Прежде чем я признаюсь тебе

      Люси, взвизгнув, отскочила в сторону, когда мимо пролетел огненный заряд, от взрыва которого вся земля содрогнулась. Акира была бесконечно рассержена выходками Тартароса, и это придавало ей больше магии, чем когда-либо. Резким жестом она снесла другую толпу врагов, расшибая их так, что кровь в воздух летела. Кто-то прошептал, что волшебница сейчас страшнее Эрзы. И был прав. Так же бесконечно прав, как девушка — зла. Молнией пробегая меж противников, Фея заставляла тех провалиться в собственные тени. Ей был необходим всего один враг. Его кровь была самым важным в этой бойне.       Перемещение в картах почти не повлияло на пострадавших, что хоть немного успокаивало. Толпа противников не желала редеть, заставляя разгораться праведным гневом. На секунду превратив руки в железо, Акира отразила удар железной дубиной и врезала со всей силы другой в живот, после чего запустила электрический заряд, который за несколько коротких мгновений прошелся по нескольким недоброжелателей. Было необходимо отыскать путь на верхнюю часть куба, где наверняка спрятался весь Тартарос.       Еще один взрыв прогремел, содрогая землю, и в небо вылетела Эрза, атакующая какую-то девушку. Волшебники радостно заулюлюкали, Акира, пока все смотрели на развернувшийся в небе бой, проскочила мимо друзей и прыгнула в образовавшуюся дыру. Только так теперь можно попасть внутрь и отыскать того ублюдка, который посягнул на чужие жизни. Вскоре по коридору послышались голоса согильдийцев, кто-то кричал подруге, чтобы не смела побеждать всех вражков сама. Фея одним ударом снесла появившуюся впереди толпу и побежала дальше, даже не поведя бровью. Антиэфирный монстр. Вот цель. Вот только где его искать? — Мне плевать, как вы это сделаете, но наткнетесь на того ублюдка, который наших уложил, немедленно сообщаете мне! — кричит напоследок и заворачивает за угол.       Там так же ждали противники. В еще большем количестве. Акира резко остановилась, выставив одну руку вперед, и глубокого вздохнула. Бег и бесперебойное волшебство плохо сказываются на легких. Но ради помощи, спасения и мести можно потерпеть. Если спаслась Эрза, спаслись и остальные. Удивительно, как Акира не почувствовала нападения на Нацу, но вполне вероятно, что это из-за связи с Лаксусом. Все внимание было обращено на Громового дракона, и только метка могла гореть красным. Как сейчас.       Жаль, что эти бестолочи напротив не говорят. Это значительно облегчило бы поиски. Тело потихоньку начинало болеть, но это так же может подождать. Заточив существ в тенях, Акира побежала дальше по коридору. Вскоре голоса друзей затихли, слышался только бег волшебницы по каменному полу. Завернув еще раз, она резко остановилась. Перед ней стояла женщина с голубыми волосами, завязанными в высокий хвост, и глубокими синими глазами. От нее ощущалась сильная магия, но что-то было не так.       Женщина ухмыльнулась и двинулась вперед, атакуя незамеченным ранее кнутом, от которого на одежде остались дыры. Акира даже не взглянула на одежду, моментально двигаясь вперед и ударяя объятой в огне ногой в грудь, но тут же отскочила назад. Подошву прожгло от одного касания к незнакомому врагу. Это в некоторой степени похоже на того, с кем сражался Нацу — его невозможно было коснуться, каждый раз происходили взрывы. Хмыкнув, аловолосая спокойно стянула кроссовки и осталась босой. — Не знаю, кто ты такая, но уйди с дороги, пока не пожалела. — Ты всерьез думаешь, что победишь Тартарос?       Воздух наэлектризовался. В руках оказалось две косы: одна с огнем и молниями, другая со светом и тьмой. Все когда-то думали, что Хвост Феи ни на что не годен в сражениях. Однако, они побеждали раз за разом, и никакие демоны Зерефа не сломают статистику побед. Ринувшись вперед, Акира обманным маневром привлекла внимание врага на световую косу, ударяя молниями в самую грудь. Женщина отлетела в сторону, коридор затрясся. Не теряя ни секунды, аловолосая приковала волшебницу и, заколдовав ногу в железо, ударила со всей силы без магии в живот, вырывая хрип. — Ты была предупреждена. После моей победы ты сообщишь, где найти тварь, который чуть не убил моих друзей. — О-о, так они еще живы? — ухмыляется голубоволосая, — Это ненадолго.       