Сказать, что Зуко выбило из равновесия, когда они с Катарой ступили в оживленный портовый город, значит ничего не сказать. Протискиваться сквозь полуденную толпу, чувствуя, как Катара цепляется за его руку, было чем-то совершенно новым. Он чувствовал себя так, словно его с силой вытолкнули из его уютного мирка — он попал в совершенно иное место, и это место вызывало в нем сплошное разочарование.
Суть его добровольного затворничества состояла в том, чтобы свести на нет ситуации, в которых ему пришлось бы взаимодействовать с людьми в масштабе большем, чем того требовала необходимость. А потому то, что его пихали совершенно незнакомые личности в стремлении ближе рассмотреть всевозможные лавки и стойки на рынке, было тем, к чему он вообще не был готов, и если поначалу он испытывал страх, то сейчас все, что он мог чувствовать, это только нарастающую нервозность.
Через каждые несколько шагов он оглядывался, ловя обеспокоенный взгляд Катары, и чувствовал, как она все крепче сжимала его ладонь. Она пыталась успокоить его, но все, чего сейчас хотел Зуко — это небольшой передышки.
— Эй, Ли… Мы можем вернуться обратно в трактир и подождать, когда толпа немного утихнет, если тебе так будет легче…
Зуко сварливо хмыкнул.
— Все со мной будет в порядке… Просто мне нужно немного больше свободного пространства, вот и все…
В ту секунду, когда они вошли на территорию рынка, Катара поняла, что совершила ужасную ошибку, предложив им пройтись. Покоритель Воды и не подозревала, что многочисленные посетители и жители города становятся невероятно активными, когда солнце начинает склоняться к горизонту.
Вот все у нее не как у людей. Пыталась заставить Ли отвлечься от того, что его угнетает, а сама втянула его почти в ту же ситуацию.
«Молодчина, Катара».
Ее пристальный взгляд, которым она сверлила затылок Ли, медленно скользнул вниз. У нее не было особой нужды следить за тем, куда она идет, ее рука все еще крепко стискивала Ли — такой жест она сочла весьма подходящим, чтобы его успокоить. Она просто позволила ему быть ее глазами, пока сама девушка погрузилась в раздумья.
«Не нужно опускать руки, Катара… Нам нужно просто найти более тихую часть рынка, немного побродить там или даже найти что-то, что его увлечет до тех пор, пока не придет время возвращаться в трактир… Я просто хочу добраться до более спокойного участка! Черт возьми, зачем я выбрала эт…»
Мысленный крик оборвался от ощущения того, что плечо Катары грубо врезалось во что-то гораздо более крупное, чем она сама.
— ЭЙ! Смотри, куда прешь, ты, отродье!
Катара быстро повернула голову и широко распахнула глаза, стоило ей увидеть обладателя этого громогласного голоса. Это был не человек, а целая скала! Он возвышался над ней чуть ли не на три головы.
— Я… Я приношу вам свои извинения… Я не смотрела, куда иду и…
— Мне все равно, куда ты там зырила! Никто не смеет толкать меня!
Он навис над ней, как ураганная туча над приморской деревней. Сейчас Катара остро пожалела о том, что потеряла свой бурдюк с водой, когда ее поймал Джао. Без него или хоть какой-то воды в пределах свободного доступа она ничуть не лучше луговой полевки против этого бегемота, по ошибке названного человеком.
— Она уже сказала, что ей жаль, так что свали…
— Это кто вякнул?!
Зуко сделал шаг вперед, его глаз, не скрытый под бинтами, сверкнул острее, чем любой из его мечей. Толпа зевак, окружившая их, притихла, в напряжении затаившись в ожидании потасовки.
— Я. А теперь проваливай уже, — тяжело обронил он, глядя на мужчину снизу вверх без малейшей нервозности и страха.
— А что, если нет? Че ты мне сделаешь?!
Зуко медленно опустил руку на мечи, обхватив их за соединенные рукояти.
— Почему бы тебе не узнать это лично…
Катара, затаив дыхание, внимательно наблюдала за перепалкой, и, к ее полному шоку, именно этот более крупный мужчина был тем, кто уступал позиции в словесном конфликте. Пот, стекающий по его лысине, и тремор рук без утайки выдавали его.
«Он определенно в ужасе от Ли!»
Когда Ли сердито сверкнул глазами на более высокого мужчину, Катара смогла почувствовать, насколько он враждебно настроен. Это было то же самое ощущение, которое она запомнила с той самой ночи, когда парень спас ее из плена. Если бы в этот момент на Ли была его маска, Катара засомневалась бы, что этот человек продолжил разговаривать с Ли в подобном тоне.
— Л-ли…
Она крепко задумалась. Был ли Ли во время схватки с противником таким же? Какой он под своей маской? Его немигающие глаза были полны пронзительной сосредоточенности, словно застыв в наводящем страх взгляде.
— Я не стану повторять. Отцепись и уходи, она уже извинилась, так что будь приличным человеком и проваливай.
