Я выбираю - себя

День близился к концу. Алое солнце, неспешно опустилось на черепичные крыши домов, балуя жителей Парижа вечерней прохладой. И именно в это время, он обретал свое истинное очарование. Узкие улочки усыпались стразами фонарей, а в многочисленных окнах вспыхнули огни домашнего уюта. Город остывал. Дышал ровно и размеренно. Мерцал золотом, на водной глади Сены. Но Адриан не мог насладиться красотой весеннего Парижа, ведь в его душе не утихали проливные дожди. - Не могу поверить, что ты действительно хотел вернуть талисман хранителю - возмущался Плагг, обидчиво сложив руки на груди. Его настолько задело это решение Адриана, что он даже отказался, от порции свежего камамбера. А ведь этот козырь, всегда, работал безотказно. Он метался по комнате, фыркая, и яростно жестикулируя маленькими лапками. То преисполнялся обидой, то вновь разгорался в гневе, подобно лесному пожару. Но даже все эти причитания Плагга, были лишь цветочки, по сравнению с тем, что творилось на душе у самого Агреста. Бессильно раскинувшись на кровати, парень обреченно взирал на потолок, до сих пор не веря в происходящее. Его съедала нарастающая тревога. Холодное волнение, что в сочетании с предвкушением встречи, разбивалось тяжелыми волнами, с каждым ударом юного сердца. Все это вызывало неясные, противоречивые чувства. Покрывало руки холодной испариной. Пробирало все тело до дрожи. И как только, во всем этом адском котле, нашлось место для истинного счастья? - Маринетт, Леди Баг?! - в очередной раз, повторил Адриан, в упор не замечая негодование своего квами - Как я мог быть так слеп? Плагг, все это время, она была рядом... - Ты меня вообще не слушаешь?! - Ну хватит тебе... - закатил глаза парень, поддаваясь назойливому чувству вины - Ты знаешь, я не мог поступить иначе. - Из-за девушки, отказался от друга. - фыркнул квами, разочаровано покачав головой. - Она не просто девушка! - возразил Адриан, но тут же осекся, не желая сильнее усугублять ситуацию. Устало сев в позу лотоса, блондин бережно поймал Плагга в свои ладони, но тот горделиво отвернулся, разбивая Адриану сердце своим непониманием. Он никогда не видел своего квами таким. Да, этот малыш всегда был импульсивным и своенравным, но стояло помахать у его носа кусочком ароматного сыра, как тот тут же превращался в покладистого котенка. Но в этот раз все было гораздо серьезнее. И Адриан понимал, почему. - Ладно, прости меня. Я поступил опрометчиво. Несправедливо... - Предал меня! Нас. Нашу команду. - Да, да, я дурак. Просто... Когда появилась другая Леди Баг, я... - каждое слово, оседало в груди Адриана, неподъемными камнями. Но он все же хотел донести суть до Плагга - Я потерял голову. Испугался. Пришел в отчаяние... Лишь от одной мысли, что я ее больше никогда не увижу, мое сердце... Его словно пронзили тысячью ножами. Понимаешь?! Парень тяжело вздохнул. - Но я не должен был бросать тебя! Прости меня, Плагг. Сейчас, для Адриана, как никогда, была важна поддержка своего квами. Ведь этот маленький, черный комочек, был единственным, с кем он мог поделиться своими переживаниями. Конечно, в идеале, ему хотелось броситься к отцу. Высказаться, попросить у него совета. Но Адриан знал: поступи он так, и будет отвергнут. А в худшем случае, вовсе наказан. - И что, теперь, ты будешь делать? - спросил Плагг, каким то дивным образом, уже уминая камамбер. Адриан грустно улыбнулся. Он был рад снова видеть квами прежним, но увы, это не было способно, полностью прогнать его печаль. - Не знаю... Я люблю Леди Баг! Но она всегда говорила, что любит другого. И кажется, теперь я понимаю о ком шла речь. Маринетт и Лука... Адриан закрыл лицо руками, и словно дерево, срубленное под корень, обреченно рухнул на кровать. Ну что за глупый рок? Та, о ком все его мечты, по