Ногу даже в железном обличии прожгло. Акира собралась заколдовать бескислородный шар вокруг противницы, но та резко извернулась и ударила ногами в грудь, заставляя отшатнуться. В следующую секунду сдерживающие скобы слетели, стукнувшись о пол противным звуком, и девушка вновь воспользовалась кнутом, который обвился вокруг футболки, прожигая ее насквозь, тем самым принося нестерпимую боль груди. — Интересно, будет ли тебя с такой уродливой грудью любить тот ненаглядный, если все-таки вы оба выживете?       Фея схватилась за кнут и дернула на себя, не ожидавшая такого женщина полетела вперед. Акира перехватила кнут удобнее и сумела обкрутить его вокруг чужой шеи. Вот в чем дело. Эта женщина давно мертва. Настоящего волшебника его собственная магия никоим образом не касается, а тут на шее начали проявляться покраснения. Аловолосая даже не заметила, как часть футболки с обожженными краями полетела вниз, но поняла, что что-то произошло, когда голубоволосая перестала вырываться, уставившись внимательным взглядом на ее грудь.       Футболки теперь едва прикрывала соски, и отчетливо был виден кулон, давно подаренный Мистганом. Взгляд врага был направлен именно на него. Синие глаза наполнились слезами, незнакомка, только недавно пытающаяся вырвать кнут, обессиленно опустила руки. Вид у нее стал такой, будто позволяет убить себя во второй раз. Хотя это было невозможно из-за волшебника, который управляет мертвыми. В них течет его сила, и победить мертвецом можно только уничтожением главного. — Аки…       Фея удивленно отшатывается и делает несколько шагов назад. Женщина падает на пол, упираясь руками, и начинает рыдать. Потом резко поднимается, поняв что-то для себя, и стремглав бросается вперед, хватаясь за остатки футболки так, что умудряется даже поднять Хвостатую над землей. — Откуда у тебя кулон моей дочери?!       …дочери? Акира на секунду подумала, что, помни она о своих родных, сейчас бы корила себя за избиение родной матери. Но ни одна черта чужого лица не колыхнула потерянные или запертые воспоминания. Возможно, кто-то из них: Мистган или эта женщина, напутали. Что точно аловолосая знает, так это то, что родители погибли уже пятнадцать лет назад при нападении Охотников за детьми. Они просто не могли выжить тогда. И их тела не могли уцелеть за столько лет, чтобы еще управлять было можно. — Я ничерта не помню, — вдруг растеряв весь запал, шепчет одними губами волшебница, — Я очнулась пятнадцать лет назад под завалом, деревня была разрушена Охотниками из Райской башни. Кулон отдал мне сводный брат, сказал, что он мог принадлежать мне или моей семье. — Моя дочь выглядела по-другому! — Ну тогда я не знаю! — вскрикивает Фея и одним ловким движением выбирается из футболки, оставаясь по пояс обнаженной, — Мои родители давно мертвы!       Женщина отбрасывает кусок ткани и кнутом связывает руки врага между собой, заставляя гореть кожу под ним. Вот черт. Надо выбираться отсюда, да побыстрее. — Он оживил меня, чтобы я уничтожила одного из своих детей, но, похоже, придется обоих! — голубоволосая дергает кнут на себя, но Акира выворачивается и бьет сбоку, заставляя отшатнуться и выпустить рукоять из рук.       Вся эта ситуация уже надоела. Вместо поисков настоящего врага Хвостатая ведет непонятный разговор о чьих-то детях и родителях. Глубоко вздохнув и даже не размышляя, получится ли, Акира колдует Рев Небесного Дракона и проламывает телом противницы несколько стен, после чего в коридор влетает наконец-то свежий воздух. Больше поползновений в ее сторону не предвиделось, от сильного удара головой голубоволосая потеряла сознание. Хмыкнув, Акира прошла сквозь проломы и склонилась над бессознательным телом. Вся футболка в клочья. Фея спокойно снимает с голубоволосой черное болеро и надевает на себя, застегивая две единственные пуговицы. Ну хоть что-то.       И в тот же момент вокруг начинает расти непонятная красная субстанция, невозможно липкая. Акира попыталась избавить от нее, вытянуть ноги, но все тщетно. Даже магия не действует. Хватает нескольких секунд на то, чтобы волшебница полностью оказалась под красной хренью.

