Герои: таких уже не будет

Рано утром в понедельник, когда лишь только самые усердные рыцари успели приступить к тренировке, леди Саня вышла во двор и как бы невзначай объявила: - Месяц Шмеля! - С новомесячьем, миледи! - нестройным хором отозвались несколько рыцарей. - Могли хотя бы для порядка спросить у астролога... - проворчала Сорша. Она и сама встала сегодня пораньше, чтобы поскорее узнать, какой месяц наступил ― однако к своему разочарованию обнаружила, что городской астролог спит и, по словам горничных, «скорее всего изволит почивать до обеда»... Накой вообще нужны такие предсказатели, которые дрыхнут именно в тот самый важный день, когда все ждут от них прогноза, девушка понять не могла ― и на этом фоне иметь кого-то вроде Сани было, несомненно, приятно. И все же Сорша совершенно точно помнила, что командующий просил скрывать провидческие способности книжницы ― а это означало, что та снова его не слушается... В былые времена наша героиня не придала бы этому особого значения, но с тех пор ей довелось побывать в местах, где за неподчинение приказам в буквальном смысле слова спускают шкуру, а в худшем случае можно и пары «лишних» частей тела лишиться ― потому теперь при виде непослушной женщины ею овладевало чувство паники. Умом она вроде как и понимала, что командующий не станет лупить леди Саню кнутом, но инстинктивно все равно испугалась за свою благодетельницу. - Не твое это дело, - фыркнула Шарлотта, которая держала ей ноги, пока та выполняла подъемы корпуса. - Да, мэм! - и снова сила привычки заставила девушку ответить прежде, чем она поняла, что говорит. Старшая воительница просто невзначай сделала ей замечание, однако Сорша восприняла его вполне серьезно и даже ощутила какое-то странное удовлетворение от того, что ее поставили на место... - Черт, Шарлотта... - вздохнула она, опомнившись. - Я же просила так не делать... - Снова? - сочувственно спросила воительница, которая уже была в курсе ее заморочек и по крайней мере отчасти могла их понять. Она хотела дать девушке какой-то совет, но в этот момент Саня, которая тоже расслышала комментарий Сорши, подошла к двоим воительницам, и разговор пришлось отложить ― Шарлотта сразу же вскочила на ноги и вытянулась перед книжницей во фрунт. - Вольно, - хмыкнула та, а затем обратилась к Сорше, которая хоть и с задержкой, но последовала примеру старшей подруги. - Накой мне астролог этот, я тебе и сама все расскажу... Месяц Шмеля в это время года означает позднюю весну. Обычно он должен наступать сразу после месяца Муравья, но на этот раз месяц ЧУМЫ вклинился между ними, так что весна как бы запоздала. Ну а теперь нас ждет резкое потепление и обильное цветение всякой травы. В этом месяце в поля могут выходить дендроиды и феи ― и весьма вероятно наступление недели кого-нибудь из них... Такие дела. - Простите, миледи, я вовсе и не думала сомневаться в вас, - начала оправдываться девушка. - Я имела в виду, что командующий сказал, что надо, в общем, скрывать... - в итоге она замялась и так и не смогла толком объяснить ― впрочем, Саня все равно отлично все поняла. - Ааа, так ты к порядку меня хотела призвать? - протянула она. - Ну-ну... - Простите! - еще раз извинилась Сорша. - Я обязательно передам моему лорду, что ты была недовольна моим поведением, - сказав так, книжница показала ей язык и удалилась. - Леди Саня пошутила, - попыталась объяснить Шарлотта, в то время как девушка снова провалилась в свой собственный мирок ― теперь в ее воображении лорд Хаарт спускал шкуру уже с нее самой. Попытки старшей воительницы достучаться до нее не возымели результата... Наконец та потеряла терпение и рявкнула: - Эй, Сорша! Ты тренировку собираешься заканчивать или нет? Тебе еще двадцать раз! - Да, госпожа! - в итоге Сорша снова «попалась». Шарлотта уже не знала, смеяться над ней или плакать. Глядя на готовую провалиться сквозь землю от стыда девушку, она покачала головой и изрекла: - Думаю, тебе нужно кого-нибудь избить ― иначе так и будешь трястись при каждом шорохе. - Избить? - озадаченно переспросила та. - Какой в этом смысл? Я уже сражалась раньше, если ты об этом ― и даже убивала... - Да, но ни разу после того, как с тобой случилось все это, - возразила Шарлотта. - Думаю, твои инстинкты притупились ― ну, или затерлись... Словом, вместо того, чтобы отвечать на вызов сопротивлением, ты сразу сдаешься. Это неправильно. Никогда не думала о том, чтобы навестить ту демоницу в камере и выбить из нее все дерьмо? - Нет, ты что ― я боюсь! - абсолютно честно призналась девушка. - К тому же, меня и не пустят к ней ― командующий запретил. Он думает, что она может меня превратить... как было с той женщиной. - Не пустят ― это понятно, - согласилась Шарлотта. - Но иметь такое желание было бы вполне нормально. А у тебя, похоже, его нет. - Нет, - со вздохом подтвердила Сорша. - Я слишком боюсь этой встречи... Точнее, боюсь увидеть, что даже в плену она будет смотреть на меня сверху вниз. Ее взгляд унижает сильнее любых насмешек и пыток ― он словно втаптывает тебя в грязь. Однажды я тоже хочу посмотреть на нее так... но пока еще не готова. - Жуть какая... - безразлично протянула воительница. Такие сложные рассуждения лишь раздражали ее ― для нее самой было вполне достаточно знать, что ее насильники мертвы. - Ну, видимо, тебе придется начать с кого-нибудь попроще. Давай тогда в рейд попросимся, что ли. - А можно?! Предложение Шарлотты было не таким безумным, как могло показаться. В течение всей прошедшей недели отступившая нигонская армия не показывалась в окрестностях Мирхема. Эрафианцы же очистили город