Мужчина гулко сглотнул и отступил назад от перебинтованного подростка, не в силах сдержать дрожь в руках.
— Т-тебе повезло, что мои ребята щас не со мной… И-или ты бы огреб за это!
— Ну тогда приведи их… Для меня ничего не изменится.
— Я-я… я тебя уделаю, сопляк! Не смей даже думать, что тебе сойдет это с рук! Ты пожалеешь!
Ребята молча проследили за тем, как тучный мужик споро развернулся и ввинтился в толпу с такой скоростью, о которой они и подумать не могли.
— Тупоголовый кретин…
Вот и все. Катара больше не ощущала ту жуткую ауру, что клубилась вокруг Ли. Казалось, что — с маской или же без — Ли все еще был Синим Духом, и для всех, кроме нее самой, им и останется.
— Спасибо тебе, Ли… Мне жаль, что из-за меня произошло все это…
Он оглянулся на нее, недоуменно приподняв бровь.
— Зачем ты извиняешься. Этот придурок сам все начал.
Они продолжили свою прогулку по многолюдной улице, только теперь она казалась непривычно тихой. Люди быстро расступались, стоило Ли к ним приблизиться. Они все были свидетелями этой «стычки»? И если да, то опасались ли эти люди Ли?
Все это не имело никакого значения для Катары. Несомненно, Ли может выглядеть довольно жутко, особенно когда вот так исподлобья смотрит на кого-то, одним взглядом обещая мучительную смерть, но это не делает его мерзавцем.
«Что же… По крайней мере, я знаю, что ты хороший человек, Ли».
— Игнорируй их.
Девушка распахнула глаза. Он даже не смотрел на нее, а смог, однако, чуть ли не прочитать ее мысли.
— К-как ты понял, что я…
— Ты затихла. Если бы их молчание тебя не беспокоило, ты бы уже сказала что-нибудь.
Для того, чье поле зрения почти всегда было ограничено узкими глазными отверстиями маски и, возможно, к тому же шрамом, Ли был поразительно наблюдательным, даже более, чем раньше представляла себе Катара.
— Прости… Просто… Ты не страшный… Для меня, по крайней мере, так почему же они шарахаются от тебя только из-за той небольшой стычки с этим придурком?
«Люди часто боятся того, чего не понимают. А не понимают они чаще всего того, чей внешний облик не могут воспринять. Такое искаженное восприятие часто наполняет человека страхом… Возможно, эта та самая причина, по которой Народ Огня использует униформу, она… вселяет страх в сердце врага, обращая их собственное восприятие против них самих…»
Зуко машинально провел рукой по краю скул, кончиками пальцев добравшись до повязок, скрывающих его изуродованное лицо, и замерев.
— Они не знают меня… Ты знаешь… чуть-чуть.
— И что? При чем здесь это?
— Они не знают меня, потому боятся, делая выводы из того, что видят… Ни больше, ни меньше. — Зуко замолк, склонив голову, когда им удалось наконец выбраться из переполненной части рынка.
Мысли Катары на секунду понеслись вскачь, заполнив голову образами Ли, входящего в деревню без маски и бинтов. Одна только мысль о том, что люди будут глазеть на его шрам и судить о нем только по внешности разозлила ее, но в то же время и расстроила. Она понимала, что они просто не могли узнать его лучше, но также она верила, что Ли не заслуживал такого отношения из-за чего-то, что он него не зависело.
Теперь, когда они выбрались из стада пялящихся на них личностей, Катара наконец смогла вновь сосредоточиться на своей первоначальной цели, из-за которой она и предложила эту прогулку по рынку. И стоило заняться этим как можно скорее, потому что после всего произошедшего ей показалось гораздо более важным, чем она думала раньше, занять чем-то отвлеченным мысли Ли.
К счастью, прилавки, которые привлекали не так много внимания народа, оказались даже интереснее, чем те, что расставили торговцы и поставщики. Чего только там не было, каждое изделие было по-своему уникально.
— Эй… Эй, Ли, почему бы нам тут не осмотреться… Может быть, ты найдешь что-то, что бросится тебе в… глаз.
Так вот что за игру вела Катара. Зуко мимолетно улыбнулся под бинтами. Когда они только покинули трактир, она уверила его, что хочет пойти на рынок только из любопытства. Учитывая, что у него уже была одна ситуация, после которой она предложила вернуться назад, то истинная причина, почему она захотела на прогулку, становилась очевидна.
— Знаешь, если ты хотела меня отвлечь… Тебе всего лишь нужно было сказать «Эй, пойдем прогуляемся». Немного свежего воздуха всегда прочищает мне разум, как мне кажется.
Катара застыла на месте. Ее раскусили — не то чтобы она правда собиралась делать из этого такую уж тайну, но в глубине души ей казалось, что если она не скажет Ли, что пытается помочь, то под конец все сложится более удачно.
— Я просто, вроде как, подумала, что какое-нибудь другое занятие поможет тебе забыть то, что тебя гложет…
— Спасибо, Катара, большинство людей просто оставили бы кого-то вроде меня хандрить дальше… Но ты и в правду переживаешь. Спасибо тебе.
