Знай, ты не одинок, не бойся. Я найду тебя, где бы ты ни был.
Этот день обещал быть хорошим. Тёплая погода, яркое солнце, голубое небо над головой… и немного опасности впереди, как и всегда. Что могло пойти не так? Аликс улыбнулась и полной грудью вдохнула свежий воздух. Она любила вылазки на поверхность за возможность немного погулять на природе, если получалось. Это то, что Альянс пока не мог забрать у них, как бы ни хотел. Динамики в наушниках запиликали, оповещая о входящем звонке. Аликс нажала на кнопку «принять», догадываясь кого сейчас должна была услышать. — Рассел? — Да, это я. Зашипели помехи, что-то щёлкнуло, неприятно ударив по ушам. Аликс поморщилась. Она не знала, где сейчас был Рассел, но скорее всего, в каком-то подвале, судя по качеству связи. Он отправился на задание, о котором Аликс было мало что известно. Наверное, дело было срочное, раз он решил отвлечься от миссии. — Рассел? — Я здесь. Прости, постоянно срывается. Я… Снова раздалось шипение. Аликс показалось, что она услышала что-то, похожее на кашель. Чёртовы помехи. — Что-то случилось? С папой? — Нет. Я просто… просто хотел поговорить. Убедиться, что ты в порядке. Аликс напряглась. Что-то в голосе Рассела ей не понравилось, но пока она не поняла, что именно. Он словно о чём-то недоговаривал. Врать Рассел умел плохо, и Аликс давно научилась понимать, когда он пытался её обмануть. — Что происходит? — Да ничего! — фраза прозвучала довольно резко, и, наверное, Рассел сам это понял. — Прости… не хотел тебя пугать. Просто… просто мне стало как-то грустно, и я… захотел услышать знакомый голос. Прости. Это совсем не успокоило Аликс, наоборот, она встревожилась ещё больше. Рассел любил звонить ей по поводу и без, и она уже не представляла свою жизнь без его весёлой болтовни. В столь сложное время очень важно было иметь рядом кого-то столь позитивного и способного рассеять, казалось, самый тёмный мрак. Рассел словно излучал свет, который был способен озарить всё даже на расстоянии. Аликс привыкла к их частым разговорам, но сейчас что-то не давало ей покоя. Возможно, она становилась слишком подозрительной, и отец был прав, говоря, что ей надо было отдохнуть. Когда устаёшь, начинаешь видеть чудовищ чуть ли не в каждой тени. — Аликс? — Да? — она вздрогнула, отвлекаясь от нахлынувших внезапно мыслей. Наверное, она слишком много думала о том, о чём думать не стоило. Всё было в порядке. — Всё хорошо? Голос Рассела звучал взволнованно и очень тихо. Снова неполадки со связью. Проклятье. — Да. Всё отлично. Иду на склад за припасами. Говорят, Альянс хранит там много чего полезного… думаю, они не заметят пропажи пары ящиков с патронами. — Это опасно? — Нет. Склад почти не охраняется в это время… смена караула, у меня есть несколько минут, чтобы всё провернуть. Успею. Аликс немного кривила душой. Оружие охраняли очень даже хорошо, но припасы были слишком нужны Сопротивлению, чтобы от них отказываться. Вылазка на склад была рискованной, но Аликс вызвалась сама, понимая, что никто лучше неё с этой задачей бы не справился. А ещё она не хотела кого-то потерять. Снова. Ей хватило смерти Саймона, которого растоптало страйдером два дня назад. Он просто не успел увернуться. В ушах Аликс до сих пор стоял тот отвратительный чавкающий звук, с которым огромные металлические ноги расплющили её товарища. Вид его раздавленного тела продолжал приходить в кошмарах. Она совсем не хотела, чтобы это повторилось с кем-то другим. — Ты же будешь аккуратна? — Как всегда. — Это меня и пугает. Аликс усмехнулась. Она была просто магнитом для неприятностей, и Рассел прекрасно это знал, будучи невольным участником многих её приключений. Наверное, она бы добавила ему пару седых волос, если бы его голова и без того не была полностью белой. «Я твой незримый