от мертвых и не совсем мертвых тел, заделали проломы в крепостной стене и были в общем-то готовы перейти в наступление. Разведка, проведенная в прошлую субботу силами поправившихся грифонов, подтвердила, что нигонцы окапываются в Плинте. Брать в осаду сам город никто покамест не собирался ― уж точно не в отсутствие командующего ― однако за его пределами оставались еще многочисленные аванпосты и перевалочные пункты, через которые велось снабжение. Они-то и должны были стать первой целью будущей атаки. Пока Кристиан вел наступление на Мирхем, ничего подобного не происходило, так как ни одна из сторон толком не контролировала Кариатедское ущелье, а снабжение было организовано весьма беспорядочно. Теперь же две крепости вступили в борьбу за систему коммуникаций, охватывающую самую густонаселенную область Сауспорта ― так что рейды в самом деле должны были вот-вот начаться. Но хоть формально Шарлотта была права, участие в этих рейдах Сорши оставалось под большим вопросом. Та понемногу возвращалась в норму ― ей пришлось отказаться от кос и укоротить волосы, чтобы проще было причесываться левой рукой, а вместо привычного рыцарского меча начать тренироваться с легким кортиком, но по крайней мере она уже могла нормально передвигаться и все больше походила на приличного человека ― и все же к ней было особое отношение, как и к остальным бывшим пленникам. Им дали выбор ― принести клятву, что они не являются адскими псами, и быть казненными в случае, если их уличат в обмане, или же сознаться сразу и отделаться ссылкой в монастырь. Однако ни Сорша, ни кто-либо из людей сэра Оррина не выбрал второго варианта... Покамест в их пользу говорили лишь их собственные слова и показания пленной криганки ― с другой стороны, если бы та в самом деле превратила их всех в своих сучек, то отрицала бы все точно так же ― одним словом, неудивительно, что им не доверяли. - А можно?! - Сорша была невероятно удивлена и польщена, когда Шарлотта выразила желание поучаствовать в рейде вместе с ней. После того, что сделала Шива, любой солдат трижды подумал бы перед тем, как подставить спину одному из бывших пленников. И даже командующий, хоть и позволил ей остаться на службе, все же ушел в поход без нее! Тогда она не знала, что это было очередной проверкой ― Шарлотте приказали сделать ей такое предложение, отчасти чтобы понаблюдать за ее реакцией, а отчасти ― надеясь воззвать к ее совести, если она все-таки лжет. Не имея надежных способов обнаружить затаившихся чудовищ ― по какой-то причине даже Глаз Орла не мог распознать их истинную природу ― лорд и леди Хаарт решили просто дать каждому возможность для предательства и посмотреть, что будет. Лишь много позже, сама побывав в роли командира, Сорша поняла это ― как и то, насколько Шарлотте должно было не нравиться такое задание. На тот же момент она была искренне благодарна и с радостью приняла приглашение. Сам рейд, впрочем, должен был начаться лишь на следующий день, второго числа, так что девушке предстояло сперва пережить очень тяжелую ночь. С самого вечера ей снилась всякая жуть, от которой она просыпалась и потом долго боялась заснуть. Кошмары не были для нее чем-то новым, но эти поражали своей реалистичностью ― и самым жутким был даже не тот, в котором она вновь становилась игрушкой в лапах демонов и минотавров, а тот, в котором враг рода человеческого разыскивал ее, чтобы наказать за упоминание своего имени, а мать Кейтлин на поводке и в наморднике сопровождала его и тявкала, словно собачка. В конце Соршу всегда неизбежно ловили и тоже надевали намордник... а потом она просыпалась. После таких снов бедная девушка уже и сама была готова поверить, что каким-то образом сделалась адской гончей, сама того не зная... После очередной попытки заснуть, закончившейся таким образом ― к тому моменту было уже за полночь, но еще и близко не утро ― Сорша не выдержала и выскочила в коридор. Она и сама не знала, куда собирается бежать, но понимала, что дальше так продолжаться не может... а у дверей комнаты вдруг натолкнулась на леди Саню. На тот момент она даже не задумалась о том, что книжница делает посередь ночи рядом с ее дверью, а просто прижалась к груди своей спасительницы и зарыдала. - Дитя... - вздохнула Саня, погладив девушку по макушке. Сорша поняла, что снова ведет себя, как малый ребенок, но останавливаться было уже поздно. - Спасите меня, госпожа... - взмолилась она, не поднимая лица. - Они меня замучают! - Это не они, а ты сама себя мучаешь... - тихо ответила книжница. - Я ведь уже говорила тебе, что ты не виновата. - Нет... - так же тихо возразила девушка. Она все-таки заставила себя встать прямо, но пока еще не решалась отпустить рукав Сани. - Это все потому, что я не знаю, кто я... Я и правда ничего такого не заметила, клянусь вам, но может... могли меня превратить так, что я не поняла? - Процесс, который нам описала та криганка, не подразумевает неведения, - бесстрастно сообщила книжница. - Это жуткие, скотские пытки, которые заставляют человека отказаться от всего человеческого... Думаю, ты бы знала, если бы с тобой такое случилось. - Значит, вы... верите мне? - задавая этот вопрос, Сорша все еще не смела посмотреть собеседнице в глаза. - Это не вопрос доверия. Ты уже знаешь, что существуют чары, которые могли бы заставить тебя молчать... Если бы, к примеру, признание заставляло тебя обратиться ― конечно бы ты врала, да еще и верила бы, что делаешь это ради нашей безопасности. - Это не так, клянусь! - на этот раз девушка не выдержала и заорала чуть ли не на весь коридор. Она и до этого знала, что ей не верят, и