Украсть, так королеву...

На протяжении всех этих лет супруги Мина и Дерек Блэкман, как они теперь были известны в обоих мирах, практически чередовали свое место жительства между домом на Гриммо 12 и коттеджем на берегу моря в Греции. Официальной версией для соседей в обеих странах служило объяснение, что супруги путешествовали. Впрочем, многочисленные отталкивающие чары отводили внимание окруживших их людей от явно предпочитавшей оставаться в тени семьи. Очень скоро стало предельно ясно, что некоторые детали их жизни однозначно подталкивают к необходимости частых перемещений между обеими резиденциями. Правда, чем дальше они продвигались по временной линии прочь от момента перемещения в прошлое, тем чаще избирали путешествовать не волшебными средствами, а маггловскими. Драко вспомнил, что через несколько лет после победы Тёмного Лорда отслеживающие чары были наложены на любое волшебное перемещение не только из Англии, но и в неё. Гермиона только кивнула в ответ: в своем прошлом они никогда не рисковали применять магию при подобных обстоятельствах, свыкшись с самолётами, машинами и другими средствами не волшебного перемещения. Постепенно Малфой свыкся с нежелательностью использовать аппарацию, порт-ключи или камины. А потом, зная наверняка, что каминная связь в Англии тщательно отслеживается, заключил, что даже если Гриммо 12 никого и не впустят, то подозрение на общий район их места жительства все равно падут. А привлекать внимание толпы Псов ему не хотелось. Поэтому свои путешествия между Англией и Грецией Драко, Гермиона и Лира теперь совершали исключительно при помощи самолётов. Вот только на этот раз, едва оказавшись в зале ожидания международного аэропорта, Малфой насторожился, словно почувствовавший ловушку зверь. Почему мгновенно на ум пришла ассоциация с западнёй? Потому что инстинкты Драко в сочетании с вспыхнувшими в памяти картинами отчётливо кричали: он здесь уже когда-то был, и что ещё хуже - с отцом, и теперь однозначно нужно держаться настороже. А в том, что именно в этот зал ожидания именно этого европейского аэропорта их с Люциусом когда-то привели поисковые чары во время охоты за «королевой грязнокровок», Драко не сомневался ни на минуту. Что довольно недвусмысленно наводило Малфоя на мысль, что аналогичные поисковые чары приводили сюда в прошлом и команду Ноттов. Сам Малфой ничего подозрительного из собственного прошлого припомнить не мог, но годы, проведённые с Грейнджер в прошлом, уже давно продемонстрировали неоспоримый факт: Драко далеко не все знал и подмечал, когда проживал двенадцать лет после победы Тёмного Лорда в первый раз. Вернувшись в прошлое, они довольно часто сталкивались с более юными версиями самих себя, и только их осторожность и наложенные чары помогали избегать участи быть обнаруженными. Вот и сейчас Драко был стопроцентно уверен, что непременно столкнется с кем-то из прошлого. Постепенно в осознании начали регистрироваться и другие факты: Гермиона утверждала, что никогда прежде здесь не была, а Лира только что умчалась в магазинчик сувениров, заметив там то ли интересную книгу, то ли сверкающую бижутерию. Зная наследницу генов Малфоев и Грейнджер, существовала огромная вероятность обоих вариантов одновременно. Что ж, Драко прекрасно осознавал, что использовать магию как раз в это время их «истории» было опасно. Малфой был уверен, они с Теодором уже активно охотились за Гермионой, выслеживая любые намёки на магию. Убедив себя, что более взрослая и осведомлённая об «охоте» Грейнджер, сейчас отошедшая проверить что-то с билетами, была в состоянии постоять за саму себя, да и узнать всех возможных «охотников из прошлого» была легко способна, а вот Лира… Беспокойство вновь холодными клещами сжало сердце, и Малфой поспешно бросился в сторону того самого киоска сувениров, куда направилась его дочь, и тут же застыл на месте. С самым ангельским выражением на лице и хлопая длинными ресницами, Лира сейчас показывала книгу маггловских сказок Нотту-старшему… Когда Теодор несколько довольно «увлекательных и познавательных» недель назад поделился с отцом своими планами относительно Гермионы Грейнджер, Нотт-старший не мог скрыть раздражения. Первой подняла голову в сознании Пожирателя давняя горечь. Вот почему сыночек Люциуса всю жизнь землю носом роет, чтобы заполучить одобрение своего папеньки, а ему «повезло» с мыслящим и делающим свои выводы самостоятельно отпрыском? А потом оказалось, что не один Тео втихаря сох по золотой девочке Поттера. Драко Малфой имел ту же самую ахиллесову пяту, что и младший Нотт. Патриарху древнего рода и убеждённому последователю идеи чистоты крови заняло какое-то время принять новый расклад вещей, но личное участие в их проекте частично стало двигателем прогресса. Нотт-старший наконец принял реалии их новой действительности, не в силах отрицать перед самим собой даже тот факт, что эту самую реальность они все построили своими руками. Геноцид магглорожденных навлёк на них всех гнев Магии. К тому моменту, когда Теодор был готов приступить к активным поискам Гермионы Грейнджер, его отец уже представлял из себя непоколебимую поддержку и прочный тыл. Правда в отличие от собственного сына для него свет клином на самой яркой грязнокровке не сошелся, но вот желание обойти в этой эстафете этого напыщенного индюка-Люциуса присутствовало и было довольно актуально. И именно поэтому Нотт-старший в итоге и помогал своему непутевому сыну буквально во всём, и сейчас застыл по центру