ангел-хранитель» — любил повторять Рассел после очередного трудного поручения, и Аликс слышала по голосу, что он улыбался. Он всегда переживал за неё. — Ты как? Всё в норме? Почему тебе грустно? А она — за него. — Д… да, — отозвался Рассел после недолгого молчания, сопровождаемого всё тем же раздражающим шумом помех. — Просто… подумал, что вот мы боремся, стараемся что-то изменить. Теряем друзей, рискуем жизнями, умираем… — долгая пауза. — А ничего не меняется. Альянс как был, так и остался, и останется даже после того, как меня не станет. А, возможно, и тебя. Что если мы сражаемся… без смысла? Что если это всё бесполезно? — Ты… сейчас серьёзно? Аликс саму порой одолевали мысли, что их Сопротивление — детский сад, который барахтался в песочнице, тщетно пытаясь победить огромную тень Альянса, нависшую над ними. Что все их жертвы не стоили ничего, оставаясь всего лишь незначительными препятствиями на пути стремительно надвигавшейся машины смерти. Что ничего не стало бы лучше. Что всё это было зря. Наверное, подобные мысли были неизбежны, но слышать их от обычно не падающего духом Рассела было странно. И страшно. Упаднический настрой — это было совсем не про него. — Не знаю… прости, что загружаю тебя этим. Мне не стоило вообще звонить. Наверное, я пойду и… — Нет. Стой. Аликс очень хотела сейчас оказаться рядом. Подойти. Обнять. Рассел не особо любил тактильные контакты, но рядом с ней был более открытым, чем с кем-либо другим. Аликс это ценила. Рассел был одним из самых лучших людей в её жизни, и было несправедливо, что она не могла ничем ему помочь. Она всегда была слишком далеко. — Я… может, обсудим это, когда я вернусь? Думаю, это то, о чём надо говорить лично. Ты заваришь свой фирменный малиновый чай, я положу ноги на твой кофейный столик, ты снова начнёшь злиться и пообещаешь рассказать папе, что думаешь о моём воспитании. — Между прочим, ты должна быть благодарна за то, что я до сих пор этого не сделал. — Ты слишком меня любишь, чтобы так со мной поступать. — Тут ты права. И беззастенчиво этим пользуешься. Динамики опять щёлкнули, захрустели, но теперь Аликс чётко различила звуки кашля через остальной фоновый шум. Рассел зашёлся в громком приступе, и от этих звуков холодело внутри. — Ты… в порядке? — Да… — Рассел тяжело дышал, и его голос по-прежнему оставался очень тихим, словно говорить ему было непросто. — Просто… немного приболел. Не говорил тебе, потому что не хотел заставлять волноваться. Прости. Аликс покачала головой. Даже если у Рассела была обычная простуда, в этом не было ничего хорошего. В его возрасте заболевать довольно опасно. Он, конечно, держался очень бодро и мог дать фору многим молодым бойцам, но… он должен был лучше заботиться о себе, о чём порой забывал. — Тебе… ещё долго? Чем ты там вообще занимаешься? — Я? — послышался странный смешок. — Да ничем особенным. Просто… сижу тут. Рассел снова закашлялся. На короткое мгновение наступила тишина. Аликс явно чувствовала напряжённость, которая словно бы повисла в воздухе. Вся эта ситуация казалась неестественной, хотя ничего необычного не происходило. Но что-то было неправильно, и у Аликс не получалось понять, что. Было похоже на то, что она понемногу начинала сходить с ума. — Аликс? — Да. — Поговори со мной. Пожалуйста. Было что-то в тоне Рассела, заставлявшее сердце сжиматься. Что-то очень робкое, искреннее, испуганное, похожее на голос ребёнка, который просил маму проверить шкаф на наличие монстров. Что-то, что вызывало противный, липкий страх, пробегающий мурашками по коже. Аликс вздрогнула и сжала в руках пистолет. Она терпеть не могла оружие, но с ним чувствовала себя спокойнее. — Рассел. Что происходит? — Ничего. Просто… пожалуйста, не молчи. Расскажи что-нибудь, не спрашивая. Прошу тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом. В глазах защипало, а сердце забилось быстрее. Аликс не понимала, что происходило, но ей становилось по-настоящему страшно. Так люди звонили, когда во что бы то ни стало хотели услышать голос родного для себя человека. Когда хотели… попрощаться? — Где… где ты сейчас? Аликс споткнулась на середине фразы. Говорить было трудно, словно в горле находился мешающий колючий комок. Она знала, что должна была бежать к Расселу, но ноги словно приросли к земле. — Далеко. Это неважно. Ты всё равно не успеешь. — Рассел! — Ты, как всегда, слишком порывиста. Это может помешать в жизни, — Аликс явно могла расслышать, как Рассел улыбался, несмотря на дрожь в голосе, и от этого панический узел внутри сжимался сильнее. Рассел часто так делал, пытался казаться спокойным, когда всё шло не по плану. Не для себя — для неё. Рассела было легко напугать, чем иногда Аликс пользовалась, беззлобно подшучивая над другом. Он боялся темноты, громких звуков, оружия, высоты и со стороны мог, наверное, показаться не самым храбрым человеком. Но когда Аликс была на линии, Рассел начинал говорить разные глупости, чтобы отвлечь от невесёлых мыслей. Он очень неуклюже старался её успокоить, даже если самому было страшно. Аликс до сих пор помнила его, болтающего всякую ерунду, пока она пробиралась по тёмным коридорам, боясь каждого шороха. Только голос Рассела помогал сохранять рассудок ясным и продолжать двигаться вперёд, когда ужас сковывал чуть ли не каждую клеточку. Без него Аликс бы ни за что не справилась. Рассел боялся многого, но при этом был одним из самых храбрых людей, которых знала Аликс. Настоящая смелость не в отсутствии страхов, а в способности с ними бороться. Рассел помогал Сопротивлению, рискуя каждый день жизнью, он снабжал солдат оборудованием и данными, он продолжал работать, несмотря на возраст и усталость. Он сохранял оптимизм, не оглядываясь на мрак вокруг, и его бодрый голос в динамиках всегда поднимал Аликс настроение. — Что происходит, чёрт возьми?! Она начинала переходить на крик, но поспешно оглянулась, чтобы убедиться, что рядом никого не находилось. Меньше всего ей было нужно, чтобы кто-то её услышал. Аликс краем сознания отметила, что её руки дрожали. Проклятье. — Тут… страйдеры. — Что? В первые секунды Аликс испытала колоссальное облегчение: она успела нарисовать себе самые страшные картины, в которых Рассел лежал при смерти, весь в крови или хотел сделать что-то очень глупое, о чём не хотелось даже думать… а потом до неё дошло. Страх ледяными иглами пробежался внутри, схватив больно за сердце. Нет. Нет-нет-нет. Она очень хорошо знала, что всего лишь один страйдер мог сделать с колонной отлично обученных солдат. Рассел же был в компании всего двух бойцов. Он был беспомощен. — Ты ранен? — Я? — Рассел снова будто бы усмехнулся, а затем закашлялся. Ему потребовалось около минуты, чтобы отдышаться и прийти в себя. — Я в порядке. Не волнуйся за меня. — Ты один? Можешь идти? — губы механически двигались, и Аликс поражалась тому, насколько спокойно звучали её слова. Казалось, будто она совершенно не беспокоилась и знала, что делать, но это было абсолютно не так. Всего несколько раз в жизни она не имела представления, как действовать дальше, и сегодня был один из таких дней. Прославленная Аликс Вэнс, герой Сопротивления на деле оказывалась самым бесполезным его членом. — Один. Я… не очень хорошо справился с заданием, кажется. — Один? Аликс знала, что с Расселом должны были находиться двое бойцов. Райан и Дилан, вроде бы, она точно не помнила. Не слишком серьёзная охрана, но и задание не должно было быть опасным: всего лишь исследовать терминалы, оставленные Альянсом в спешке. Сопротивлению удалось выбить ублюдков из убежища, и там оставались солдаты, которые