Герои: таких уже не будет

Стояло раннее утро, и облаченная в мешок с прорезями криганка успела продрогнуть от холода, пока ее вели вниз по склону горы. По ее расчетам, сегодня должна была быть пятница, двенадцатое число пятого месяца ― поздняя весна, вроде как. Однако климат южной Эрафии был слишком холодным на вкус обитательницы криганского улья... черт, да вся эта планета была слишком холодной! На корабле, где она родилась, всегда было двести девяносто восемь кельвинов, и ты комфортно чувствовал себя даже без одежды. Разумеется, тело Ксемрус могло выдерживать и гораздо более низкие температуры, но ничего приятного в этом уже не было. А хуже всего был ветер ― и здесь, у подножья Мирхемского форта, он дул, дул и дул... можно понять стремление людей построить крепость на выгодной позиции, но надо ведь и об окружении думать! Замерзшая пленница могла лишь представить, насколько ненавидят место своей службы солдаты, которым не только приходится постоянно лазить на гору и обратно, но и делать это на холодном ветру... Сама она, впрочем, ненавидела этот форт еще с того дня, когда ее войска так и не сумели до него добраться ― и он, очевидно, платил ей тем же, потому как даже в последний день жизни решил вот так над ней поиздеваться. Если бы Ксемрус стали казнить в помещении, она бы покрылась потом ― возможно, даже завелась бы и испортила врагам праздник какой-нибудь дерзкой выходкой ― теперь же она чувствовала себя окоченевшей и жалкой и даже не сопротивлялась толком конвоирам ― потому как сама хотела поскорей спуститься в какое-нибудь тихое местечко. Между прочим, публики вокруг было как-то маловато ― если бы криганцы вздумали казнить захваченного героя, еще и такую красотку, то легко собрали бы тысячи зрителей. Но сейчас ее вели по совершенно пустой улице, да и время суток как-то не подразумевало публичного мероприятия... Возможно, как и ей и говорили, эрафианский командующий уже давно объявил о ее смерти, и теперь собирался избавиться от номинально несуществующей пленницы, не привлекая лишнего внимания. Но зачем тогда вообще было на улицу выводить ― можно ведь сделать все прямо в камере и без свидетелей? Вместо этого ее явно вели в сторону базарной площади и во всем, кроме странного времени и отсутствия глашатаев, это выглядело, как официальная казнь. Могло ли быть, что генерал Скайщилд затеял все не по собственному почину, а лишь выполняет приказы высочайшего командования? Ксемрус было приятно думать, что ни один мужчина не сможет приговорить ее к смерти ― конечно, это Катерина приказала от нее избавиться! Чародейка почувствовала укол сожаления ― ей так и не довелось увидеться с прославленной королевой... а она так хотела лично поведать ей об участи ее супруга. В идеальной вселенной, конечно же, эта беседа произошла бы в тот момент, когда Катерина была бы посажена на цепь и из последних сил сдерживая слезы лобызала бы ей сапоги... то было величайшее достижение, о котором она грезила ― сломить гордую и доселе непобедимую королеву-воительницу! Но Ксемрус вполне могла смириться и с неполноценной версией реальности, в которой пленницей была она сама ― все равно это была бы ее победа. Пусть бы Катерина пришла в ярость, пусть даже придушила бы ее на середине рассказа ― это был великолепный конец для суккуба. Но королева струсила, должно быть, и решила с ней не встречаться... что ж, быть может, она просто не так крута, как о ней рассказывают? Что касается самого факта предстоящей смерти, Ксемрус не испытывала по этому поводу каких-то сложных эмоций. Она была криганкой ― и это означало, что она продолжит исполнять свою миссию до тех пор, пока функционирует. Если в последний момент представится возможность спастись ― она ею воспользуется. Если нет ― как минимум, она подорвет боевой дух неприятеля, продемонстрировав неумолимую решимость перед лицом смерти ― хотя бы это станет ее вкладом в общее дело. Ксемрус не была бесстрашной ― нет, она боялась. Как и любая эмоция высокоорганизованного криганского разума, этот страх был необходим ― рефлекс, заставляющий мозг с усилием искать выход из кризисной ситуацией и тем самым повышающий шансы на выживание. А вот в слезах и мольбах о пощаде не было сейчас никакого смысла ― эти средства манипуляции бывали порой полезны, но они не помогли бы отменить решение о казни, приятное, вероятно, той, кого здесь вообще нет. Следовательно, организм Ксемрус не тратил на них силы. Впрочем, она была бы не против, если бы палачи попытались заставить ее плакать... Но эрафианская казнь обещала быть невыносимо скучной ― а ведь не все обитатели этого мира разделяли рыцарское стремление сохранить достоинство пленников! Попади Ксемрус в руки к какому-нибудь из крулодских вождей, тот бы, пожалуй, сумел учинить над ней надлежащее надругательство, из которого даже она могла бы научиться чему-нибудь новенькому... Вместо этого ей достался самый унылый вариант ― возможно даже, что единственной, кому хотелось сделать сегодняшнее шоу чуть повеселее, была она сама. Что ж, вот, наконец, и виселица. Ксемрус скривилась ― среди людей казнь через повешение считалась позорной по сравнению с гильотиной и совсем уж «почетным»‎ отсечением головы мечом. Ну что за темные создания... для высшего существа смерть являлась прекращением функционирования ― ни больше и ни меньше. Криганец мог умереть без ущерба для миссии или же провалить ее ― лишь в этом была разница между «хорошей»‎ и «плохой»‎ смертью. Костер, повешение, насаживание на кол, заливание в задницу расплавленного металла ― абсолютно никакой разницы. Если глупые людишки думают, что смогут «унизить»‎ ее способом казни, то ошибаются. Но ведь она сама совершенно точно говорила лорду Хаарту, что самой подходящей и мучительной для себя считает смерть на колу... неужели нельзя было довериться мнению профессионалки?! Или они выбрали повешение, надеясь, что она расплачется от скуки? Зато среди солдат, встречавших ее у подножья эшафота, криганка увидела знакомую девушку. Это была Сорша ― и ее Ксемрус была искренне рада увидеть. Как раз то, что нужно ей сейчас. Возможностей для побега пока не было видно, так что оставалось продвигаться по плану Б ― «унизить врагов»‎. И Сорша являлась самой подходящей целью для этого. Учитывая, как та опозорилась в свое время, Ксемрус была уверена, что даже проявив минимум мужества, она заставит эту девчонку чувствовать себя жалкой слабачкой. Впрочем, половина работы была уже сделана ― это можно было заметить даже по тому, как Сорша стояла, сжав пальцы той руки, что она ей оставила, на эфесе кортика, и сверля ее взглядом, который предполагался, как презрительный и торжествующий, но вместо этого был напуганным... - Сорша, чего это за зубочистка у тебя? - чародейка поприветствовала свою жертву беззубой усмешкой. - Разве тебе не говорили ― чем длиннее оружие в левой руке, тем оно эффективнее? Девушка не предала ее надежд ― в момент, когда было произнесено ее имя, она почти что подпрыгнула... Затем, сделав над собой усилие, которое можно было без труда прочесть по лицу, глухим голосом заговорила ― но не с узницей, а обращаясь к солдатам: - Заткните этой женщине рот. - Сор-ша, - нараспев произнесла Ксемрус. Она знала, какие слова юная воительница боится услышать больше всего. «К ноге»‎ ― если бы она отдала сейчас этот приказ, Сорша сию же секунду поклонилась бы ей в ножки, позабыв и о присутствующих, и о своем оружии, и вообще обо всем на свете... В этом у дрессировщицы не было сомнений ― она сломала эту девчонку, и уже неважно, какую тренировку та будет проходить или какие лекарства пить, чтобы казаться себе нормальной, все равно останется ее сучкой ― ее творением, произведением искусства властвовать над умами, в коем и состоит работа демагога ― а уж в свою работу она верила. Но демонстрировать беспомощность Сорши при всем честном народе не стала ― ей было вполне достаточно, что они обе об этом знают. К тому же, если бы она совершила нечто, напоминающее нападение на офицера, казнь могли завершить досрочно ― а ей только-только начало нравиться это мероприятие... В итоге она ограничилась обычной насмешкой. - Кто же затыкает приговоренной рот? А вдруг я... - она не успела закончить свое издевательское предположение, как ей затолкали в рот какую-то тряпку ― следует сказать, весьма гадкую на вкус ― а сверху замотали другой. С эшафота открывался замечательный вид ― помост возвышался на самом краю рыночной площади, а та, в свою очередь, тянулась вдоль самого обрыва. Внизу, примерно напротив этого места, Ксемрус потерпела свое сокрушительное поражение от лорда Хаарта ― если организаторы казни учли этот факт и специально поставили ее лицом в ту сторону, то им следовало добавить пару баллов за пусть и простецкую, но насмешку... - Вам следовало отрезать мне обе руки, - пока криганка предавалась воспоминаниям, Сорша