маггловского аэропорта одной из столиц Европы, отказываясь верить своим глазам. Прямо перед ним в магазинчике сувениров стояла очаровательная белокурая девочка, колдографию которой Нотт-старший очень хотел бы сейчас сделать и швырнуть в лицо Малфоев. Ну на самом деле, девчонка была просто копией всего чопорного семейства, наводя патриарха издавна соревнующегося с Малфоями рода на мысль об утерянной ветви или потомках отсечённых от рода сквибов. А потом Нотт-старший тяжело сглотнул: несмотря на идеально наложенные магглоотталкивающие чары, девочка подняла прямо на него те самые серые Малфоевские глаза и приветливо и не по-малфоевски улыбнулась. – Какое на вас странное одеяние, сэр, – тоненький голос звучал на удивление мелодично, слегка вздёрнутый нос показательно взлетел вверх. – Кажется, ещё рано для Хэллоуина? – А ты у нас любопытная маленькая штучка, – прищурив глаза, снисходительно процедил патриарх рода и скрестил руки на груди. – Тебе мама и папа про того самого любопытного кота, которого это неприятное свойство сгубило, никогда не рассказывали? – Конечно, рассказывали, – девочка беспечно пожала плечами. – Как и предупреждали не разговаривать с незнакомцами. Впрочем… – глаза маленькой куколки сверкнули озорным огнём, но прежде, чем девочка могла ещё что-то сказать, к ней подлетел невысокий темноволосый мужчина и, полностью игнорируя Нотта, словно тот был пустым местом, опустился на корточки перед дочерью. – Сколько можно уже говорить, не отходи от меня так далеко, – Нотт усмехнулся, когда нерадивый папаша принялся отчитывать своё чадо. – И вообще, с кем ты тут разговариваешь? Опять какой-то выдуманный или воображаемый друг? Мужчина скользнул невидящим взглядом прямо по лицу одного из самых ярых магглоненавистников волшебного мира Англии, не оставляя в голове Нотта ни малейшего сомнения: он его элементарно не видел. Волшебник хмыкнул и равнодушно пожал плечами, в душе уже насмехаясь над этим несчастным идиотом, которому было невдомёк, что его маленькая принцесса - волшебница и грязнокровка. Магглорождённая, мысленно поправил сам себе мужчина и отвернулся, быстро теряя интерес. Этот жалкий маггл совершенно не был похож на Малфоев, а значит белокурые гены знаменитых британских снобов либо в нём самом дремали, либо перекочевали в девочку со стороны матери. Внимая разговору дочери со старшим Ноттом Драко Малфой почувствовал, как внутри все сжалось: Лира как раз намеревалась как на духу выложить отцу Теодора, что она может сказать ему всё, что угодно, а тот её через пять минут и не вспомнит. Вот только беседовала она в данный момент не с магглом в странной одежде, а сильным волшебником под серьезными магглоотталкивающими чарами. Который к тому же никогда не был дураком и мгновенно бы осознал две вещи: не только девчонка - волшебница, но и её родители, на ней наложены рассеивающие внимание чары, а все они сейчас скрываются. Именно поэтому Малфой и бросился в бой, как лев, перебивая собственную дочь до того, как Лира выдаст Нотту слишком много информации. Его собственные изменяющие внешность чары были сильны, заставляя волшебников и магглов видеть Драко брюнетом среднего роста в очках и дорогом костюме. А демонстративное игнорирование Нотта-старшего должно было не оставить никаких сомнений: отец девочки волшебника не видит. Таким образом единственный вывод, к которому мог бы прийти отец Теодора был вполне очевиден. Белокурая девочка - магглорожденная волшебница. Пожиратели смерти никакой юрисдикции в этой стране не имели, и более того, если бы Нотт попытался похитить ребёнка, здесь молниеносно оказался бы целый отряд местных авроров. А подобная шумиха никому из них во время «охоты за королевой грязнокровок» была ни к чему. Более того, за международный скандал Тёмный Лорд бы по головке не погладил. А ещё Малфой позволил себе некоторые извращенное наслаждение, когда нарочито направляясь прямо на старшего Нотта чуть не толкнул его плечом. Поскольку видеть волшебника «маггл» был не должен, Драко по сути заставил одного из самых кардинально настроенных пожирателей смерти сделать шаг в сторону и уступить дорогу жалкому магглу. Ведь в конце концов, не мог же мистер Нотт позволить ему толкнуть себя плечом, это бы вмиг насторожило «маггла». И конечно же очень помог тот факт, что сообразительная Лира быстро поняла, что происходит. Они с Гермионой уже давно объяснили дочери, что безобидная и широко используемая магглами фраза «воображаемый друг» на самом деле иногда обозначает «волшебник». И если они избрали называть кого-то именно так, то этому человеку знать, что они тоже волшебники, нельзя. Мгновение 16 Впрочем, едва отойдя от Нотта на безопасное расстояние, Малфой поспешно отыскал супругу и наложил на всех троих скрывающие чары. Гермиона не спорила, и довольно быстро оказалось, что сделал это Драко совершенно не напрасно: буквально через несколько минут после того, как отец и сын Нотты аппарировали прочь, в аэропорту материализовались Люциус и молодая версия самого Драко. Вообще, Малфой уже очень давно начал довольно сильно подозревать, что двенадцать лет назад во время «охоты за Грейнджер» они с Тео зачастую брали след не скрывающейся от них беглянки-Гермионы, а вернувшейся во времени вместе с ним самим. На этот раз Лира уже была увлечена чтением своей книги, и родителям не пришлось объяснять ей, почему перед ней более молодая версия её отца и очень похожий на него белокурый мужчина постарше, и что (или точнее кого) они сейчас разыскивают.