могла даже сомневаться в самой себе, но ей очень хотелось, чтобы именно Саня думала о ней иначе. Она была словно ребенок, ищущий одобрения родителей. - Что мне сделать, чтобы вы мне поверили?! - Ничего, - пожала плечами книжница. - В этом, вероятно, и состоит смысл существования такого заклинания ― посеять недоверие между нами. И нам придется жить с этим. Я должна подозревать тебя, а ты должна подозревать меня. - Я... я так не могу... - прошептала юная воительница. - Я хочу верить своим товарищам и знать, что они верят в меня... В этом же весь смысл рыцарства! - Ну, ты можешь не быть рыцарем и все еще служить своей стране, - сухо напомнила Саня. - И вообще, причем тут рыцарство? Наш командующий и мой муж, к примеру, всю жизнь живут в ожидании того, что я однажды взорву их и себя заодно... и это не мешает им быть рыцарями. А то, что кто-то не доверяет тебе, вообще не проблема. Никто и не должен тебе доверять. Если будешь нам служить ― мы тебя наградим, а если предашь нас ― мы тебя убьем. Это нормальные отношения между взрослыми людьми. Книжница привела весьма весомые аргументы и попутно почти созналась, что сама порой испытывает те же сомнения, что и Сорша, но девушка не смогла по достоинству оценить ее откровенность ― она стояла и упрямо мотала головой. Ее наивные идеалы были слишком важны для нее, и ей было даже легче смириться с потерей чести и признать, что она является грязной шлюхой, чем начать жить в мире, построенном на взаимном недоверии и подозрениях... - Ладно, - раздраженно произнесла Саня, окончательно потеряв терпение. - Есть один жестокий, но довольно надежный способ определить, кто ты на самом деле. Разумеется, если все-таки окажешься собакой, то умрешь. Ты точно хочешь узнать это прямо сейчас? - Да, пожалуйста... - взмолилась Сорша. - Я на все согласна! - Пойдем со мной, - глухим голосом потребовала книжница, беря ее за руку. Уже в тот момент можно было догадаться, что она замыслила какое-то злодейство, но юная воительница после своих жутких сновидений соображала туго и безропотно последовала за Саней ― прямо в ночной рубашке, как была... Лишь когда они начали спускаться по лестнице в подземелье, девушка наконец поняла, что происходит. - Нет... Вы же не ведете меня к ней?! - воскликнула она. - Я не могу! - Поздно, - отозвалась героиня. - Настал твой момент истины. Сорша попыталась вырваться и убежать, но Саня обернулась и посмотрела на нее... и бедная воительница почувствовала, что не может сдвинуться с места. Книжница взяла ее за шиворот и поволокла вниз по лестнице ― ноги девушки шли, а глаза видели, но она ничего не могла сделать ― всеобъемлющий ужас сковал ее волю, не позволяя воспротивиться. - Откройте, - потребовала Саня у заспанного тюремщика. Тот не посмел спорить с леди Хаарт, которая к тому же выглядела сегодня ночью необыкновенно грозно, и поспешно отворил дверь камеры. - Теперь проваливайте. Оставьте нас. И вот Сорша оказалась внутри, вместе с той, кого боялась больше всего на свете... Хотя еще какие-то полчаса назад она наивно полагала, что дьявол все-таки пострашнее будет, оказалось, что она успела подзабыть, насколько страшна ее госпожа. Ксемрус сидела на полу, прикованная за руки к кольцу в стене ― поскольку в последние дни она вела себя хорошо и послушно отвечала на все вопросы, ее перестали оставлять на ночь подвешенной к потолку или закованной в чертовы сапоги и даже дали надеть на себя какие-то лохмотья, хотя ни о чем из этого она и не просила ― но несмотря на все послабления, она все еще оставалась безоружной и, по идее, беспомощной пленницей. Вдобавок ко всему, она еще и лишилась своего волшебного левого глаза ― вместо него была пустая глазница, которую даже повязкой прикрывать не стали. Выглядело это неприятно, но уж точно не угрожающе... Но для Сорши жалкое состояние ее мучительницы ровным счетом ничего не меняло. Едва встретившись с ней взглядом, девушка от страха перестала дышать, а ее ноги вдруг подогнулись, будто соломенные... - Сорша? - в отличие от своих тюремщиков, Ксемрус во сне не нуждалась. Ее даже голодом было бесполезно морить ― в любое время суток она встречала «гостей» бодрой и готовой к беседе. Более того, сама она вообще ожидала, что ее будут пытать денно и нощно, и потребность палачей в отдыхе восприняла, как признак их некомпетентности ― о чем не забывала сообщать им каждое утро. Дознаватели пробовали наказывать ее и жаловаться лорду Хаарту ― но даже он не мог ничего поделать с больной на всю голову криганкой. Да, она отвечала на все вопросы ― но все равно требовала, чтобы ее пытали, а если в этой просьбе отказывали, то начинала либо поносить собеседника последними словами, либо сознаваться в вещах столь отвратительных, что у того так и чесались руки ее избить... Словом, злодейка явно получала от своего пребывания в плену больше удовольствия, чем ее тюремщики, а ночному визиту даже обрадовалась. Впрочем, она все-таки была удивлена, когда увидела, кто именно к ней пожаловал. - Чего ты натворила? Она уставилась на Соршу своим единственным глазом. Губы девушки свело судорогой ― вбитый в нее инстинкт послушания, призывавший немедленно дать ответ на вопрос госпожи, боролся с чарами Сани, не позволявшими юной воительнице открыть рта... - Если бы здесь был мой лорд, ты бы сейчас получила, - сурово напомнила Ксемрус книжница. Она знала, что если ту не поставить на место, она легко возьмет контроль над ходом разговора. Можно было сколько угодно отказывать криганским демагогам в праве называться героями, но нельзя было отрицать их объективные навыки ― и что самое противное, они