должны были стать дополнительной защитой. Рассел не хотел идти: он терпеть не мог вылазки на поверхность, предпочитая оставаться в своём удобном убежище. Но Сопротивлению требовался его талант взлома, и Расселу пришлось подчиниться. Так он говорил, хотя Аликс прекрасно слышала возбуждённые нотки в голосе друга, когда он делился с ней подробностями новой задачи. Сопротивление перехватило пару терминалов управления Альянса, и Рассел надеялся узнать что-то интересное. Он обожал взламывать чужие сети, и в такие моменты, казалось, забывал обо всём на свете. Аликс глубоко сомневалась, что Альянсу вообще были нужны эти данные, раз они не вернулись за ними до сих пор, но не стала расстраивать друга. Он заслужил право на небольшую радость. — Так получилось. В динамиках что-то скрежетнуло. Аликс больше не была уверена, что это просто помехи. На мгновение ей показалось, что она слышала мерзкий лязгающий звук, с которым передвигались огромные машины-убийцы. — Я иду к тебе. — Не стоит… страйдеры до меня уже не доберутся, а помощь… находится в пути. Мне нужно просто переждать и не высовываться. — Стой, ты не… — Они… я не знаю, когда помощь придёт, Аликс. И мне… мне страшно. Прости. Ты была единственным человеком, которому я хотел позвонить. Не стоило. Только лишь напугал тебя. Послышался стон. Судя по звукам, Рассел пытался пошевелиться или подвинуться. Снова возникли помехи. — Ты ранен? — Я… — Не ври! — Аликс уже была на грани. Она прислонилась спиной к стене, пытаясь унять дрожь в ногах. Жёсткий камень охлаждал мокрую от пота спину. Сердце билось так громко, что, казалось, его стук можно было расслышать на километры вокруг. — Ничего смертельного. Я могу двигаться. — О Господи, Рассел! — Аликс от злости и отчаяния ударила кулаком по стене. Если бы это был кто-то другой, она бы не так сильно переживала. Но это был Рассел. Тот Рассел, который не умел держать в руках оружие и который был хорош в разработке планов, а не их исполнении. Тот Рассел, который в принципе редко выходил куда-то. Тот Рассел, который находился сейчас в опасности и остался в полном одиночестве. — Скажи, где ты. — Не стоит, Аликс. — Скажи. — Меня спасут. Всё хорошо. Просто, пожалуйста, не отключайся. Аликс сжала руки в кулаки так сильно, что стало больно. Надо было успокоиться. Аликс умела собираться в стрессовых ситуациях, и это качество не раз выручало её. Сейчас нужна была одна трезвая голова на двоих. — Помощь точно придёт? — Да. — Ты продержишься до этого времени? — Да. Коротко и ясно. Отец учил её, что когда очень страшно, лаконичность становилась лучшим другом. Меньше слов, больше дела. Пока ты был чем-то занят, не оставалось времени на панику. — Чем я могу тебе помочь? — Ничем, — Рассел тяжело вздохнул, а затем добавил тихо, почти шёпотом. — Поговори со мной. О чём угодно. — О… — Аликс на секунду растерялась. Трудно было придумать тему для беседы, когда по другую сторону динамика находился раненый и запертый в ловушке друг, которого надо было успокоить. — Расскажи… расскажи мне о том, как ты решил вступить в Сопротивление. — Ты же слышала эту историю уже миллион раз. — Значит, будет миллион первый. Пожилые люди ведь любят рассказывать о своём прошлом… так что давай. Аликс ждала, что Рассел снова бы начал ворчать на тему своего возраста и того, что он не такой уж и старый, но он предпочёл промолчать. Это было плохим знаком. Юмор Рассел любил и обращался к нему в тяжёлые моменты, и если сейчас это не работало, значит, всё было совсем нехорошо. — Что ж… я хотел устроиться в Чёрную Мезу, но меня не приняли. Тогда я воспринял это как катастрофу, знак того, что меня считают недостаточно умным для такой работы… дурак, — Рассел кашлянул. Аликс осторожно опустилась вниз и села прямо на горячую от солнца землю. Стоять