гедиз, не веря своим глазам, — Да некоторые люди на эти деньги всю свадьбу справляют! — Двести тысяч? — удивленно переспрашивает Дженгиз. — Я же говорила, что меня не просто так на сундуки сажали, — самодовольно отвечает Дениз и тут же становится серьезной, — Кстати, о сундуках. — Скажи Айсу, чтобы она не переусердствовала, а то действительно Омера без штанов оставим, — шепчет Гедиз подруге.       Девушка кивает Гедизу и подходит к сундукам с приданым Мюге. Госпожа Фидан, завидев её, понимающе улыбается. Дениз наклоняется и что-то быстро шепчет на ухо Айсу. Девочка кивает головой, а Дениз снова поворачивается к гостям. — Даже не знаю, что сказать тебе, женишок, — Дениз виновато пожимает плечами, — Представляешь, госпожа Айсу говорит, что приданое невесты совсем не сдвинуть, как будто бы к земле приросло, Аллах-Аллах!       Дениз так убедительна в своем притворном расстройстве, что Мюге не может перестать улыбаться. Оказывается, все эти традиции были очень забавными и веселыми. Она рада, что случайный приезд Дениз сделал её свадьбу такой живой. — Какая жалость, — Омер не уступает в актерской игре Дениз, шутливо хватаясь за сердце, — Как же сдвинуть сундуки с места? — Не знаю, дорогой зятёк, моё дело сидеть на сундуке, — прямо отвечает Айсу.       Окружающие снова заливаются смехом от слов девочки. Гедиз давно не слышал столько смеха в один день. Это делало его очень счастливым. Омер достает из внутреннего кармана еще одну стопку купюр и передает Айсу. Девочка проворно забирает деньги из рук и начинает их считать, удивляя всех присутствующих. Она передает деньги Дениз, стоящей рядом, и складывает руки на груди, ничего не говоря. — Душа моя, сундуки можно уже забирать? — спрашивает Дениз.       Айсу молчит, загадочно улыбаясь Омеру. Дениз пожимает плечами, и мужчина со вздохом достает из кармана еще деньги. Айсу спрыгивает с сундука, забирает их и с радостной улыбкой бежит к братьям и сестрам. Торг окончен. Дениз собирает деньги и отдает их Фатьме, которая еще раз их пересчитывает и с довольной улыбкой прячет в сумку. Гедиз понимает, что пришло время его выхода.       Он встает перед гостями и обводит их взглядом. Сердце стучит где-то в горле. Он делает то, что должен был сделать их отец.       «Боюсь, папочка все бы испортил», — мелькает в голове.       Рефика вручает ему красную ленту, которую он должен повязать на талию сестре. В голове всплывает разговор с Нарэ о значении этой ленты. Но Гедиз отбрасывает эти мысли. Не сегодня. Сегодня он принадлежит своей сестре. Он поворачивается к Мюге. В её больших карих глазах уже блестят слезы. Гедиз и сам готов расплакаться. — Хотел бы я сейчас толкнуть такую речь, чтобы все тут расплакались от умиления, но, боюсь, сам сейчас разревусь, — пытается пошутить мужчина, нервно перебирая ленту в руках, — Говорят, для невесты день свадьбы — это самый счастливый день на свете. В этот день она становится не просто женщиной, но и женой, и будущей матерью. В этот день влюбленные души воссоединяются, наполняясь счастьем. Но с другой стороны — это грустный день. Дочь оставляет отчий дом, — Гедиз переводит взгляд на маму, — Мать выпускает своего птенчика из гнезда, — он нервно проводит рукой по волосам, портя укладку, — Брат отпускает свою любимую старшую сестру.       Мюге плачет, слезинки катятся по ее щекам, красиво сверкая на солнце. Гедиз тоже позволяет слезам сорваться с ресниц. Ему не стыдно за свою любовь к своей семье. Он подходит к сестре и обхватывает её лицо ладонями. — Сестра, ты уходишь, чтобы создать свою семью, создать свой очаг. Но помни, твой младший брат всегда будет с тобой. В моем сердце всегда будет особое место, которое будет принадлежать тебе. В этом месте ты сможешь найти покой и любовь. Твой брат защитит, поможет, встанет за тебя горой. Омер же знает, что у меня есть пояс по карате, да?       Люди смеются в ответ на шутку Гедиза. Омер быстро смахивает слезу с щеки, глядя на брата с сестрой. — Что бы ни случилось, знай — я с тобой, сестра. И я очень тебя люблю, — заканчивает свою нестройную речь Гедиз.       Мюге всхлипывает и бросается в его объятья. Гедиз крепко обнимает сестру, стараясь не помять её платье и фату, и зарывается носом в её рыжие кудряшки, вдыхая такой знакомый запах родом из беззаботного детства. Гедиз готов простоять так целую вечность. Он знает, что ведет себя глупо, ведь сестра не оставляет его навсегда. Но маленький мальчик внутри него не мог принять того, что теперь Мюге не будет ждать его, когда он будет возвращаться домой. Что он не сможет удобно лежать у неё на коленях и говорить ни о чем. Не сможет смотреть глупые сопливые мелодрамы, поедая сырный попкорн, сделанный Мюге. Он заставляет себя расцепить руки. Мюге выпрямляется напротив него. Гедиз три раза пропускает красную ленту между её талией и фатой и, наконец, завязывает. Вокруг слышатся аплодисменты.       Гедиз поворачивается к Омеру. Он протягивает ему руку, которую тот с готовностью жмет. Гедиз не отпускает руки жениха. — Я вручаю тебе самое драгоценное, что есть в моей жизни, Омер. Я отдаю тебе частичку своей души, которой принадлежит моя юность. Цени её, Омер. Вверяю её тебе, а вас обоих — Аллаху.       Омер серьезно кивает ему, взглядом обещая выполнить его просьбу. Гедиз уходит в сторону, позволяя жениху приблизиться к сестре. — Музыку! — повелительно кричит Гедиз.       Музыканты, спрятавшиеся в углах двора, проходят в центр и начинают играть традиционные турецкие песни. Жених с невестой начинают танцевать. Люди вокруг них радостно улюлюкают и хлопают. Гедиз отходит в сторону и становится рядом с Дениз. Та все еще вытирает слезы, которые вызвала в ней речь Гедиза. Гедиз треплет её по голове, взлохматив волосы, собранные в толстую косу. — А ты чего плачешь, рёва-корова? — с улыбкой спрашивает он, хотя у самого еще блестят дорожки слез на щеках. — Из-за тебя, придурок, — отзывается Дениз, размазывая тушь по лицу. — А я тут причём? — усмехается Гедиз и достает из кармана платок. — При том, что нельзя быть таким идеальным, — почти зло отвечает девушка, выхватывая платок из его руки и яростно пытаясь стереть подтеки под глазами. — Почему ты так удивляешься? Разве не все братья должны быть такими? — Должны. Но не все такие как ты, Гедиз, — Дениз бросает попытки поправить макияж, решая просто смыть его, когда гости разойдутся, — Не все мужчины имеют столько смелости, чтобы показать свою слабость другим людям. Не все мужчины позволят себе плакать, отпуская любимую сестру в другую семью. Не все мужчины храбры настолько, чтобы не бояться своих чувств, Гедиз. Я бы даже сказала, что ты очень редкое исключение из правил. — Исключение в хорошем смысле? — интересуется мужчина. — В самом лучшем! — подтверждает Дениз.       Гедиз, довольный её ответом, переключает внимание на мать, стоящую рядом со своей сестрой и еле сдерживающей слезы. Он аккуратно проходит к ней через толпу. — Рефика султан, ты почему плачешь? Тебе же еще на праздник идти, разве можно будет там появиться с опухшими глазами? — спрашивает он, пытаясь отвлечь мать от грустных мыслей.       Рефика от этих слов наоборот начинает плакать. Гедиз обнимает маму, позволяя ей выплакаться. Он без слов забирает платок из рук тети и ждет, когда Рефика успокоится. Наконец, всхлипы становятся тише. — Ну вот, госпожа Рефика, быть тебе на свадьбе дочери с опухшим лицом, — шутливо строгим тоном произносит он, вытирая слезы с лица матери. — Это слезы счастья, сынок, — отвечает женщина. — Конечно-конечно, — с серьезным видом отвечает Гедиз.       Он остается рядом с матерью. В воротам их дома подъезжает белый сияющий лимузин. Мюге отказалась от традиционной поездки на лошади, потому что не выдержала бы длинную дорогу до ресторана в самом центре Муглы. Толпа провожает будущих мужа и жену к машине, осыпая дорогу перед ними розовыми лепестками и рисом. Гедиз идет вслед за сестрой, провожая её взглядом. Наконец, вся родня Омера рассаживается по автомобилям. Вереница машин уезжает, громко сигналя, чтобы все окружающие знали о том, что едет свадьба. — Так, Рефика, тебе и Гедизу с Аслы нужно быстро переодеться и ехать вслед за ними, чтобы Мюге не чувствовала себя неуютно, — тут же начинает раздавать указания Фатьма окружающим, — Давайте, быстрее переодевайтесь и выезжайте. Мы приедем чуть позже все вместе.       Все тут же разбегаются, чтобы подготовиться к основному торжеству. Дениз хватает всех его племянниц под руки и ведет их в дом, чтобы позволить их матерям привести себя в порядок. — Ты будешь собирать этот детский сад на праздник? — спрашивает Гедиз у неё. — Да тут собирать нечего, они и без того все красивые. Нужно только будет прически подправить и платья переодеть, да? — спрашивает девушка у детей, которые радостно ей поддакивают. — А тебя кто собирать будет? — Гедиз неожиданно вспоминает, что не поинтересовался, купила ли Дениз платье на свадьбу, нужно ли ей что-нибудь, и чувствует себя виноватым, — Ты платье купила? Туфли там, аксессуары? — Воу-воу-воу, Гедиз бей, притормози своего внутреннего стилиста, — шутит Дениз, — Да, я все купила, мы же с сестрой Аслы ходили по магазинам. — Ну хорошо, — облегченно выдыхает мужчина. — Беги переодеваться, тебе нужно ехать к сестре Мюге, — подгоняет его подруга.       Гедиз послушно забегает в дом и поднимается в свою комнату. Он снимает свой классический черный костюм и белую рубашку и достает из шкафа костюм-тройку. Мужчина переодевается, надевает часы на правую руку и цепляет маленькую брошь в виде ножниц на лацкан пиджака. Он поправляет пиджак и рассматривает свое отражение в зеркале. Твидовый костюм-тройка глубокого серо-синего цвета, похожего на цвет моря перед штормом, который сидел на мужчине как влитой, белая рубашка, голубой галстук и начищенные до блеска черные ботинки. Гедиз вновь укладывает волосы, растрепанные ветром, поправляет часы и улыбается зеркалу. — Хоть сам женись сейчас, — говорит он Гедизу в зеркале.       Он прыскает на себя своим любимым одеколоном, последний раз смотрит на свое отражение и спускается в холл. Там уже стоят Рефика и Аслы, ждущие его. — Ого, дамы ждут меня, а не наоборот. — Конечно, не все же такие модники как ты, сынок. — Хватит разговоров, давайте, езжайте! Дженгиз тоже уже собрался, забирайте и его с собой, — подгоняет их Фатьма, — Мы приедем чуть позже.       Они все выходят из дома и садятся в машину Гедиза. Он заводит мотор и выезжает на дорогу.       «Что ж, господин Гедиз, веселье начинается», — мелькает в его голове.

