Собрать по осколкам

      Его палочка коснулась маски, которая в тот же момент словно растворилась в воздухе. Регулус с интересом наклонил голову набок и сверху вниз окинул девушку щепетильным взглядом.       — За что я вас люблю, профессор, — расслабленно начал Блэк, — так это за вашу прямоту. С вами можно переходить сразу к делу, избегая бессмысленного официоза.       — Зачту только что сказанное как комплимент, — без тени улыбки произнесла Гермиона. — Что ты хочешь?       — Нет-нет, — нахмурился Регулус. — А вот сейчас слишком быстро. Я не успеваю насладиться атмосферой этого диалога. Не торопитесь. Место, конечно, не самое приятное: пыльно, грязно, да и кресло только одно, но я могу уступить.       — Ну что ты, сиди, ты же в гостях, — с наигранной почтительностью возразила Грейнджер. — Мне повторить вопрос?       — Не стоит. Тем более что задавать его должен я. Не обманывайтесь, это вы искали меня, мне оставалось лишь ждать. Признаться, я даже начал волноваться: вы так надолго задержались, — он закинул ногу на ногу, откидываясь на спинку кресла. — Но это было увлекательно: наблюдать за вами, ожидать ваших ответных ходов. Я предполагал, что Петтигрю не единственный доносчик, и не ошибся. Как вам наш небольшой сюрприз в главном зале? Я знаю, вы оценили в числе первых. Я несколько переживал за то, как вы выберитесь оттуда, ведь мои друзья к тому моменту уже были в доме, и всю толпу людей приходилось сдерживать нескольким мракоборцам. Я слегка разочарован, что вы надеялись на то, что все эти дилетанты в нужный момент смогут дать нам отпор.       — А я разочарована, что ты так плохо обо мне думаешь, — уголок губ дернулся в холодной усмешке.       — Ах, так значит, все-таки не удивили, — Регулус сокрушенно ударил ладонью по подлокотнику. — И вы сразу планировали запереть всех в одной комнате, включая любимых гриффиндорцев? Как неприятно, профессор. Они-то ведь думали, что вы поручаете им что-то действительно стоящее, а вы в очередной раз спрятали их под свое ангельское крыло, — он поцокал языком. — Вы же наверняка в курсе, что все равно все пошло не по плану?       — О да, я осведомлена, — Гермиона прошла к чердачному окну и навалилась здоровым плечом на стену.       — Но это было неудивительно. Гриффиндорцы, — снисходительно протянул он. — Всегда кидаются в бой. Как только справились с вашим поручением, они отправились сражаться. К слову, вы неплохо их обучили, я в очередной раз приятно удивлен. Особенно фееричным был момент, когда Поттер направил палочку на Петтигрю, не зная, что это Петтигрю. Я почти расплакался, когда смотрел на эту сцену. Почему-то я думал, что вы сами расправитесь с Хвостом, но потом меня осенило. Братца-то я сегодня не встречал. И все сложилось в единую картину: ваше отсутствие, его пропажа. Ну конечно, он мог быть только с вами. Но вот где и зачем? Уверен, если бы вы знали, что ваши гриффиндорцы уже сражаются, вы бы бросились на их защиту. Но вы думали, что они в безопасности, и решили, что в зоне риска только бедный Сириус. И вы попытались увести его подальше от боя, отвлечь, предположу, что на поиски Петтигрю.       — Ради этого ты пришел сюда и ждал меня? — насмешливо спросила Гермиона, чувствуя, как горит огнем раненая рука.       — Прежде, чем расскажу, позволите заполнить кое-какие белые пятна? — как будто с деловым предложением, обратился Блэк.       — Я вся во внимании.       — Честно говоря, я долго думал над тем, почему вы ко мне так лояльны. Про Петтигрю понимаю, ждали момента, когда возьмете его с поличным. Я ожидал, что сегодня вы сдадите и меня, чем не удача — схватить почти всех Пожирателей? Это был риск — приходить сегодня сюда, предполагая, что вы готовы, но для меня больший риск — находиться сейчас здесь, с вами. Но он оправдался, и я подтвердил свою теорию. — Грейнджер вопросительно приподняла бровь. — Я вам нужен. Нужен в качестве Пожирателя смерти, о котором никто не будет знать. Уж не знаю зачем, какое-то время я предполагал, что вы хотите сделать меня двойным агентом. Но что бы там ни было, вам не выгодно, чтобы меня поймали, раскрыли или убили. Я прав?       — Да, — лаконично ответила девушка, и Регулус довольно улыбнулся.       — Так я и решил, что вы захотите убедиться в сохранности товара, — он иронично усмехнулся. — Правда, я боялся, что мракоборцы найдут меня раньше вас, или же вы не догадаетесь меня искать здесь. И тут у меня еще один вопрос, и умоляю: скажите, что вы не случайно наткнулись на меня.       — Все весьма прозаично, не надейся на то, что услышишь изящные хитрости. Мне были известны все группы нападения. Вы работали парами, затем объединялись на определенных участках. До того, как мы поднялись на второй этаж, мы оставили связанными и безоружными восемь Пожирателей. Все не из твоего отряда, значит, ты был на передовой. Сделать я ничего не могла, оставалось надеяться, что ты сам о себе позаботишься. Но мы встретили еще двоих, недалеко от лестницы, среди них был Долохов, а он из твоей группы.       — Так вы просто предположили, что я где-то поблизости? — спросил Регулус.       — Легилименция.       — Все интереснее и интереснее, — рассмеялся он. — А что с братцем? Куда он запропастился? Хотя погодите-ка, я сам. Вы увидели воспоминание о Петтигрю и Поттере, так?       — Да, я рассказала Сириусу о том, что произошло, — она кивнула.       — Какая вопиющая жестокость. Он ведь не знает, что вы им воспользовались и в очередной раз пустили пыль в глаза ради собственных целей? — он насмешливо изогнул губы, наблюдая за ее реакцией.       — Все не так, — резко оборвала Гермиона.       — Но ведь ему сейчас так тяжело. Предательство близкого друга сложно пережить. Почему же вы не рядом, профессор? Почему вы со мной? Почему я для вас сейчас важнее, чем мой брат? — он поднялся на ноги и подошел к ней ближе.       — Ради этого ты пришел? — она усмехнулась. — Хочешь узнать, чего я добиваюсь и для чего ты мне нужен? Или просто хочешь вывести меня на эмоции, зная мои слабые места?       — Не могу дать точный ответ, — ехидно заметил Блэк.       Послышались чужие голоса.       — Уходи, Регулус. Времени осталось мало. Сюда идут, тебя здесь быть не должно, если не хочешь оказаться в Азкабане, — серьезно сказала Грейнджер, слыша быстрые шаги возле лестницы.       — Судьба мне благоволит сегодня, — прошептал он, наклонившись к ней ближе. — Я хочу посмотреть, насколько далеко вы готовы зайти, — он сделал паузу, чувствуя, что мракоборцы были уже совсем близко, — ради меня.       Его палочка коснулась лица, покрывая его маской Пожирателя смерти, но даже сквозь нее Гермиона, казалось, видела его насмешливую улыбку. Сердце забилось в бешенном ритме. Оставалось всего несколько секунд. Девушка направила палочку в груду мебели, и та с грохотом обрушилась. Потом она схватила Регулуса за шиворот, развернув спиной к двери. И когда она распахнулась, Грейнджер, не давая себе времени на сомнения, подалась назад, разбивая окно и утягивая за собой юношу. Грудь обхватило кольцом от страха. Они перевесились через раму и полетели вниз. Гермиона кое-как взмахнула палочкой и испытала еще одну волну ужаса, когда они все-таки резко остановились за несколько сантиметров до земли. Регулус упал на нее, и она яростно зашептала ему в лицо:       — Пошел прочь!       