Катара открыла было рот, но ничего не смогла сказать, а к тому времени, когда ей удалось подобрать слова, Ли уже отошел от нее к одной из стоек.
— Ты так добр, Ли… Ты помог стольким людям. Ты не заслуживаешь такого обращения…
Не важно, что она говорила, Ли не мог уже ее услышать, его внимание привлек стеклянный ящик с непонятно чем. С губ Катары сорвался печальный вздох, но она заставила себя улыбнуться.
— По крайней мере, он чем-то увлекся.
Своим единственным глазом Зуко всматривался в прозрачный пласт стекла, из которого состояла крышка ящика. В этом самом ящике лежала куча самых разных безделушек, сувениров и мелкого антиквариата, некоторые из них были, судя по пометке, привезенными из других стран. Древняя статуэтка Воздушного Кочевника с шестилапым бизоном, небольшой кусочек китового уса из Северного Племени Воды, глиняная фигурка из Королевства Земли и, что последним бросилось ему в глаза, старинный гребень Народа Огня.
Зуко осознал, что его взгляд неосознанно прикипел в этому старому бронзовому гребню. Он несколько раз пристально пробежался по нему взглядом, замечая каждую царапинку и пятнышко ржавчины. Вещице должно было быть по меньшей мере около восьмидесяти лет, но по какой-то причине Зуко не мог оторвать от нее взгляда, словно он уже видел что-то точно такое же когда-то в своей забытой жизни.
И внезапно его разум впервые за этот год затопили образы. Видения места, которое он не помнил, длинный коридор, забитый картинами, статуями и стеклянными футлярами с бронзовыми и золотыми вещицами самых разных форм и размеров, и одной из этих вещиц был гребень, почти неотличимый от того, на который он смотрел сейчас.
— Знаешь, Зуко, моя мама пользовалась точно таким же гребнем. Она говорила, что это семейная реликвия, доставшаяся ей от матери, подарок моего дедушки.
Зуко захлестнула волна разочарования. Он смотрел на самого себя, разглядывающего свою маму, видел очертания ее тела, искусно пошитую красную одежду, так ее красящую, но вот лицо — он так и не мог увидеть ее лицо.
— Я помню, как она сказала, что передаст его мне в тот день, когда я выйду замуж… Думаю, никто не ожидал, что произойдет то, что случилось… Ох, прости, милый, я просто погрузилась в свое прошлое… Чем больше ты взрослеешь, тем чаще это происходит.
Зуко искренне улыбнулся под бинтами. Его мама и представить не могла, насколько же она была права, особенно в его случае.
— Ли?
Плечи Зуко напряглись, а улыбка увяла так же мгновенно, как и появилась — он почувствовал, что у него перехватило дыхание, а все из-за неожиданного прикосновения Катары. Он настолько погрузился в себя, что внезапный контакт выдернул его из воспоминаний как рыбу, выброшенную из воды. Он развернулся к Катаре и заметил, что она в тревоге смотрит на него.
— Ли. Ты в порядке? Ты просто в какой-то момент словно отключился…
— Да… Да, все хорошо. Мне просто показалось, что я что-то вспомнил, вот и все. Ничего страшного.
Ее беспокойство только усилилось, когда он снова развернулся к застекленному ящику. У него определенно не все было в порядке, ей даже не нужно было слышать этот дрогнувший на мгновение голос, чтобы это понять. Что-то глубоко внутри нее словно нашептывало ей — «Он не в порядке. В душе ему очень больно». И от этой мысли ей тоже становилось плохо, но она не могла же спросить его прямо в лоб, правда?
Так как Катара глубоко закопалась в целую гору тревог, которую сама для себя и выдумала, Зуко удалось избежать дальнейших расспросов и сосредоточиться на тех вещах, что были разложены перед ним. Его рука, медленно скользя, зависла над чем-то, смутно напоминающим ожерелье из полоски кожи, гладкой кости и блеклого драгоценного камня цвета лазурной морской пены. Что-то в этом старом украшении притягивало Зуко.
— Ах, вижу, глаз у тебя на покупки наметан, парень, я безо всякого скрытого смысла говорю, конечно же. — Пожилой радостный хозяин стойки широко улыбнулся, блеснув зубами, глядя на перебинтованного юношу. — Эта вещица единственная в своем роде.
— Единственная в своем роде, говорите?
— Ага, именно это я и сказал. Мой дед отдал его мне, сказал, что купил это ожерелье у какого-то парнишки из Племени Воды с юга, он бежал со своей родины и нуждался в деньгах, чтобы добраться до севера. Естественно, что мой дед так и не смог продать его, тут не так уж и много людей, интересующихся подобными побрякушками.
Зуко внимательно рассмотрел ожерелье, на мгновение бросив взгляд на Катару.
— Оно правда из Южного Племени Воды?
Хозяин кивнул.
