Cветлая сторона Темного Лорда

Никому не верилось, что это конец. Но настала последняя неделя для седьмого курса. Для тех, кто молил время идти медленнее, отдаляя лето. Но оно пришло. На каждом уроке, который оказывался последним в жизни юных волшебников, большинство девочек не могло удержаться от слез. Но тяжелее всего оказалось на алхимии, на самом последнем в Хогвартсе занятии! Даже Марион Лестрейндж притих, что уж говорить о Джесси, которая и вовсе разрыдалась, уронив голову на парту. - Ну-ну, Джесси, не плачь, - утешал ее профессор Фоули, присев рядом и положив руку на ее плечо. – Станешь мракоборцем, а потом будешь приезжать сюда, будешь учителем, столько у тебя еще уроков будет впереди! Джесси подняла на него глаза и сквозь слезы улыбнулась. Хотелось верить, что так и будет. Но, выходя из кабинета, она заплакала снова и побрела к профессору Флитвику, который собирал всех когтевранцев на классный час, чтобы поговорить об успеваемости, подбодрить перед экзаменом, сказать что-то теплое и душевное, в чем, без всякого сомнения, нуждался каждый ученик. Потому что совсем скоро, через три дня наступит... ЖАБА! Казалось бы, безобидное слово, а страшнее его нет. Вся дальнейшая судьба зависит от этого экзамена. Сдашь хорошо – глядишь, примут учиться на мракоборца, а не сдашь – останется только куковать. Ну или пойти в какой-нибудь клуб по квиддичу. Джесси, разумеется, нравились все те предметы, которые она собиралась сдавать, но все же она тряслась, как в лихорадке, ничуть не хуже и не лучше всего остального седьмого курса. Этим прекрасным утром должен был состояться первый из шести экзаменов: травология. Когда за завтраком начала прибывать почта, Джесси увидела их сову, которая несла письмо. Хоть отвлечься можно! К ней на руки упали два конверта: один самый обыкновенный, другой - довольно тяжелый и странно пухлый. Вскрыв его, она обнаружила, что там лежат аж четыре письма. Одно было написано по очереди Ланселотом и Персивалем, другое от Реджа, еще одно Брайана Кертиса (надеюсь, вы его не забыли: то был большой друг Бэрков и коллега Ланселота по работе), четвертое от тети Джейн. Распаковав другой конверт, Джесси аж глазам не поверила, оно было подписано именем Флимонта Поттера! Оказалось, о том, что она сдает ЖАБА, ему напомнил Перси, который как-то встретился Флимонту на улице. Все-таки они жили в одном городе! Экзамен по травологии проходил хорошо. Вообще, Джесси волновалась, но как-то вяло, а во время экзамена и вовсе успокоилась. И теория, и практика по травологии, благо, прошли хорошо. Но вся эта обстановка... Тишина в Большом зале, принимающие экзамены волшебники, все это так напоминало сдачу СОВ! Далее следовала трансфигурация, потом заклинания, а за ними алхимия, защита от Темных искусств и зельеварение. По ощущениям Джесси, все прошло хорошо, настолько хорошо, что с трудом верилось. Теперь оставался месяц ожидания, а там результат. Скорее бы уже! Преподаватели подливали масла в огонь, нещадно интригуя бедную Джесси, которая и так уж гадала и так и эдак, что получит за экзамены, выдадут ли ей наградные листы за отличное обучения по защите от Темных искусств, по зельеварению и по алхимии. Но тут дело касалось, видимо, чего-то другого. Стоит Джесси загрустить, как идущий мимо преподаватель нет-нет, да скажет: - Не время грустить-то, мисс Бэрк, вам радоваться надо, как никому другому. На вопрос, о чем речь, непременно отвечали: - А подождите до бала, там и узнаете. Как-то раз, разговаривая с профессором Флитвиком и услышав подобное, Джесси не выдержала, подпрыгнула (у нее бывало такое от нервов) и спросила: - Да что ж это такое, во имя Мерлина? - Квиддич, Джесси, квиддич! Джесси застыла и задумалась, а профессор, усмехнувшись, засеменил дальше. Квиддич... квиддич... ну да! Джесси из девятнадцати раз не проиграла ни одного, положена же за это награда, хоть какая-нибудь! Но что именно это будет, никто даже не потрудился сказать. Вот и думай теперь... К тому же ей сообщили, что в Зале Наград