***

      Нацу приветливо вскинул кулак, когда рядом появилась Акира. Позади Люси вся в ранах и без сил, которую сейчас следует защищать, а после — благодарить. Как-то образом Хартфилия освободилась от плена и смогла всех вытащить, разрушить колдовство. Напротив четверо противников, один из которых точно виновен в плачевном состоянии Громовержцев, Дреяра и Яджимы. Акира вновь вспыхивает молниями, будто до этого не сражалась с непонятной женщиной. — Этот кретин мой. — Еще чего! — тут же восклицает Нацу, — Я тоже помахаться хочу! — Ну так махайся с тремя другими, этот мой!       В одно движение один из противников перехватывает Грея и вместе с ним исчезает. Перед этим Гажил сообщил, что мужчина запахом напоминает Фуллбастера. Вполне возможно, что один и тот же волшебник оживил двух давно умерших, но какой от этого толк — неизвестно. Нахмурившись, Акира сколдовала огненно-громовую косу и выставила руку в сторону, готовясь в любой момент атаковать. Их перепалку с Нацу никто во внимание не взял.       Сражаться четверым на троих было сложно. Нацу в самом деле пришлось перейти в другую команду, пообещав в случае чего тут же помочь. Все же Акира изрядно потрепала свой магический запас на ту женщину, но никак не хотела этого признавать. Необходимо хотя бы кровь этого ублюдка получить, чтобы Полюшка смогла лекарство сделать. А еще подумать, как перекрыть доступ антиэфирных частиц к организму. Во время атак задерживать дыхание, а тело, пожалуй, лучше превратиться в железное. Сквозь такую преграду частицы не смогут пробраться внутрь.       Нацу громко и удивленно закричал, но атаки на себя не пропустил. Акира двинулась вперед, ловко пропуская удары, и заехала ногой прямо в красивое личико. Кровь тут же хлынула из носа. Не могло быть так легко. Тут явно подвох должен быть. Но в чем? Джувия тем временем схлестнулась с некромантом. Было немного интересно, о каких детях говорила та голубоволосая. Возможно, она считала выжившим только одного, а после встречи с аловолосой решила, что живы оба?       Все тело болело, некоторые участки до сих пор жгло, будто кнут остался на месте. Отскочив в сторону, Фея не смогла увернуться и больно ударилась о стену, что вызвало новую неприятную волну и развеивание железа. Губа оказалась разбита, Акира спрыгнула на землю и сплюнула кровь, вытирая тыльной стороной ладони. Эти враги гораздо сильнее предыдущих. Но их победить можно, чтобы они не говорили о своем могуществе. Демоны Зерефа, пробудившиеся по имя END-а. Да Фея сама как демон бывает, если разозлить.       Что Темпестер и сделал, напав на Восемь островов. Все чувства и эмоции были настолько обострены, что волшебница не думала о возможности своего волшебства. Она спокойно превратилась в тень, наконец понимая, что было для этого необходимо, и проскочила под демоном, ударяя в спину ногами. Сбоку послышался взрыв, всех обдало водой, которая стремительно утекала к Люси и возвращалась в облик Джувии. Один побежден. Спросить о детях будет невозможно. Хотя это и не важно совсем.       Противник Нацу и Гажила решает всех утопить, вызывая большую черную волну, затопляющую всю поверхность. В воде хоть глаз выколи, Акира опирается на обострившиеся чувства. Воздуха в легких пусть и достаточно продержаться хотя бы минуту, этого все равно не хватит на сражение. А еще… Силы будто пропадают. Вода вытягивает магию. Вода состоит из антиэфирных частиц, но более легкого типа. Вот же черт! Удар врага вышибает весь оставшийся воздух, Акира снова теряет сознание, ненавидя себя за это всей душой.       