итогу, принадлежит другому... Не уже ли ему суждено, на веки, остаться одиноким? Отверженным. Быть просто другом. И на что он только надеялся? Но звонкий смех квами, не дал ему снова погрязнуть по уши в трясине отчаяния. - Что? Да когда ты, впервые, признался Леди Баг в своих чувствах, Маринетт даже не была знакома с этим парнем. Осознание, накрыло Адриана ледяным цунами, сметая в щепки все, выстроенные им, предрассудки. Неужели, он был на столько слеп в собственных переживаниях, что упустил из виду, столь важную деталь?! Встряхнув растрепанные золотистые волосы, парень резко вскочил с кровати, и спотыкаясь, бросился к столу. Внезапно, в его голове созрела мысль, что юлила подобно назойливой мухе. И да бы подтвердить, либо опровергнуть новые догадки, ему необходимо было найти ее... Таинственную валентинку, целованную божьей коровкой. Дрожащими руками, выдвигая шухляды, Адриан высыпал их содержимое прямиком на пол, с каждой секундой чувствуя, как сердце замирает от волнения. Сложно сказать, чего он боялся больше: обнаружить, что заветных стих пропал, или же, что он написан не ее рукой. Уж лучше бы тогда, его на месте разразил гром, и он утратил свою память. Что угодно, лишь бы избавиться от этого, невыносимого чувства, сводящего его с ума. - Неужели... - Адриан обмяк. Усаживаясь у подножья стола, он смотрел на розовеющий клочок бумаги, прикладывая к нему записку, оставленную Маринетт, на прошлой неделе. - Почерк одинаковый... Плагг! Почерк один и тот же! Это была она! Разразившись истерическим смехом, Адриан ощутил, как к глазам подступили слезы радости. Блаженная нега, разлилась в его груди, прогоняя прочь свинцовые тучи печали. Он больше не терзал себя догадками, не подбирал подходящие слова, не убеждал себя "принять и смириться". В одно мгновение, словно по взмаху крыла бабочки, Адриан обрел покой и свободу. Ведь теперь он все понял, и ни за что не позволит вновь себя одурачить! - Маринетт любит меня! Все это время... Она любила только меня! • • • Хватаясь когтями за черепичные чешуи домов, Кот Нуар бесшумно несся по ночному Парижу, чувствуя, как неведомая сила, угрожающе дышит ему в затылок. Он не мог ждать утра. Не мог откладывать этот разговор, до подходящего момента. Пытался, но уснуть в таких обстоятельствах, было просто невозможно. А каждая минута ожидания, казалась, подобна пыткам. Именно по этому, сейчас, его путь лежал в двадцать первый округ Парижа, где находилась, хорошо знакомая, пекарня Дюпен-Чен. В доме Маринетт было темно и тихо. Свет нигде не горел, а в стеклянных окнах не мелькали тени, способные поведать о делах своих жильцов. Не удивительно, ведь луна, давно увенчала небо своим чарующим диском, погружая Париж во власть морфея. Только Нуар не мог насладиться красотой этой ночи... Как, собственно говоря, и обрести покой. Усевшись на краю балкона, он долго не решался постучать в ее окно. И чем сильнее Кот погружался в раздумья, тем больше поддавался странным сомнениям. Сумеет ли он подобрать нужные слова? Убедить Маринетт, принять камни чудес, обратно... И вообще, стоит ли заявляться к ней по среди ночи, и тревожить ее своими переживаниями? Ведь, скорее всего, Маринетт давно спит, и вполне вероятно, даже не услышит его появление. Но все эти аргументы, мгновенно сводили на нет, стояло Нуару вновь прочесть заветные строки открытки. - Больше я тебя не потеряю... - прошептал Кот Нуар, сжимая в руке сережки и валентинку. Его лицо озарила теплая, радостная улыбка, а сердце забилось с новой силой, разгоняя по телу адреналин. Плотина была прорвана. И этот бурлящий поток, уже ничего не сможет остановить. Все его яство выворачивалось наизнанку, требуя немедленно ворваться к ней. Разрушить стены, даже путем катаклизма. И взглянуть в эти любимые, сапфировые глаза.