Море внутри меня

      Гедиз провалялся на диване до самого закрытия ресторана. Он слышал, как кто-то несколько раз дергал ручку двери. Скорее всего, это была Дениз, но Гедиз не был в этом уверен, так как дерганье ручки не сопровождалось ворчанием и тихими ругательствами. Гедизу совершенно не хотелось вставать и что-либо делать. Стояла глубокая ночь. Гедиз надеется, что все уже разошлись и не станут его тревожить.       Встреча с Нарэ и разговор с Санджаром выбили его из колеи. Он не ожидал того, что встреча произойдет не в Мугле, а в Стамбуле, где он чувствовал себя хоть немного защищенным. А еще ему почему-то стыдно перед Дениз за то, что она увидела его перепалку с Санджаром и его реакцию на Нарэ. Дениз была слишком внимательной, чтобы не заметить его странного поведения.       Гедизу хочется все рассказать. Хоть кому-то. Вылить все то, что гложет его изнутри, сжирает его, не давая нормально глотнуть воздуха. Гедиз не хотел обременять сестру. У Мюге только-только начала налаживаться жизнь. Она нашла свою любовь и собиралась в ближайшее время стать счастливой женой. Гедиз просто-напросто не имел права обрушить на сестру ту боль, с которой он мирится каждый день.       Была еще Дениз. Дениз всегда умела хорошо слушать его истории. Но раньше он рассказывал смешные и забавные истории из своего детства и юности, которые хорошо заканчивались. То, что ему хотелось рассказать сейчас, было не просто историей, а настоящим кошмаром, ставшим реальностью. Гедиз понимал, что не мог взвалить на Дениз эту ношу. Его море слишком глубокое, слишком беспокойное, слишком холодное. И даже Дениз могла его не выдержать.       Гедиз лишь пытается заглянуть внутрь себя и найти там ответы на свои вопросы. Как переболеть этой любовью? Как избавиться от чувств, что разрывают его на части? Как выплыть из этого бесконечного шторма навстречу теплому солнцу и мягкому ветерку? Море внутри в ответ на эти вопросы только молчит.       Гедиз слышит очередное дерганье ручки. Но на этот раз шума больше, и за дверью слышится недовольный голос Дениз. Замок щелкает и дверь открывается. Гедиз лишь приоткрывает один глаз и видит подругу, стоящую в комнате со связкой ключей в одной руке и курткой — в другой. Девушка выглядит решительно. — Пойдем! — коротко бросает она ему, протягивая его куртку. — Куда? — спрашивает Гедиз, нехотя вставая с дивана и натягивая куртку. — Без понятия. Только давай выйдем отсюда. За сегодняшний день в этом чертовом ресторане случилось слишком много непонятного дерьма. Нужно развеяться. — Развеяться? — переспрашивает Гедиз, с недоумением разглядывая подругу. — Да, Гедиз. А то ты совсем прирастешь к этому дивану. Пойдем, — тоном, не терпящим возражений, говорит Дениз и подталкивает его к выходу из кабинета.       Гедиз послушно идет к лестнице. Дениз закрывает его кабинет. Они спускаются и выходят через черный вход на парковку для работников ресторана. Девушка подходит к своему мотоциклу и садится на него боком, глядя на Гедиза. Мужчина скептически рассматривает старый мотоцикл. — Дениз, при всем уважении, мы ведь никуда не поедем на твоей развалюхе? — спрашивает Гедиз. — Я, конечно, в данный отрезок своей жизни от счастья не летаю, но и не настолько ей недоволен, чтобы отправляться к праотцам. — После этих твоих слов в адрес моего «сыночка» я имею полное право надавать тебе по заднице, но я этого делать не буду. — Дениз подходит к нему. — Думаю, поездка на мотоцикле, который по возрасту ближе к твоему отцу, чем к тебе, станет для тебя новым опытом.       