завесили одну из стен. Она специально туда сходила и убедилась в том, что это истинная правда. В общем, все, кому не лень, ее интриговали, как могли, и Джесси, когда до бала оставалось несколько дней, уже умирала от любопытства. Это время было посвящено воспоминаниям. Она доживала эти последние дни в Хогвартсе, благодаря Бога за эти семь лет, с тоской думая о том, что так и не рассказала, что Том открыл Тайную комнату. Здесь она была счастлива. Как и везде, впрочем, но здесь – по-особенному. Вот бы через несколько лет вернуться, ведь мракоборец может преподавать! Как, например, профессор Александр Малахов из Дурмстранга. Как будет чудесно вспомнить все эти школьные годы! Знакомство с Томом чего только стоит, а их рождественская прогулка по Хогсмиду! Быть может, она после стольких лет решится снова войти в Тайную комнату, увидеть выведенные на стене два имени... И все же грустно. Потому что детство заканчивалось, и впереди ее ждала новая жизнь. Без Хогвартса. Но не без учебы, потому что для будущих мракоборцев существуют специальные курсы. И хорошо! В этом году ученикам было объявлено, что перед балом будет официальная часть, на которую надо явиться в школьной форме, но при полном параде. Над этим подшучивали слизеринцы, которые и так каждый день выглядели настолько пафосно, будто были не в школе, а где-нибудь на приеме у самого Министра Магии. Но так как на большинстве студентов то и дело отсутствовала либо кофта, либо пиджак, либо мантия, три четверти школы не смеялись над этим распоряжением настолько, насколько ученики Слизерина. * * * Джесси, забравшись в бассейн ванной старост, полный воды и душистой цветной пены, лежала на спине и задумчиво смотрела в потолок. Это место, без сомнения, было одним из любимых в замке. Где еще, кроме собственной кровати с синим бархатным пологом, можно так расслабиться, отдохнуть и подумать? Ужасно обидно уезжать отсюда. И почему эти семь лет, которые на первом курсе казались вечностью, пролетели так быстро? Да, впереди новая жизнь, обучение на мракоборца, которое, наверное, гораздо сложнее школьного, новые впечатления, новые люди, новые в конце концов экзамены. Но в сердце навсегда то место, где все волшебники начинали свой непростой путь. Что ж, надо отметить этот последний день так, чтобы никогда его не забыть. Вдоволь наплававшись в горячей воде, Джесси вылезла из бассейна, обтерлась пушистым полотенцем, оделась и поднялась к себе в спальню. Так как была уже половина седьмого, а до бала оставалось всего полчаса, она подошла к зеркалу и начала одеваться. Застегнула чистую белую рубашку и затянула на шее сине-бронзовый галстук, надела серую юбку в складочку, вязаную кофту того же цвета с каймой цветов ее факультета вдоль ворота, пиджак с вышитым на ним гербом Когтеврана, а поверх всего этого черную мантию с факультетским гербом, к которой Джесси приколола значок старосты школы и капитана сборной по квиддичу. И, наконец, финальный штрих: она распустила волосы, которые теперь волнами падали на ее грудь и спину, и заколола сзади передние пряди. Полюбовавшись на себя в зеркало, она подумала, что выглядит превосходно и, сама не зная зачем, поправила и так хорошо сидевший галстук. - Фу-ты, какая пафосная, - улыбнулась ей Мэри, одетая точно так же, если не принимать во внимание значки. - А ты что хотела? - Вот что бывает, когда у тебя парень из Слизерина! – засмеялась Джо. - Плюс еще три друга, - добавила Аманда. Девочки решили, что пора спускаться вниз, в Большой зал. По пути они заметили, что многие чувствуют себя не слишком комфортно в полной парадной форме, но выглядят более благородно. Но слизеринцы – те ощущали себя превосходно, в них даже прибавилось важности, хотя, казалось бы, куда еще. Джесси вошла в украшенный гербами Когтеврана зал, чувствуя, как сзади развевается мантия, и села к старостам за стол. Почти все сидели там, не хватало нескольких человек, кстати, Тома в их числе. Но Джим уже был на месте и сказал: - В этом году что-то совсем