***

      Нарэ в последний раз проверяет, хорошо ли сидит пышное золотистое платье на дочери. Она поправляет юбку платья, разглаживая складки, и проводит рукой по длинным волосам Мелек, рассыпанных по её плечикам. — Какая же ты у меня красивая, доченька, — не сдерживается Нарэ и целует дочь в лоб. — Спасибо, мама. Ты тоже красивая, — отзывается ребёнок.       Но Нарэ чувствует в словах дочери фальшь. Она знала, что выглядела не слишком красиво. Она надела одно из тех скучных платьев, которое купила в тот день, когда они ездили за покупками. Ей пришлось это сделать, чтобы усыпить бдительность Санджара. У неё был план, чтобы все же надеть на свадьбу платье, подаренное Гедизом. План был шит белыми нитками, нелеп и глуп, но все же был. Поэтому Нарэ молится, чтобы он сработал. — Разве вы еще не готовы? Мы уже опоздали!       В комнату врывается Санджар. В Нарэ снова просыпается червячок сомнения. Санджар никогда не был пунктуальным человеком. Но столь яростное рвение попасть на свадьбу Мюге вызывало у неё подозрения. Нарэ мельком рассматривает супруга. Он надел свой привычный черный костюм, который надевал на все более-менее приличные мероприятия. Нарэ уговаривала его купить новый костюм, но Санджар отмахнулся, сказав, что не собирается тратить деньги на такую чушь. Санджар выглядит странно в костюме. Не потому что они ему не подходили, нет. Санджар был высоким, относительно стройным мужчиной. Но вот вид его в костюме все равно был нелеп. Словно на него надели шкуру другого человека. — Мы готовы, Санджар, — отвечает Нарэ мужу. — Тогда спускайтесь, — велит он им.       Нарэ и Мелек послушно спускаются вниз. Из своей комнаты спускается, наконец, Зехра. Только госпожа Халисе никак не могла собраться. Санджар начинает нервно расхаживать по комнате. Нарэ понимает, что это её шанс. — Санджар, дорогой, я спущусь на кухню, в горле пересохло, выпью холодный чай, который Гюльсие утром заваривала, — мягко произносит Нарэ, усыпляя бдительность супруга. — Только быстро, мы совсем опоздали, — отрывисто отвечает он ей.       Нарэ кивает и спускается вниз. Она действительно наливает чай в кружку. И ждет, когда появится её свекровь. Наконец, она слышит звук каблуков и хлопок дверью. Нарэ проливает на платье чай. — Аллах-Аллах, вот ведь криворукая! — нарочито громко восклицает она. — Что случилось, Нарэ? — разносится громогласный голос Санджара.       Нарэ бегом поднимается наверх и с максимально виноватым выражением лица предстает перед Санджаром, почти гордо выставляя пятно от чая прямо на груди. — Санджар, как я поеду в таком запачканном платье? — Нарэ заставляет свой голос звучать противно-жалостливо, — А я даже не гладила второе платье. — Да мы и без того очень опоздали! — почти ревет Санджар, закипая от гнева. — Санджар, давай сделаем так, — Нарэ берет его за руку, пытаясь успокоить его пыл, — Вы сейчас все поедете в ресторан, а я быстро поглажу другое платье и приеду с Кавруком? — Санджар, Нарэ права, нам уже надо ехать, а то стыдно будет. Отсутствия Нарэ никто не заметит, скажем, что ей нездоровилось и она приедет позже, — Халисе уговаривает сына и, сама того не понимая, помогает Нарэ в её шатком плане.       Санджар нервно проводит рукой по волосам. — Папа, давай пойдем уже, а мама с Кавруком потом приедет, мы опоздали, — Мелек дергает отца за руку, обращая его внимание на себя. — Только быстро, — почти приказным тоном произносит Санджар.       Нарэ быстро-быстро кивает головой в надежде, что Санджар не передумает. — Давайте, все в машину. Надо ехать.       Санджар выходит из дома с Мелек под руку. Нарэ дожидается, когда все выйдут за ворота. Слышится звук отъезжающей машины. Нарэ бегом бросается в комнату дочери. Она достает из шкафа Мелек свое платье. Она тайком от мужа погладила его и повесила у Мелек, так как Санджар никогда не заглядывал в шкаф дочери. Нарэ раскладывает платье на кровати и гипнотизирует его взглядом.       «Ты ведь понимаешь, насколько разрушительными могут быть последствия?» — вкрадчивым шепотом отзывается голос в голове, — «Ты бросишь в огонь не только себя».       Нарэ со свистом втягивает воздух. Ей страшно. Страшно, что огонь, который она собиралась разжечь, рисковал превратиться в пожар, который может сжечь все на своем пути. Но зверь внутри неё только распалял её сделать это.       «Сколько раз тебя приносили в жертву? Сколько раз ты горела в огне? Пускай теперь горят и другие!» — науськивает её внутренний зверь.       Нарэ решительно сбрасывает с себя испорченное платье. Она поправляет уже сделанный макияж, добавляет сияющих мятных теней на веки, чтобы они сочетались с цветом платья, наносит румяна на скулы, придавая лицу более живой вид, проводит пальцами, испачканными в хайлайтере поверх румян и красит губы. После девушка открывает шкатулку с драгоценностями. Длинные бриллиантовые серьги красиво качаются у шеи, подчеркивая её изящность. Изумрудное ожерелье ложится поверх ключиц, отражая свет зелеными бликами. Кольцо и браслет из того же изумруда украшают её правую руку. Нарэ проводит рукой по волосам, тщательно разделяя крупные локоны, придавая им пышность. Она смотрится в зеркало. Осталось лишь надеть платье.       Нарэ сбрасывает бюстгальтер и засовывает его в один из ящиков. Она глубоко вздыхает и надевает платье. Дрожащие руки долго борются с застежкой, но, вот, платье на ней. Нарэ чувствует себя почти голой. Хотя, она недалека от истины. Девушка вновь поворачивается к зеркалу, разглядывая себя. Короткие рукава были только для вида, совершенно не удерживая платья на плечах. Плечи и ключицы полностью обнажены, сияя неприкрытой белизной кожи. Темные родинки, разбросанные тут и там, ярко выделяются. Нарэ впервые радуется тому, что не являлась обладательницей выдающегося бюста. Будь её грудь чуть больше, столь откровенное декольте сделало бы её образ пошлым и вульгарным. Взгляд Нарэ падает на прозрачные полосы ткани на талии, через которые виднелась её кожа.       «Санджар сойдет с ума, когда увидит это», — думает Нарэ, — «И не от того, как я прекрасна, а от того, что посмела прийти в этом платье».       Нарэ не дает этой мысли закрепиться в голове. Она наклоняется и надевает мягкие кожаные туфли цвета морской волны, идеально сочетающиеся с цветом платья. Она не смотрит в зеркало напоследок, боясь струсить и отступить.       Она спускается вниз и выходит из дома. Каврук стоит у машины, ожидая её. От вида Нарэ у него удивленно расширяются глаза. — Эфе сильно разозлится, пестрая птица, — почти осуждающе произносит он, когда Нарэ открывает дверь и садится на заднее сиденье машины. — А когда он не злится, Каврук? — равнодушно отзывается Нарэ, — Пускай хотя бы один раз его злость будет оправданной.       Каврук молча заводит автомобиль. Дорога до ресторана кажется Нарэ одновременно бесконечной и слишком короткой.