Прежний Гедиз съязвил бы на тему любви Дениз к разваливающимся вещам и насладился бы поездкой на мотоцикле с хорошим другом. Но от прежнего Гедиза почти ничего не осталось. — Дениз, зачем? — Гедиз чувствует себя невероятно уставшим. Не физически, а душевно. — Что тебе это даст? — Зачем? — возмущенно переспрашивает Дениз. — Может ты и забыл наш разговор, господин Гедиз, но я не забыла. Я дала тебе обещание. Ты не будешь бороться с этим штормом один. Ты меня понял? — И как же мы будем с ним бороться, Дениз? — интересуется Гедиз. — Если все, что я делал до этого момента, не помогло мне. Я все еще захлебываюсь. Все еще тону. — Мы что-нибудь придумаем! — твердо говорит Дениз. Она садится на мотоцикл и заводит его. Гедизу закладывает уши от рёва двигателя. — А теперь залезай и держись крепче.       Гедиз послушно садится за спиной Дениз. Не зная, за что схватиться, он обхватывает руками её талию. Будь это другая девушка, Гедиз, возможно, даже позволил себе капельку флирта. Но это была Дениз, по отношению к которой у Гедиза даже мыслей подобных не возникало. Дениз для него была не только красивой молодой девушкой. Она была другом, помощником, партнером. А еще она не умела ходить на каблуках, стеснялась надевать слишком открытую одежду и совершенно не умела флиртовать с противоположным полом. Гедиз впервые задумывается о том, что если бы у него была младшая сестра, то она должна была быть похожей на Дениз. Такой же забавной, доброй, но при этом чуточку безбашенной и язвительной. — Если дедушке Гедизу захочется прикорнуть, то предупреди меня, а то еще свалишься с мотоцикла, а мне придется тебя от асфальта отскребать, — шутит Дениз.       Гедиз лишь хмыкает в ответ. Мотоцикл трогается с места. Они выезжают на дорогу. Сначала они едут относительно медленно. Несмотря на поздний час, на улице еще были люди. Они проносились мимо семей, гуляющих с детьми по набережной; влюбленных парочек, держащихся за руки; людей, выгуливающих собак. Рёв мотора, как ни странно, совсем не мешал разглядывать ночной Стамбул. Напротив, он словно накрывал его и Дениз пузырем, через который можно было беспрепятственно наблюдать за окружающим миром. Дениз прибавляет скорости. Её волосы выбиваются из небрежного хвоста, кое-где закрывая обзор Гедизу. Но он не жалуется. Сквозь них проносящиеся мимо огни Стамбула кажутся особенно загадочными. Они едут все быстрее и быстрее. От ветра, бьющего в лицо, на глазах выступают слезы. Гедиз на секунду прикрывает их, позволяя слезам скатиться по щекам. Плачет ли он от ветра или от того, что его жизнь пролетает мимо него совсем как они несутся мимо огней ночного города? Еще один вопрос, остающийся без ответа.       Гедиз в какой-то момент понимает, что они выезжают на трассу, ведущую на окраину города. Дома мелькают все реже и реже, и совсем скоро они едут по почти пустой дороге. Гедиз чувствует, как Дениз делает глубокий вдох. — Пошло оно всё нахер! — кричит она во все горло, выжимая удивительную для столь старого мотоцикла скорость. Гедиз радуется, что свистящий ветер в ушах заглушает крик Дениз, не то он бы оглох. Девушка снова набирает воздух. — К черту все это дерьмо! — Дениз, дорогая, все в порядке? — пытается докричаться до неё мужчина. — Зачем ты это делаешь? — Ты тоже кричи! — девушка на секунду поворачивается к другу, сверкая голубыми глазами. — Кричи! Нас никто не услышит здесь. А если и услышит, то решит, что мы просто два сумасшедших байкера. Давай, не стесняйся.       