набралась достаточно смелости, чтобы подойти к ней и накинуть на шею петлю ― и даже позволила себе насмешку. По идее, это должно было стать ее коронным моментом — но Ксемрус была уверена, что подпортила маленькой сучке триумф. Хотя та как-то очень быстро оправилась... Еще и рот свой посмела открыть, нахалка недопоротая! Думает, что повесит ее, и этим отыграется за все? Да она ей еще до конца жизни сниться будет — и в этих снах, конечно же, все будут на своих местах — рабыня и ее госпожа. Она сказала бы Сорше об этом, если бы не кляп ― ну что ж, пусть это станет для наивной девочки сюрпризом... Между тем, солдаты приковали к рукам и ногам узницы гири, после чего отошли, оставив ее стоять на самом краю помоста с петлей на шее. Достаточно было чуть подтолкнуть ее — и она закачается в петле. Более изощренный вариант — спихнуть вниз груз и дать ей возможность поупираться прежде, чем гири утянут ее ноги за собой... Хотя навряд ли палачи планировали так поступить. То, чему Ксемрус сейчас подвергалась, у эрафианцев называлось «ожиданием казни»‎. Наверное, они думали, что так заставляют приговоренных мучиться от страха ― пытка столь же бездарная, как и все человеческое «правосудие»‎, полагающееся на то, что жертва слаба и духом, и умом. С точки же зрения криганки, это было и вовсе не наказание, а отсрочка ― возможность пожить еще ― и она уж точно не стала бы из-за такого страдать. Вот если бы она проводила эту казнь, то заставила бы жертву мечтать о смерти, потерять последние крохи достоинства, умоляя о том, что она в любом случае собиралась с нею сделать, затем убила бы перед ней каких-нибудь родственников, и лишь после этого, когда та была бы уже мертва внутри, позволила бы жизни оставить тело... А когда враг умирает не опозоренным, это вовсе и не казнь, а просто убийство. Сама она, понятное дело, опозоренной себя не чувствовала ― уж точно не этими людьми! Если бы рот был свободен, она бы просто высказала все, что о них думает, да описала бы пару хороших казней, на которых ей доводилось бывать ― но палачи догадались вставить ей кляп, хоть у профессионалов, конечно же, он был бы в форме кольца или прищепки на языке ― чтобы болтать было нельзя, а орать ― можно. Даже этого не знают, темнота! Но тут Ксемрус приметила еще более вопиющую оплошность, касающуюся ее импровизированной одежды. Отверстие в верхней части мешка, через которое торчала ее шея, сделали слишком широким ― по уму ему полагалось быть таким, чтобы башка едва-едва проходила, но помощник палача, который вырезал его огромными полутупыми ножницами, переоценил размер ее рогов ― и недооценил гибкость ее тела. Решение было принято немедля ― ловко извернувшись, криганская героиня принялась «вылезать»‎ из мешка. Одно плечо, другое ― никто и оглянуться не успел, как наружу выпрыгнули ее груди, а одеяние повисло снизу ― на закованных в кандалы запястьях. Избавившись таким образом от уродливой тряпки, скрывавшей ее замечательные достоинства, красногрудая куртизанка почувствовала себя в своей стихии ― подмигнув охранникам единственным глазом, она подрыгала сиськами. Если бы не тяжеленная гиря, не позволявшая поднять руки, она бы еще и сплясала ― но даже так, просунув груди меж скованных рук, ей удалось принять весьма привлекательную позу... Оголить зад оказалось труднее ― мешок зацепился за кандалы и не хотел падать дальше ― но Ксемрус воспользовалась тем, что ее ноги были скованы по отдельности и, раздвинув коленки, движениями опытной танцовщицы принялась подталкивать подол вверх. Похабный танец бедрами ― в их родном мире он назывался тверком ― отлично выразил бы отношение пленницы к ее палачам. «Я вас всех по***ла»‎ ― вот что она пыталась сказать ― и была полна решимости донести это сообщение до них даже с заткнутым ртом. И тут появился Он. Она почувствовала это жуткое присутствие сразу же, несмотря на то, что Он находился у нее за спиной. И затем, в подтверждение ее догадки, она услышала голос: - Угомонись, женщина, - стоило ему прозвучать, как она замерла, не в силах пошевелиться. Наполовину закатанный подол псевдоюбки свалился вниз, а наглые груди безвольно обвисли... Лорд Хаарт подошел к эшафоту и хмуро взглянул на пленницу. Как будто мало было этого сурового тона, Он еще и посмотрел на нее, как на кусок дерьма! Помимо своей воли чародейка ощутила себя очень несчастной. - Сэр... - Сорша поспешно поприветствовала рыцаря, и Ксемрус с удовольствием подметила, что голос девушки дрогнул ― не она одна боялась грозного героя. Солдаты в свою очередь принялись отдавать честь с большим энтузиазмом, чем обычно. Не все любили лорда Хаарта, но сейчас именно его появление вернуло им контроль над ситуацией ― пока он не подошел, никто толком не представлял, что делать с распоясавшейся криганкой. Но герой явился ― и порядок был восстановлен. Даже сама виновница безобразия не могла удержаться от восхищения тем, как этот невероятный человек снова разрушил ее планы... - Взгляни туда, - неожиданно Он обратился к ней, и тело суккуба пробила дрожь ― оказывается, с ней еще не закончили. Рыцарь вытащил из ножен свой меч и указал им направление, в котором ей предлагалось посмотреть. Конкретно Он выбрал одну из гор, высившихся на другой стороне ущелья. Обширные укрепления Мирхема охватывали это пространство, но сам город до туда не доходил ― гора стояла, поросшая лесом и нетронутая, а единственные два домика располагались у ее подножья. До войны на склонах хотя бы выпасали скот, но к настоящему моменту вся скотина в городе была уже забита на мясо и съедена ― и место выглядело совершенно безжизненным. - Знаешь, что там? - Мммм! - губы Ксемрус сами собой попытались произнести «нет, мой господин»‎, но из-за тряпки во рту у нее получилось лишь мычание ― и тогда она отчаянно замотала головой, чтобы выразить свой ответ без слов. - Конечно, знаешь, - спокойно и грозно произнес лорд Хаарт. - То самое, что ты пыталась от меня скрыть... Криганка продолжила мычать и мотать головой. В каком-то смысле это даже не было обманом ― до того, как Он показал ей, она понятия не имела, что это ― именно та гора. Ей не требовалось этого знать для ее работы! А с другой стороны, эрафианцам тоже совершенно не обязательно было допрашивать именно ее, чтобы получить ответ ― у них были показания пленников, которые помогали рыть туннели, а также Сорши с Шивой, которых держали там в плену ― сопоставив все, они сумели вычислить нужное место, и Ксемрус была бессильна что-либо с этим поделать. - Давай взглянем, - лорд Хаарт, однако, был весьма разочарован тем, что она упорно увиливала от ответа на вопрос о расположении Терранеуса ― посмела отказывать в информации самому Ему ― и теперь выглядел так, будто планирует содрать с нее кожу за вранье. Даже понимая умом, что ему ни за что этого не позволят, чародейка чувствовала, как ее попка сжимается в предвкушении жуткой кары... - Qui respicit terram et facit eam tremere qui tangit montes et fumigant. Et commota est et contremuit terra et fundamenta montium conturbata sunt et commota sunt quoniam iratus est eis! Когда кто-то вроде Него начинал зачитывать заклинание вслух, это не предвещало ничего хорошего... Возможно, Он планировал сделать свое землетрясение невероятно мощным, но скорее просто затягивал процедуру, как бы оглашая приговор для обманщицы-Ксемрус и города, что она посмела прятать. Тщетно попытавшись скинуть с себя оцепенение, чародейка принялась судорожно соображать... Разумеется, она давно уже догадалась, что ее спрашивают о местоположении нигонской крепости не из праздного любопытства ― обнаружив Терранеус, эрафианцы собирались провести диверсию перед решающим штурмом, возможно даже ― магическую бомбардировку... но неужели это происходило прямо сейчас? И тут она заметила в ущелье катапульты, выстроившиеся в линию вдоль разрушенной улицы. Вокруг суетились люди, а чуть поодаль стояли ровными квадратиками два батальона солдат ― насколько Ксемрус могла разглядеть одним глазом, это были арбалетчики, и вместе их получалось человек двести... Внезапно обрели смысл и отсутствие людей на улицах и подозрительная неявка командующего на казнь, приказ о которой он сам же отдал. Скайщилд был сейчас там, внизу ― прямо посередь собственной крепости готовился развернуть штурм крепости вражеской, которая волею судеб и криворукостью архитекторов-троглодитов оказалась помещена буквально у него под ногами. Ксемрус почувствовала, как внутри у нее все похолодело ― куда сильнее, чем когда она стояла на промозглом ветру... Так они все-таки приготовили для нее достойное шоу! Ее поставили здесь не для того, чтобы она посмотрела на место, где она потерпела поражение в прошлом ― а для того, чтобы сделать ее свидетельницей еще одного. Собираются убивать криганцев, пока она будет стоять, беспомощная, с петлей на шее и смотреть на это... Осознание