***

      Гедиз нервно расхаживает по ресторану, который постепенно заполняется гостями. Рефика и Аслы были рядом с Мюге, чтобы та не перенервничала. Гедиз готов начать грызть ногти. Эта свадьба забирала у него слишком много сил. — Брат, ты выглядишь так, будто это ты женишься, а не сестра Мюге выходит замуж, — Дженгиз сжимает его плечо, пытаясь отвлечь от размышлений. — Будь уверен, братишка, если бы это была моя свадьба, мы бы сейчас тусовались на каком-нибудь острове в кругу семьи без всех этих лишних телодвижений, — ворчит Гедиз. — Сказал человек, который организовал свадьбу сестры по всем традициям, — язвит Дженгиз, весело сверкая зелеными глазами, не скрытыми за очками (сегодня Дженгиз отдал предпочтение линзам), — Свою свадьбу ты еще еще помпезнее проведешь. — Мне кажется, или ты в своей Анкаре стал слишком дерзким, — Гедиз шутливо тычет пальцем в бок брата. — Тебе кажется, брат Гедиз, разве могу я так с тобой поступать?       Братья смеются. Гедиз немного расслабляется. Дженгиз был прав, он просто слишком много загонялся. До слуха Гедиза доносится странный шёпот. — Это не та девушка, которая торговалась с Омером за невесту? — Похоже на то. — Вот это да. — Какое красивое у нее платье!       Гедиз поворачивает голову. Позади них с Дженгизом стоит группа из парней и девушек. Все их взгляды устремлены в сторону главного входа. Он поворачивается в ту сторону. Первые секунды он не понимает даже, кто так привлек внимание окружающих. Он видит только женскую фигуру в длинном платье. Осознание приходит чуть позднее и буквально бьёт наотмашь. Это была Дениз. Если бы не её голубые глаза, нашедшие его в этой толпе, он бы никогда не признал в этой девушке Дениз. На ней было длинное платье глубокого сапфирового цвета с длинными рукавами, почти достающими до пола. У предплечья на рукаве начинался разрез, открывавший руки девушки. По всему лифу и юбке золотой нитью был вышит симметричный рисунок с цветочным мотивом, повторявшимся на рукавах платья. В глубоком разрезе юбки то и дело выглядывала длинная стройная нога девушки. Верх платья был открытым. Непривычно открытым для обычно консервативной Дениз. Глубокий вырез открывал очень много кожи, но это не выглядело слишком откровенно. Хотя в голове мужчины уже промелькнула мысль о том, что обнаженные покатые плечи Дениз уже привлекали слишком много внимания. Между ключиц уютно устроилась подвеска из ярко-синего сапфира, ограненного в виде капли. Серьги с тем же сапфиром и тяжелое сапфировое кольцо весело сверкали в ярком свете люстр. Черные волосы девушки собраны в немного небрежную свободную косу. Но Гедиз мог только догадываться, каких усилий стоила эта показная небрежность. Несколько темных прядей, завитых в крупные кудри, будто специально выбились из прически, смягчая острые, почти резкие черты лица Дениз. Когда девушка подходит ближе, Гедиз замечает в волосах золотой обруч, усыпанный мелкими сапфирами, придававший девушке сходство с мифической богиней, случайно оказавшейся среди людей. — Наконец-то я вас нашла, — говорит девушка, радостно сверкая своими пронзительными голубыми глазами, — В таком огромном зале и потеряться недолго.       Девушка непонимающе хлопает ресницами, не получая никакого ответа. — Оп-оп-оп, проснулись — потянулись, мальчики! — она щелкает пальцами у их с Дженгизом лиц, — Вы еще даже не пили, а уже тормозите.       Гедиз прочищает внезапно пересохшее горло, краем глаза оглядываясь на Дженгиза. Тот выглядит абсолютно потерянным, не сводя широко раскрытых глаз с Дениз. Гедиз снова ловит себя на странном раздражении.       «Да что с тобой, Гедиз? Ты радоваться должен, что Дженгиз начал на девушек внимание обращать», — ругает мужчина себя. — Я думал, что смогу на свадьбе повеселиться, а теперь мне придется постоянно рядом с тобой быть, — Гедизу даже не нужно изображать недовольство. — Не поняла? — поднимает брови Дениз. — Посмотри на себя! — Гедиз машет руками, показывая на её платье. — А что, мне не идет? — тут же отзывается Дениз.       Её реакция удивляет саму девушку. Она никогда не была особо внимательна к тому, как она выглядит. С её жизнью было не до модных веяний. Гедиз, конечно, долго с ней бился, пытаясь одевать её в женственные платья и костюмы, но получалось у него это крайне редко. А это платье ей купила Аслы, которая словно была глуха к её протестам и увещеваниям.       «Ничего не знаю, госпожа Дениз, видишь, я даже чек не взяла, уже не сможем платье вернуть. Придется тебе его надеть», — прервала Аслы причитания Дениз о том, что платье было слишком открытым, — «К тому же, оно сидело на тебе так, будто ты в нём родилась, поэтому я была просто обязана его купить».       В тот момент Аслы как никогда сильно напоминала Гедиза, покупающего ей все подошедшие вещи подряд. Только в случае с Гедизом все эти модные вещи пылились в ее темном шкафу, а в случае с Аслы Дениз действительно пришлось надеть его, потому что с собой в Муглу она ничего приличного не привезла (что неудивительно, она же не собиралась на свадьбу оставаться), а времени на поиск другого платья уже не оставалось. Но мысль о том, что Гедизу это платье могло не понравиться, почему-то расстраивала её. — Нет-нет, тебе очень идет, — отвечает Дженгиз за брата, — Честно говоря, ты самая красивая девушка в этом зале. Не считая сестры Мюге, конечно, — тут же исправляется парень. — Ага, и поэтому мне придется следить за тобой, чтобы не случилось чего, — раздраженно вставляет Гедиз. — Да что может случиться? — спрашивает Дениз.       Гедиз задумывается. А действительно, что могло случиться? Ну будут на неё смотреть все вокруг. Было ведь на что посмотреть. Мозг Гедиза окончательно отказывается работать. Он не знает, что ответить.       Прикосновение к руке становится неожиданным. В голубых глазах Дениз — океан. Океан странного понимания и нежности. Дениз обнимает его руку, совсем как маленькие дети цепляются за родителей. — Ты очень устал, Гедиз, — мягко произносит она, переплетая с ним пальцы, — Осталось совсем чуть-чуть потерпеть. А потом мы напьемся. — Как свиньи? — спрашивает Гедиз, не сумев сдержать улыбки. — Нет, как свиньи нельзя, это грех, — шутит Дениз, заставляя Дженгиза поперхнуться смехом, — Просто напьемся вдрызг, так, чтобы на утро ничего не помнить. — Звучит просто прекрасно, — мечтательно тянет Гедиз.       Дженгиз чувствует себя третьим лишним в этой идиллии, что царила между этими двумя. Но он не хотел уходить. Несмотря на небольшую неловкость, ему нравилось быть рядом с братом и Дениз. Не имея возможности выстроить подобные отношения в своей жизни, Дженгиз решил хотя бы на короткое время приобщиться к той магии, что была в отношениях Гедиза и Дениз. — Дженгиз, забыла сказать, у тебя очень красивые глаза, — неожиданно замечает Дениз, глядя на парня, — Не то чтобы тебе очки не идут, но они прячут всю эту красоту. Посмотри, сколько девчонок уже на тебя заглядывается.       Дениз с хитрой ухмылкой показывает рукой на стайку девушек, стоявших неподалеку и смотревших в их сторону. Когда Дженгиз поворачивается к ним, они тут же тушуются и делают вид, что о чем-то разговаривают. Дженгиз смущенно отворачивается. Парень чувствует, как румянец ползет вверх по шее и проклинает все на свете. — Да нет, они, наверное, на брата Гедиза смотрят, — отвечает Дженгиз. — Или на платье Дениз и хотят себе такое же, — уводит тему от себя Гедиз, пытаясь замять это и не смущать брата еще больше. — Ладно, я пойду к сестре Мюге, спрошу, не нужно ли чего. — А я поищу племянников, пока они не нашкодили где-нибудь.       Дениз уходит в сторону комнаты, где Мюге ожидала своего выхода к гостям, а Дженгиз теряется в толпе. К Гедизу подходит Рефика. На её лице отражается странное беспокойство. — Мама, что-то случилось? На тебе лица нет, — тут же реагирует Гедиз, хватая её за руку. — Оказалось, Мюге втайне от нас пригласила еще кое-кого на свадьбу, сынок, — отвечает женщина.       Гедиз задумывается. У их семьи вроде не было каких-то персон нон-гранта, которых они старались избегать всеми способами.       «А как же твой бывший друг?» — вопрошает голос в голове.       «Нет, Мюге не стала бы этого делать. В конце концов она не станет портить собственную свадьбу», — тут же обрывает его Гедиз.       