— Кем только ни был мой дед, но вот лжецом — точно нет. Честью клянусь, что тут все взаправду, и раз уж ты так заинтересовался этой старой штучкой, то я сделаю тебе специальное предложение. Пять серебряных монет, и оно твое, а еще я отдам тот древний гребень, на который ты смотрел, пока тебя не оттащила твоя девочка.
И зачем Зуко вообще обдумывает это предложение. Им не нужны были такие банальные и ненужные вещи, как эти, да и деньги были ограничены, но вот что-то глубоко внутри него просто призывало согласиться на сделку с этим человеком. Не говоря больше ни слова, Зуко завел назад руку, схватил свой импровизированный кошель и извлек из него пять серебрушек Королевства Земли, выкладывая их перед торговцем.
— Договорились.
— С тобой приятно иметь дело, парень.
«Знаешь, Зуко, я сам, как известно, иногда заглядываю в различные прилавки и на выставки, проходя через рынок».
Зуко мысленно застонал, сгребая свои приобретения. Повлияли ли воспоминания об Айро на эту импульсивную покупку? Или же это был сам рынок, который завладел Зуко, затягивая его, пока он не купит что-нибудь. Ох, ну что же, что сделано, то сделано, Зуко не собирается теперь давать задний ход.
Катара оставалась там же, где ее и оставил Ли, все еще размышляя о том, насколько же сильно она за него волнуется. Слишком погруженная в свои мысли о нем, чтобы заметить, как этот самый парень направился к ней, держа в руке что-то незаметное.
На скрытом бинтами лице Зуко появилась хитрая ухмылка. Он подловил Катару, заплутавшую в своих мыслях, точно так же, как и она поймала его недавно. Настало время взглянуть, насколько сильно ей понравится, как ее вернут к реальности.
Как можно тише Зуко подкрался к Катаре, бросив беглый взгляд на ее лицо, просто чтобы убедиться, что она все еще не здесь.
— Эй, Катара.
Словно белка-лягушка Катара подлетела, в полном шоке отскакивая от Ли.
— Л-ЛИ! Не смей так делать!
Но ее «просьба» влетела в оглушенные уши. Оглушенные заливистым смехом со стороны Зуко. Слишком увлекшийся своим весельем от перепуганного прыжка Катары, Зуко, зажмурив единственный глаз, не обратил внимания на «лужу», нависшую прямо над его головой, пока не стало слишком поздно.
ПЛЮХ!
Буквально в мгновение ока замаскированный подросток оказался с головы до ног залит какой-то довольно мутной жижей. Настала очередь Катары смеяться, и она рассмеялась, да так, что сложилась пополам, крепко обхватив живот и взмахивая руками в сторону насквозь промокшего Зуко.
— Ладно… Наверное, я это заслужил.
— О-ох, готова поспорить на твою маску, что да… Если бы т-ты только видел выражение своего лица, когда я вылила на тебя эту воду!
Вид такой весело хохочущей Катары наполнил Зуко какой-то странной теплотой, и в результате его лицо тоже разрезала легкая улыбка.
— Да… Я точно этого заслужил. И, думаю, ты тоже заслужила это, Катара.
Вытянув руку, протягивая ей все еще сжатую ладонь, Зуко посмотрел на Катару, девушка уже прекратила смеяться, пытаясь понять, что ей предложили.
— Ого, Ли, я всегда хотела себе собственную руку, — одарила она его игривой улыбкой.
Зуко закатил глаза.
— Оно в руке, Катара… Я не хотел бы внезапно узнать о твоем Дне Рождении. — Зуко медленно, со скоростью улитки, но целенаправленно начал разжимать хватку над ожерельем, просто чтобы усилить предвкушение.
Когда лазурные глаза Катары уловили что-то из Племени Воды, она могла поклясться, что у нее из груди словно высосали весь воздух. Вокруг нее утихли все звуки, оставив ее одну под пологом тишины, которую нарушало только судорожное биение ее сердца.
Повисшее у Ли в руках изящное старинное ожерелье — причина такого состояния Катары — из Южного Племени Воды, это было очевидно для девушки. Инстинктивно Катара подняла руку к своей обнаженной шее, отчаянно хватаясь за пустоту, где когда-то покоилось другое ожерелье. Украшение перед ней не слишком и отличалось от того, что когда-то принадлежало ее матери, хоть уже и разменяло несколько десятилетий и начало изнашиваться со временем.
— Ли…
Она медленно подняла прикованный к украшению взгляд, встречаясь с глазами Ли. Он пристально смотрел на нее, несомненно замечая, как выступают на поверхность ее мерцающих глаз спрятанные эмоции. Умение без труда читать людей было даром, которым владел Ли, но как же сейчас отчаянно Катара желала, чтобы этого дара у него не было. Правда, был он или нет — это сейчас неважно, слезы, набухшие в уголках ее глаз, все равно с головой выдавали девушку.