уже не было сил. — Не знал тогда, как мне повезло. Сказали, приходи через год. Я и пошёл обратно, повесив голову, а мне навстречу твой отец. Спросил, мол, что ты такой грустный? А я ему всё и выложил. Тогда он меня успокоил, в кафе повёл, поговорили по душам… я сразу понял, что Илай — прекрасный человек, а потом с каждым годом всё сильнее в этом убеждался. Он пообещал, что найдёт мне работу — не в Мезе, конечно, не было у него таких связей. Но мои умения его впечатлили. Что-то, а взламывать я умею, да… ну, а потом случилось то, что случилось. Отцу твоему повезло выжить, он меня потом нашёл. Я не знал, что делать, как жить в новом мире, а он… снова мне помог. Я не представляю себя без Сопротивления. Кем бы я был без него? Ещё одним безликим человеком на службе Альянса? Уж лучше сразу себя пристрелить. А так я на месте, приношу пользу. Видел, как Илай мир менял, помогал ему по мере сил. Видел, как он дочку свою растил. Хороший из неё вырос человек, очень хороший. Не знакома ли с ней случаем? Аликс невольно улыбнулась. Она и правда слышала эту историю уже очень много раз, но всегда с удовольствием. Она была рада, что Рассела не приняли на работу в тот злополучный день. Если бы он был тогда в Чёрной Мезе, вполне вероятно, сейчас бы они не беседовали. А она не могла представить мир без Рассела в нём. Это было невозможно. — Может, они не приняли тебя, потому что ты был для них слишком умным? — Издеваешься? Правильно, издевайся над бедным Расселом, который всё равно никуда деться не может. Аликс снова улыбнулась. Рассел опять шутил. Он всегда мог найти что-то смешное даже в самом грустном дне, и это восхищало её. Она так не умела. — Знаешь, когда ты вернёшься, тебе придётся уйти в отпуск. Папа тебя заставит. Если не убьёт за то, что ты так рисковал. — Пожалуй, я тогда тут останусь. В гневе твой отец страшен. — А ты больше не рискуй. Ты нам живым нужен. Слышишь? Молчание. — Рассел? — Слышу. Аликс, ты… — голос Рассела дрогнул, заискрил помехами, и дальше продолжил он гораздо тише, так что приходилось прислушиваться. — Ты ведь простишь меня, если я всё-таки не вернусь? — Ты… «Не смей. Просто не смей». — В смысле, что… — Ты вернёшься. И я тебя ещё побью за то, что заставил так волноваться. За то, что развёл тут… всё это. Ты сильный, Рассел. Скоро придёт помощь, и… — Я соврал тебе. Сердце пропустило удар. В груди похолодело. Внезапно наступившая после слов Рассела тишина оглушала и била по нервам. Кровь стучала в висках. Аликс знала, что услышит сейчас что-то, что ей не понравится, и не хотела это слышать. — О чём? Аликс зачем-то шептала, словно боясь говорить громко. Сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот вырвется из грудной клетки. — Дело в том, что я не могу выбраться отсюда. Не уверен, что получится даже с чьей-то помощью. Страйдеры, они… не просто тут были. Они взорвали здание. Аликс невольно прижала ладонь ко рту. Она знала, к чему всё шло, но до последнего надеялась, что это какая-то несмешная шутка, кошмарный сон, иллюзия. Что угодно, но не реальность. Нет. — Я не… знаю, что случилось с Райаном и Дереком, но думаю, что они погибли, иначе бы я давно их услышал. Как и другие солдаты. Мне… повезло, — голос Рассела дрогнул. — Я был внизу, так что меня просто завалило обломками. Мне придавило ноги и грудь, так что дышать становится всё труднее. Интересно, что мне даже почти не больно… так и должно быть? Меня просто первый раз придавило огромной кучей бетона, я не знаю, как это происходит, — Рассел закашлялся, отчего в эфире вспыхнули помехи. — Прости, Аликс. Наверное, я так и не верну тебе твой нож. Хотя, он ведь тебе и так не очень сильно нравился? Он классный. Спасибо, что одолжила мне его. Аликс не выдержала и малодушно отключила связь, а затем зажала рот