Гедиз открывает рот, чтобы возразить Дениз. Мол, он взрослый серьезный мужчина, и он не собирается горланить всякие ругательства. Но не говорит ни слова. — А почему бы и нет? — вкрадчиво спрашивает внутренний голос.       Гедиз позволяет крошечной улыбке скользнуть по губам. Он набирает в грудь побольше воздуха. — Нахер все это говно! Пускай все катится в самое пекло преисподней! Пошло. Все. Нахуй!       Дениз подхватывает его крик. Они, как два идиота, едут на бешеной скорости по пустой трассе, выкрикивая в ночной воздух ругательства. Гедиз действительно кричит, напрягая горло, выпуская скопившуюся в себе боль, представляя, как вместе с криками из него выходят ледяные осколки, оставленные замерзшим между ребер морем. А потом они оба замолкают. Также внезапно, как начали кричать. Мотоцикл замедляется. Гедиз оглядывается по сторонам. Рядом с участком дороги, по которому они ехали, виднелся дикий пляж. Дениз сворачивает на узкую тропу и медленно съезжает к воде. Она останавливает мотоцикл в нескольких метрах от кромки воды. Гедиз встает с мотоцикла, морщится и разминает затекшие ноги. Вместо песка пляж покрыт крупной круглой галькой, переходящей в мелкие камушки у самой воды. Волны раз за разом с веселым плеском накрывают пляж, а после торопливо возвращаются к морю. Гедиз с наслаждением вдыхает соленый воздух. Для весенней ночи было удивительно тепло. Тонкий серп месяца отбрасывает серебристые блики на поверхность воды. Это место дышало спокойствием. Гедиз с его штормовым морем внутри чувствует себя здесь чужим. Чем дольше он слышит мягкий плеск волн, ощущает дуновение теплого ветерка на своем лице, тем четче осознает, насколько он далек от спокойствия внутри себя.       Он смотрит на то, как Дениз стягивает ботинки и босиком идет к воде. Девушка останавливается у самой воды, дожидаясь, когда очередная волна накроет её босые ступни. Гедиз все еще не понимает, почему она привезла его сюда. — Дениз, зачем мы здесь? — спрашивает он. — Чего ты хочешь этим добиться? — Ты думаешь, за то время, пока мы орали в никуда, я придумала ответ на этот вопрос? — Дениз не поворачивается к нему. Её взгляд устремлен куда-то вдаль. — Я просто привезла тебя туда, где ты можешь вывалить все, что гложет тебя. Ты ведь любишь рассказывать все морю. На набережной почти в самом центре Стамбула с морем особо не поговоришь. А тут тебе никто не помешает. — И что ты предлагаешь? — продолжает выпытывать у неё мужчина. Он подходит к подруге, наплевав на то, что вода намочит его обувь. — Как ты себе это представляешь? — Не знаю, Гедиз! — восклицает Дениз, запуская руки в растрепавшиеся волосы. — Сделай что-нибудь такое, чего ты никогда не делал. Кричи, плачь, ори, ругайся! Только не держи в себе то, что пожирает тебя изнутри. Посмотри на себя! — Дениз тычет мужчине под ребра, заставив его поморщиться, а после берет его лицо в ладони. — Ты будто таешь на моих глазах. Море внутри тебя совсем скоро победит, Гедиз! Оно уже побеждает. Ты все реже улыбаешься, все больше закрываешься в себе, постоянно молчишь. А шторм внутри тебя все никак не утихает, он лишь разгорается с новой силой, разбивая тебя изнутри, ломая твои ребра, вонзаясь холодными играми в легкие. А все потому что ты не даешь ему выйти. Ему тесно внутри тебя. Отпусти его, Гедиз. Иначе от тебя останутся только рваные лоскутки, которые уже невозможно будет сшить. — Дениз, прекрати, — сдавленным шепотом просит Гедиз, убирая её руки от своего лица. — Ты не понимаешь, о чем просишь. — Да, не понимаю! — признается Дениз. — Я никогда не испытывала такого. Я не знаю, что такое несчастная любовь, не знаю, каково это — когда твоя любимая женщина замужем за другим мужчиной. Не знаю, как горит сердце от невзаимных чувств. Ты прав. Но я постараюсь понять тебя. Я обещаю. Ты только расскажи. Прошу.       