От пугающих мыслей отвлекают знакомые лица в толпе. Это Менекше и её супруг Али в сопровождении господина Насуха, почтенного старика, уважаемого в Мугле. Гедиз удивляется переменам, произошедшим с Менекше, как в первый раз. Блестящие каштановые волосы крупными кудрями лежат на плечах, богато украшенное платье серебристого цвета не скрывает уже большой живот, который она бережно поддерживала одной рукой. Большие зеленые глаза девушки полны умиротворения, а улыбка мягкая и спокойная. Супруг бережно поддерживает её под руку. Гедиз смотрит на них и в очередной раз думает о том, что сам Аллах уберег Менекше от Санджара. Сейчас она действительно счастлива с человеком, который любит и уважает её. — Добро пожаловать, господин Насух, — Гедиз пожимает руку старика. — С добром пришли, господин Гедиз, — отвечает он. Под пышными усами старика угадывается улыбка, — Наконец-то мы можем погулять на свадьбе Ишиклы. Последний раз я гулял на свадьбе твоих родителей, — он поворачивается к Рефике, — А госпожа Рефика почти не изменилась с тех дней, такая же красивая. — А вы все также умеете делать женщинам комплименты, — с веселой улыбкой отвечает женщина. Она переводит взгляд на Менекше и Али, — Даст Всевышний, совсем скоро мы будем праздновать появление на свет вашего правнука. — Иншаллах, Рефика, иншаллах, — Насух поворачивается к внуку и невестке, — Я уж боялся, что Али не женится вовсе. Однако, Аллах послал нам Менекше, и все стало намного лучше.       Менекше заливается румянцем смущения, но не может спрятать улыбки, вызванной словами Насуха. Али подходит к Гедизу и жмет его руку. — Пускай Аллах дарует этому браку благословение, и твоя сестра будет счастлива, — желает он. — Аминь, Али, — отзывается Гедиз, — Спасибо, что пришли. — Что ж, оставляю вас, молодежь, развлекаться, — говорит Насух, высматривая кого-то в толпе, — А я пойду к своему старому другу Ахмеду.       Насух уходит в сторону одного из столов, за которым сидел дядя Гедиза. — Поздравляю, брат Гедиз, — Менекше впервые за вечер подает голос, — Надеюсь, сестра Мюге будет очень счастлива в этом браке. И пускай в её семейной жизни будет как можно больше поводов для вот таких роскошных праздников в кругу семьи. — Благодарю, Менекше, — улыбается Гедиз девушке, — Я рад, что вы пришли.       Али что-то шепчет жене на ухо и, получив от неё кивок, уходит в сторону выхода. — Что-то случилось, дочка? — спрашивает Рефика. — Ничего, госпожа Рефика. Али просто пошел в машину за витаминами, которые мне прописал врач, — отвечает Менекше. — Ты хорошо себя чувствуешь? — тут же интересуется Гедиз. Не хватало ему только обмороков беременных на этой свадьбе, — Может, воды? — Все хорошо, Гедиз, — Менекше смеется из-за его реакции, — Это просто курс витаминов, которые мне нужно пропить в третьем триместре. — Ладно, — с сомнением отвечает Гедиз, но расспросы продолжать не собирается.       Рефика внезапно замирает рядом с сыном, вцепившись в его руку мертвой хваткой. Гедиз следит за её взглядом и не верит своим глазам. Сквозь толпу к ним направляется вся чертова семья Эфеоглу во главе с Санджаром. Яхья, совершенно потерянный в тени брата, плелся вслед за ним. А женщины семенили за мужчинами как стайка новорожденных утят. Гедиза удивляет отсутствие Нарэ. Неужели Санджар озверел настолько, что не позволил ей появиться здесь? Гедиз не хочет верить свои глазам. Даже Менекше меняется в лице, завидев их. — Какую красивую свадьбу вы устроили, — громко произносит Санджар, привлекая к себе слишком много внимания других гостей.       Гедиз стискивает челюсти, не давая потоку ругательств излиться наружу. Выражение лица Санджара его совсем не радует. Больной блеск в глазах и маниакальная улыбка, растянутая от уха до уха, не сулили ничего хорошего.       «Ах, Мюге, ах! Чем ты думала, когда приглашала этого идиота на свою свадьбу!» — мысленно ругается он, глядя на бывшего друга.       Но вслух он говорит совсем другие слова. — Добро пожаловать. Мы всегда рады видеть семью Эфеоглу на своем празднике. Не чужие ведь люди, — ядовитая ложь легко слетает с языка, — Спасибо, что почтили нас своим присутствием.       Менекше не сдерживает смешка, вызванного той желчью, которой были пропитаны слова Гедиза. Гедиз сам растягивает губы в фальшивой улыбке, показывая, насколько он «рад» этим гостям. — Рефика, поздравляю. Свадьба ребёнка — это такое счастливое событие. Наконец-то и ты познала эту радость, как я когда-то, — Халисе даже в такой ситуации пытается укусить бывшую подругу. — Спасибо, Халисе, — отзывается Рефика, горделиво выпрямляясь и поднимая подбородок, — Остается только надеяться, чтобы свадьба моей дочери прошла без неожиданных гостей из прошлого.       «Ауч, госпожа Рефика. Это было сильно», — думает Гедиз, понимая, что мать намекает на свадьбу Санджара и Менекше, на которой появилась Нарэ с Мелек. — Иншаллах, госпожа Рефика, надеюсь все же, что у вашего будущего зятя нет за спиной столько некрасивого прошлого, как у некоторых, — отзывается Менекше, с вызовом глядя на Санджара.       Менекше даже не намекает, а прямо говорит о своей свадьбе с Санджаром. Гедизу доставляет невероятное удовольствие наблюдать за тем, как удивленно вытягиваются лица всего семейства Эфеоглу. Немудрено, ведь они не ожидали, что Менекше, которую они выкинули из своего особняка как ненужный мусор, однажды будет стоять перед ними в роскошном платье и бесстрашно сверкать ненавистью в глазах. Гедиз видит в глазах Халисе и Эльван презрение, а в глазах последней еще и зависть. Менекше инстинктивно накрывает рукой живот, будто защищая его от этих злых взглядов. Санджар пытается взять себя в руки. — Вижу, вы с мужем времени зря не теряли, — он кивает головой на её живот, — Совсем недавно ведь развелись. — А вы с Нарэ наоборот — только и теряете время. Столько времени прошло, а твоя жена до сих пор не беременна. Боится, что ты и её до выкидыша доведешь?       «Жалишь как змея, госпожа Менекше», — думает Гедиз, но Менекше говорит правду.       Санджар действительно поступил с ней подло и низко. Гедиз жалеет, что у него нет при себе телефона, чтобы заснять ошарашенные лица Эфеоглу. Взгляд Санджара темнеет, и Гедиз даже пододвигается поближе к девушке, не уверенный в том, что Санджар сможет удержать себя в руках. Санджар сжимает и разжимает руки, стараясь не сорваться. Он открывает рот, чтобы что-то сказать. — Что ж, я пойду, — Менекше не дает Санджару ничего ответить и демонстративно отворачивается от него к Рефике и Гедизу, — Еще поздравляю вас с этим радостным событием. Пускай поводов для радости в вашей семье будет как можно больше. — Спасибо, Менекше. И тебе того же, — отвечает Рефика.       Менекше кивает и уходит в сторону стола, за которым сидели родственницы её мужа. У Гедиза после этой мини-перепалки даже поднимается настроение. Все же Менекше могла себе позволить так обращаться с Санджаром и его семьей. Гедизу нельзя было быть столь грубым. Только он чувствует стыд перед малышкой Мелек, крепко ухватившейся за руку тети и совершенно растерянно разглядывающую окружающих взрослых. Гедиз присаживается на корточки и смотрит девочке в лицо. — Вот кому я рад больше всех, — он улыбается, пытаясь поднять настроение ребёнку, — Привет, милая.       Мелек отпускает руку Зехры и обнимает его. Гедиз оставляет короткий поцелуй на круглой мягкой щечке девочки. Он берет её за руки и просит покружиться. — Какое у тебя красивое платье, цветочек. А какие кудри! Ты совсем как принцесса! — Гедиз абсолютно искренен в любви к этой девочке, которой так не повезло с семьей, состоящих из одних придурков. — Это мама мне кудри завила. А платье мы с мамой, тетей Зехрой и невесткой Эльван покупали, — с детской непосредственностью отвечает Мелек. — А где Нарэ? — спрашивает Рефика, только заметив отсутствие супруги Санджара. — Мама пролила на платье чай и осталась дома, чтобы переодеться, — тут же отвечает Мелек, не дав взрослым ни секунды на придумывание правдоподобной лжи, — Скоро будет.       Гедиз тут же вспоминает о платье, которое он ей отправил. Он так и не узнал его судьбу. Она должна была его получить, потому что курьер отзвонился ему и передал, что платье было доставлено прямо в руки Нарэ. Но сама Нарэ ни словом не обмолвилась о нём. Не спросила, зачем он отправил ей его.       «Может, она хотела надеть его?» — думает он и тут же одергивает себя, — «Нет, она не осмелится надеть его».       