совершенно не нуждались в оружии, книге магии или армии верных последователей, чтобы пустить их в ход. Чтобы сделать эту женщину поистине беспомощной, ее не заковывать в цепи было нужно, а язык вырвать ― к сожалению, это противоречило самому смыслу захвата пленников для допроса. - Ох, простите меня, госпожа! - подчеркнуто-подобострастное обращение суккуба было прямо-таки пропитано издевательством. Она поднялась на ноги ― хотя полностью выпрямиться ей не позволили низко прикованные запястья ― и поклонилась «высокой гостье». - Вы не посещали меня сто шестьдесят четыре часа, госпожа. Ваша раба с нетерпением дожидалась новых пыток от вашей руки... даже несмотря на то, что вы ничего толком не умеете... - Совсем страх потеряла? - Саня была уже готова навести на наглую криганку те же чары страха, что и на Соршу, но вовремя вспомнила, что должна беречь ману, и ограничилась лишь суровым взглядом. - Закрой рот и слушай сюда. Я привела тебе твой единственный шанс выбраться отсюда, - она кивнула в сторону бедной воительницы, которая все никак не могла найти в себе силы, чтобы подняться с колен. Не зная контекста, можно было бы подумать, что это она здесь пленница, а книжница и криганка вместе допрашивают ее. - Преврати ее в собаку, заставь напасть на меня и беги. У Сорши, когда она услышала эти слова, сердце едва не остановилось. Нет, ей, конечно, сказали, что это будет жестокий способ проверки и она может умереть по ходу дела, но то, что предложила Саня сейчас... это ведь практически то же самое, что бросить человека на съедение демонам! Однако Ксемрус лишь насмешливо фыркнула. - С чего бы я должна делать что-то такое, госпожа? - вопросила она. - Какой будет шанс на успех у такого «побега»? - Делать ты это должна потому, что иначе я тебя убью, - безжалостно объяснила книжница. - На кол посадите? - усмехнулась адская чародейка. Она боялась Сани на поле боя ― и боялась до чертиков ― но все-таки представляла, чего от той стоит ждать, а чего ― нет. Когда лорд Хаарт говорил, что посадит на кол, у нее сердце уходило в пятки. Но Саня... нет, она бы так не поступила. - Нет, буду огнем жечь. В ответ на эту угрозу криганка скептически изогнула бровь. Однако книжница, похоже, была на этот раз вполне серьезна ― а точнее, если бы теперь она не сделала то, что обещала, ей бы оставалось разве что убежать, разрыдавшись ― как и всегда, Ксемрус была чертовски хороша в своих провокациях... Саня взяла жаровню с углями и при помощи факела, принесенного ею с собой, развела огонь. - Вот, садись, - потребовала она, ставя жаровню на пол прямо перед пленницей. - Я должна сесть сюда своей задницей? - уточнила та, и, получив утвердительный кивок, криво усмехнулась. - А я не хочу. Придется вам заставить меня, госпожа. То, конечно, была лишь еще одна провокация. Когда Саня взяла свою «жертву» за волосы, та с чисто символическим сопротивлением позволила усадить себя на угли и завизжала от боли так радостно, что пришлось усомниться в эффективности этого метода воздействия. - АААА, СУКААААА... - проорала она, словно смакуя свою боль. - А ЭТА ПЫТКА РАЗРЕШЕНА В ЭРАФИИ ИЛИ НЕТ?! КАЖЕТСЯ, ПО ЗАКОНУ ВЫ МОЖЕТЕ ТОЛЬКО ДЕРЖАТЬ МЕНЯ НАД ПЛАМЕНЕМ, А НЕ СОВАТЬ В НЕГО ЖОПОЙ! НО ВСЕ РАВНО СЛАБЕНЬКО! ВАМ ПРИДЕТСЯ ПОЛУЧШЕ ПОСТАРАТЬСЯ, ГОСПОЖА! Вся эта сцена развернулась прямо на глазах у Сорши, которая, хоть и не могла пошевелиться, все еще отдавала себе отчет в том, что происходит. Каждый выкрик криганки отзывался эхом в ее костях, а лоб и спина покрылись потом от одного лишь наблюдения за этой пыткой. Притом девушка не могла не понимать, что прямо в этот момент решается и ее собственная судьба... Ну а закончилось все весьма предсказуемым образом ― от разгоревшихся углей вспыхнула та пародия на платье, что носила пленница. Та вскочила, жаровня опрокинулась, и криганка начала кататься по полу, тщетно пытаясь скинуть с себя пламя ― но этому мешали прикованные к стене руки... В итоге Сане пришлось тушить ее водой из ведра. - Это должен был быть кипяток... - выдохнула Ксемрус, едва перестав биться в агонии. Даже дураку было понятно, что она далеко еще не сломлена. Однако совершенно внезапно узница «сдалась»: - Хорошо, госпожа. Давайте представим, что вы нажаловались на меня нашему господину, и Он приказал мне исполнить вашу просьбу... Просто пропустим это и перейдем к делу. Саня прожгла ее свирепым взором ― наглая жертва почти в открытую потешалась над беспомощностью своей «мучительницы». Тем не менее, пока та согласна была делать то, что требуется, книжница была готова это стерпеть. Ну а у Сорши уже вся жизнь перед глазами промчалась... - Так ты сделаешь это? - еще раз уточнила леди Хаарт. - Да, только руки мне освободите ― я же должна колдовать, в конце концов. Да и что за «попытка побега», когда я даже с места сдвинуться не могу... Этот наглый запрос был вознагражден очередным суровым взглядом, но затем книжница все-таки пустила в ход один из ключей тюремщика, чтобы отпереть кандалы на запястьях пленницы. Теперь когда Ксемрус лишилась Глаза Орла, Саня была еще более уверена в своей победе над ней, чем прежде, потому была согласна рискнуть даже настолько... Криганка, однако, не воспользовалась представившейся возможностью, чтобы вцепиться ей в глотку, а просто поднялась на ноги и размяла затекшие плечи. А затем... - Сучка, к ноге! - прозвучал роковой приказ. Тело бедной девушки пришло в движение само по себе ― и даже заклинание страха не смогло удержать ее на месте. Прежде, чем Сорша успела осознать, что делает, она уже лежала ниц перед своей госпожой, а большой палец ее правой ноги