Без слов Катара взяла из рук Ли ожерелье, надела его на шею и накрепко завязала. Теперь, чувствуя ремешок вокруг шеи, Катара вновь поднесла руку туда, где недавно пальцы ухватили только воздух, на этот раз цепляясь за подвеску ожерелья.
Зуко тоже хранил молчание, он, конечно же, сам быстро понял, что Катаре нужно время, чтобы все осознать. Но он остро захотел прервать эту тишину, позвать девушку по имени, когда заметил слезы, навернувшиеся у нее на глазах.
Но все изменилось в мгновение ока. Неожиданное желание позвать Катару по имени и попытаться успокоить ее истаяло, и все из-за широкой улыбки, озарившей ее лицо. Внезапной силы, с которой девушка врезалась в него, обхватив руками торс, было почти достаточно, чтобы повалить мечника с ног, но только почти. А вот ощущение ее тепла, причудливо смешавшегося с теплом его собственного тела, хватило, чтобы вызвать яркий румянец под бинтами.
— Э-эй, Катара! Что на тебя нашло?! Ты из-за ожерелья!..
Хватка Катары была подобна стальным тискам, с такой силой она держала его в благодарных объятиях.
— Да… Да, это ожерелье… Точнее, не это, я имею ввиду… Дело не в том, что мне оно не нравится или вроде того, я не потому это сделала! Просто это… Ох, мне трудно объяснить… — вздохнула она.
— Дай мне шанс. Я вроде как тут главный на рынке «сложных объяснений». Знаешь, со всей этой потерей памяти, масками и бдительными мечниками.
Он прав, Катара хорошо это понимала. Если кто-то и знал что-то о потере, так это тот, кто сам потерял все, включая и память. С губ Покорителя Воды сорвался еще один вздох.
— Это ожерелье… Я считаю, это очень приятный подарок, оно частичка моего племени, и это очень многое значит для меня… Просто дело в том… Оно напоминает мне ожерелье, которое… Которое я носила раньше, оно принадлежало моей маме и было последним, что у меня осталось от нее… Последнее, что осталось после того, как она…
Зуко не позволил ей закончить. Он отчетливо чувствовал боль, изливающуюся из нее с каждым новым выдавленным словом, а потому, чтобы положить конец этой болезненной речи, Зуко решил ответить на объятия девушки.
— Все в порядке… Я понимаю, правда понимаю.
— Я не чувствую, что у меня все в порядке… Я потеряла его примерно неделю назад… Мы тогда убегали от Народа Огня…
— Оу. Ну, считаю, за последнее время мало что изменилось. — Это была попытка поднять ей настроение, неудачная, но от того не менее значимая. — Извини…
Но вместо того, чтобы высказать ему все, что она о нем думает, или хотя бы бросить на него укоризненный взгляд, Катара слабо улыбнулась в ответ на неловкую шутку.
— Да… Думаю, не изменилось.
Хотя она и приняла со спокойствием его юмор, Зуко видел в глазах Катары, насколько разъедает ее изнутри потеря ожерелья. Точно так же, как его грызла потеря памяти, но вот только между этими двумя ситуациями была существенная разница. Воспоминания Зуко когда-нибудь должны были вернуться сами по себе, и он уже с этим смирился, а вот ожерелье Катары можно было отыскать и вернуть только затратив приличное количество времени и сил.
— Я не знаю, насколько это важно, но… Катара, я собираюсь найти ожерелье твоей матери. Все равно как, но я это сделаю… Считай это моим способом отблагодарить тебя… За то, что ты мой друг, но все же… Ты могла бы, эм, носить и это… Если хочешь, я имею ввиду.
И без того крепкие объятия Катары стиснулись еще сильнее, стоило Ли заговорить. По хорошему Катаре должно было бы стать интересно: да, их дружба с Ли уже начала зарождаться, и она чувствовала, что уже могла доверить ему свою защиту за то короткое время, что они путешествовали вместе — но что за причины были у него помогать ей в таком личном деле? Но все-таки этого предполагаемого интереса у нее не было, она просто восприняла его слова как обещание, которое он намеревался исполнить.
— Спасибо тебе, Ли… За все спасибо.
Придвинувшись ближе, Катара прижалась губами к забинтованной щеке Ли. Это был целомудренный поцелуй — просто благодарность и ничего более, — и все же приятно было ощутить тепло Ли на своих губах. А еще приятнее было видеть потрясенный взгляд Ли.
Онемел. Зуко просто онемел, почувствовав, как его клюнули в забинтованную щеку, отчего его и без того покрасневшие щеки ушли совсем уж в какой-то глубокий оттенок бордового. Благо повязки на все лицо успешно скрыли все признаки его кроваво-красных щек.
— О, и да, Ли?
Шок Зуко привел к тому, что он упустил тот момент, когда Катара отстранилась от него и куда-то пропала. Он перевел взгляд в ту сторону, откуда донесся ее голос, и его глаз совсем уж комично округлился, когда он заметил Катару, стоявшую на свободной дороге, закрывшую один глаз, высунувшую язык и насмешливо перекатывающую между пальцев кошель с монетами Зуко.