Из раздумий его вырывает Санджар, который хватает Мелек за руку и буквально оттаскивает её от него, будто бы он был цепным псом, готовым разорвать девочку. Гедиз усмехается и встает. Санджар смотрит на него, изучая цепким взглядом темных глаз, наблюдая за ним словно змея, готовая к броску. Но Гедизу плевать на то, как Санджар к нему относился. Сейчас его волновало только то, чтобы свадьба прошла без каких-либо скандалов и криков. — Мелек, можешь пойти и поиграть с другими детьми. Ты же уже познакомилась с ними в ночь хны Мюге, — обращается Рефика к Мелек, — Тебе будет весело.       Мелек смотрит на отца, который выглядит очень удивленным. Гедиза смущает странная реакция бывшего друга на слова его матери. Он выглядел так, будто не знал, что женщины его семьи были на ночи хны Мюге. — Да, иди к детям, внученька, поиграйтесь, — Халисе кивает внучке и та радостно бежит в сторону детей, собравшихся у фонтана из шоколада. — Вы были на ночи хны Мюге? — спрашивает Санджар, угрожающе сверкая глазами в сторону женщин, — И почему же я этого не знал?       Гедиз закатывает глаза. Его поражала властность, которая в последнее время так четко прослеживалась в поведении Санджара. Он, видимо, решил, что может управлять чужими жизнями так, как ему вздумается. И то, что женщины семьи, главой которой он являлся, посмели не предупредить его о таком, воспринималось им как личное оскорбление. — Ты был в Бодруме по делам фирмы, вот мы тебя и не стали отвлекать от работы, сынок, — тут же начинает оправдываться Халисе, — Да и Мелек была рада пойти на праздник, так она хотя бы узнала о наших обычаях, увидела, как проходят традиционные свадьбы. — И Нарэ тоже была с вами? — ноздри Санджара раздуваются от гнева. — Конечно, разве могли мы оставить её дома одну? — удивляется Халисе, — Она ведь невестка семьи Эфеоглу. — Тогда почему же я, глава нашей семьи, не знаю о том, где находятся женщины моей семьи в мое отсутствие? — сквозь зубы выдавливает Санджар. — Я понимаю твою задетую гордость, Санджар, но не могли бы вы выяснить отношения после свадьбы? — Гедиз прерывает зарождающуюся ссору, — Буду премного благодарен, если вы займете места за для гостей. Прошу.       Санджар обжигает его ненавидящим взглядом, который, впрочем, совсем не трогает Гедиза. Но мужчина берет себя в руки и направляется к столу. Не проронившие ни слова Яхья и женщины идут вслед за ним.       «Ну точно наседка и цыплята», — думает Гедиз. — О нет, откуда здесь мистер «Раздутые ноздри 2020»? — Дениз появляется рядом с ним неожиданно, путая все мысли. — Мистер «Раздутые ноздри?» — переспрашивает Рефика, глядя на девушку. — Ну да, — пожимает плечами Дениз, — Посмотрите, как он яростно дышит, раздувая ноздри. Прямо как бык, — Дениз щурит глаза, будто присматриваясь к Санджару, — Хотя звание мистер «Бешеный взгляд» тоже ему подойдет. — Мне больше нравится мистер «Раздутые ноздри», — отзывается Гедиз. — И мне, — отвечает Дениз и поворачивается к его матери, — Госпожа Рефика, Мюге и Омер готовы к выходу к гостям. Уже пора? — Еще немного нужно подождать, не все пришли, — говорит Рефика.       Дениз кивает ей и осматривает зал. Её привлекает яркое пятно в толпе. Узнав гостью, Дениз горько улыбается, понимая, что эта встреча не принесет ничего хорошего. Она дергает Гедиза за рукав пиджака, привлекая его внимание. — Кажется, твоя посылка тогда достигла своего получателя, — говорит она. — Что? — спрашивает Гедиз.       Дениз кивает в сторону толпы. Гедиз поворачивает голову туда, куда указывает Дениз. И чувствует себя так же, как когда Осман однажды случайно очень сильно толкнул его. Гедиз тогда упал на землю. Удар выбил из него весь дух. Несколько неприятных секунд, казавшихся тогда вечностью, он не мог вздохнуть. Это же ощущение душило его сейчас. Это была Нарэ. В том самом платье, которое он купил. Гедиз был прав. Оно действительно село на неё идеально. Тонкая ткань обнимала её как вторая кожа, нежный мятный оттенок подчеркивал изумительную зелень её глаз и делал её бледную сияющую кожу почти прозрачной, неземной. Из-под длинной юбки платья выглядывали её ножки в изящных туфлях бирюзового цвета. Белые плечи сияли белизной, притягивая взгляд своей хрупкой красотой. Длинные серьги отражают свет, играя бликами, и подчеркивают изящность её тонкой шеи. Серебристая нить на юбке вспыхивает при каждом её шаге. Взгляд Гедиза непроизвольно останавливается на прозрачной ткани на талии Нарэ. Он сглатывает и переводит взгляд выше, на её лицо. Эта Нарэ выглядит почти как та Нарэ, которую он встретил в самолете. Её глаза горели зелёным огнём, будто бросая вызов всем вокруг. Она подходит так совсем близко к ним. Так близко, что он может рассмотреть родинки на её белой коже и блики света в её гладких каштановых локонах. — Здравствуй, Нарэ. Мы уже думали, что ты не придешь.       Голос матери позволяет Гедизу вдохнуть воздуха. Дениз обеспокоенно смотрит на него, понимая, что сейчас внутри него вновь разбушуется ураган, который он так долго пытался успокоить. Дениз переводит взгляд на Нарэ и снова думает о том, что понимает Гедиза, влюбленного в эту женщину. Она была невероятно прекрасной. Тонкой, изящной, нежной, словно лепесток розы. Она будто собрала в себе весь свет огромной залы, сверкая своими изумрудными глазами и белоснежной кожей. Странное чувство неуверенности накатывает на Дениз. Она чувствует себя на фоне этой красавицы гадким утёнком. Слишком грузной, слишком огромной, слишком тяжелой. Восхищение во взгляде Гедиза вперемешку с болью почему-то отзывается в груди Дениз чем-то холодным и колким. Это платье на ней, этот макияж и высокие каблуки, золотой обруч в волосах и драгоценности кажутся ей чужими, инородными. Нарэ в этом платье выглядела как настоящая принцесса. Дениз чувствовала себя девочкой, тайком надевшим платье матери, которое было ей не по размеру, и накрасившейся её косметикой.       «Что за глупые мысли? Когда тебя начал беспокоить твой внешний вид?» — мелькает в её голове единственная трезвая мысль.       Дениз прислушивается к ней, распрямляет плечи. — Прекрасно выглядишь, Нарэ, — слова Дениз совершенно искренни, потому что ее недовольство никоим образом не было обращено на Нарэ, только на себя саму и свои глупые мысли, — Как лесная нимфа. Платье очень тебе подошло. — Большое спасибо, Дениз, — отвечает Нарэ, смущенная комплиментом Дениз.       «Куда мне до твоей красоты?» — думает она про себя.       Нарэ еще у входа заметила Гедиза. А через несколько секунд и Дениз рядом с ним.       «Что ж, это логично, когда рядом с привлекательным, успешным мужчиной находится красивая сильная женщина», — мелькнуло у неё тогда.       Гедиз был великолепен. Костюм-тройка цвета штормового моря сидела на Гедизе так, будто сшит он был только для того, чтобы его надел именно этот мужчина. Пиджак отлично подчеркивал его широкие плечи, а безрукавка под пиджаком красиво облегала мощный торс. Обувь, часы, укладка, борода. Все в нем было идеальным как и всегда. Дениз рядом с ним была не менее эффектна. Тяжелое длинное платье глубокого синего цвета с вырезом на юбке, расшитое золотыми лепестками, подчеркивало женственные формы девушки, открывая достаточно кожи, чтобы привлекать взгляды окружающих без впадения в пошлость. Черные волосы, настолько черные, что отдавали синевой, были собраны в толстую косу, достававшую почти до талии. Завитки у лица придавали девушке немного озорной вид. В этом платье и с сапфировыми украшениями глаза Дениз казались не просто голубыми, а почти синими, ярко выделяясь на её красивом смуглом лице.       Когда Нарэ подходит к ним, она снова чувствует себя маленькой. Слишком худой, слишком бледной, слишком незаметной. Но она ничего не могла с собой поделать. В конце концов она пришла на свадьбу, а не на конкурс красоты. И её целью было желание бросить вызов Санджару и всей его закостеневшей, утонувшей в устаревших представлениях о жизни семье. — Поздравляю. Я очень рада, что Мюге нашла достойного мужчину, с которым построит счастливую семейную жизнь, Иншаллах, — обращается Нарэ к Гедизу и Рефике, — Сестра Мюге заслуживает только лучшего. — Спасибо, Нарэ. Мюге будет очень рада тебя видеть, — наконец, подает голос Гедиз.       