этого привело суккуба в дикий восторг, едва не перешедший в экстаз. Кто-то здесь действительно разбирается в проведении казней! Интересно, кто это придумал ― командующий Скайщилд или все-таки лорд Хаарт? Она была почти на сто процентов уверена, что второй ― все-таки, Он так много и тщательно допрашивал ее, изучая ее образ мышления, что мог в самом деле начать понимать, что означает быть криганцем ― и что будет для нее настоящим наказанием. Независимо от того, кем был творец сего замысла, Ксемрус почувствовала к этому человеку невероятное уважение. Ее собирались казнить по-кригански вместо того, чтобы просто безвкусно повесить. Она восприняла это, как знак признания от настоящего врага ― и приготовилась ответить тем же. Ради нее подготовили целое сражение ― ей следует честно посмотреть его до конца. Холод, который она почувствовала, был вызван не страхом, а предвкушением. Будет ли она окончательно и бесповоротно унижена или встретит сегодняшний вечер триумфаторшей? Скоро она узнает это... Все эти мысли пронеслись в голове криганки за те несколько мгновений, что рыцарь читал заклинание ― а затем скала с грохотом обвалилась. Точнее, так показалось сначала, но когда огромное облако пыли, накрывшее всю нижнюю часть города, начало оседать, стало ясно, что от горы откололась всего лишь половина ― примерно как половинка расколовшегося зуба. В образовавшемся проломе, все еще укрытая нависшим над ней каменным «козырьком»‎, была видна верхняя половина шестиугольной башни ― замка Терранеус. Можно было сколько угодно слышать об этом, но увидеть ― совсем другое дело. Впервые Ксемрус заподозрила что-то, когда троглодиты объявили ей, что не могут прорыть из Терранеуса туннель в Мирхем, «потому что слишком близко». Оказывается, ради безопасности города в каком-то радиусе от него не должно быть никаких восходящих шахт. Крепость стояла как бы на подземном холме, окруженная туннелями, что уходили глубже в недра земли ― затем они могли вновь подниматься и выходить на поверхность, но где-то в другом месте, а никак не вблизи города. Сами троглодиты шутили, что это делается для того, чтобы птицы с поверхности не срали им на головы... Из попыток более научного объяснения криганка ничего не поняла ― но все-таки спросила горе-строителей, какого же хрена они воздвигли свой город прямо под человеческим. - Расположение хорошее, - был ответ. - Геометрический центр области. Теперь, посмотрев на Терранеус с поверхности, она вдруг осознала, что он даже не находился под землей все этой время ― его верхние башенки были примерно на одном уровне с домами центральных кварталов Мирхема ― города, расположенного довольно высоко в горах. Стоял бы троглодитский замок у подножья перевала, он был бы ниже, чем сейчас. Словом, «подземный» город был не столько подземным, сколько «внутригорным»... - Ну, вот и пресловутый Терранеус, - прокомментировал лорд Хаарт, пока все остальные замерли, разинув рты. Им говорили об этом, они готовились, они все просчитали, проверили магией и разве что каждый угол вражеского замка на карту не нанесли ― но все-таки зрелище крепости, возникшей изнутри горы, словно воображаемое чудовище, в самом деле оказавшееся у вас под кроватью, было слишком невероятным для простых людей. Можно было лишь вообразить реакцию граждан Мирхема, которым еще только предстояло узнать об этом соседстве... Однако представление рыцаря предназначалось лишь для одной-единственной зрительницы ― и именно к ней Он обратился. - Что, это он? - Ммм, - на этот раз Ксемрус замычала утвердительно. Какой был смысл теперь отрицать? - Напрасно ты ломалась, - за свое признание она была вознаграждена совершенно восхитительным презрением ― когда Он смотрел на нее так, она буквально чувствовала, как ее вдавливает в землю и мешает с грязью. Впрочем, она прошла через подобное на самом деле ― от рук Его супруги ― так что ей было не привыкать. - Без тебя нашли, как видишь. Сорша практически с первой попытки угадала, по линейке. - Стойте и смотрите, как мы сравняем ваш город с землей, - неожиданно криганка оказалась схвачена сзади за волосы ― и что было куда более неожиданно, это сделала Сорша. - К вечеру вы будете болтаться на веревке над его руинами. От злости Ксемрус едва не проглотила тряпку. Услышать такую правильную фразу от этой соплячки... да что она себе позволяет?! И тут вдруг спины чародейки коснулся холодный металл. Должно быть, это был крюк Сорши, который та носила на правой руке ― штуковина, вероятно, не слишком полезная, но безусловно стильная ― Ксемрус была согласна, что она придавала однорукой девушке внушительности... И теперь этот крюк зацепился за край мешка, и без того начавшего разрываться, когда криганка попыталась протиснуться через него ― и порвал окончательно. Лопнувшая холстина упала к ногам узницы. - Кажется, вы предпочитаете быть голой, - Сорше мало было угрожать ей и запугивать, она перешла к прямому унижению... и, как ни удивительно, бесстыдница в самом деле почувствовала себя униженной. Одно дело ― раздеться самой, чтобы выразить свое презрение к пленившим ее низшим существам, и совсем другое ― когда твою наготу открывают против твоей воли. С Ксемрус обошлись так же, как она сама поступала со своими пленниками ― и сделала это та, кто до сих пор должна была бы целовать ей ноги, если бы не чертов кляп! Что дальше? Эта девчонка станет ее госпожой?! Шумно выдохнув воздух носом, криганка взяла себя в руки. Надо просто немножко потерпеть. Через пару часов Сорша скорее всего окажется на ее месте... жаль лишь, что она уже не сможет лично поставить зарвавшуюся рабыню на место. Так или иначе, дерзкая девчонка пожалеет обо всем ― и о том, что выбралась из плена живой, и о том, что ее новый хозяин будет куда менее снисходителен, чем Ксемрус. На первый раз ее пощадили, поскольку она была мелкой сошкой ― но беглую рабыню ждало поистине дьявольское наказание... Полная мстительных мыслей, Ксемрус окинула взглядом поле начинающегося сражения. Эрафианские катапульты уже успели сделать по выстрелу ― их снаряды умчались в разлом и отскочили от стен нигонского замка. Однако эти укрепления могли выдержать куда более длительный обстрел ― в отличие от человеческих башен, троглодитская была цельной и имела внутри лишь ограниченное число проходов, выдолбленных в толще скалы ― не зная их расположения, разрушить что-либо было невероятно сложно, и оставалось лишь раз за разом стрелять в одно и то же место, надеясь, что стена даст трещину. Словом, обстрел в данном случае имел скорее психологическое значение ― он давал осажденным знать, что их дни сочтены, но ничем не угрожал в ближайшем будущем. Пока артиллеристы скрупулезно выполняли свою работу, батальоны арбалетчиков выступили вперед и обрушили ливень стрел на гарпий, что повылетали наружу, едва скала начала обрушаться. Эрафианский командующий заслуживал похвалы за то, что предвидел их появление и подготовился к нему ― это было уже намного лучше, чем его же действия в предыдущем сражении, когда крылатые воительницы носились над полем боя, творя все, что им вздумается, и наслаждаясь почти полной безнаказанностью. Однако усилия сэра Скайщилда оказались на этот раз несколько чрезмерными. Стая гарпий была не так уж велика, да и особого желания сражаться они не испытывали ― их целью было спасение из обрушающегося подземелья. В отличие от других обитателей города, жилища которых были укрыты внутри несокрушимой башни, бесправные птицедевы были вынуждены селиться прямо на наружной стене ― и потому вражеский обстрел мог им угрожать. Спешно покидая свои гнезда, они спасались бегством... Никто и не ожидал от них иного ― даже Ксемрус, прославившаяся своими упорными попытками заставить крылатых бездельниц работать, не ждала, что сейчас они перестроятся и атакуют в лоб двести арбалетчиков. У каждого рода войск было свое назначение, и гарпии отрабатывали свой хлеб разведкой, снабжением и диверсиями, когда же дело доходило до генерального сражения, надежда была не на них... В итоге лишь десятка полтора крылатых воительниц оказались подстрелены, остальные же благополучно набрали высоту и ушли в сторону одной из соседних горных вершин. Эрафианским воинам неожиданно стало не с кем сражаться... Наслаждающейся зрелищем криганке было весьма любопытно посмотреть, что же хитроумный командующий собирается делать дальше. Честно говоря, его идея проникнуть в Терранеус, проломив скалу, была столь же гениальной, сколь и безумной. Общие причины такого решения можно было понять ― оно было логичным следствием той ситуации, которую создали троглодиты, построив свою базу на таком расстоянии от Мирхема. Что уж там ― сама Ксемрус очень хотела проделать такой же проход ― вместо этого ей пришлось вести армию в обход по туннелю, теряя два дня времени. Но она была обязана позаботиться о безопасности своей крепости