был у нее во рту... И лишь через мгновение она вдруг поняла, что не стала собакой. - Видите? - Ксемрус перевела взгляд на Саню и с усмешкой пожала плечами. - Я сделала ее сучкой, но не в том смысле, в котором вы думаете. Книжница склонила голову на бок и пару мгновений изучала бесстыжую демоницу... а затем наградила ее ударом в челюсть, от которого та отлетела и едва не ударилась затылком об стену. - Ай! За что, госпожа?! - с удивительной искренностью воскликнула криганка. Между тем Сорше хватило стыда, чтобы перестать лобызать ей ноги и, отползя в уголок, лечь там и закрыть лицо руками... - Могла бы просто сказать! - возмутилась книжница. - Так я говорила, а вы мне не верили... - в слезах пожаловалась пленница. То, что эти слова были чистой правдой, придавало ее игре пикантности. Хитро приоткрыв свой единственный глаз, она добавила. - Еще и убить грозили! - Стоило бы... - фыркнула Саня. Ее подозрения все еще не были развеяны ― напротив, с каждой минутой они все усиливались. Очевидно, криганка обратила ее жестокий эксперимент в не менее жестокую шутку и не воспользовалась подлинным заклинанием обращения человека в гончую ― и хорошо еще, если потому, что просто была последней сволочью, но что если она не желала позволять Сане выучить эту магию? Сорша все еще могла быть сукой в самом прямом смысле этого слова, а Ксемрус могла скрывать это как ради личной выгоды, так и для сохранения стратегического преимущества... К сожалению, криганка была настолько хороша, что просто не позволяла поймать себя на лжи ― ее можно было лишь подозревать. Тем не менее второй своей цели книжница все же добилась ― «доказательств», что были недостаточно убедительны для нее самой, вполне могло хватить, чтобы убедить наивную Соршу. И хотя криганка и тут умудрилась нагадить, намеренно унизив девушку в присутствии другой героини, Саня решила довольствоваться хотя бы таким результатом. - Руки! - скомандовала она пленнице. - Вы не оставите меня до утра сидеть на жаровне, госпожа? - осведомилась та, послушно вкладывая запястья в кандалы и позволяя книжнице их запереть. - Нужно просто раздеть меня, чтобы одежда не загоралась... - Обойдешься, - сухо отозвалась Саня. - Как скууучно... Тогда не попросите ли нашего господина меня навестить? Я бы с удовольствием провела с ним остаток ночи. - Ты у меня доболтаешься! - этого книжница уже не собиралась терпеть. Ее рука легла наглой криганке на подбородок, и та замерла в страхе, поняв, что ляпнула лишнего и поставила саму себя на грань истребления. - Простите, госпожа, оговорилась... - пролепетала она, и впервые в этом обращении не прозвучало насмешки. К счастью для Ксемрус, Саня слишком ценила свою ману и слишком хотела пойти лечь спать, потому, влепив криганке звонкую пощечину, она подошла к Сорше, снова взяла ту за шиворот и выволокла из камеры. Затем заскрипел замок, и узница смогла выдохнуть с облегчением... - Ну что, ты все поняла? - оказавшись в коридоре, книжница обратилась к своей второй жертве. Из-за того, что она недооценила Ксемрус, бедной девушке пришлось пройти через более тяжкое испытание, чем она для нее запланировала. - Может ты и чокнутая мазохистка, но не собака. Радуйся. - Ууу... - громко всхлипнула Сорша. Она только-только начала забывать это чувство абсолютного унижения, и вот это случилось с ней снова... Все ее страхи оказались явью ― даже в плену, безо всякого оружия и магии, злая демоница все еще оставалась ее госпожой, а она ― ее послушной игрушкой. - Уу... убейте меня... - Убивать тебя будут завтра в рейде, - Саня к этому моменту утратила уже всякое желание с ней сюсюкаться. - Иди спи. И Сорша, которой некуда было деваться, пошла ― и на этот раз сразу заснула, как убитая. Должно быть, после всего пережитого у нее уже не было сил на переживания... Жаль лишь, что до рассвета оставалось всего ничего. Через пару часов ее притопала будить Шарлотта. - Вставай, нам пора! - объявила старшая воительница, стаскивая с младшей одеяло. Когда та тупо уставилась на нее, леди Огробой объяснила: - У тебя дверь была не заперта. - Аааа... - припомнив в общих чертах, что произошло ночью, девушка ощутила жгучий стыд и с опаской посмотрела на Шарлотту ― а ну как Саня уже успела ей все рассказать? Однако суровая воительница будто бы не замечала ее напуганных взглядов, а леди Хаарт, как выяснилось, на тот момент еще спала ― она появилась получасом позже, когда рыцари уже седлали коней. В рейд должны были отправиться пятеро всадников при поддержке одного грифона, что вез на себе солдата-стрелка, боеприпасы и провизию. У старших по званию было полно дел в городе, так что крохотный отряд возглавляла Шарлотта. - Уезжаете? - осведомилась книжница, спускаясь по ступеням лестницы. - Вот, я вам медальоны освятила. Она начала раздавать воинам железные медальоны с изображением великана ― весьма популярные обереги, которые носили на удачу те путешественники, что не владели подлинными реликвиями и артефактами. В смысле чудодейственной силы они были интересны разве что тем, что их освятила лично Саня. Можно было предположить, что книжница чувствовала вину за то, что сотворила ночью ― однако Сорша, как всегда, ничего не поняла. В тот момент она думала лишь о том, что о ее позоре станет известно... - Миледи, прошу, не говорите никому! - шепотом взмолилась она, когда Саня подошла к ней. - О чем ты? - невинным голосом поинтересовалась та. - Тебе снова что-то приснилось? Девушка вздрогнула. Могло ли быть, что ночной визит к Ксемрус ей просто приснился? Что, если это высшие силы подсказывали ей ответ на вопрос, которым она мучила