Гедиз отворачивается к горизонту. Месяц на небе расплывается из-за слез, стоящих в глазах. Он смотрит на безмятежную гладь моря, и в нем внезапно разгорается гнев. Он почти ненавидит море за то, что оно так спокойно тогда, когда внутри него ураган раскидывает ошметки его силы воли и здравого смысла. — Рассказать тебе, Дениз? — Гедиз сам не понимает, обращается ли он к подруге или к самому морю. — Я расскажу. Я ненавижу это море!       Гедиз со злостью бьет ногой по накатившей волне, которая как ни в чем не бывало обходит его и беспрепятственно накрывает мокрую гальку за его спиной. Гедиза это злит еще больше. Он остервенело бьет ногами по воде, разбрызгивая капли вокруг себя. Его бесит, что вода не оказывает никакого сопротивления, лишь огибает его и упрямо продолжает свой путь. — Ненавижу его! Ненавижу за то, что оно так спокойно! — очередной шлепок по воде. — Ненавижу за то, что его не разрывает ураганом, как меня! Ненавижу за то, что оно такое теплое и мягкое, а не ледяное и колючее, как внутри меня! Ненавижу!       Он насквозь промок. Туфли, брюки, футболка — все было мокрым. Но Гедизу было плевать. Его волновало только то, что он чувствовал, продолжая молотить ногами. Он кричит, срывая голос, и продолжает заведомо проигранный бой со стихией. Дениз смотрит на друга и всхлипывает. Она хватает ртом воздух, пытаясь сделать нормальный вздох. Её тело не слушается. Слезы душат её. Слезы боли, обиды за друга. Она видит, как он, словно маленький ребенок, колотит по поверхности, не в силах победить.       Дениз с трудом отрывает ноги от земли и медленно подходит к другу. Гедиз не обращает на неё внимания. Он внезапно прекращает бой, а затем резко опускается на колени. Вода тут же накатывает на него, теперь он промок полностью, лишь его лицо оставалось сухим. Гедиз несколько секунд сидит неподвижно. Дениз ускоряет шаг, чтобы поскорее обнять его. Но Гедиз внезапно оживает и начинает колошматить по воде сжатыми кулаками. Дениз замирает на месте — Ненавижу! — кричит Гедиз, безрезультатно погружая руки в море. — Почему я не могу быть таким же, как это море? Почему мое море разрушает меня? Почему ледяной ветер пробирает меня изнутри, почему моё море всегда черное и злое, почему мне приходится барахтаться в нём, чтобы не утонуть?       Гедиз зачерпывает мелкие камни на дне и бросает их в сторону горизонта. Его лицо покрыто соленой водой. Гедиз уже не понимает, вода ли это или же его слезы. Он просто продолжает хватать камни и бросать их в воду, словно они могли причинить морю ту боль, что горела внутри него. Но морю было плевать. Оно продолжало накатывать на берег и возвращаться обратно, огибая его и забирая брошенные им камни на глубину. Гедиза снова берет злость. Крик зарождается внутри него, там, где море бьётся о ребра, пытаясь выплеснуться наружу. Он кричит в небо что есть силы, сидя по грудь в воде. Слезы текут по его лицу, смешиваясь с морской водой, горло болит, но ему плевать.       Дениз не замечает, как начинает беззвучно плакать. Она почти бежит к Гедизу, стирая застилающие обзор слезы с глаз. Она падает на колени рядом с ним, больно ударяясь ими о каменистое дно и разбрызгивая воду вокруг себя. Дениз обнимает Гедиза, прижимая его к себе настолько крепко, насколько могла. — Гедиз, пожалуйста, — просит она. — Гедиз, я здесь. Гедиз!       