рукой, пытаясь сдержать крик. Нет. Нет. Нет. Её трясло. Мир вокруг стал смазанным, словно кто-то отключил всю резкость. Затошнило. Рассел… Нет. Рассел всё это время находился под завалом, пока она шутила и пыталась поддержать его отвлечёнными рассказами. Он лежал, чёрт его возьми, под тоннами бетона, истекал кровью и умирал. — Дурак. Какой же ты дурак! Ей было плевать, что она почти прокричала это вслух. Если бы здесь осмелился появиться кто-то из Альянса, он бы об этом мигом пожалел. Сейчас Аликс был важен всего один человек в этом проклятом мире. Один из самых глупых людей на планете. Один из самых лучших. Она не могла позволить ему умереть. Аликс глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. Она должна была быть сильной, даже если совсем не чувствовала себя такой. Она нужна была Расселу. Пальцы дрожали, когда Аликс обратно включала связь. На доли секунды ей показалось, что она забыла, как дышать, пока в динамике не раздался знакомый голос. — Аликс? — Ты идиот. Самый настоящий. — Спасибо… если честно, то я подумал, что ты ушла. — Не дождёшься, — от облегчения, которое было столь явным в голосе Рассела, по щекам Аликс снова потекли слёзы. Он действительно поверил в то, что она его бросила. Смирился с тем, что остался один. Глупый. — Я не… — А теперь послушай меня. Мы тебя спасём. Слышишь? Помощь ведь в пути? — Да… — Рассел говорил очень тихо. — Я позвонил сразу в Штаб. Они сказали, что… помощь скоро будет. Он явно слабел. Сколько времени он мог ещё продержаться? Сколько будет добираться помощь? Аликс убивало осознание, что она ничего не могла сделать. Что была настолько далеко. — Отец знает? — Да. — И ничего не сказал мне?! — Это я его попросил. Я не… хотел, чтобы ты знала. — Но ты ведь сам позвонил мне. — Я просто… — Рассел закашлялся так тяжело, что на секунду Аликс показалось, что он отключился. Что он… она не могла об этом даже думать. — Просто хотел услышать тебя. Прости. Мне было… страшно, очень. — Рассел, оставайся со мной. Я тут. И никуда не уйду. Аликс очень старалась не всхлипывать. Рассел не должен был слышать её слез. Ему и так было страшно. Она закусывала губу до боли, чтобы не заплакать. Не хватало воздуха. — Я подумал, что, возможно, это наш последний шанс поговорить. И… позвонил. Я не хотел, чтобы ты знала. Не хотел… — Ты хотел просто умереть прямо посреди разговора, а я бы так и не знала, что с тобой случилось?! — Аликс не хотела повышать голос, но у неё больше не было сил сдерживаться. Она была очень зла. На Рассела, который прямо сейчас умирал и всё равно думал о том, как бы не создавать другим неудобства. На себя, потому что не заметила, не спасла, ничего не могла сделать. На Сопротивление, которое не нашло другой кандидатуры рисковать жизнью, кроме безобидного пожилого человека. На скотский Альянс, из-за которого всё и произошло. На весь этот мир, в котором хорошие люди могли так легко погибнуть. — Ты хоть подумал обо мне? Рассел? Я бы… я бы продолжала шутить, нести всякий бред, а ты в это время истекал кровью? Пока… пока… я даже не могу думать об этом. Ты не умрёшь. Не умрёшь, слышишь? Только не так. Господи, Рассел, да что это за смерть такая — от какого-то страйдера? Помнишь, мы спорили, у кого будет смерть более геройской? Ты ещё сказал, что тебя может убить лишь сам Гордон Фримен, перешедший на сторону зла? Так почему же ты… умираешь прямо сейчас? Рассел? Рассел? — Я здесь, — голос звучал настолько тихо, что Аликс почти не слышала. Периодически возникающие помехи заглушали, мешая понять и без того почти неразборчивые слова. — Наверное, погибать от рук Гордона Фримена придётся всё же тебе. Для меня это… слишком большая честь. Тем более, что его сначала найти надо. Староват я уже для подобных приключений. — Нет, я должна умереть от злого двойника