особенное, правда? Зачем понадобилась официальная часть? Разве только у нас с отличиями несколько человек... - Ну и что-то с моим квиддичем, - напомнила Джесси. - Да, точно. О! В этот момент, одергивая пиджак и оглядывая зал, вошел Том и с размаха сел на скамейку, что как-то диссонировало с его парадным видом. - Вы знаете... там в коридоре такое! – выпалил он в совершенно необычной для себя манере. – У меня слов нет... - Что, что там? – посыпались вопросы от всех старост. - А вот, - ответил Том и махнул рукой в сторону дверей. Тут уж как минимум половина зала раскрыла рот от удивления: в зал вошли двое волшебников, один из них нес камеру. Не надо было иметь большого ума, чтобы понять, что эти двое – из Ежедневного Пророка. Репортеры из «Пророка»... Да как так-то? Никогда еще такого не было! Пока весь зал недоумевал, со своего места поднялся профессор Диппет. - Добрый вечер, дорогие студенты, профессора, привидения и гости! – возгласил он. – В этом году заключительный бал мы проводим, как видите, в совершенно необычном формате, так как, не скрою, в этом году у нас один из самых блестящих выпусков из всех, что я повидал. А пока, думаю, пришло время объявить имена этих героев. В зале ощущалось шевеление, особенно тех, кто знал: сейчас их назовут. - Не получив ни разу за все семь лет обучения в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс отметки ниже, чем «превосходно» по уходу за магическими существами, выпускается Хорн , Гриффиндор! Зал зааплодировал высокому парню с русыми волосами, зачесанными набок, который вышел на середину зала, где профессор Диппет вручил ему лист пергамента и коробочку со стеклянной крышкой. Щелкнула камера, и Хорн отошел в сторонку. - Не получив ни разу за все семь лет обучения в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс отметки ниже, чем «превосходно» по трансфигурации и защите от Темных искусств, выпускается Джеймс Кутберт Тейлор, староста Когтеврана! Сияя, Джим встал из-за стола и вышел на середину, где директор вручил ему такие же подарки, как и Хорну (только листов пергамента было два) и присоединился к нему, встав рядом. - Не получив ни разу за все семь лет обучения в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс отметки ниже, чем «превосходно» по защите от Темных искусств, зельеварению и алхимии, выпускаются двое студентов: победители Чемпионата Юных Дуэлянтов 1943 года, лучшие ученики школы, Джессика Кандида Бэрк, Когтевран! Джесси встала из-за стола. Вот он, триумф, вот она, радость! Профессор Диппет вручил ей три золоченых листа пергамента и деревянную коробочку со стеклянной крышкой, на подушечке внутри которой были закреплены три золотых значка – это были символы предметов: котел, две скрещенные волшебные палочки и камень, в котором, без сомнения, угадывался философский. Репортер не замедлил сделать снимок. - И обладатель специальной награды за особые заслуги перед школой (Джесси заметила, как побледнел и сжал губы после этих слов Том) Томас Марволо Реддл, Слизерин! Под дружные аплодисменты вышел Том, и его наградили точно так же, как и Джесси. - Пожалуйста, - засуетился репортер, - постройтесь вот так... нет-нет, вы, двое, поближе... ага, вот! Щелкнула камера, после чего все четверо отличившихся разошлись по своим местам. - Теперь, - сказал профессор Диппет, после того как все расселись, - я хотел бы сказать вам кое-что. Совсем скоро вас, выпустившихся из Хогвартса ждет новая жизнь. Вы будете выходить на работу и становиться взрослыми и самостоятельными людьми. Я надеюсь, что у вас останутся теплые воспоминания, связанные с этим местом, где вы вместе учились, обижались, ссорились и мирились. Мы, преподаватели, всегда желали вам всего самого лучшего, хоть и бывали к вам строги и наказывали. Надеюсь также, что вы не сильно расстроитесь, выпускаясь, потому что знаю: для некоторых из вас Хогвартс стал домом. С этими словами Армандо Диппет взглянул на Тома. После речи директора по залу пронеслись всхлипывания девочек, которые, несмотря