— Спасибо, что позволил мне выбирать, чем мы займемся дальше!
И ушла. Бросилась прочь от зачарованного мечника, на бегу хохоча.
— К-катара! Это все деньги, какие у нас есть! А ну вернись!
Торговцы и всевозможные покупатели, ставшие невольными свидетелями забега этой парочки, не смогли сдержать улыбки от увиденной ими, как они посчитали, юной любви в мире, таком обедненном этим трогательным чувством.
***
Как оказалось, вероломное похищение кошелька с деньгами Ли было просто уловкой Катары, попыткой отвлечь Зуко — и саму себя — от очень удручающих тем, в которых они завязли. И это имело успех — теперь и она, и Ли были в самом разгаре изучения стендов, мимо которых проходили.
Купили они что-нибудь или же нет — это, казалось, не имело никакого значения в то мгновение, ведь двое путников словно просто наслаждались моментом — вот единственное, что для них было тогда важно.
В настоящее время эти двое остановились у повозки, обвешанной художественными праздничными масками всевозможных форм и размеров.
— Эй, Ли, взгляни на меня! — Катара сцапала весьма знакомую синюю театральную маску и надела ее на лицо. — Я Синий Дух, берегись, Народ Огня! — захрипела она с утрированной грубостью в голосе, а затем разразилась приступом злорадного хихиканья.
Зуко только закатил глаза на такое.
— Ха-ха, очень смешно… Я так не говорю… — заворчал он, скорчив гримасу.
— Ой, да ладно тебе, Ли, это просто шутка, к тому же… Сам ты вроде делаешь так, когда весь из себя такой серьезный.
Ну, с Зуко достаточно этой игры с масками, схватив Катару за запястье, он повел ее прочь от повозки.
— Давай двигаться, скоро начнет смеркаться, а мне правда не хочется тратить остаток дня на дразнилки.
— Ли, не будь таким букой. Это просто безобидная шутка, мы с Соккой постоянно так делаем. — Катара улыбнулась, вспомнив шутливые перепалки, в которых они сцеплялись с Соккой, прежде чем позволить себе покатиться в безудержном хохоте.
Пока Катара предавалась воспоминаниям, Зуко сосредоточился на осознании того, насколько же чуждо было для него это «веселье». Несколько минут свободного времени, которые появлялись у Зуко, пока он жил в лесу, обычно были заполнены тренировками или небольшими путешествиями. Кажется, никаких развлечений у него никогда не возникало, если не считать развлечением его занятия с мечами. Вопреки здравому смыслу Зуко углубился в закоулки своей памяти, выискивая слова Айро, которые могли бы помочь ему понять «веселье».
Можно было с уверенностью сказать, что он без особых усилий нашел то, что искал. И, к его удивлению, это оказалось довольно свежее воспоминание, одно из тех, которые возникли незадолго до исчезновения Айро.
«Знаешь, Зуко, время от времени не будет лишним немного расслабиться. Вся твоя жизнь может пройти мимо, а ты этого даже не заметишь, если будешь так занят. Ты все еще молод, и немножко веселья и расслабления пойдет только на пользу твоему растущему телу».
Точно, теперь Зуко вспомнил. Это было вскоре после того, как он окончательно облачился в личину «Синего Духа», отбросив все постороннее, в том числе и желание вернуть себе память. Айро тогда сказал ему, что он слишком загоняет себя и в последствии пожалеет о том, что не нашел подходящего времени «поболтать ногами в воздухе». Конечно, будучи таким же упрямым, как и в четырнадцать, Зуко просто затолкал мудрость старика в самый дальний уголок своего сознания и вернулся к тренировкам.
К счастью, с той поры он несколько прозрел, и благодаря Катаре с каждым днем все шире смотрел на мир.
— Эй, Ли, оцени-ка! — Возбуждение Катары бросилось в глаза, когда она выбежала вперед, указывая на довольно своеобразный корабль. Настоящий корабль Народа Огня, но без знамен и регалий, какие обычно украшали большинства деревянных торговых судов. — Он почти такой же, какие есть у нас в Племени Воды, только немного более изящные.
— Не все корабли Народа Огня — это неповоротливые груды металла. Их обычно используют в военных целях, а вот деревянные, такие как этот, уходят торговцам и людям, перевозящим грузы.
— То есть, ты хочешь сказать, что этот корабль словно большой рыночный прилавок? — Глаза Катары слегка расширились от легкого изумления. Плавучий магазин — это так глупо звучит, но в то же время теперь, когда Катара задумалась об этом, она поняла, что это было именно то, что она хотела бы увидеть.
— Все верно, маленькая мисс! Этот замечательный корабль — единственный плавучий бутик, где вам могут сделать такие выгодные предложение, с которыми вы никогда не сталкивались прежде!
Неожиданно раздавшийся позади голос заставил Катару отскочить ближе к Ли — это уже начинало входить в привычку. Быстро обернувшись, они увидели зазывалу бутика, высокого худощавого мужчину с жидкими усами, ярко-розовыми губами, зеленой головной повязкой и большими серьгами-кольцами.