себя? Сорша слышала где-то, что если слишком много о чем-то думаешь, такое случается ― да и к сверхреалистичным кошмарам ей было уже не привыкать. Словом, она начала сомневаться... - Скажите, миледи ― у... той криганки два глаза или один? - схитрила она. Ей ничего не было известно о том, вырвали ли Ксемрус ее магический глаз ― впервые она узнала об этом вчера ночью. Если бы это оказалось неправдой, можно было бы считать, что все произошло во сне. - Конечно, два, - Саня тоже была хитра. Когда Сорша ушла, она стерла память тюремщику, и теперь лишь двое могли подтвердить, что та беседа действительно состоялась ― и навряд ли юная воительница осмелилась бы спросить у самой Ксемрус. Да ее бы к ней и просто не пустили... Оставалось лишь запутать саму Соршу так, чтобы она помнила результат их жестокого эксперимента, но не могла сказать, произошел ли тот во сне или наяву. - Тот, что у нее в глазнице, и тот, что она носила на шее ― это ее собственный, ты не знала? В итоге девушка не получила однозначного ответа на свой вопрос, а прежде, чем она успела уточнить, книжница взяла ее за плечи и развернула лицом к лошади: - Тебе пора, дитя, - в самом деле, уже почти все рыцари сидели в седлах. Сорше предстояла нелегкая задача ― влезть на лошадь при помощи одной лишь левой руки. Ее увечье да еще и небольшой рост ― в итоге ей приходилось использовать приступку, словно совсем малому ребенку... Она уже собиралась сделать это, когда во дворе появилась Шарлотта. - Эй, постой! - крикнула она девушке. - Тут твой протез доделали. Предмет, который она принесла с собой, был куда больше по размерам, чем ожидала Сорша. Он походил на перчатку с ремнями, что оплетали все запястье. Вместо пальцев на «перчатке» была стальная чашечка с небольшим крюком. По размерам тот примерно соответствовал изогнутому среднему пальцу. - Там внутри есть кольцо ― ты можешь придерживать его пальцем, когда хочешь что-то крепко схватить, - прокомментировала Шарлотта, застегивая протез на правой руке своей увечной подчиненной. - Только не вздумай блокировать им удары ― он этого не выдержит. В глаз крюком можешь ткнуть кому-нибудь... хотя лучше пока вообще им не дерись. Вот, в седло попробуй залезть. В самом деле, устройство с крюком было сконструировано таким образом, чтобы более-менее равномерно распределять нагрузку на запястье, так что при достаточной силе с ним можно было подтягиваться. Теперь, зацепившись крюком за край седла, Сорша смогла влезть в седло без помощи приступки. - Ух... - выдохнула она, оказавшись наверху. - Спасибо. Передайте мою благодарность кузнецу. - Леди Шарлотта, ваш медальон, - между тем книжница передала старшей воительнице оберег. - Благодарю, миледи, - сухо ответила та, а затем быстро подошла к своей лошади и запрыгнула в седло. - Поехали! Итак, откровенный разговор с Саней оказался сорван ― хотя Сорша осознала это лишь на полпути к воротам крепости. Ее ноги уже пришли в норму, а поводья она и раньше держала левой рукой ― так что езда на лошади не требовала от девушки никаких дополнительных усилий, и у нее оставалось время на сомнения... Однако это уже не были те же страдания, что и ночью. Независимо от того, состоялась ли встреча с Ксемрус на самом деле или нет, Сорша смогла убедить себя, что не является адской гончей. Правда она все еще оставалась сучкой, готовой лизать демонице ноги по первому ее слову, но об этом она знала и до этого ― оставалось лишь как-то научиться с этим жить. Главный вопрос, над которым ломала голову девушка ― это как ей теперь убедить своих товарищей в том, что она сама уже знает ― ведь такую правду она не могла им рассказать... Словом, она вернулась к вопросу доверия, с которого и начинала ― разве что теперь по необъяснимой причине чувствовала себя лучше. Рейд, который совершал новоорганизованный отряд Шарлотты, был нацелен на небольшой форпост, расположенный в нескольких часах пути от подножья перевала и почти в дневном переходе от Плинта. Ценность его состояла в том, что он был связан дорогой с более крупным охранным постом, который, в свою очередь, господствовал над еще одной дорогой, которая предположительно соединяла портовый город и скрытый где-то в предгорьях вход в нигонскую систему подземелий. Иными словами, завладев большим пунктом, можно было прервать связь между двумя вражескими базами, но чтобы твоя собственная линия коммуникаций не была разорвана, нужно было контролировать еще и малый пункт. Поэтому его защищали нигонцы и поэтому же эрафианцы должны были его захватить... Сам «пункт» находился, к счастью, даже не в каком-то поселении, а просто на развилке двух дорог, где стояла деревянная вышка. Сажать на смотровую площадку троглодита было бы глупо, а ставить на каждом перекрестке колонну глаз ― слишком дорого. Потому на вышке сидел минотавр, а троглодиты, что служили ему, сидели внизу. Сидели они так уже довольно давно ― практически с того же дня, когда Плинта достигли известия о взятии Мирхема. Главные нигонские силы подошли к стенам города и отступили обратно, а дозорные все сидели... Их главной задачей было не пропускать мимо себя разведчиков и лазутчиков ― и отступить в случае, если объявятся серьезные вражеские силы. Но уже две недели никто не появлялся ― эрафианские разведчики летали на грифонах высоко в небе, а лазутчики то ли вовсе отсутствовали, то ли не показывались на глаза ― и, конечно, минотавру стало скучно, и от нечего делать он обложил оброком ближайшую деревню, и тогда у его караула появилась новая задача, не предусмотренная высокими командирами ― не позволить крестьянам из деревни сбежать к