и уберечь ту от бесславной гибели под завалом ― а вот командующего Скайщилда такой исход вполне бы устроил. Словом, со своей точки зрения эрафианцы приняли вполне оправданное решение ― пока нигонская армия, разделившись на две части, оборонялась в туннелях, они получали возможность для неожиданного нападения на ее базу. Ксемрус не могла знать о происходящем на фронте, но она дала вражескому полководцу кредит доверия и предположила, что тот предпринял отвлекающие удары на позиции королевы Деборы и короля Бладхуфа и вынудил нигонцев направить им подкрепления ― так, чтобы Терранеус остался почти без защиты. Но что он все-таки собирался делать теперь? Замок перед ним был несокрушим ― если просто стоять и обстреливать его из катапульт, он запросто продержится неделю, а то и дольше ― за это время нигонцы десять раз успеют вернуться. А ведь пробив путь под землю, эрафианцы не только создали для себя вход во вражескую крепость ― одновременно они предоставили врагу точно такой же вход к ним в крепость ― тот самый, которого так не хватало Ксемрус... Успеют ли войска, державшие в осаде южный и северный туннели, вернуться в Мирхем быстрее, чем нигонская армия проделает тот же путь под землей? Навряд ли. А даже если успеют ― что тогда? Случится генеральное сражение ― и проходить оно будет не в тесных коридорах Терранеуса, где две армии просто не поместятся, а в эрафианском городе... Можно было, конечно, предположить, что по результатам предыдущих сражений командующему Скайщилду понравилось биться внутри Мирхема. Этот необъятный котел сожрал уже предостаточно армий, да и местные жители натерпелись всяких бедствий ― навряд ли очередное нападение сильно бы их шокировало. Чем жертвовать еще одним городом, почему бы не использовать тот, который уже наполовину разрушен? И все же Ксемрус сомневалась, что план противника настолько банален. Внезапная атака на вражескую крепость, еще и предпринятая таким оригинальным способом, по всем правилам имела целью перехват инициативы. А перехват инициативы означал, что он знает, что с этой инициативой делать ― вряд ли бы он стал сидеть и ждать вражескую армию... Так что же задумал этот человек, похожий больше на торговца-афериста, чем на героя? Ожидает ли он, что весь гарнизон Терранеуса поведет себя так же, как и гарпии, и выбежит ему навстречу, чтобы быть расстрелянным из арбалетов? Или собирается вышибить ворота тараном и дать нигонцам бой внутри их логова? Криганка даже не знала, какая из этих идей глупее. Конечно, был еще и третий вариант ― эрафианский военачальник мог в очередной раз положиться на силу своих героев, благо служили ему люди, куда более достойные этого звания, чем он сам. Если бы вместо вялого обстрела из катапульт Терранеус подвергся магической бомбардировке, его защитники очень быстро оказались бы перед весьма мрачным выбором ― выйти на бой или погибнуть вместе с городом. И все же, нигонский замок был чертовски надежным укрытием. Какими бы мощными ни были заклинания, против его толщенных стен они оказались бы куда менее эффективны, чем против войск в чистом поле, а маны израсходовали бы столько же, если не больше. Неэффективное использование магии ― бич боевых чародеев. Каким бы великим волшебником ты ни был, как только твоя мана иссякнет, ты будешь так же беспомощен, как и любой человек. Этот урок Ксемрус довелось испытать на своей шкуре... лорд Хаарт сделал все ее попытки применить к нему магию неэффективными, а обессилев, она стала легкой добычей для его злобной супруги. В пору было бы порадоваться, что теперь она будет отомщена ― вот только отчего-то чародейка очень сильно сомневалась, что эти двое позволят поймать себя в такую ловушку... Так или иначе, трудность ситуации, в которую поставил себя командующий Скайщилд, заключалась в том, что сначала ему и его союзникам предстояло разрядить свой магический арсенал по прекрасно укрепленному замку ― а затем столкнуться с жаждущими мести воинами Деборы и Бладхуфа, истреблять которых будет уже нечем. И эта проблема никоим образом не была надуманной ― она следовала из самой начальной позиции. Получалось, что в плане эффективного использования ресурсов эрафианцам было бы проще напрямую атаковать защитников северного и южного туннелей, использовать на них свои заклинания, а когда с ними будет покончено, осадить Терранеус и взять его измором. Разумеется, «простота» этого пути была весьма условной ― эрафианскую армию ждала бы упорная битва на два фронта, которая наверняка стоила бы ей многих сотен жизней ― но это все еще было эффективней, чем то, что они получали, пытаясь решить задачу в обратной последовательности. Все потому, конечно же, что у Скайщилда не было достаточного числа войск для ведения наступательных действий. Имей он над нигонцами трехкратное преимущество, предписанное учебниками по тактике, задача решалась бы просто ― заблокировав защитников туннелей на севере и на юге равными силами, он бы пробил проход в Терранеус и закрыл бы оба туннеля с обратной стороны, взяв королеву-медузу и короля-минотавра в окружение ― а сам бы с оставшимися воинами осадил город и поступил бы с ним так, как пожелает. Вот тогда все было бы правильно ― и даже больший опыт нигонцев в ведении подземной войны не спас бы их от поражения. Это была бы победа «по науке» ― бесконечно желанная, но в реальности практически никогда не достижимая. Как раз для того, чтобы побеждать в ситуации, не соответствующей этому варианту, существовали полководцы. Проанализировав ситуацию таким образом, Ксемрус испытала чувство, невероятно редкое для командующей ― она пожалела, что не узнает, что планировал противник. Ей в самом деле хотелось взглянуть, как бы он решал эту задачку... но исход этого сражения был предугадан и спланирован задолго до его начала. Дело даже не в том, что «хитрый план» Скайщилда напрашивался сам собой ― как только ты узнавал об оригинальном взаимном расположении Мирхема и Терранеуса, первой твоей мыслью было «а нельзя ли как-то быстро попасть отсюда туда?». Любой разумный человек быстро отказался бы от этой затеи ― как сделала в итоге она. На этом фоне безумный авантюризм эрафианского командующего действительно мог бы застать ее врасплох ― она до сих пор не до конца могла поверить, что он в самом деле взял и сделал это... А ведь ей говорили, что так и будет. Это было первое, что сказал Люцифер Криган, когда она доложила ему о завершении строительства базы: - Враги попытаются атаковать вас, пробив проход с поверхности. Усиль оборону. Напрасно она убеждала его, что противнику никак не узнать местоположение города, что никому и в голову не придет искать вражескую крепость под своей, что для этого в любом случае придется сначала занять Мирхем, чего она обязуется не допустить, что эрафианцы не рискнут обрушить половину своего города, прорываясь в подземелье ― командующий остался непреклонен. - Будет так, как я сказал, - заявил он. И потом, когда Ксемрус пересказала те же аргументы другим криганцам ― воинам, приглашенным в элитный отряд, которому предлагалось неусыпно стеречь Терранеус в ожидании предсказанного нападения ― никто из них не стал слушать ее разумных доводов, но все приняли на веру заявление Люцифера, не сопровождавшееся даже никакими доказательствами. «Раз дьявольский командующий говорит, значит так и будет» ― так они сказали. В итоге тридцать отборных бойцов, многие из которых были не слабее нее, и практически все были гораздо опытней, отказались от участия в операциях на поверхности и окопались в Терранеусе. Еще один сказал, что не станет покидать город надолго, но поможет с организацией других операций ― и Ксемрус пришлось спать с ним за это. Она тогда сочла поведение своих соплеменников очень неразумным ― ну а максимальной точки ее недовольство достигло в тот момент, когда она повела нигонскую армию на штурм Мирхема. Пусть даже Люцифер в самом деле обладал даром предвидения, так ли нужно было ждать нападения? Если бы все эти упрямцы присоединились к ее походу, они бы без труда завладели городом. Вместо этого они предпочли сидеть на месте и ждать ― и в итоге оказались правы. Теперь они, должно быть, смеялись над своей глупой командующей, которая полезла на рожон и позорно угодила в плен вместо того, чтобы спокойно дожидаться назначенного часа... Сама Ксемрус не была так уверена. Весьма возможно, что развитие событий, предвиденное Люцифером, было определено именно ее действиями ― в конце концов, ей же зачем-то позволили их предпринять. Рекомендации дьявольского командующего состояли лишь в том, чтобы усилить оборону Терранеуса ― он не говорил ей прекратить наступательные операции или не атаковать Мирхем. Напротив, разработанная ими стратегия подразумевала, что она постарается разрушить город, если он будет занят эрафианцами ― и именно это она исполнила, пусть не полностью, но