Гедиз перестает кричать и внезапно обмякает в её руках. Он медленно поднимает свои руки, сморщившиеся от воды. Тут и там на пальцах виднелись царапины, оставленные камнями, в которые он вцеплялся, вытаскивая их со дна. Он думает о том, что ему должно быть больно, ведь соленая вода должна была разъесть ранки. Но он ничего не чувствовал. Лишь безумную усталость. Через несколько секунд он понимает, что его кто-то обнимает. Он смотрит на руки Дениз вокруг себя и поворачивается к ней. Она плачет. — Посмотри, что ты наделал, Гедиз? Сделал еще одного человека несчастным, — звучит в его голове.       Гедиз несколько секунд смотрит в наполненные слезами голубые глаза подруги. Ему стыдно за свою слабость. Но сегодня в нем уже не осталось сил. Он опускает голову на плечо Дениз. Ему так была нужна поддержка сейчас. — Я очень устал, Дениз, — хрипло шепчет он, закрывая глаза. — Прости. — Ш-ш-ш, — успокаивает его Дениз, гладя рукой по мокрым волосам на затылке. — Не за что просить прощения.       Она не знает, что еще она могла сказать в этот момент. Все остальные слова казались глупыми и бесполезными. Они так и сидят в воде, обнимая друг друга. Гедизу хочется плакать от своей беспомощности. Но в нем не осталось сил даже на слезы. Зато Дениз плачет, не сдерживая громких всхлипов. Её слез хватает на них обоих. Дениз оплакивает боль лучшего друга, его несчастную любовь и разбитую душу. Дениз оплакивает улыбки, которые не появлялись на лице Гедиза из-за того, что он переживал внутри себя. Дениз оплакивает радость в глазах друга, которая в последнее время так часто сменялась отчаянием. Дениз оплакивает его сломанное сердце, каждый удар которого вместо счастья приносил только боль.       Они так и сидят в воде, тишину нарушает только шум моря. Окружающему миру будто и нет до них дела. Месяц все так же светит, отражаясь от воды мягким серебристым светом. Вода все так же двигалась к берегу и от берега, не обращая внимания на того человека, который только что пытался с ним бороться. Ветерок все так же гулял по пляжу, заставляя мокрую кожу покрываться холодными мурашками. Дениз задумывается о том, насколько ужасно чувствовал себя Гедиз, наблюдая за этим спокойствием, которое никак не хотело касаться его самого. Слезы снова подступают к глазам. Но сейчас не время расклеиваться. Она мотает головой, стряхивая с себя отчаяние, готовое накрыть её. — Гедиз, нам пора. Еще чуть-чуть, и ты заболеешь. Вставай.       Она аккуратно разжимает руки. Гедиз смотрит на неё уставшими глазами. Крики и бесполезная драка с морем выжали из него все соки. Дениз встает с колен и тянет его за собой. Тот послушно встает на ноги. Они молча плетутся к мотоциклу. Дениз натягивает на мокрые ноги ботинки и садится на сиденье. Гедиз садится за её спиной и на автомате сцепляет руки на её талии. — Только держишь крепче, хорошо? — тихо просит она его. — Не хочешь меня потом от асфальта отскребать? — со слабой улыбкой повторяет её шутку Гедиз. — Именно, — Дениз счастливо улыбается ему, радуясь тому, что он попытался пошутить даже после всего того, что сейчас было.       Дениз заводит мотоцикл и быстро выезжает на трассу. Она радуется тому, что ночь была действительно теплой. Иначе они точно простудились бы. Девушка выжимает из старого мотоцикла все, чтобы поскорее добраться до того бара, в котором они с Гедизом впервые встретились. Ночь обещала быть долгой, а Дениз совершенно не хотела оставлять Гедиза в таком состоянии одного. Хотел он этого или нет, но этой ночью она собиралась вытрясти из него всю правду. И для этого ей срочно нужен был алкоголь. Много алкоголя.