эрафианцам в Мирхем. Ежедневный оброк, который прислужники-троглодиты собирали для своего начальника, состоял в основном из жратвы и выпивки, но в один прекрасный день он потребовал доставить ему еще и двоих молодых девок. К тому же у него была рабыня-гарпия, которая дежурила за него по ночам... В итоге маленький форпост как-то сам собой стал походить на разбойничий вертеп ― с бухлом, бабами и лихим атаманом. Рыцарей это, впрочем, не должно было удивить ― с высоты своего морального превосходства они примерно так воспринимали всю нигонскую армию. Оценив численность защитников разведкой с воздуха, они собрали отряд, достаточный, чтобы выбить тех с опорного пункта ― про крестьян, угодивших в рабство к предприимчивому минотавру, тогда еще ничего не знали. Ну а горе-караульные умудрились полностью прозевать приближение долгожданного противника ― гарпия обленилась настолько, что даже не летала в патруль, троглодиты изначально были слепы, а минотавр-командир много пил и развлекался с пленницами. В итоге нигонцы даже не успели отступить при приближении отряда рыцарей ― хотя их инструкции прямо предписывали им это сделать. Но когда они заметили врага, бежать было уже поздно... Когда лорду Хаарту доложили о столь жалком состоянии неприятельской обороны, он сразу же организовал еще два рейда, которые без особых проблем разгромили два соседних форпоста и гарантировали эрафианской армии беспрепятственный доступ на побережье... Но на тот момент это пока еще не случилось, и рыцари только-только подъезжали к развилке и вышке, вокруг которой в панике строились воины-троглодиты. У Сорши внутри все похолодело. Если она что-то и усвоила из своего горького опыта, так это то, что с численно превосходящими врагами шутки плохи ― теперь она и с двумя гарпиями не посмела бы драться в одиночку, соотношение же сил было таково, что на каждого из всадников, включая Соршу, приходилось более, чем два противника... Другие рыцари не разделяли беспокойства девушки ― конный воин должен был без проблем одолеть двух-трех пехотинцев, военная же теория приравнивала его сразу к десятку. - Вперед! - проорала Шарлотта, пришпоривая коня. - За Эрафию и Катерину! - За Энрот! - За лорда Хаарта и короля! Рыцари начали выкрикивать свои слоганы и налетели на троглодитов смертоносным вихрем ― ни дать ни взять настоящие герои. Это даже близко не походило на равный бой ― построение противника было смято в считанные мгновения, после чего все превратилось в серию очень коротких поединков, большинство из которых завершались в один удар... Трудно пришлось одной лишь Сорше ― в основном потому, что она и сражаться-то толком не могла. Ей, как и всем, полагалось копье ― но даже просто удержать его левой рукой было нелегко, а чтобы во что-то прицелиться, нужно было сначала отпустить поводья... Девушка честно попыталась ударить одного из троглодитов, но лошадь дернулась в сторону, и она промазала. Ну а враги, почувствовав слабость неумелой воительницы, разом воспылали желанием укокошить именно ее... Здесь умная героиня могла бы развернуться и отъехать в поле ― навряд ли бы ее догнали. Безумно храбрая могла попробовать затоптать врагов конем ― в конце концов, это были всего лишь троглодиты. Но Сорша не была ни той, ни другой ― она растерялась и, сжав в руках бесполезное копье, тупо смотрела на устремившихся к ней монстров. - Сорша, слезай! - рявкнула Шарлотта, проносясь мимо и рассекая на скаку спину одному из троглодитов, который, бросившись в атаку, неосторожно подставил свой фланг ― пока ее скакун переехал еще двоих таких же. Этот окрик заставил девушку опомниться и спрыгнуть с лошади. В самом деле, на земле она хотя бы могла драться кортиком... Немедленно появился и противник ― как только окончательно почувствовавший свободу конь Сорши умчался в поля, за ним обнаружился еще один троглодит, которого Шарлотта не успела убить. Его копье было длиннее и Сорши, и его самого ― и он без промедления направил его прямо в лицо юной воительнице и сделал выпад, от которого та едва успела увернуться. Страх страхом, но тактику рукопашного боя, вбитую ей в голову с детства, Сорша не могла позабыть. Ей нужно было сейчас сократить дистанцию ― будь у нее все еще две руки, она бы попыталась перехватить одной древко копья, а другой нанести контрудар. Но это было невозможно, так что пришлось изворачиваться ― прыгнув рыбкой вперед, девушка не слишком элегантно разминулась в воздухе с острием вражеского оружия, а очутившись у троглодита под ногами, вонзила кортик ему в бедро. Тот упал, но не убитый ― скорее всего, он упал даже не от удара Сорши, а совершенно намеренно рухнул на нее, чтобы прижать к земле. Кортик выскользнул из пальцев девушки, и она оказалась безоружной под троглодитом, который, похоже, еще и был опытным бойцом ― по крайней мере, запястье Сорши он заломил довольно умело, второй рукой сорвав с нее шлем и больно ткнув носом в землю... Это был даже не крупный троглодит-гвардеец, под которым девушка и пошевелиться бы не смогла ― нет, этот был пониже Сорши и где-то вдвое легче нее ― если бы она поднатужилась, то могла бы сбросить его с себя. Чего ей не хватило, так это воли, чтобы сопротивляться... Едва кривые пальцы врага коснулись ее затылка, как она вспомнила, чем это должно закончиться, и силы в тот же миг оставили ее. В плену ее имели даже такие троглодиты, иногда сразу по двое, и она безропотно отдавалась им ― так и теперь. Шарлотта и Саня оказались правы насчет нее... Больная мазохистка ― она просто лежала и ждала, что с ней сделают. Соршу спасло лишь одно ― троглодит и не думал ее