уж процентов на сорок точно. Возможно ведь, что именно разрушения в западных кварталах Мирхема, где теперь должно было развернуться сражение, позволили Скайщилду решиться на его авантюрный план... ну, по крайней мере так она успокаивала себя, когда становилось слишком тяжело ― что она была не просто наивной дурочкой, а частью важного и большого плана. Конечно, такие рассуждения неизбежно наводили на еще более мрачные мысли ― о том, что ею просто пожертвовали, использовав в качестве застрельщицы. Это было то, о чем все криганцы знали, но старались не думать лишний раз ― что поручая им задания, их всеведущие командующие уже знают, кто из них свою миссию провалит, и что эти провалы входят в план. И, конечно, тебе не скажут, что сегодня в числе запланированных жертв ― ты. Просто в один прекрасный день ты обнаружишь, что это уже произошло... Сейчас Ксемрус оказалась именно в такой ситуации. Нельзя сказать, что она была обижена на свое начальство за это. В конце концов, она была демагогом ― в ее обязанности входило мотивировать воинов, убеждая их, что они должны непреклонно следовать миссии и их жертвы окупятся будущим процветанием криганской расы. Было бы глупо и в высшей степени подло, если бы теперь она не смогла бы убедить в этом саму себя. Нет, Ксемрус была готова. Она знала, что независимо от исхода сражения должна будет заплатить за свой провал. Ее долг состоял теперь в том, что этот провал так и остался только ее личным провалом и не повлиял на успех общего плана. Главным поводом для беспокойства был, разумеется, лорд Хаарт. В качестве полководца она показала себя не так уж плохо ― причинила масштабный ущерб городу и адекватные потери неприятельским войскам. Нигонцы под ее началом сражались неожиданно достойно, а к тому же проявили вполне ожидаемую прыть, когда пришло время удирать ― благодаря чему часть армии даже была спасена. Тот отряд из сотни демонов, который Ксемрус бездарно угробила в битве с лордом Хаартом, она сама же для себя и создала, так что могущество Кригана не пострадало. Информация, которую она выдала недалеким эрафианским палачам, уже могла быть получена ими из других источников ― ничего по-настоящему важного она не рассказала. К сожалению, это относилось лишь к запротоколированным допросам... Он допрашивал совершенно иначе, и вопросы его были глубже, касаясь не конкретных событий, а самой природы и способа мышления криганцев. Иногда это были даже не вопросы, а задания, оценивающие ее возможности ― и как бы Ксемрус ни пыталась ввести Его в заблуждение, она боялась, что в итоге выдала все. Она помнила, каково это ― обладать Орлиным Взором ― и чувствовала себя на этих допросах будто бы лежащей у всемогущего дознавателя на ладони. Оставалось лишь гадать, сколько правды грозный рыцарь сумел узнать в итоге о криганцах ― с Ксемрус Он своими выводами, разумеется, не поделился. Но самым невероятным и пугающим было то, что Он смог полностью подчинить ее морально. От ощущения его давящей мощи она теряла голову ― это было даже страшнее, чем когда она оставалась в опочивальне наедине с Владыкой... но не мог же этот человек в самом деле быть страшнее Ксенофекса? Бедная чародейка совсем запуталась. Ее разум твердил ей, что как бы силен ни был лорд Хаарт, его силе положен предел, определенный его человеческой природой. Но ее глаза никакого предела не видели ― даже Глаз Орла, пока он у нее еще был. На самом деле, конечно же, с ней приключилось несчастье, довольно частое среди обладателей Орлиного взора ― она увидела то, чего видеть не стоило, и сошла с ума... Беда в том, что даже понимая это, она ничего не могла с собой поделать. Перед Ним она была бессильна ― а потом начала замечать, что и перед его женой стелется. Она даже показала ей заклинание создания глаза-наблюдателя, которого книжница почему-то не знала. «Супруга твоего господина ― твоя госпожа» ― видимо, как-то так это работало... хоть, будь Саня настоящей госпожой, использовала бы свою власть с куда большей фантазией. Могла бы, например, сделать с ее телом то же, что Белиар Шедим сотворил с ней самой ― кстати, криганка до сих пор не представляла, как и зачем дьявол добился такого жуткого результата ― и с трепетом и нетерпением ожидала, когда же «госпожа» решит поделиться с нею опытом... Безусловно, все это означало, что Ксемрус полностью провалилась ― и как герой, и как криганка. Самой главной Целью, стоящей над целями и миссиями всех сынов Кригана было не стать снова рабами. А она стала. И теперь пришло время платить ― сегодня должна будет умереть либо она, либо лорд Хаарт. Но во второе она просто-напросто не верила... Ей не хватало воображения, чтобы представить, как Он может проиграть. В итоге, ради блага своих братьев, она надеялась, что когда все его воины падут, Он отступит. Для криганцев это означало бы победу, ну а для нее ― смерть... Но все же окончательный итог ее судьбе должно было подвести сегодняшнее сражение. Если все закончится благополучно ― то ей останется лишь убедиться в победе ее соратников и, быть может, полюбоваться на наказание вражеского командующего и Сорши ― чтобы затем с чистой совестью принять свое собственное. Со временем ее позор забудут, как досадное недоразумение... Но если нет ― если изучая ее лорд Хаарт проник в суть природы криганцев настолько глубоко, что научился понимать их мышление, и в результате это позволит ему предугадать и предотвратить план самого Люцифера... Она не знала, что тогда делать. Изо всех сил она притворялась на допросах, что не хочет позволить эрафианцам узнать расположение Терранеуса ― терпела все пытки, даже от Него ― как будто это была важнейшая информация, которая в самом деле может помочь им выиграть войну ― все, чтобы заставить их получить ее от кого-то еще, а заодно исключить всякое подозрение о том, что в Терранеусе на самом деле ждут этого нападения... Если все эти уловки были напрасны ― значит, ее провал станет провалом всей криганской расы. Не в силах сдержать нервную дрожь, Ксемрус вновь осмотрела поле боя. На что мог рассчитывать командующий Скайщилд? Пока чародейка не видела никаких войск, кроме двух батальонов арбалетчиков, но она не верила, что он отослал всю остальную пехоту, не оставив им никакого прикрытия ― где-то наверняка должен быть еще один батальон копейщиков. Еще городское ополчение ― наверняка далеко не все согласились пойти на фронт, но когда в город ворвутся демоны, понятно, что им придется взяться за оружие. Исходя из таких соображений, эрафианский полководец может иметь суммарно человек четыреста, возможно даже пятьсот ― а учитывая его склонность к сложным маневрам и избыток свободного пространства внутри мирхемских стен, он, вероятно, сумеет собрать большую часть из них под своими знаменами одновременно. На фоне числа в пятьсот человек словосочетание «тридцать воинов» выглядело не слишком внушительно... но это были отборные криганские воины. По человеческим стандартам каждый из них мог считаться героем. И, как и полагалось уважающему себя герою, каждый имел свою собственную армию. Между прочим, Ксемрус не наврала дознавателям на допросе ― она предпочитала обманывать людей, не прибегая к прямой лжи, за которую ее можно было бы призвать к ответственности ― как она и сказала, у криганцев в Терранеусе помимо тридцати воинов было еще и двести тридцать шесть «слуг»... Она специально выбрала такое собирательное понятие, чтобы создать впечатление какой-то серой массы незначительных существ, вроде бесов ― и совершенно «забыла» рассказать о том, что шестеро из них были ифритами и существенно превосходили по силе даже тех самых отборных воинов геройского уровня, а еще тридцать ― церберами (тоже ведь слуги, в каком-то смысле). Кстати, она ведь честно призналась, что привезла с собой тридцать пять псов на двух кораблях. Если дознаватель не догадался спросить, куда они затем делись, то это его ошибка. Что касается еще двухсот из упомянутых слуг, то были в основном рогатые демоны, и сто из них Ксемрус уже потеряла. Разумеется, далеко не каждый криганец мог позволить себе создать и содержать отряд из ста призванных воинов ― если их не прокормишь, тебя самого они, может, и не сожрут ― а вот нигонскими союзниками полакомятся с большим удовольствием... И все же практически каждый командир хоть немного упражнялся в демонологии ― ведь то был один из самых удобных способов пополнять свой отряд в полевых условиях. Разумеется, никто из соратников Ксемрус не позволил ей забрать с собой его демонов ― потому-то целая сотня все еще оставалась в Терранеусе. Но подлинное коварство «правдоподобного» ответа допрашиваемой криганки состояло в том, что число, которое она назвала, было абсолютно точным ― на момент, когда она покидала город... Ее ведь не спросили, сколько еще демонов смогут призвать все эти криганцы. А если бы и спросили, она бы