на свой парадный вид, не смогли удержаться от слез. И их можно было понять: никому не верилось, что пришло время расстаться со школой. Навсегда. - Заканчивать нашу официальную часть на такой грустной ноте было бы неправильно, - продолжил профессор после паузы продолжительностью в полминуты. – К тому же, мы чуть не забыли про самое главное, про самую блестящую награду. По залу разнесся взволнованный шепот. Какая награда может быть выше всех «превосходно» аж по целым трем предметам? - Один из наших учеников показал себя не только в учебе, но и в спорте, - сказал директор, и в зале оживились. – Итак, за победы, одержанные в каждом из девятнадцати сыгранных матчах по квиддичу на позиции ловца титулом лучшего ловца за всю историю Хогвартса на тысяча девятьсот сорок пятый год награждается... Джессика Кандида Бэрк! Раздался гром аплодисментов. Несколько секунд Джесси не могла сдвинуться с места. Как это... как это, лучший ловец за всю историю!? Она не смела надеяться, что будет лучшим игроком Когтеврана за последние лет пятьдесят, и тут... - Иди! – усмехнувшись, подтолкнули ее Том и Джим. Джесси, еле двигая ногами, подошла к директору и несмело улыбнулась, повернувшись лицом к залу. Сердце в груди прыгало от восторга. Весь Когтевран, как и некоторые ученики других факультетов, поднялся на ноги. Профессор Диппет вручил ей позолоченную статуэтку: ловца, сидящего на метле и поднимающего высоко над головой маленький снитч, похожий золоченый лист пергамента и маленькую коробочку со значком в виде опять-таки снитча. После того, как репортер из «Пророка» сделал еще один снимок, Джесси пошла к своему месту, по пути встречаемая восторженными криками ребят, преимущественно своих, когтевранцев. - Ну, а теперь, - улыбнулся профессор Диппет, после того как все поутихли, - настало время вам подготовиться к балу. Задвигали скамьи, и студенты поднялись со своих мест. Джесси вместе со всеми выходила из зала, но уже в дверях ее окликнуло несколько мощных голосов: - Эй! Она обернулась и увидела большую компанию парней и несколько девушек, одетых в когтевранские мантии. В них безошибочно узнавались Реджинальд, Ланселот и Персиваль Бэрки, Гутьерре Лопес и Уилфред Бернетт, Тедди Грин, прошлый ловец, - словом, трое ее братьев и все те, с кем она когда-либо играла в квиддич. - Откуда... - Профессор Диппет позвал, - ответил Уилфред. – Он сказал всем нам о том, что ты стала лучшим ловцом! - Поздравляю, - улыбнулся Редж и крепко обнял сестру. – Не думал, что такое когда-нибудь тебе скажу, но я тобой горжусь! Все гости и действующие члены сборной, будто бы после финального матча, сплелись в тесный клубок. Вот оно, счастье! Через полминуты клубок рассыпался, и счастливые когтевранцы отпустили Джесси к ней в спальню, переодеться. Но на лестнице ее окликнули. - А? что? – обернулась она. - Ты молодец, - сказал ей Том, стоя несколькими ступенями ниже нее. - Спасибо! – ответила она. - А ты помнишь бал... на пятом курсе который был? – спросил он, чуть помолчав. - Конечно, помню, - прошептала Джесси. - Что, повторим наш номер? – улыбнулся он, имея ввиду вальс, открывающий бал. - Конечно. А вообще, ты знаешь, тот день – это одно из самых моих счастливых воспоминаний о Хогвартсе, - сказала Джесси, спускаясь на одну ступень - У меня так же. Том поднялся на одну ступень вверх и положил руку на ее плечо. Джесси смотрела на него и видела, что сейчас он – настоящий Том, который ведет такую тяжелую борьбу внутри себя, который совершил жуткие шаги, но все же раскаивался в них. Какие у него были глаза! - Кажется, кто-то собирался надеть голубое шелковое платье и такую красивую диадему... – улыбнувшись, произнес Том. - А еще кто-то – темно-зеленую парадную мантию! Слушай, а, может быть, в последний раз заберемся вечером на Астрономическую башню? Как тогда? Только... без нашей обиды, м? - Да. Да, конечно. А теперь иди, а то нас все будут ждать. Джесси побежала вверх, думая, что сегодняшний вечер будет... волшебным. Разве скажешь по-другому?