Он все еще не может прийти в себя. Он отправлял это платье с мыслями о том, чтобы Нарэ смогла найти в себе силы сопротивляться болоту Муглы, безжалостно затягивающему её. Но когда Нарэ действительно надела его, бросила вызов всем вокруг, он оказался не готов к этому. Он украдкой метнул взгляд на стол, за которым сидела семья Эфеоглу. Все они сидели с открытыми ртами, глядя на Нарэ, одним своим появлением обратившим на себя внимание всех присутствующих. Он видит зарождающуюся ярость во взгляде Санджара. Предчувствие чего-то плохого становится только сильнее. Гедиз словно попал в ужастик, где каждую секунду ожидаешь нападения убийцы.       «Мюге, глупая, что же ты наделала! Только бы тебе не пришлось плакать на своей же свадьбе», — думает Гедиз, надеясь на то, что сегодня удастся избежать криков и ссор. — Хочешь, я отведу тебя к сестре Мюге? — спрашивает Дениз. — Нет-нет, мне нужно идти к мужу и дочери. К тому же, Мюге не до меня будет, она и без того наверняка волнуется, — качает головой Нарэ, — Еще раз поздравляю всю вашу семью. — Спасибо, дочка, — отзывается Рефика. — Спасибо, — рассеянно отвечает Гедиз.       Нарэ уходит к столу Эфеоглу. Гедиз смотрит ей вслед, невольно любуясь красотой её тонкой фигуры, облаченной в платье. — Гедиз, ты в порядке?       Вопрос Дениз отвлекает его. Он смотрит на девушку. Голубые глаза наполнены беспокойством и искренним участием. Гедиз не знает, что ответить ей, поэтому просто пожимает плечами. Дениз обхватывает его ладони своими руками. — Ты только не волнуйся. Все пройдет хорошо. Никто и ничто не испортит свадьбу сестры Мюге, — девушка сжимает его руки, пытаясь приободрить мужчину. — Тетя Рефика, служащий ЗАГСа уже приехал, — сообщает Дженгиз, появившийся из ниоткуда. — Ох, дочка, беги к Мюге, скажи, что пора выходить, — просит Рефика Дениз.       Девушка быстро уходит в комнату, где ждала Мюге. Она заходит в малый зал, в котором собрались все коллеги и подруги Мюге, ее кузины и невестки, окружив её плотной толпой. Дениз находит Аслы. — Сестра Аслы, Мюге пора выходить. Все готово к церемонии, — шепчет она девушке.       Аслы понимающе кивает ей и хлопает, призывая всех к вниманию. — Девушки, невесте пора выходить, а вам пора рассаживаться в зале, — маленькая хрупкая Аслы, кажется, возвышается над всеми этими девушками, раздавая распоряжения своим звонким голосом.       Толпа девушек послушно выходит из зала, оставляя их с Мюге и Дениз втроем. — Когда-нибудь я хочу стать такой же женщиной, как ты, сестра Аслы, — восхищается Дениз девушкой, — Одним предложением разогнала всю эту толпу. — Вот будет у тебя дочь как моя Айсу, сразу всему научишься, — шутит Аслы. — Девочки, я так боюсь, — жалостливо выдает Мюге, — Вдруг у меня голос сорвется, когда нужно будет сказать «да»? Или я от нервов затуплю, а Омер подумает, что я сомневаюсь? — Так, прекратить истерику, — Аслы тянет Мюге за руки, помогая подняться со стула, — Осталось потерпеть совсем чуть-чуть. А потом можно будет расслабиться. Просто скажи «да» вовремя, хорошо? — Да, хорошо, — отвечает Мюге, глубоко вздыхая.       Дениз в это время поправляет фату в волосах Мюге и проверяет, не запутался ли длинный шлейф платья между стульями. Слышится стук в дверь. — Ты готова? — спрашивает её Аслы, — Вот уже и Омер стучится. — Да, готова.       Аслы ведет Мюге к двери. Дениз открывает её. За дверью действительно стоит Омер. Дениз неловко наблюдать за их взглядами, полными неприкрытого обожания. Ей кажется, будто она подглядывает за чем-то слишком личным. — Осталось совсем немного, любимая, — успокаивает все еще волнующуюся Мюге Омер, — А после мы поедем греться на солнечных пляжах Бали. — Что? — переспрашивает Мюге. — Наш медовый месяц пройдет на Бали, — отвечает мужчина, мечтательно улыбаясь, — Представь: море, теплый песок, яркое солнце и только мы с тобой. — Вы тут застряли что ли? Все уже ждут, — неожиданно появляется Гедиз, подгоняя их.       Омер берет Мюге под руку и ведет к дорожке, расстеленной посреди зала. Их встречают громкими аплодисментами. У Мюге дрожат коленки, и только сильная рука Омера удерживает ее от того, чтобы упасть. Они поднимаются по ступенькам на возвышение, в центре которого стоял стол, за которым уже сидел человек, облаченный в характерную мантию. Омер отодвигает тяжелый стул с высокой спинкой, помогая ей сесть на него, сам также садится рядом. Дениз и Гедиз садятся за стол к семье Гедиза, стоящий ближе всего к столу жениха и невесты. — Дорогие гости, добро пожаловать на свадьбу! — произносит мужчина, который должен был вот-вот зарегистрировать брак, — Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать единение этого мужчины и этой женщины, — мужчина с микрофоном в руке поворачивается к Мюге, — Госпожа Мюге Ишиклы, подтверждаете ли вы, что вы добровольно и без принуждения хотите взять в мужья Омера Озкана? — Подтверждаю! — ни секунды не раздумывая, отвечает Мюге в микрофон.       Аслы и Дениз понимающе переглядываются. — Господин Омер Озкан, — мужчина обращается к Омеру, — Подтверждаете ли вы, что вы добровольно и без принуждения хотите взять в жены Мюге Ишиклы? — Конечно же подтверждаю! — кричит Омер в микрофон, заставляя гостей в зале рассмеяться. — Властью, данной мне нашим славным государством и милостью Всевышнего, объявляю вас мужем и женой!       Зал наполняется аплодисментами и радостным свистом. Гедиз облегченно выдыхает, а Рефика заливается счастливым плачем. Гедиз с улыбкой успокаивает мать. Мюге и Омер подписывают свидетельство, и Мюге радостно машет им в толпу, вызывая еще одну волну аплодисментов. Омер и Мюге обмениваются кольцами, а после Омер осторожно поднимает фату, открывая лицо девушки, и бережно целует её в лоб.       Работника ЗАГСа усаживают за стол. Из-за стола, где сидели родственники со стороны Омера, встает невысокий кареглазый парень с забавными усами и лохматыми черными кудрями. Он выходит в центр зала, забирает микрофон со стола новобрачных и оглядывает гостей. — Еще раз добрый вечер, дорогие друзья, — голос этого парня звучит очень живо и ярко, совсем как его внешность, — Меня зовут Азат, и я кузен нашего жениха, — он поворачивается к Мюге и Омеру, — Во-первых, поздравляю тебя, Омер, твоя женитьба была самым ожидаемым событием в нашей семье последние десять лет.       Гости смеются шутке парня, Мюге и Омер тоже улыбаются. — Во-вторых, — продолжает он, — добро пожаловать в семью, сестра Мюге. Ты сделала то, что никакая другая женщина не смогла сделать — окрутила нашего Омера. И в-третьих, предлагаю вместо того, чтобы провести обычную скучную турецкую свадьбу, немного разбавить это весельем. — Как? — спрашивает Осман со своего стола. — Когда я проходил стажировку в России, я бывал на нескольких свадьбах. Так вот, русские свадьбы — самые веселые свадьбы на свете. У них столько смешных конкурсов на свадьбах. Предлагаю, перенять у них некоторые из них и хорошенько повеселиться.       Гости одобрительно гудят, согласные с идеей импровизированного ведущего. Гедиз не ожидал такого поворота, но был не против. Именно хорошего настроения ему и не хватало. И тут началось движение. Первым конкурсом был конкурс караоке. Азат собрал всех желающих участвовать и разделил их на две команды. Дениз, конечно же, вызвалась участвовать и вытянула за собой сопротивляющихся Гедиза и Дженгиза. Правила были просты: кто наберет больше баллов, тот и победит. Баллы участников суммировались. Песни выбирали жених с невестой, называя рандомный номер, а Азат искал песню под этим номером в справочнике и включал её. Дженгизу досталось петь бессмертную Of Of Гюльшен, которая была популярна, когда Дженгиз учился в младшей школе. Однако, это не помешало ему набрать девяносто четыре балла, сорвать громкие аплодисменты и получить восхищенные взгляды молодых девушек. Младшей сестре Омера, Лале досталась традиционная грустная турецкая песня. Стоило признать, что девушка спела её очень проникновенно, даже заставив взрослых женщин в зале прослезиться. На экране гордо красовалось девяносто пять баллов. Гедизу выпадает песня той же Гюльшен, но уже более новая, Bangir Bangir. Гедиз начинает песню и решает немного развлечься. Он вспоминает клип, в котором парни нарочито сексуально намыливали автомобиль мыльными губками. Дениз, будто прочитав его мысли, берет со стола бутылку с водой и наливает её на нагрудный платок, который Гедиз достал из кармана. Гедиз продолжает петь, подходит к столу новобрачных и начинает делать вид, будто он моет его своим платком. Окружающие заливаются хохотом, наблюдая за этим зрелищем. Дениз отплясывает рядом с ним, изображая крутую танцовщицу. Их усилия не остаются напрасными. Экран показывает невероятно конкурентоспособные девяносто восемь баллов. Жених и невеста безостановочно смеются, глядя на развернувшееся веселье. Троюродному брату Омера приходится примерить на себя образ рэпера, ведь ему выпала любимая песня Ямача из популярного сериала Чукур. Парень старается, пытаясь попасть в бешеный ритм песни, и толпа подпевает ему знаменитые «Bu hayatın heyecanı meycanı yok, yok!» Наконец, песня заканчивается, на табло высвечивается «96». Азат передает микрофон Дениз. Та разминает руки и плечи, будто готовясь к драке, а не к песне. — Кажется, кто-то серьезно настроен на победу, — шутит Азат. — Конечно, — отзывается Дениз, — А если сестра Мюге еще и волшебным способом назовет песню господина Таркана, то мы уже победили. — Что ж, посмотрим, сможет ли наша невеста назвать нужные цифры? — обращается к Мюге Азат. — Сорок два тринадцать! — кричит Мюге. — И-и-и-и-и, — Азат ведет пальцем по списку песен и удивленно раскрывает глаза, — Что ж, кажется, у нас только что произошло чудо. Госпоже Дениз достается песня Таркана — Şımarık!       