— «Какой странный парень», — одновременно подумали оба подростка.
— Так значит, вы утверждаете, что вы торговец?
— Я? Нет. Капитан — настоящий владелец нашего «предприятия», но я не стал бы относиться к нему, как к простому торговцу. Он больше «рискованный купец». Если ты понимаешь, о чем я, — подмигнул ему мужчина.
Зуко поморщился.
— Да… Думаю, что понимаю.
Но истинный смысл этого подмигивания полностью пролетел мимо Катары, скорее уж она с детским восторгом восприняла идею заглянуть в этот «плавучий магазин».
— Давай, Ли, пойдем посмотрим!
— Да, Ли! — поддержал ее зазывала с таким не вызывающим доверия энтузиазмом. — Сходи со своей подружкой, взгляни на наши товары, возможно, ты найдешь то, что тебе понравится!
— Да… Наверное, я так и сделаю, — пробормотал Зуко, смотря на мужчину, следующего за Катарой на корабль.
Оказавшись внутри, парочка сразу же обратила внимание на «уникально обставленный интерьер». Полный разнообразной утвари, безделушек, побрякушек и антиквариата со всего мира, о происхождении некоторых вещей даже Зуко имел лишь небольшое представление. Что же, зато у него было представление о том, откуда это все взялось, и ему это совсем не нравилось. Но он ничего не сказал, пока не сказал — Катара же, казалось, развлекалась, рассматривая интерьер корабля, словно ребенок, оказавшийся в кондитерской.
Он позволит ей самой разобраться во всем, а сам в это время будет присматривать за «капитаном» и владельцем сего «предприятия».
— Только посмотри на все это, Ли, это так интересно. — Катара пробежалась взглядом несколько раз по ассортименту товаров, разбросанных по всему кораблю. И тут она заметила это. Эмблему племени воды, выглядывающую с полки со множеством свитков. — Эй, Ли… Взгляни…
Зуко повернулся к Катаре, скользнув взглядом по свитку у нее в руках. Сам свиток казался невероятно древним, но безупречно сохранившимся и, видимо, описывал техники Покорителей Воды.
— Этот свиток из Племени Воды… — украден, без сомнений.
И, к счастью, Катара это уловила. В ее взгляде появилась что-то болезненное, неприятно резанувшее глаза. Этот свиток принадлежал ее народу, но находился тут, на странном корабле, забитом подозрительными вещами.
— Он не должен быть здесь…
— Ты права. Не должен быть. — Над Катарой внезапно появилась чья-то рука, выхватила свиток и плотно его свернула. Перед ними, без сомнения, стоял Капитан. Одетый в длинный наряд и китель, со шляпой, подобающей для пиратов, на голове. — Видите ли, этот свиток уже принадлежит будущему покупателю с севера. Он будет нашим следующим пунктом назначения после того, как мы «пополним» наши запасы еще парочкой товаров.
Только Зуко собрался ответить, как до его слуха донесся какой-то звук, несильный, тихий, но все же звук. Повернувшись спиной к Катаре, которая уже подобрала пару ласковых для «хозяина», и шагнув в заднюю часть каюты, парень направился на шум.
Теперь Зуко слышал его гораздо четче. Поскуливание. Умоляющий плач какого-то животного, спрятанного под куском парусины.
— Этот свиток не принадлежит тебе!
— Может быть, изначально и нет, но вот сейчас да! Он принадлежит мне так же, как и все на этом корабле.
— Ты имеешь ввиду это? — повысил голос Зуко, сдергивая парусину с клетки и находя там маленькое животное с чертами песца и сервала: маленькая кошачья мордочка, округлые ушки, худое пятнистое белое тельце с обернутым пушистым хвостом. Еще малютка, и вот уже запертый в клетке, упрятанный в самый дальний угол пиратского корабля.
— Да. В частности это.
— Ох, правда… — сверкнул глазами Зуко. — Даже если бы я предложил тебе полную стоимость.
Капитан пиратов лающе рассмеялся.
— Может быть, но если ты только член королевской семьи, парень. Сервало-лисы стоят дороже, чем весь этот вонючий город. Их можно увидеть только в неволе или приютах после того, как их жилище в Храмах Воздуха стало братской могилой, так что алчные дворяне готовы платить огромные деньги за таких маленьких отловленных зверьков.
— Но… Это всего лишь малыш! Вы не можете просто… — Катара крепко зажмурилась, стиснув зубы. — Вы не можете просто так забрать его из дома и из семьи! — закричала она, в ярости взмахнув кулаком. В ответ на ее внезапный взрыв эмоций море под кораблем взбурлило, начав расшатывать судно с неожиданной злобой, словно они попали в самый разгар шторма.
Зуко нужно было остановить Катару. Он прекрасно понимал, что пираты не брезгуют похищением и рабством, а Покорители Воды встречаются не так уж часто, так что за ее голову могли предложить цену ничуть не меньше.