сказала что-то вроде «ну, я не знаю...» ― и это был бы вполне честный ответ. Другим честным ответом на этот вопрос было «сколько угодно». Пока есть мана, время и человеческие ресурсы, демонов можно продолжать вызывать. Фактически, Ксемрус была уверена, что начиная со дня ее поражения гарнизон Терранеуса перешел в режим ежедневного вызова демонов ― поскольку эрафианская армия начала активные наступательные действия, и появление противника под стенами крепости стало вопросом времени. Таким образом, все зависело от того, смогли ли нигонцы с поверхности обеспечить демонологов достаточным количеством людей для жертвоприношений и корма для призванных воинов ― «кормом», кстати, тоже могли быть люди. Предполагая, что оба этих условия были выполнены, тридцать криганцев могли призывать каждый по одному воину-демону в день. И с тех пор прошло уже двадцать дней... Ксемрус не могла знать, заблокировали ли эрафианцы туннель, соединяющий Терранеус с окрестностями Плинта, и какого числа это произошло ― но до тех пор, пока этот проход оставался свободным, обеспечить необходимый приток пленников не составляло труда. Как итог этих простых вычислений, она могла предположить, что если ее бывшие подчиненные не валяли дурака, сейчас под их началом было никак не меньше пятисот рогатых демонов. В идеальном случае ― семьсот. Нетрудно понять, что у воинов командующего Скайщилда, уступавших противнику численно и качественно, было мало шансов выжить, не говоря уже о том, чтобы победить. И это снова возвращало ее к Нему. По идее, один воин не мог повлиять на исход сражения с более чем тысячей участников. Даже если бы Он убивал по десять или двадцать демонов в минуту, они бы все равно убивали его воинов быстрее. Но в глубине ее сердца жил иррациональный страх ― не служащий никакой полезной цели и совершенно не приличествующий криганке ― что Он что-то сделает и снова выйдет победителем... Отведя взгляд от поля боя, где пока еще ничего не происходило, криганка посмотрела на рыцаря. Он стоял спиной к ней и смотрел на опустевшие кварталы города, не показывая никакого намерения продолжать магическую бомбардировку Терранеуса ― хотя сейчас, казалось, было самое время сотворить еще парочку землетрясений. Но Он как будто ждал чего-то... Мог ли Он догадываться? Могла ли она ляпнуть на допросе чего-то лишнего, что позволило Ему разгадать план Люцифера? Ксемрус нервно сглотнула... Ну где уже там эти бездельники?! «Бездельники», между тем, не спешили появляться, хоть с момента обрушения горы и начала обстрела прошло уже больше получаса. Разумеется, им нужно было сперва встать по тревоге, вооружиться, выпустить из загонов церберов и демонов... Кроме того, поскольку час был ранний, они, вероятно, еще не совершали сегодня призыв ― тогда, если в городе все еще оставались живые пленники, они могли захотеть принести последние жертвы, чтобы еще немножко увеличить свою армию. Ну и наконец, им, как и Ксемрус, могло стать любопытно посмотреть, как же планирует действовать вражеский командующий. Разумеется, надолго их терпения не хватило бы ― при столь значительном преимуществе не имело смысла сидеть в замке под обстрелом ― нужно было действовать, пока ситуация оставалась благоприятной. Сэр Скайщилд, между тем, вел себя необыкновенно осторожно для человека, составившего столь дерзкий план ― руководя маневрами своих батальонов через курьеров, он заставлял их зигзагами двигаться вперед ― так, чтобы в каждый момент держать под прицелом правую и левую стороны пролома... Это выглядело скорее, как какие-то странные учения, чем как движение наступающей армии во время сражения. И снова складывалось впечатление, что он не знает, что ему делать с перехваченной у противника инициативой и ищет, кому бы ее вернуть... Что ж, если этот горе-полководец задался целью вывести врагов из себя, то в конечном счете ему это удалось. Криганцы обладали слишком большим преимуществом, чтобы и дальше терпеть это издевательство... Впрочем, первым терпение потерял ифрит. Ксирон был еще молод, но его выделял сам Рашка ― и он же направил его в Сауспорт, чтобы поддерживать неопытную криганскую военачальницу, которой он, тем не менее, симпатизировал. Когда встал выбор, поручить ли уничтожение Мирхема Ксирону или Айслин, Ксемрус выбрала наемницу ― и похоже, что ифрит обиделся на нее за это. Он и его собратья вдруг объявили, что присоединятся к отряду, охраняющему Терранеус и в поход на Мирхем не пойдут. Тогда криганка была в ярости ― но с тех пор много чего произошло, к тому же Айслин оказалась трусихой и предательницей ― Ксемрус решила, что если доживет до встречи с Ксироном, то обязательно извинится. И вот сейчас молодой ифрит заработал себе еще немного ее симпатии, весьма эффектно прервав затянувшиеся неприятельские маневры... Это выглядело, как струя пламени, но на деле было растянутым в пространстве заклинанием адского огня. Ксирон совершил его, стоя на одной из верхних башенок Терранеуса, и оно, преодолев более четырехсот ярдов ― дистанция, превосходящая все возможные пределы дальнобойности ― покинуло пределы подземелья и врезалось во фланг одного из эрафианских батальонов. Затем струя снова «собралась» воедино, став пылающим шаром и, наконец, разлетелась в ослепительном взрыве. Полтора десятка солдат умерли сразу, еще сколько же оказались охвачены пламенем, и наконец почти все сто человек были сбиты с ног взрывом... Словом, то было самое впечатляющее начало сражения, на которое узница-зрительница могла рассчитывать. Сразу же после этой атаки ворота Терранеуса распахнулись и наружу высыпала орда демонов. Их количество пока еще невозможно было определить, но они выбегали, выбегали и выбегали... Никого из криганцев пока не было видно ― должно быть, они встали вдоль стен коридора, погоняя своих слуг кнутами. При такой численности демонам навряд ли получилось бы обеспечить какое-то еще руководство ― впрочем, это и не требовалось. Выбегая из ворот, рогатые воины сразу же принимались карабкаться вверх по пологому склону ― к пролому наверх, и дальше ― к добыче. Разглядев приближающуюся лавину, Ксемрус бросила быстрый взгляд в сторону лорда Хаарта... и прокляла свою невнимательность. Рыцарь исчез ― и как только она умудрилась пропустить этот момент?! Чародейка подумала, что Он, возможно, успел увидеть готовящуюся атаку на арбалетчиков и телепортировался к ним, чтобы накрыть защитой от огня. Вот только если судить по эффекту, не похоже, что это действительно произошло ― хотя отдельных людей с такого расстояния и нельзя было различить, чтобы точно сказать кто там кто... Так куда все-таки подевался самый опасный человек в этом городе? То ли ей показалось, то ли вокруг опять похолодало... Тем временем у подножья обрыва, на гребне которого мучилась от беспомощности пленная военачальница, стоял и взирал на дело своих рук куда больший злодей. Конечно, он не специально подставил свой батальон под огненную атаку ― всего лишь пытался подобрать им лучшую позицию для обстрела... Но это никак не меняло того факта, что именно он спланировал все события сегодняшнего дня. Десятки смертей, что уже произошли, и сотни тех, которым еще предстоит случиться, будут на его совести. Что он мог сказать в свое оправдание? Это была работа полководца ― планировать истребление солдатами противоборствующих сторон друг друга... а, и еще спасти Эрафию. С самого начала кампании Кристиану не давали покоя две вещи. Первая ― отсутствие криганских героев. Притом, что в той же Долине Балларда им попадалось примерно равное количество нигонских и криганских войск, да и по всему Сауспорту находились многочисленные следы того, что их враги действовали в тесном сотрудничестве, почти все встреченные ими до сих пор командиры были нигонцами. Дамакон, Арлаш, Дебора и та, другая медуза, которую он убил ― каждый начальствовал своим отрядом, и все это выглядело, как вполне нормальная армия ― пусть даже состояла она из нелюдей. А вот у криганцев будто не было предводителей, за исключением этой Золы ― которая, между прочим, больше походила на жену атамана разбойников, чем на командира армии. На допросе она несла какую-то чушь ― будто бы им, демонам, вообще не нужно никакое руководство. Ну, пусть даже так, и что дальше ― Ксенофекс просто взял и послал несколько сотен воинов в бой под началом своей бывшей любовницы? Как-то это не похоже на коварного и всеведущего короля демонов ― у него что, нормальные герои закончились? Между тем, все, что он читал и слышал о криганцах до того, как прибыл в Сауспорт, говорило о том, что у них есть и герои, и вполне организованная армия. Ходили многочисленные и ужасные слухи о владыках демонов ― невероятно могучих воинах, вооруженных кнутами, которые гонят в бой толпы демонов и рабов. И вот именно их Кристиан почему-то нигде не видел... Гоги на разрушенном им маяке были без