насиловать. Вместо этого он, прижав ее руку коленом, ухватился обеими руками за голову девушки и попытался свернуть ей шею ― и тогда-то, поняв, что сейчас умрет, горе-воительница наконец вспомнила, что нужно отбиваться. Ударив правой рукой назад, она, похоже, зацепила троглодита краем крюка, потому что тот резко отпрянул, вскочив с нее. Спина Сорши оказалась свободна, и она быстро перевернулась вверх лицом... Троглодит стоял на коленях, нависая над ней, и уже тянулся за копьем. Тут инстинкты воительницы заработали в полную силу, и, подхватив с земли кортик, она всадила его врагу между ребер. Тут упал ― на этот раз уже мертвый. - Ты в порядке? - к девушке, что лежала на спине, пытаясь отдышаться, приблизилась Шарлотта. Похоже, сражение уже завершилось. Минотавр попытался под шумок сбежать, но двое рыцарей преследовали его, а грифоньи наездники расстреливали из арбалета с воздуха. Троглодиты в большинстве своем были мертвы. - Прости ― я хотела посмотреть, что ты сделаешь. С этими словами старшая воительница протянула Сорше руку. - Он... убить меня мог, - выдавила из себя девушка, поднимаясь с земли. Это был даже не упрек Шарлотте, а неожиданное открытие для нее самой. Бояться она могла сколько угодно, но никак не ожидала, что один-единственный троглодит едва не свернет ей шею, словно слепому котенку... Сорша с горечью осознала, что является чуть ли не самым слабым бойцом на всей этой войне. - Ты молодец, - Шарлотта положила руку ей на плечо. - Пока есть решимость драться, всего остального можно достичь тренировками. - Да... - вздохнула девушка. В этот момент с вышки вдруг спустились те, о чьем присутствии до сих пор никто и не догадывался. То были две девушки, чьи растрепанные и местами вырванные волосы походили на какие-то дикие гнезда, а замызганные рубашки были изорваны на самых срамных местах... Тем не менее, они тащили за крылья схваченную гарпию ― та самым бессовестным образом пыталась сбежать с поля боя, но неожиданно оказалась поймана взбунтовавшимися пленницами. Крепким деревенским девкам не составило труда скрутить зажравшуюся нигонскую воительницу, которая могла теперь лишь трепыхаться и дрыгать голыми ногами, словно лягушка. - Мадам, мы схватили, - с гордостью объявили они Шарлотте, мигом распознав в ней командира. - Ух, молодцы, - восхитилась воительница. Подвиг сей был по большому счету бессмысленным, ибо ценность одной гарпии в масштабах войны была ничтожна, а держать ее в плену никто не собирался. Тем не менее, сам факт его совершения вызывал уважение. - Сами-то кто такие? - Из деревни, - отвечали девушки. Лишь теперь они поняли, что предстали перед благородной дамой в не самом подобающем виде, и стыдливо потупили взоры. - Пленницы... - Все будет хорошо, - объявила им Шарлотта. - В деревне вашей враги еще есть? - Нет... Не должно быть. - Они сегодня туда уже ходили и вернулись. - Ладно, сейчас придумаем, что делать... - воительница, ни капли не стесняясь, почесала в затылке. - Сорша, можешь пока прикончить эту гарпию? Девушка, которой был адресован этот приказ, сглотнула. Ей не по душе была работа палача ― а будучи дочерью влиятельного аристократа, она имела все основания, чтобы отказаться... Но не стала. Она отлично понимала, что проявила себя в сегодняшнем бою хуже всех ― если подумать, даже эти две девки, несмотря на свое низкое происхождение, совершили выдающийся подвиг. Как и она, они побывали в плену ― и было совсем не трудно понять, чем им приходилось там заниматься. Однако они почему-то не утратили силы духа и при первом случае проявили инициативу и героизм... а она ― нет. Если кому-то здесь и выполнять самую презренную работу, так это ей. Сжав рукоять кортика, Сорша заставила себя посмотреть крылатой пленнице в глаза. Та тихо плакала, а ее губы были искажены гримасой ужаса, которую юной воительнице не составило труда узнать. Она и раньше видела и слышала, как пленные враги плачут и презренно молят о пощаде ― но тогда она не понимала, что они чувствуют. Теперь же она знала это слишком хорошо. Губы гарпии вот-вот должны были произнести просьбу о пощаде ― клятвенное обещание, что она сделает все, что угодно, взамен на свою жизнь... Сжав зубы, девушка убила в своем сердце жалость и не дала птицедеве заговорить. Кортик вонзился в тощую шею пленницы, и та забилась в агонии, заливаясь хлынувшей изо рта кровью. Крестьянки, до сих пор державшие гарпию за крылья, дружно завизжали и разжали руки, но та уже не могла взлететь, и, несколько раз неестественно дернув крыльями, так и подохла, лежа лицом в пыли... - Черт... ты хоть бы меч взяла, - прокомментировала эту душераздирающую сцену Шарлотта. - Я не могу больше им драться... С чего я должна казнить их мечом, если они лишили меня возможности его носить? - вопреки суровым словам Сорши, на ее глаза навернулись слезы. Только-только она была на месте этой гарпии и с мольбой глядела на своих палачей, а теперь сама стала таким же палачом... Быть пленницей ей понравилось больше ― трусливая, подлая мысль, от которой она не могла отделаться. Что с ней сотворили? Во что она превратилась?! В итоге она не выдержала и заплакала, несмотря на все свои усилия. Крестьянские девушки, глядя на нее, тоже разревелись, и так три эрафианки рыдали над телом мертвой гарпии, сами толком не понимая, почему... - Ну вы даете... - вздохнула Шарлотта. - Ну, поплачьте немного ― полегчает. - Потом... станет легче? - сквозь слезы спросила Сорша. - Ты привыкнешь, - отозвалась старшая воительница, похлопав ее по плечу. Лишь со временем девушка смогла осознать разницу между своим вопросом и ответом Шарлотты...