— Достаточно, Катара! — Он перехватил ее за запястье, разворачивая лицом к себе и заранее прерывая ее ярость. — Мы не можем ничего сделать… Давай просто уйдем…
— Н-но, Ли…
— Да, я думаю, вам двоим лучше убраться прочь, — сказал с хмурым видом капитан, кладя свиток обратно на полку и набрасывая вновь парусину на клетку. — Вы не платежеспособные клиенты и вы чуть не повредили мне корабль, так что убирайтесь отсюда, пока я не растерял все свое великодушие. У вас есть время уйти до того, как я вернусь!
Они проследили за тем, как капитан ушел в другую часть корабля, и когда он исчез из виду, Катара медленно потянулась за свитком, намереваясь вытащить его из втулки. По крайней мере, она так планировала, но ее прервал Ли, схватив за другое запястье. Он медленно покачал головой, молча призывая остановиться. Она нехотя согласилась, протопав прочь с корабля на буксире с Ли.
Несправедливо! Этот свиток не только принадлежал ее народу, с его помощью она могла лучше познать свои силы. И этот сервало-лисенок, запертый в тесной клетке. Понимание того, что он так далеко от своего дома, от семьи. От матери. Все это вскипело в ней, словно котел на бушующем пламени.
— Почему… Почему ты остановил меня, Ли… И почему ты даже не попытался спасти это животное… Почему?!
Он опустил голову, сердито смотря в землю. Даже лишь с одним видимым глазом его хмурый взгляд чуть ли не мерцал от напряжения, да так сильно, что Зуко приходилось смотреть себе под ноги, чтобы не давать другим людям повода шарахаться от него.
— Просто это не та ситуация, с которой мы могли бы справиться, Катара… По всему кораблю запрятались другие пираты… Мы были в логове лосельва. Послушай, я все это ненавижу так же сильно, как и ты… Я люблю животных… — Они всегда ему нравились.
— Помни, Зуко, тебе надо быть очень осторожным, когда кормишь утко-черепах. Когда они еще маленькие, они красивые, но такие хрупкие.
— Давай просто уйдем… Пока я не вышел из себя.
Так они и ушли, молча пробираясь через подуспокоившийся рынок, обратно в трактир.
***
Катара промолчала всю дорогу, не говоря ни слова ни Ли, ни даже самой себе. Она просто была слишком зла, настолько зла, что даже добродушная хозяйка трактира Андзю не смогла вытянуть из нее ни звука. Она просто очень, очень сильно боялась открыть рот и случайно сказать что-то, о чем потом пожалеет.
А та ее часть, что не боялась, была слишком глубоко погружена в свои мысли. Слишком увлечена идеями о том, как она могла бы спасти ту малютку или схватить свиток, пока никто не обращал на нее внимания. Но Ли был прав, они оказались как раз в такой ситуации, в которой они двое ничего не могли сделать, учитывая обстоятельства.
Она подавлено вздохнула, бросив украдкой взгляд на Ли, что замер перед закрытым окном. Этим днем она была сыта по горло, ей нужно было очистить свой разум и она посчитала, что отдых был единственным, что способно ей помочь.
— Спокойной ночи, Ли…
Зуко не оторвал взгляда от ставней, закрывающих окно. Если бы он мог, он просверлил бы этим взглядом там дыру. Он ждал, ждал молча, но с нетерпением. Единственное, что в этот момент занимало его мысли — это запуганные глаза того котенка. Не было никаких попыток успокоить себя воспоминаниями об Айро, попыток успокоить себя голосом матери. Только эти печальные, полные боли глаза, подпитывающие его все возрастающую решимость.
Он прождал почти целый час, чтобы удостовериться, что Катара крепко уснула, и только после этого снял бинты. Бросив взгляд влево, Зуко заметил зеркало и, к своему облегчению, смог разглядеть там только две вещи — свой силуэт и, как ни странно, глаза. Золотисто-янтарные, прорывающиеся сквозь завесу надвигающейся ночи, как мерцание свечи.
Медленно его руки подняли маску, накрывая лицо, но не пряча горящих пламенем глаз. Глаз, полных решимости, полных желания наказать виновных.
Он распахнул окно, взобрался на подоконник и выглянул наружу. Бросив последний взгляд на Катару, он вспомнил, что сам предложил ей поделить на двоих кровать, пообещал охранять ее, пока она спит, но сегодня этого сделать он не мог. Не этой ночью. Было кое-что еще, о чем он должен был позаботиться, кое-что еще, что требовало его защиты. Эта идея закрепилась в его душе еще в тот момент, когда он покинул этот проклятый корабль, идея, которую не могли задавить никакие уговоры или обещания.
Это был единственный вариант для Зуко. Эти пираты покинут город утром после случившегося. И никак иначе.
Сегодняшней ночью у него будет наилучшая возможность нанести удар.
Сегодняшняя ночь — единственный шанс спасти эту кроху.
Сегодняшней ночью Синий Дух вышел на охоту.