Гости со стороны Мюге радостно галдят и хлопают. — Что ж, дорогие родственники, у вас еще был шанс на победу до этого, но раз уж Дениз выпал её любимый Таркан, то вам конец, — посмеиваясь, выдает Гедиз.       Гедиз оказывается прав. Дениз поет как в последний раз, почти яростно пропевая каждое слово и громко причмокивая после каждого yakalarsam в припеве. Последнее «Yakalarsam mua» звучит особенно громко, вызывая громогласные аплодисменты и крики, в основном от мужской части гостей. — Что ж, это было самое невероятное исполнение Şımarık за всю мою жизнь, — подытоживает Азат, глядя на раскрасневшуюся от напряжения Дениз, — Посмотрим, как его оценит наша программа.       На экране отражаются заветные сто баллов. Дениз радостно подпрыгивает на месте. — Что ж, думаю, можно присудить победу команде Ишиклы, ведь даже если следующий участник наберет сто баллов, команда Ишиклы будет на один балл впереди, — Азат вручает Дениз, Гедизу и Дженгизу импровизированные подарки в виде конфет, цветка, вытащенных из ваз на столах и бутылки шампанского с того же стола, — Поздравляем победителей!       Все в зале громко хлопают. Веселье продолжалось. Нарэ наблюдает за всем этим весельем и как никогда в жизни желала находиться на этой свадьбе не как жена Санджара, не как невестка семьи Эфеоглу, а как просто Нарэ. Как свободная женщина, как подруга Мюге. Тогда она смогла бы участвовать во всех этих забавных конкурсах, повеселиться от души. Вот Гедиз и какой-то из братьев жениха пытаются попасть карандашом на веревке, привязанной к его талии, в бутылку. Мужчины корячились, как могли, Дениз кричала Гедизу на весь зал «В баскетбольное кольцо с середины поля попадаешь, а в бутылочное горлышко с расстояния в полметра попасть не можешь!», заставляя всех вокруг валяться от смеха. В итоге побеждает брат Омера. Гедиз, весь раскрасневшийся и вспотевший, радостно срывает карандаш и веревку. — Как им не стыдно. Ведут себя как сумасшедшие, — ворчит Халисе, глядя на все это. — А мне все нравится, бабушка. Это весело, — говорит Мелек, сидя рядом с матерью.       Нарэ еле удерживается от ехидной усмешки. Она не устает удивляться тому, насколько консервативными, насколько старомодными были взгляды этой семьи. Пока остальные гости веселились, пели песни, танцевали, они сидели и с чопорным видом оглядывали окружающих, будто бы они были лучше них. Санджар сидел рядом с ней, будто закостеневший. Он не сказал ни слова по поводу её внешнего вида. Отчитала её только свекровь за слишком откровенное платье, да Эльван с Зехрой неодобрительно поглядывали. Но Нарэ видела огонь на дне карих глаз мужа. Он старательно прятал его, однако Нарэ чувствовала исходящее от него напряжение. Она знала, что обязательно случится что-то, что заставит Санджара выпустить весь свой гнев. Он не оставит все это на самотек. Но Нарэ почему-то не боялась этого. Она была готова встретить этот огонь и победить его своим пожаром.       Наконец, конкурсы заканчиваются. Подуставшие от активности гости рассаживаются по местам и утоляют жажду соками и водой. — Раз уж мы решили сделать эту свадьбу необычной, предлагаю теперь гостям высказать свои пожелания молодым или же рассказать какую-нибудь забавную историю историю, связанную с ними. Покажем нашим новобрачным, как мы любим их?       Гости одобряют эту идею. — Тогда я начну первым, если позволите, — Азат ослабляет галстук, мешавший ему нормально дышать, — Я люблю веселые истории, поэтому я расскажу историю из детства. Однажды, когда мне было лет шесть-семь, к нам в гости приехал брат Омер и тетя Фидан. Тетя Фидан принесла с собой большой шоколадный торт и сладкую ореховую пахлаву. А я в тот день был наказан за то, что получил плохую оценку по математике. Поэтому мама сразу же спрятала и торт, и пахлаву на верхнюю полку кухонного шкафа. И вот, наши мамы ушли в гостиную разговаривать на свои взрослые, — на этом моменте Азат строит смешную рожицу, — темы. А я принялся уговаривать брата Омера достать с полки торт, пока родители не видят. А Омер и в детстве был таким высоченным, как и сейчас. Я все надеялся, что однажды догоню его по росту, но Аллах решил, что я не могу быть одновременно и красивым, и высоким, поэтому имеем то, что имеем.       Люди заливаются смехом в ответ на эту шутку. — Так вот, вернемся к дорогому Омеру, — продолжает парень, — Он всегда был очень правильным. Хорошо учился, ходил на кучу секций, во всем слушался родителей. В общем, был до омерзения идеальным сыном. Естественно, он не согласился на эту авантюру и не стал доставать мне сладости. Я затаил обиду. И нашел способ отомстить ему. У нас тогда туалет был в самом конце огорода. Деревянный, с крючком и изнутри, и снаружи. Так вот, я дождался, пока Омера позовет природа, пошел вслед за ним и закрыл его снаружи. Я думал оставлю его минут на десять, а потом приду и освобожу его. Но я забыл об этом, и брату Омеру пришлось просидеть в туалете до поздней ночи, пока тетя Фидан не засобиралась домой. Только тогда я вспомнил о нем, рассказал матери, получил хорошую такую оплеуху и пошел освобождать брата. К тому времени он уже сорвал голос, пока кричал о помощи.       Мюге толкает мужа, спрашивая глазами «правда ли это?» Омер с улыбкой кивает, подтверждая слова брата. Мюге тихо смеется над этой забавной историей. — Так вот, к чему я веду, брат. Выполняй все желания дорогой сестры Мюге, чтобы она однажды не взяла и не заперла тебя где-нибудь, если ты откажешься купить ей новый золотой набор, — заканчивает свою речь Азат, вызывая новую волну смеха. — Спасибо, братишка, — отзывается Омер в свой микрофон. — Всегда пожалуйста, — отвечает Азат, — Ну, кто-нибудь со стороны невесты хочет тоже рассказать забавную историю из прошлого? — Я хочу.       На несколько секунд в зале наступает тишина. Нарэ не может поверить в то, что это сказал Санджар. Это не сулило ничего хорошего. Она смотрит на мужа. На лице Санджара та самая пугающая улыбка, которая появилась в тот день, когда Нарэ сказала ему, что Мюге пригласила их на свадьбу. Санджар встает со своего места и забирает микрофон у ведущего.       За столом семьи Ишиклы царит такое напряжение, что его можно было бы разрезать ножом. Гедиз понимает, что его интуиция не зря кричала о том, что произойдет что-то плохое. Уж Санджар точно не собирался говорить о его семье что-то хорошее. Гедиз старается не поддаваться панике. — Что этот неотесанный придурок собирается сделать? — шепчет Аслы Дениз, — Этот идиот даже двух слов связать не сможет. — Не знаю. Но точно ничего хорошего, — отвечает Дениз.       Она видит, как нервничает Гедиз. Он напряжен как струна, челюсти сжаты, губы побледнели. Девушка уверена в том, что Санджар сейчас сделает какую-то пакость. На лице Мюге отражается страх. Дениз лихорадочно соображает, что можно сделать, чтобы заткнуть этого психопата. Её взгляд падает на бокал с вином, стоящий на столе. В голове мгновенно возникает план. Она сжимает плечо Гедиза, шепчет «я скоро приду» и встает из-за стола. — Если Санджар начнет неподобающе себя вести, постарайся удержать Гедиза от драки, — шепчет она ему, — Мюге не переживет, если Гедиз пострадает на её свадьбе.       