командира ― по крайней мере без такого, который отличался бы от всех остальных внешне или имел особое снаряжение ― как и магоги, что присоединились к отряду Дамакона. Не обнаружили никого подобного и среди криганцев, убитых в грифоньем питомнике и в лагере у Ртутной горы. Затем случилось событие, которое временно сбило его со следа ― его собственная схватка с исчадьями ада, произошедшая одновременно со штурмом Мирхема. Там он наконец-то увидел тех самых демонов из книжек ― краснокожих богатырей с кнутами и татуировками ― и все было, как надо... Сначала. Потом, обдумывая это сражение, он понял, что неправильными были сразу две вещи ― во-первых, отряд, который он встретил, находился на марше ― не охранял опорный пункт, а направлялся куда-то ― вероятнее всего, к Ртутной горе, спасать осажденную криганскую группировку и ценные артефакты с раскопок. А во-вторых, никаких рабов или прислужников, которых исчадья ада могли бы гнать в бой пресловутыми кнутами, он не увидел. При этом каждый криганец действовал независимо от остальных, словно сержант небольшого отряда ― а самого отряда не было... Армия из одних командиров? Все стало еще более странно, и подозрения Кристиана усилились. А потом вдруг появился он ― нормальный криганский командир. Он возглавлял отряд, преследовавший разведчиков на Верхнем перевале ― и в этом отряде все было на своих местах: один командир с кнутом и тридцать штук подчиненных другой породы ― тех, с прямыми рогами на лбу... Вот так, согласно ожиданиям Кристиана, должна была выглядеть вся криганская армия. Но этот «правильный» отряд появился очень неожиданно и на небольшой промежуток времени ― если бы не героизм Шивы, в одиночку уложившей всех демонов, они наверняка снова скрылись бы в подземелье прежде, чем Кристиан успел бы их обнаружить. Позже, из показаний Сорши, он узнал о еще одном таком же отряде ― том, который конвоировал пленную воительницу из Плинта на подземную нигонскую базу. Там тоже командовал могучий краснокожий криганец, а подчинялись ему рогатые демоны. Был ли это тот же самый командир, что позже погиб на Верхнем перевале или другой ― непонятно, но по датам получалось, что он вполне успел бы доставить Соршу в Терранеус, а затем пасть от руки Шивы. Могло оказаться, что у противника был единственный отряд такого типа, являвшийся исключением из общих правил. Однако Кристиан считал ― и данные докладов о криганцах, оставленных ему королевой, говорили о том же ― что это и есть норма. Продолжая обдумывать устройство вражеской армии, он пришел к следующему выводу: у криганцев есть своеобразные силы быстрого реагирования, предназначенные для выполнения особых задач. Они не штурмуют города и не обороняют захваченные ― а быстро делают свою работу и снова прячутся. Притом у обоих замеченных отрядов такого типа ― или одного, замеченного два раза ― один из пунктов маршрута находился в Терранеусе. Сам по себе этот факт не тянул на великое открытие ― что удивительного в том, что на главной вражеской базе есть резерв ― или, возможно, своеобразная гвардия? Такое было совершенно нормально... однако помимо криганских героев была еще одна вещь, которую командующий искал и не мог обнаружить ― криганская стратегия. Он нашел неожиданно достойного противника в троглодитском генерале Арлаше, который пока еще не выигрывал сражения, но весьма грамотно действовал по ходу. Змеюка Дебора, с которой он познакомился позже, особых полководческих талантов не показала, но впечатляла разнообразием уловок в своем арсенале ― сражаясь с ней, приходилось неусыпно сохранять бдительность, пребывая в постоянном напряжении... И все же таланты этих двоих ограничивались тактической областью. Общее же руководство кригано-нигонских сил было очень... разным. С одной стороны, на первой неделе Кристиан был поражен ― а точнее полностью разбит ― грамотными действиями вражеских стратегов. Он выиграл кучу мелких стычек и два небольших сражения в Долине Балларда, но в ответ ему нанесли удар в другом месте, который он не имел никакой возможности предотвратить, следствием чего стало разрушение Кариатеда, поставившее эрафианскую армию на грань поражения... но затем враги за целый месяц ничего не сделали правильно. Оборона Мирхема была организована бездарно, а попытка разбомбить город казалась чем-то средним между актом отчаяния и бессмысленной жестокостью ― даже будучи успешной, она бы никак не ухудшила положение перешедшей на подножный корм эрафианской армии. Криганцам стоило бы направить все силы на то, чтобы удержать Мирхем, укрепления которого позволили бы им надежно запереть Кристиана в Кариатедском ущелье. Если бы Арлаш со своими баллистами стоял на стенах города, а он ― под стенами, что бы он ему сделал? Но вместо Арлаша враги прислали Айслин, попытавшуюся уничтожить ценнейший опорный пункт в регионе ― еще и неудачно, благодаря Александру. Таким образом, они подарили ему разом замок, доступ на побережье, доступ во внутренние регионы страны и возможность запереть их всех по разным долинам и разбить по частям. В его плане не было ничего гениального ― это была классика, описанная во всех учебниках... Однако криганская командующая противостояла его действиям с эффективностью обыкновенной куртизанки ― когда она заявилась возвращать город, то не смогла даже нормально согласовать действия своих трех или четырех армий, в результате чего основные ее силы прибыли на место уже после окончания сражения. При этом общий размер нигонской и криганской армии стал для Кристиана неприятным сюрпризом ― он ожидал примерно на треть меньше ― однако руководство этими силами оставляло желать лучшего. Зола оказалась хуже, чем любой из ее героев ― до ее прибытия и после того, как она была пленена, тот же Арлаш справлялся куда лучше. Она не была хороша в тактике, и в ее талантах стратега тоже возникали серьезные сомнения. А потом он увидел эту криганку воочию... и получил еще больше вопросов. В самом деле, обыкновенная куртизанка, еще и совершенно сумасшедшая. По рассказам Сорши она представала чокнутой садисткой, неспособной контролировать свои эмоции и отыгрывающейся за свои неудачи на первом, кто подвернется под руку. Да, такая могла сжечь Кариатед ― а вот предугадать нападение на Долину Балларда и придумать несимметричный ответ ― навряд ли... Более того, она вообще не подходила для той работы, которую выполняла. Кристиан не спорил с тем, что бывают безумные полководцы, в том числе и хорошие ― но в этом случае их безумие должно давать им преимущество, а не ограничивать возможности. Если во внезапных атаках и диверсиях Зола еще что-то понимала ― в конце концов, тот единственный отряд, который она возглавляла лично, она смогла подвести к стенам Мирхема скрытно и затем очень решительно его направляла, пока не угодила в ловушку Александра ― то ожидать, что она сможет хладнокровно сидеть на месте, организуя правильную оборону крепостей и опорных пунктов, было как минимум наивно... Так почему же она проводила стратегию, настолько ей неподходящую? И вот, в одну из ночей, бессонных ― из-за того, что Шивы не было рядом, чтобы согреть его постель ― он все понял. Зола была лишь приманкой, которая трясла перед ним своей большой задницей, чтобы отвлечь от очевидной вещи ― существования настоящего командующего криганцев. Тот, кто стоял за ней, не мог сам принять участия в сражении ― а возможно даже находился сейчас в другом месте ― но он умел, а главное ― хотел играть от обороны. Бесспорно, это соответствовало основной цели вражеской стратегии ― остановить эрафианское наступление, не дав королеве добраться до Стедвика. В свете этой стратегии «контратака» Золы была лишь отвлекающим ударом, невероятно мощным и правдоподобным, но имевшим конечной целью всего лишь создать у него впечатление, что его будут атаковать и дальше ― и заставить обороняться. Здесь он узнал «почерк» того самого полководца, который спланировал атаку на Кариатед. Стратегия, основанная на отказе от борьбы ― сделать своей главной целью действие, которое невозможно предотвратить. Невидимый криганский командующий не собирался выигрывать у него у него ни одного сражения ― он хотел создать ситуацию, в которой обе стороны затворятся в своих крепостях, и никто ни на кого не нападет ― в то время как криганцы достигнут своих главных целей на севере ― там, где победа действительно имеет значение. Итак, воображаемый противник, направлявший действия Золы, перестал быть воображаемым. Позже рыцарь прочел ее показания, где она сама сознавалась, что получала инструкции от некоего Люцифера Кригана ― но еще прежде у него возникла новая теория... Он вспомнил о «пропавших» повелителях демонов и понял, что до сих пор не встречал не только настоящего криганского командующего, но и настоящую криганскую армию ― а точнее, видел ровно один отряд из тридцати бойцов, зарубленных