Она просыпается, когда в глаза больно бьет свет от чьих-то молний. Акира вздрагивает и резко поднимается, откашливаясь с кровью в кулак. Лаксус стоял перед Гажилом, не позволив Темпестеру того уничтожить, и выглядел вполне здоровым. Только аловолосая чувствовала, что ему все еще плохо. А еще осознала, что ничтожно слаба даже будучи S-магом родной гильдии. Она не смогла выстоять против врагов, а теперь придется бездействовать, когда и так раненный согильдиец будет сражаться за всех. — Лаксус… — Скорми-ка мне пару молний, если еще колдовать можешь, — без тени сарказма произносит Громовой, чуть обернувшись.       Почему-то иссякла только половина первого источника. Акира поднялась на ноги с трудом, но смогла все же наколдовать пять молний, которые Дреяр без промедлений проглотил. Но даже это не помогло справиться с заразой в организме. Девушка сделала шаг вперед, намереваясь хотя бы принять участие, если не заменить Лаксуса полностью, но тот выставил руку в сторону, преграждая путь. — Я сам. Не траться. — Ты еле на ногах держишься! — Значит, ты снова отправишь меня к старухе, когда все будет закончено.       Лаксус не нападал, только блокировал атаки. И все же помощь Акиры с молниями пошла ему на пользу: хотя бы перехват ударов проходит спокойно. Девушка осталась стоять на ногах, согнувшись и оперевшись об одно колено, и сжала губы в тонкую полоску. Силы еще тратили Роуг и Стинг, так неожиданно появившиеся на поле сражения, а еще Венди, куда-то пропавшая. Ее метка сигналила о гибели, но сейчас все было хорошо. Относительно. Акира знала только, что девчонка жива и находится в спокойном состоянии.       Слова Темпестера о внутренностях в месиво не только разозлили Лаксуса, но и заставили испуганно пискнуть Акиру. Она и не подозревала, что антиволшебные частицы могут так уничтожать изнутри. А значит, что Лаксус держится только из-за беспокойства за гильдию. Эта битва вполне может лишить его жизни полностью, и уже никакое волшебство, никакое лечение через передачу магии не вернет все на прежние места. Услышав сдавленный писк, Лаксус разозлился еще сильнее: никто не смеет пугать особенно стойких волшебников гильдии. Он наконец двинулся в атаку, ударяя Темпестера в живот так, что того отшвырнуло в камни. Плечи Дреяра тяжело вздымаются, говоря о настоящем состоянии мага.       В тот момент Лаксус будто кровью харкает — может, и правда, только в темноте не разобрать, — и падает, опираясь на колено. Акира неизвестным чувством понимает и фантомно ощущает на себе, что по нему ударили — прямо в грудь, целясь в раненные легкие. Но сдавать парень явно не намерен. Не без труда поднявшись, окутанный золотыми вспышками, не слушая требований Гажила остановиться, вновь атакует. У Акиры какое-то двоякое отношение ко всему этому: сама готова так же поступать хоть сейчас, но в то же время не желает, чтобы Лаксус ненароком погиб.       Глаза слепит, земля дрожит. Удивительно, как Лаксус еще держится, будучи много раз атакованным по больным участкам. Дреяр совсем забыл, что аловолосая связана с ним так же, как с другими драконами, и что все полученные новые ранения так или иначе отзываются на ней. Девушка упала на колени и обняла себя за плечи, дыша почти так же тяжело, как Громовой. От нее разило сильным страхом, еще никогда не ощущающийся никем из Убийц Драконов. Страхом и болью.       Его снова ударили, на этот раз точно с кровью. Черт возьми, этот идиот и в самом деле чуть не помирает здесь, а все сражается. Наверное, даже умереть не боится от ран, если перед этим победу одержит. Акира начинает мелко дрожать, с щек на землю капают слезы, Гажил без удивления смотрит на это, но ничего поделать не может. У самого сил почти нет сражаться, даже если ему тоже железо скормить. — НЕТ!       