На этот раз долго объяснять не пришлось. Он вскочил на ноги и побежал к границе антиаппарационных чар, застревая в сугробах, и в последние секунды чуть не угодив под заклятье. Но девушка, лежа на спине и делая рваные выдохи, облегченно прикрыла веки, когда увидела, что он смог трансгрессировать. Теперь даже адреналин от этого сумасшедшего прыжка не перекрывал всю боль. Поврежденная рука была залита кровью совершенно и пачкала идеально белый снег. Гермиона удивилась, как смогла так крепко схватиться за слизеринца. Было больно дышать оттого, что она приняла весь удар на спину. Скорее всего, она искромсала ее осколками. На улице стоял ужасный холод, и все тело начинало гореть. Но девушка ощущала такую усталость, что идея остаться до утра в горе снега показалась заманчивой. Приближались крики и быстрые шаги. Кто-то подбежал к ней и сел рядом.       — Вы меня слышите? — Она приоткрыла глаза и увидела незнакомого мужчину, потом неловко кивнула. — Встать можете? — Грейнджер схватилась за протянутые руки и, сжав зубы, медленно села, пытаясь справиться с болью.       С другой стороны оказался еще один человек, они вдвоем осторожно подняли ее на ноги, давая ей еще пару минут, чтобы отдышаться и дождаться, когда станет чуть легче. Палочка уткнулась ей в солнечное сплетение, и живот и грудь заполнило теплом, распространившимся по всему телу и заставившим конечности на секунду вспыхнуть покалывающей болью, а потом вернуться к нормальной температуре, даже несмотря на то, что она была совершенно босая.       — Спасибо, — прохрипела она.       — Пока не за что. Вот отведем вас в дом, чтобы вам раны залечили, тогда отблагодарите, — ответил один из мракоборцев. — Нехилое дело с Пожирателем в обнимку лететь с третьего этажа. Эх, жаль, мерзавец ушел.       Они медленно двинулись вокруг дома, поддерживая Гермиону под руки (одну она теперь не чувствовала, что немного пугало).       — Нам сказали еще раз все осмотреть и вас как раз отыскать. Не повезло же вам под конец бойни на еще одного наткнуться. И неужели вы тех десятерых сами уложили? Еще и связали и палочки забрали?       — Отвяжись от нее, Беркис, — гаркнул мужчина. — Не видишь: ей плохо?       — И все равно. Удивительная девушка, — прошептал он, смутившись от прожигающего взгляда напарника.       Когда они дошли до входа в дом, Гермиона на мгновение остановилась, с ужасом осматривая последствия сражения. От крыльца не осталось ничего, от стен дома валил ослабевающий дым, и через распахнутый проход она увидела разрушения внутри. Дом Поттеров, который радушно принял ее еще несколько часов назад, сокрушенно скрежетал, словно жалуясь на свою участь. Когда Грейнджер оказалась в коридоре, к ней тут же подбежала молодая и суетливая медсестра в лимонной форме и осторожно повела ее в гостиную, где раненым оказывали помощь. Там было немало людей: кому-то накладывали бинты, наносили мазь, давали принимать зелья и настойки. Но никого критичного Гермиона не заметила.       Взгляд ее коснулся медсестры и тех двух мужчин, что помогли ей добраться досюда. Она увидела, как изменилась в лице девушка, прижала к груди руки и мельком взглянула на свою пациентку. Ну конечно, ей рассказали о сомнительном подвиге. Целительница подбежала к ней, тихо причитая по поводу всего происходящего и диагностируя состояние Грейнджер. А та просто сидела, всматриваясь в лица других людей, находящихся здесь. С оханьем девушка стерла с руки Гермионы кровь и начала залечивать рану, в конце концов наложив тугую повязку. Затем она разрезала сзади ткань платья и начала вытаскивать кусочки стекла, обрабатывая раны экстрактом бадьяна. Грейнджер без лишних вопросов выпила протянутые ей зелья, среди которых узнала кроветворное, укрепляющее и обезболивающее. На спину тоже наложили бинты и заклинанием зашили платье обратно. На плечи опустился теплый плед и в руки сунули большую кружку с чаем (наверняка с добавлением успокаивающей настойки).       — Вам нужно отдыхать, мисс, — воскликнула медсестра, когда Грейнджер встала и сделала несколько шагов по направлению к выходу из комнаты.       — Спасибо, я достаточно хорошо себя чувствую, — непреклонно ответила она, все же покидая бывшую гостиную и отправляясь дальше по коридору в сторону Большого зала, где-то по дороге оставляя кружку.       Она остановилась у разломанных дверей и с грустью осмотрела полуразрушенное помещение, разбитые окна, через которые, завывая, проникал ветер и заставлял девушку покрываться мурашками от холода, даже несмотря на остаточное действие согревающего заклинания и плед. У дальней стены были следы крови, ель лежала опрокинутая, и весь пол был усыпан осколками. Гермиона закрыла глаза, пытаясь отогнать воспоминания, гнетущие ее изнутри. Она снова услышала музыку, звон бокалов, увидела Сириуса, склонившегося в приглашающем жесте. Силы кончились, хотелось стереть из памяти вторую половину вечера, просто забыть, чтобы не было этих переживаний, волнения, страха за чужие жизни. Она ненавидела Регулуса за его безрассудство, за его желание поиграть с ней, проверить, на что она способна. О, он должен был остаться довольным после сегодняшнего эксперимента настолько, что больше не захочет испытывать судьбу.       Это было ее первое настоящее сражение спустя долгое время, но почему-то она не чувствовала во время него неуверенность или сомнение. Она точно знала, как поступить и что говорить. Она была безжалостна, хладнокровна, но был ли прав Регулус на счет ее жестокости? Гермиона хотела лишь помочь всем, но опять чувствовала вину за все, что произошло; за то, что она могла сделать больше, постараться лучше, подготовиться иначе. И она действительно пугалась своей скрытой стороны, которая без раздумий была готова калечить Пожирателей; которая ради информации так безразлично воспользовалась легилименцией. Она хотела видеть Сириуса, хотела быть рядом, но внутренний голос шептал, что она и так достаточно боли принесла ему сегодня. Будь рядом Гарри и Рон, ей было бы легче принимать решения и смиряться с их последствиями.       — Профессор, — Гермиона обернулась на голос и увидела перед собой потрепанную, но здоровую Лили. — Мы так за вас волновались. Беркис рассказал нам, что произошло. Вы в порядке? — Она подошла ближе, обеспокоенно вглядываясь в лицо Грейнджер.       — Да, ничего страшного не случилось. — Она постаралась как можно правдоподобней улыбнуться и затем прошла к окну, на носочках обходя осколки стекла, окунаясь в холод и легко кивнув Эванс, чтобы та присоединилась. — Как вы? Сколько раненых? Кто-нибудь серьезно пострадал?       — С нами все хорошо, — она печально склонила голову, — ну почти. Вы ведь уже знаете про Питера? Людей мы защитили, как вы и просили. Среди пострадавших в основном только мракоборцы и те, кто сражались; еще люди, которых задело при взрыве. Все они в скором времени поправятся. — Грейнджер облегченно кивнула, поворачиваясь к окну и не пряча ладоней, чтобы они полностью прочувствовали мороз. — Многих Пожирателей сегодня поймали, Беркис сказал, что десятерых вы задержали.       — Вместе с Сириусом, — тихо заметила она.       — Еще вас искали те мракоборцы, которым вы отдавали приказы. Кажется, кто-то из них недоволен и хочет вынести вопрос о вашем вмешательстве на общем собрании. К тому же многие против того, что мы вступили в битву в критичный момент. Но это ведь глупо? — всплеснула она руками. — Мы задержали Пожирателей и дали время мракоборцам разработать план и окружить их. Удобно высказывать недовольство, когда уже все закончилось, а не во время битвы, когда они не знали, что делать. Что вы теперь предпримете, профессор?       — Ничего, — усмехнулась Гермиона. — У меня было прямое разрешение от Дамблдора, в том числе его же распоряжение касательно вашего участия. Если кого-то что-то не устраивает, то он может сразу идти к директору. В любом случае, я думаю, он сможет напомнить всему отделу мракоборцев, кому они обязаны сегодняшней успешной миссией! — она сорвалась на крик, ладони с силой вжимались в подоконник. — Скажи мне, Лили. Почему, когда изо всех сил стараешься поступить как лучше, когда стараешься защитить каждого, все выходит боком? Ты пытаешься уберечь близких тебе людей, но ничего не выходит. Кажется, что в этот раз все будет иначе, что ты уже сделал выводы из предыдущих ошибок, но все повторяется. Из раза в раз одно и то же.       — Это не так, — возразила девушка. — Мы все должны быть вам благодарны за то, что живы, за то, что почти никто серьезно не ранен. Вы сориентировались, когда все пошло не по плану, благодаря вам все спасены, и большая часть Пожирателей задержана Министерством. Не вините себя ни в чем, — она плотно сложила руки в замок. — А вот я, возможно, действительно должна извиниться перед всеми за свою глупость. — Гермиона с непониманием посмотрела на Эванс. — В конце прошлого года я решила, что глупо игнорировать компанию Питера, и начала общаться с ним ближе. И однажды я заметила, что в коридоре он пожал руку Розье. Еще до этого я замечала некоторые странности в поведении Питера, но Ремус говорил, что тот никак не может быть связан со слизеринцами, и я наверняка обозналась. Я все равно решилась на разговор с Питом, но он, как только я призналась, что знаю о его встречах, вдруг начал что-то говорить о своей любви ко мне, о попытках узнать обо мне побольше с помощью Снейпа, ведь он вроде как встречался со мной. В общем, все звучало как полная чушь, я поделилась разговором с Ремом, но он поверил версии Питера. А я почувствовала себя нелепо и глупо со своими подозрениями. И сегодня этот же человек направил палочку на маму Джеймса, которая приглашала его в свой дом на каникулы, которая угощала его пирожными, которая с такой теплотой отзывалась о нем. Он предал нас всех. Он предал мальчиков, которые считали его лучшим другом, которые разделяли с ним все секреты и мечты. Может быть, если бы я тогда была смелее… — Лили заплакала, спешно вытирая слезы ладонью.       — Не надо, даже если бы все вскрылось еще тогда, легче бы никому не было. И поверь, ты бы не чувствовала себя лучше, если бы тебе пришлось своими руками разрушить их дружбу, — ладонь Гермионы легла на плечо гриффиндорки.       — Вы ведь тоже знали, да? — поджимая губы, спросила девушка. — Поэтому не взяли его на занятия, вы пытались оградить его от нас? — Грейнджер в ответ коротко кивнула. — А Сириус? Ему вы рассказывали?       — Он догадывался сам, но до последнего искал оправдания Петтигрю. И мне пришлось подыграть, что я тоже не верю в его причастность. А по итогу, мое истинное отношение ко всему происходящему вскрылось, и он, наверное, разочарован во мне, — она горько усмехнулась.       — Уверена, что нет. Для них предательство Питера куда больший удар, чем мы можем себе представить. Им просто нужно время принять все и смириться. Сириус выслушает вас и поймет, я знаю, — уверенно произнесла Лили.       — Не говори ему, что виделась со мной, и лучше, если история Беркиса обойдет его стороной. Я сама виновата в том, что произошло, к тому же все обошлось, а он может воспринять это на свой счет, — погружаясь в свои мысли, попросила Грейнджер. — Сейчас мне нужно уйти кое-куда, вернусь, как только освобожусь. Нам еще предстоит восстановить все разрушения. — Она еще раз окинула взглядом Большой зал и, ненадолго сжав ладонь девушки, положила плед и направилась к выходу из комнаты.       — Спасибо вам, профессор. — Гермиона обернулась, уже почти выйдя в коридор. — Сегодня я впервые почувствовала, что способна дать отпор и готова сражаться за тех, кого люблю.       Девушка с тяжестью улыбнулась и отправилась дальше. Она не смотрела по сторонам, не вглядывалась в людей, которых она, словно призрак, огибала. Когда она проходила возле гостиной, ее таки окликнула заботливая медсестра, но Грейнджер проигнорировала ее или же просто сделала вид, что обращались вовсе не к ней. Остановившись у раскуроченного крыльца, она ненадолго задумалась, опустив взгляд на свои голые ступни, которые были в небольших и неглубоких порезах. Но потом все равно без единой эмоции на лице ступила на снег, обдавший ноги неприятным болезненным покалыванием. На улице было еще темно, небо было затянуто тучами, только фонари и гирлянды у соседних домов освещали улицу. С каждой секундой становилось все холоднее, но Гермиона определенно собиралась довести себя до предела.       Она двинулась вперед, стараясь не обращать на боль в ногах внимание. Она должна была перетерпеть. Некоторые люди постоянно занимаются подобными практиками: хождением по снегу, углям, гвоздям, называя их психологическими упражнениями для снятия эмоциональных зажимов. Грейнджер всегда относилась к подобному скептично, полагая, что это всего лишь псевдонаучная чушь с оттенком мазохизма. И сейчас ей вовсе не хотелось снимать какие бы то ни было эмоциональные зажимы, ей только лишь хотелось заглушить то, что она чувствовала, другими ощущениями: холодом, болью, чем угодно — только бы помогло. Она продолжала идти по сугробам, и от каждого шага в груди кололо. Она стянула с себя грязные и разорванные перчатки, вытащила палочки, которые забрала у Пожирателей, и просто скинула все это возле забора.       Гермиона вышла на главную улицу и распустила волосы, которые покрылись пылью, грязью и слиплись от крови. Она медленно двигалась вдоль ряда празднично украшенных домов, ощущая, как тело начинает терять чувствительность, и как оледеневшие стопы начинают чуть проскальзывать на притоптанном снегу. Из часовни вышли юноша и девушка и остановились как вкопанные, с ужасом оглядывая Грейнджер, невозмутимо проходящую мимо и, казалось, не замечающую дрожи, которая ее била.       — Вам нужна помощь, мисс? — спросила девушка, с беспокойством всматриваясь в спину незнакомки.       Но Гермиона, не затормозив, не обернувшись и ничего не ответив, направилась дальше. Она представляла, как сейчас выглядела. Босая, в одном лишь только открытом платье, с перебинтованной спиной и рукой, спутанными распущенными волосами, размазанной и стертой косметикой. Совершенно остывшая. Ей нужно было еще немного времени, чтобы прийти в себя. Еще несколько шагов, и она трансгрессирует. Пройдет еще чуть-чуть, только до того зеленого дома. А потом она сможет собраться, отправиться к Дамблдору, рассказать о ситуации, доберется до Аурелии и приведет себя в порядок. Нужно было взять себя в руки. Так хотелось зарядить себе пощечину, чтобы очнуться, выйти из этого состояния.       Но она не могла и продолжала идти, разрезая ступни и сильнее обхватывая себя руками. Зеленый дом уже давно был позади. Тучи чуть разошлись, открывая убывающий месяц и несколько далеких отчужденных звезд. Гермиона прислушивалась к скрипу снега под ногами и всматривалась в небо. Сегодня началась война. Теперь сражалась не только она, теперь все вступили в бой. Теперь они будут гордиться не успехами в учебе, а тем, скольких Пожирателей победили, сколько ранений перенесли и как стойко защищали свою семью, друзей и напарников. Всех их втянули в это болото: кого-то раньше, кого-то позже. И все они ответят за сегодняшний успех — Гермиона чувствовала это. Они разбудили опасного и смертоносного зверя, который постарается разорвать их на куски.