Шивой. Все прочие были всего лишь стражами, охранявшими занятые шахты и форты ― возможно, подобием эрафианского ополчения. Может, как утверждала в своих показаниях узница ― которой Кристиан ни на грош не верил ― эти «младшие» криганцы в самом деле не нуждались в руководстве, или, возможно, у них все-таки были командиры из числа им подобных, но криганцы высокого статуса, «погонщики», в этих родах войск не служили ― подобно рыцарям, которых не найдешь среди ополченцев и городских стражников. В настоящей же криганской армии все было, как положено ― отряды и командиры, выполняющие конкретные боевые задачи. Такой армией можно было управлять ― в отличие от той невероятной структуры, которую описала Зола. Держа это предположение в уме, он еще раз перечитал показания криганки, и все подтвердилось. Она всеми силами пыталась запутать дознавателей, однако среди туманных намеков, насмешек и чуши он нашел ту строчку, которую искал. Она сказала «каждый из нас ― сам себе герой». Это было именно то самое признание, служившие ключом к пониманию устройства демонической армии ― той, с которой ему до сих пор не доводилось сражаться. Разумеется, он не смог понять всего ― на тот момент он не осознавал истинных масштабов применения криганцами их способности к вызову демонов и просто счел, что пленница бессовестно наврала относительно численности оставшихся в Терранеусе воинов. Тем не менее, разгадав обе загадки, над которыми он бился, Кристиан сложил два ответа вместе и обнаружил главное ― двойное дно криганской ловушки. Хитроумный дьявольский командующий ― Люцифер, если верить Золе, или кто-то еще, чьего имени она не пожелала назвать ― не оставил бы ничего на волю случая. Это был не его стиль. Посылая в Мирхем свою чокнутую заместительницу, он не мог наперед знать, как Кристиан отреагирует, а значит должен был создать ситуацию, когда любой исход приведет к его выигрышу... Допустим, эрафианцы могли испугаться и окопаться в Мирхеме в ожидании следующей атаки ― понятно, что это сыграло бы на руку криганской стратегии. Но могло случиться и так, что победа над Золой сделала бы их самонадеянными, и они, уверившись, что уже разбили основные криганские силы, перешли бы в наступление ― и что тогда? Очевидно, что в Терранеусе их поджидали настоящие основные силы... Враг повторялся, между прочим ― ту же стратегию демоны уже использовали в Рионпоинте, когда заманили союзную армию на свою базу, где та сгинула без следа. Но Кристиан все равно мог бы на это попасться ― если бы не раскрыл вовремя фальшивую командующую и не понял, что ему противостоит тот, кто намного умнее нее. Оставался лишь один вопрос ― как поступить? Можно было продолжать действовать по законам стратегии ― освободить Плинт, собрать побольше войск, зачистить туннели и взять Терранеус в правильную осаду. Или можно было пойти другим путем ― не штурмовать город с неизвестно насколько огромной армией демонов внутри, а вычислить его местоположение и завалить обвалом. Но оба этих плана не нравились Кристиану. Первый был слишком медленным, второй ― слишком рискованным, а главное оба были слишком предсказуемы. Его враг умен ― конечно, он ожидает от него таких действий и планирует что-то, чтобы им помешать. Пришлось бы как-то догадаться, что он задумал, чтобы помешать уже ему. Кристиан раскрыл уже два «слоя» вражеской ловушки, но продолжать это состязание не хотел. Он вовсе не был уверен, что он умнее этого загадочного «дьявольского командующего», который, говорят, еще и будущее предвидит... В этой ситуации крайне привлекательным казался третий путь, «предложенный» ему самим противником ― остаться в замке. Сражения не будет, он не попадется в ловушку и не проиграет... Более того, враг предлагал фактически еще более привлекательный гамбит ― учитывая, как бездарно криганцы обороняли захваченные города, Кристиан наверняка смог бы освободить еще и Плинт ― а уже затем, с возвращением королевы и бракадской армии, заняться туннелями и подземным городом. Разумеется, в обмен на выбор этого «безопасного» варианта он должен был дать противнику еще немного времени. Сделка с дьяволом ― в прямом смысле слова. К сожалению, на самом деле никакого выбора не было. Нельзя было, разумеется, заключать никаких сделок, нельзя было обваливать половину Мирхема криганцам на голову и нельзя было месяцами осаждать Терранеус, ожидая, пока они передохнут с голода... В конечном счете он, как и Зола, был не настоящим главнокомандующим, а всего лишь заместителем, и не мог выбрать ту стратегию, которая больше ему нравилась... Если совсем честно, он боялся. Боялся, что Катерина вернется, обнаружит всю разруху, которую он тут устроил, огромные людские потери, которые он допустил ― и не обнаружит никаких результатов, равноценных всему этому бардаку... Она уже сейчас недовольна, что он не казнил вовремя криганку ― ну а если она увидит, что у него тут целый город криганцев, с которыми он ничего не смог сделать ― что она скажет? Он не мог, как Александр, смотреть на всех с высоты собственной неуязвимости. Он был всего лишь слабым человеком ― и он в самом деле страшился королевского гнева... Однако у него был один талант ― что-то, что он умел гораздо лучше, чем управлять маневрами войск и даже чем играть в шахматы. Все вокруг всегда принимали его за безнадежного человека, которого не стоит воспринимать всерьез. Его родной отец махнул на него рукой, отчаявшись воспитать из сына приличного аристократа. Даже Александр, хоть и дружил с ним, никогда не воспринимал его, как рыцаря. Дикари, к которым его выбросило на остров, вовсе называли его «этот глюпий бледнокожий»... Черт, его даже Сорша не уважала! И он создавал это впечатление специально ― чтобы от него не ждали слишком многого. Первоначально то была лишь ответная реакция на чрезмерную строгость и высокие стандарты Скайщилда-отца, но затем она превратилась в самый настоящий жизненный принцип. За всю жизнь одна лишь Катерина каким-то образом разглядела его полководческий талант ― вероятно, это показывало, насколько она хороша в управлении людьми ― и сразу же заставила работать. На войне он получил кучу новых целей для применения своей «суперспособности» ― вражеских полководцев. И на всех них это сработало ― начиная от варварских вождей и регнанских капитанов и заканчивая его последней жертвой ― Золой. Оно и ясно ― каждый ведь хочет заманить неприятельского командира в ловушку. Более того, чем лучше твой план и чем коварней твоя ловушка, тем больше ты склонен поверить в свой успех. И когда ты видишь, что все получилось, ты думаешь: «ага, попался!». А он не попался. Так родился и этот план. Придумав его, он сперва рассказал Александру ― потому что все остальные наверняка объявили бы его безумцем, даже не дослушав до конца. А лорд Хаарт сам творил невозможное и от других людей ждал того же. Выслушав идею Кристиана, он объявил: - Ты чертов гений. На это бы даже я попался. И вот теперь он стоял, наблюдая, как орды демонов, одна сотня за другой, выбегают из подземелья, чтобы растерзать небольшую армию, которая «угодила в ловушку» ― и чувствовал себя, как человек, который откопал сундук с кладом и смотрит, как из него дождем сыплются золотые монеты... Главное в итоге ― не умереть под тяжестью собственной добычи. Командующий повернулся к белоснежной глазнице, оплетшей тонкими щупальцами дверной проем недовосстановленного дома, который, скорее всего, должны были скоро снова сломать, и сказал: - Саня, они здесь. ——————————— Примечание. Я должен напомнить, что в романе присутствует терминологическое расхождение с игрой. Юниты четвертого уровня города Инферно в Героях назывались Demon и Horned Demon (рогатый демон). Но если взглянуть на их изображение при помощи глаз, можно заметить, что рога есть у обоих ― у неулучшенного бойца рог один, а у улучшенного их два. По этой причине в книге я называю первого из них «однорогим демоном», а второго ― «двурогим демоном», при этом оба вида собирательно называются «рогатыми демонами», ибо, еще раз, у них обоих есть весьма впечатляющего размера рога, еще и на лбу. Так вот, чтобы не было заблуждений ― те пятьсот-семьсот демонов, которых криганцы себе напризывали и натравили на армию Кристиана ― это, безусловно, «рогатые демоны», но не в том смысле, в каком рогатые демоны были в игре ― у них у всех по одному рогу. Как и положено, заклинание призыва демонов лордом бездны (улучшенный криганец пятого уровня, по-английски Pit Lord) призывает неулучшенный вариант юнита. Терранеус ― это нигонский город, и улучшать вызванных демонов криганцам негде. Ну, зато их пятьсот штук. Еще одно небольшое замечание: Точно под Мирхемом ― это каноничное расположение Терранеуса согласно карте этого сценария, а Ксирон ― каноничный герой гарнизона (то есть он не случайный и появляется всегда). Все это будет на экзамене было в кампании!