Блондина швырнули в стену, а после еще и камнем добили со всей дури. Фея сжалась в комок, слезы полились быстрым потоком, тело вновь прошибло болью, но золотая метка на руке, хоть и горит сигнально и сообщает о возможной гибели, не прекращает сияние, даря надежду. Наконец Лаксус выбирается из-под завала, из уголков его рта текут алые струйки. Гажил наверняка ощущает стойкий запах крови.       Когда Лаксус двигается вперед, не собираясь отступать, Акира находит в себе силы и, поднявшись на ноги, быстро оказывается за спиной волшебника, крепко, но осторожно обнимая за торс. Слезы мочат чертову шубу, невесть откуда взявшуюся, и Дреяр удивленно останавливается под хохот Темпестера. Смотрит на сдерживающие его руки и наконец ощущает исходящие от волшебницы запахи. Не так она должна пахнуть. — Пожалуйста, не надо, — шепчет еле слышно, — Лакс, я не хочу тебя терять, пожалуйста. Я сколдую железо для Гажила, вылечу Нацу, но пожалуйста…       Лаксус резким движением разрывает объятия, но уже более мягко толкает к Гажилу и вновь атакует. Редфокс перехватывает подругу, не позволяя ей двинуться дальше, хотя понимает, что на ее месте поступил бы так же. Атака Лаксуса нисколько не потрепала Темпестера. Одним ударом он отправляет в полет Дреяра, а после, оказавшись над ним, бьет прямо в левую часть груди, метя в сердце, и от одного крика Лаксуса все нутро переворачивается. Акира сжимает пальцами потрепанную футболку Железного и плачет.       Слабачка. Черт, какая же она слабачка. Находясь в сознании, не может помочь. Ничего не может, кроме как рыдать и умолять. А Лаксус погибает в то же время.       Она не видит, что происходит дальше, но по звукам Лаксус сумел остановить атаку и все-таки закончил сражение. Гажил с трудом поднимается, помогает встать на ноги Акире и по оклику блондина ловит его шубу, перепачканную в чужой крови. Это поможет сделать противоядие. Но Лаксус так ослаблен, что… что… — Идиот! — вовремя подхватив волшебника, кричит Акира, — Придурок, чтоб тебя! — тратит большую часть оставшейся магии, чтобы хоть немного залечить раны, и едва удерживает тяжелое тело на себе.       Вопреки приказу, Гажил помогает Лаксусу опереться о себе, пока Акира пытается понять, что делать с Нацу, Люси и Джувией. О Грее также ничего неизвестно, но если догадка об ожившем мертвеце оказалась верной, то после победы Локсар противник Грея должен был исчезнуть. Дреяр еще пытается командовать, едва ли сдерживаясь от кровавого кашля, и в этот момент Акира понимает, что позади нее стало подозрительно шумно. Вопрос Гажила о бессмертии ублюдка заставляет все внутри сжаться. Лаксус не закончил сражение. И теперь никто не может сражаться. Вот черт.       Акира успевает только обернуться, как Дреяр колдует Рев, посылая электричество по лужам вокруг Темпестера, и того сбивает с ног, отшвыривая подальше. На этом все возможные силы Громового заканчиваются, он окончательно падает на спину и не отзывается на крики Гажила и аловолосой. А демону хоть бы хны. Его голос не просто заставляет сжаться изнутри. Его голос, звучащий после каждой сильной атаки волшебника, от которой любой другой уже давно помер бы, будто замораживает все нутро.       От взрыва весь воздух пропитывается антимагическими частицами. Но в то же время, когда Гажил корит себя за несвоевременность, воздух замерзает, а вместе с ним и чертовы частицы, не успевшие проникнуть в организмы Хвостатых. Акира вдруг видит впереди идущий силуэт, по походке вроде бы Грей. И правда он. Но неужели его ледяная магия настолько сильная, что смогла заморозить убивающие частицы? И не потрепался почти даже, хотя, тут как посмотреть. В нем было что-то новое. Пугающее. Лишь проверив состояние друзей, Фуллбастер повернулся обратно со словами, что Тартарос падет от его руки.