Дженгиз кивает и садится на её место рядом с Гедизом. Дениз пробирается как можно ближе к столу Санджара, делая вид, что ее безумно заинтересовал шоколадный фонтан. — Подскажите, а кем вы приходитесь невесте? — спрашивает Азат у Санджара. — Я друг семьи Ишиклы. Мы выросли вместе, — с широкой улыбкой выдает Санджар, — Многое знаем друг о друге. — И какую же историю поведаете вы, господин Санджар? — интересуется Азат. — О Мюге, конечно же, — с фальшивой усмешкой отвечает мужчина.       Нарэ хочется вырвать микрофон из рук мужа и убраться с этой свадьбы, пока дело не зашло слишком далеко. Но она ничего не может сделать. Паника захлестывает её. Она проклинает себя за то, что не отговорила мужа от прихода на эту свадьбу. — Просто ты говорил о том, что Омера не могла охомутать ни одна женщина. Точно также и Мюге не мог покорить ни один мужчина, — Санджар не может скрыть злого блеска в глазах, — Немудрено, Мюге у нас очень правильная и скромная девушка. Ходила с работы домой, из дома на работу, её невозможно было вытащить на какой-то праздник или вечеринку, настолько правильной она была. Тетя Рефика уже отчаялась выдать дочь замуж.       Дениз морщится от насмешки, прозвучавшей в словах Санджара. Она видит, как дергается Гедиз за столом, удерживаемый за плечо Дженгизом. — Но однажды появился мужчина, который, казалось покорил сердце нашей Мюге, — как ни в чем ни бывало продолжает Санджар.       «Ублюдок!» — кричит внутренний голос Нарэ.       Она понимает, к чему клонит Санджар. Он собирался рассказать о связи Мюге и Акына. На свадьбе Мюге. Нарэ понимает, что это уничтожит не только Мюге, но и всю семью Ишиклы.       Гедиз не верит своим ушам. Этот подонок рассказывал про Акына. Гедиз смотрит на Мюге, на которой лица не было. Она тянет руку и крепко сжимает ладонь мужа. Она не боялась того, что Омер узнает об этом, потому что историю с Акыном он знал от начала до конца. Но остальные его родственники не знали этого. Мюге не хотела падать в глазах его семьи. Она уже сто раз пожалела о том, что отправила им это злосчастное приглашение. Только она могла собственными руками испортить свою свадьбу. — Всем хорош был этот мужчина. Красивый, умный, богатый. Только один недостаток в нём был….       Санджар выдерживает драматическую паузу. Гедиз готов сорваться с места и начистить ему морду прямо здесь, среди десятков гостей. Удерживала его только рука Дженгиза, давящая ему на плечо и не позволяющая ему встать. Он со злостью оборачивается на брата. Дженгиз безмолвно показывает глазами на Дениз, стоящую позади Санджара. — Да, только один недостаток был в нём. Он был нас…       Несколько вещей случается одновременно. Гедиз все же вскакивает с места, скинув руку Дженгиза с плеча. А Дениз приходит в движение. Она идет к столу Санджара, делает вид, что спотыкается и проливает весь бокал вина за шиворот Санджару. — Ой, ради Аллаха, прошу простить меня, господин Санджар! — Дениз невероятно правдоподобно изображает стыд, который на самом деле не испытывала. Она хватает салфетки со стола и начинает промокать пиджак и рубашку Санджара, — Чертовы каблуки, так и не научилась на них ходить. Прошу простить меня.       Нарэ облегченно выдыхает, выхватывает из рук Санджара микрофон и продолжает его речь. — Да, что касаемо того парня. Тот парень был настоящим придурком, раз он не ценил нашу невероятную Мюге и не смог её удержать, — Нарэ улыбается Мюге, которая готова упасть в обморок от облегчения, — Но все испытания, которые посылает нам Всевышний, приводят нас к тому, чего мы заслуживаем. Мюге и Омер нашли друг друга, Аллах привел их друг к другу. Поэтому мы все находимся здесь, в этом красивом зале, среди родных и друзей, которые любят и ценят вас, — Нарэ обращается к молодоженам, — Остается только пожелать вам, чтобы ваша семейная жизнь была такой же прекрасной, яркой и веселой, как эта свадьба. Спасибо.       Гости хлопают, присоединяясь к её пожеланиям. Нарэ возвращает микрофон Азату и садится на свое место. Санджар окидывает её взглядом, полным ненависти, и идет в сторону уборной. Дениз шепчет ей «спасибо» и зачем-то направляется вслед за ним. Гедиз возвращается на свое место, не веря в то, что Дениз облила Санджара вином, только бы заткнуть его.       «Эта девчонка совершенно сумасшедшая», — думает Гедиз. — Признаюсь, мне доставило колоссальное удовольствие видеть охреневшее выражение лица этого болвана. Как будто в цирк сходила, — язвительно отзывается Аслы.       Все молчаливо соглашаются с ней. Гедиз видит, как Дениз направляется вслед за Санджаром. Он хочет пойти за ней, потому что разъяренный Санджар мог выкинуть все, что угодно. Его снова останавливает Дженгиз. — Дженгиз, ты сегодня мне уже поднадоел, — раздраженно произносит Гедиз, — Хватит удерживать меня. — Если бы я не удерживал тебя, то ты уже устроил бы драку на свадьбе собственной сестры, — парирует Дженгиз. Его не обижает тон Гедиза, он понимает, что брат на взводе, — Брат, сейчас сестре Мюге будут дарить подарки. Ты должен быть рядом с ней. Я пойду, посмотрю, чтобы чего не случилось.       Гедиз понимает, что кузен прав. Он обреченно кивает ему. Дженгиз встает из-за стола и направляется к коридору, ведущему в туалет.       Дениз не знает, зачем идет вслед за Санджаром. Она бы с удовольствием удушила этого мерзавца собственными руками.       «Как посмел этот ублюдок попытаться запятнать честь сестры Мюге? Жалкий червяк!» — яростно думает она, шагая в сторону мужской уборной.       Она подходит к двери. За ней слышится звук бегущей воды и какое-то бормотание. Дениз прислушивается внимательнее. — Маленькая сука. Шлюшка Гедиза испортила такое представление. Я бы сравнял эту семейку с землей, — яростно выплевывает Санджар, пытаясь отмыть винное пятно с пиджака. — Как банально, — с издевкой тянет Дениз, открывая дверь и заходя в уборную. — Что ты тут делаешь? Это мужской туалет! — тут же говорит Санджар. — Я знаю, я умею читать, господин Санджар. Но не в женский же туалет мне за тобой идти? — усмехается она. — Радуешься своей маленькой победе? — спрашивает Санджар, выключая воду и вальяжно опираясь на раковину.       Дениз еле сдерживает смешок от столько глупого вида мужчины. Только Санджар мог пытаться выглядеть важно, находясь в мужском туалете. — Радуюсь тому, что смогла остановить одного придурка, решившего, что он имеет право портить судьбу другого человека, — отвечает Дениз, — Ты даже не представляешь, насколько ты жалок. — Знай своё место, девка! — почти визжит Санджар, — Ты даже не знаешь, с кем связалась. — И с кем же? — интересуется девушка, — Давай, удиви меня. — Я Санджар Эфеоглу. Запомни это имя. Ты еще много раз услышишь его, ручная сучка Гедиза, — выплевывает мужчина, почти гордясь тем, что оскорбил девушку. — Банально-о-о-о, — снова тянет Дениз, — Я думала деревенские идиоты хотя бы в оскорблениях более виртуозны, чем городские идиоты. Но нет, вы все одинаковые. Жалкие, глупые и нелепые. — Что дает тебе такую смелость? Думаешь, на тебя не найдется управа? — Санджар пытается выглядеть устрашающе, но он вызывает у Дениз только смех. — Кажется, ты кое-чего не понимаешь.       Дениз бесстрашно подходит к нему ближе и впивается в него своим взглядом, полным холода и льда. — Я не Гедиз, Санджар Эфеоглу. Я выросла в бедном районе на окраине Стамбула. Меня не учили быть хорошей и милой. У нас понимали только грубость и силу. Гедиз слишком добр. Слишком терпелив. Слишком благороден. А я нет, понимаешь? — голос Дениз становится тихим и вкрадчивым. Она наклоняется и шепчет ему почти в ухо, — Отныне, ходи и оглядывайся, господин Санджар. Потому что у Гедиза больше не будет причин быть благородным. Уж я об этом позабочусь.       Дениз отстраняется, оставляя Санджара сидеть с растерянным выражением лица. Как раз в этот момент в уборную врывается Дженгиз, готовый драться и защищать Дениз. Но увиденная картина удивляет его. Санджар лишь прожигает Дениз взглядом, полной откровенной ненависти. — Все в порядке? — спрашивает Дженгиз у девушки. — О, в полнейшем, — с широкой улыбкой отзывается Дениз, — Я просто помогала Санджару отмыть вино, которое я на него разлила, с пиджака, — девушка напоследок оборачивается к Санджару, — Еще раз приношу свои глубочайшие извинения.       Но в её словах нет ни капли сожаления. Только чистый яд. Дженгиз думает, что Санджару не повезло нажить такого врага, как Дениз. Они выходят из уборной и направляются обратно в зал. Праздник продолжался.