Возврата нет.

Эти несколько маленьких листочков, которые Марина получила от Жени, она почти не выпускала из своей ладони. Она уже выучила наизусть все что там было написано. Каждую фразу, каждое слово, каждую букву, каждую запятую и точку… Там уже ничего нельзя было разобрать, буквы расплывались, не раз политые ее слезами… Женя, Женя… Она вспоминала каждое мгновение проведенное с ним, каждый, взгляд, каждое слово, каждую улыбку, каждое его прикосновение. В тюрьме она гнала от себя все эти мысли. И ей казалось, что она уже ничего не помнит. Но это было не так. Она помнит все. И не забудет никогда. Она ругала себя за каждую ссору с ним, за любой свой каприз и недовольство… За все потерянное время, когда они могли бы быть вместе, и не было бы никакой Насти, и никакого дурацкого Парижа, в котором она себя чувствовала чуть лучше, чем в тюрьме… Ругала себя за свое дурацкое высокомерие, с которым сначала смотрела на Женю. Нет, она хорошо к нему относилась. Просто… Не нужны ей были такие наивные влюбчивые мальчики. С ними покончено раз и навсегда! Она себе поклялась — либо серьезные отношения, либо просто развлечение. Какие с ним могли быть тогда серьезные отношения? А разбивать сердце ему она не могла. С Женей так нельзя. И так уж получилось, что его она и полюбила. Полюбила по-настоящему и навсегда. Она не хотела, она старалась, но сопротивляться не могла этому чувству. А теперь она все потеряла. Но она виновата и за все надо платить. Как там в библии «око за око, зуб за зуб…»? И это справедливо. Женя старается поддержать ее изо всех сил, думала Марина сжимая в ладони его записки, но знала, что не выживет она в тюрьме. Даже ради него. Да и не должна она жить. Таким, как она среди людей не место. И в тюрьму она не вернется. *** В этом, мягко говоря, малоблагополучном районе и днем-то не очень охотно люди задерживаются, а про ночь и говорить нечего. Но для Жени это стал уже привычный маршрут. Получив пару комплектов документов — один белорусский, второй польский. Он протянул своему знакомому еще один конверт и получил пистолет. Да, он ему был нужен сегодня ночью. Он уже два дня следил за одним подозрительным парнем и понял, что тот приведет его в опасное место. Но преимущество Жени было в том, что там его никто не ждал. Лицо его было закрыто. Он притаился за углом у входа в притон. И в его голове промелькнула поддерживающая мысль: «Ничего, Маринка, ничего милая моя, эти наркоманы тебя погубили, они же тебя и спасут!» И когда, пацан, за которым он следил, трясущейся рукой отстучал по двери определенный сигнал, дверь отворилась, Женя вылетел из-за угла, обхватил дилера за шею локтем и прикрываясь им, как живым щитом вошел в помещение ткнув пистолетом в сторону открывшего. У того округлились глаза. Женя угрожая пистолетом, загнал в ванную его и еще двоих, попавшихся ему на пути и закрыл дверь снаружи. Убивать он никого не собирался. Он шел по комнатам пока не нашел, что требовалось. В одной из них, развалившись в кожаном кресле сидел здоровый мужик и ковырял во рту зубочисткой. В другом кресле сидела женщина. И к удивлению Жени, он ее отлично знал. Она подняла голову, увидела как один парень, держит в заложниках другого и угрожает им пистолетом. Рот ее сам по себе открылся, готовый издать крик, но Женя, узнать которого она из-за капюшона, закрывающего лицо и бороды навряд ли бы смогла, приложил палец к губам, призывая ее сохранять тишину. Терпение пахана закончилось и он обернулся: — Ну что, ты там мнешься? Деньги прине… — он оборвал себя на полуслове — Ты кто вообще и что тут творишь? — вопрос был обращен к Жене. Женя попытался встать, что бы женщина осталась у него за спиной. — Давай деньги сюда — прохрипел он своему заложнику. Зажатый в его руке пацан полез в карман и вытащил две котлеты американских денежек протянул Жене. — В карман мне засунь. — скомандовал Женька и обернулся к главному, направив на него пистолет -- А ты тоже пошевеливайся! Я знаю, сколько здесь денег. Пошевелись! Но мужик в кресле, был не из пугливых. И не так прост. Еще раз взглянул на Женю и оценив его и свои шансы спокойно ответил: — Ты не психуй, они в шкафу. — мужчина подошел к шкафу, открыл его. Женя увидел черное дуло, нацеленного на него пистолета. А в глубине шкафа все же лежала спортивная сумка, явно чем-то наполненная, за которой Женя собственно и пришел… В этот момент где-то в глубине квартиры послышался грохот, дверь ванной была выломана и в комнату ввалились люди. И в этой неразберихе и грохоте, Женя толкнул паренька, которого удерживал на пахана. Откуда-то повалил едкий дым и послышались звуки выстрелов, крики и ругательства. В помещение ввалились еще какие-то люди. Пользуясь моментом, Женька метнулся к шкафу и схватил сумку. Вдруг он услышал женский крик и оглянулся. Женщина пыталась укрыться за креслом. Он не мог ее тут оставить. И вообще, как она тут оказалась понять он не мог! Схватил ее за руку и под звуки нецензурной брани, выстрелов и крики, пригибаясь, они выскочили из квартиры. Ему было тяжело ее тянуть за собой. С одной стороны, ей хотелось оттуда выбраться, а с другой она боялась, что попадет в еще более сложную и опасную ситуацию. Ей было страшно. Но мужчина крепко держал ее и тянул за собой. Ему все же удалось дотащить её до машины. Она удивилась. Она знала эту машину… Ну, или похожую. Он запихнул ее на пассажирское сидение, и забросил сумку на заднее. Влетел за руль, завел машину и они тронулись с места. — Кто Вы? Куда Вы меня везете? — истерила пассажирка Жени. Женя припарковался в небольшом тихом дворике и снял капюшон. — Виолетта, а Вы-то, что там делали? — Женя?.. — она зажала рот руками… — Женя… — Она не сразу его узнала. — Давайте я Вас домой отвезу — предложил Женя. Но она покачала головой. — У меня больше нет дома — грустно ответила женщина, покачав головой. Мимо них пронеслись две полицейские машины с мигалками. А за ним и пожарная. Женя подождал минутку и вырулил из двора.