Брина, который решит взорвать Альянс. Ты помнишь? — Да… — Поэтому не умирай сейчас. Пожалуйста. Обещаешь? Молчание. Аликс замерла. — Рассел? Рассел? Тишина. Мёртвая тишина даже без успевшего стать привычным треска помех. — Рассел?.. Внутри что-то оборвалось, и стало больно дышать. Аликс прижала руку к груди, чувствуя, как быстро билось сердце. Странно. Ей казалось, что оно остановилось, как и время вокруг. Всё словно умерло, застыв в одном-единственном бесконечном моменте. — Нет. Нет. Ты не можешь. Ты просто не можешь. Рассел? Рассел? Рассел! Аликс должна была встать, но тело перестало слушаться. Всё, что она могла — продолжать сидеть на земле и напряжённо вслушиваться в тишину, надеясь, что она отзовётся. Отец всегда говорил, что надежда — это то, что оставалось, когда ты терял всё, и Аликс старалась сохранять веру в хорошее даже в самые тёмные времена. Но сейчас, сжимая в пальцах ускользающий песок и чувствуя, как вместе с ним уходило что-то очень важное внутри неё, она не могла заставить себя надеяться. Бессмысленно. Аликс не знала, сколько времени так провела. Наверное, совсем немного, хотя ей казалось, что прошли часы. Потом она всё-таки пересилила себя и встала. Позвонила в штаб, узнала, что Рассел сообщил им о происшествии около часа назад и что на его спасение направили нескольких солдат. А затем побежала туда, понимая, что не успеет. Солнце по-прежнему ярко светило, пот лился ручьём, но Аликс упрямо продолжала идти дальше, не обращая внимание на жару. Она была готова умереть по дороге, но не останавливаться. Через какое-то время её подобрали бойцы Сопротивления. Аликс даже не поняла, кто именно. Лица и голоса были знакомыми, но всё окружающее расплывалось, не в состоянии превратиться во что-то цельное. Она не могла сосредоточиться. Ей показалось, что они ехали целую вечность, пока её динамики не взорвались залпом помех, в которые вплетались с трудом различимые разговоры. Аликс жестом приказала машине остановиться, с трудом удерживая дрожь. Сердце колотилось, словно сумасшедшее, заглушая внешние звуки. Но она всё равно слышала. То, как солдаты разгребали завал. То, как невыносимо громко падали огромные камни. Как скрежетали глыбы друг о друга. Как один боец сказал другому, что видит человека. Как они подобрались к Расселу. И, наконец, самое важное. «Он жив!» Что было дальше, Аликс помнила плохо. Кажется, она плакала. Кажется, она говорила что-то. Кажется, она глупо улыбалась солнцу и чувствовала себя как никогда счастливой. Кажется, она сама в тот момент чуть было не умерла, а затем вернулась. Потому что он был жив. Жив. И всё другое было неважно.***
— Я тут подумала… пожалуй, нож ты можешь оставить себе. Всё равно я больше предпочитаю огнестрельное, а с ножом ты выглядишь… более суровым. Аликс не выдержала и улыбнулась. Лежащий на кровати перебинтованный Рассел выглядел как угодно, но только не сурово. Тут никакое оружие не было способно помочь. Она подошла и аккуратно поправила сбившееся одеяло, обнажившее край ноги в гипсе. — Лучшее оружие — мозги, — назидательно ответил Рассел, а затем отвернулся и мечтательно посмотрел в окно. Солнце мягко светило, озаряя пробуждавшуюся зелень. Мир словно просыпался после очень долгой спячки, и Аликс чувствовала невероятный подъём сил. Хотелось верить, что когда-нибудь власть Альянса закончится, и тогда солнце поднимется над уже свободным миром. Она действительно надеялась на это. — Знаешь… папа верит, что мы сможем найти Гордона Фримена и что он поможет нам. — Гордон Фримен? — Рассел обернулся. — Ты веришь, что он до сих пор жив? — Да, — Аликс осторожно села на краешек кровати, стараясь не задеть Рассела. Она до сих пор не могла привыкнуть к тому, что выглядел он теперь настолько беззащитным. Бинты и гипс неправильно смотрелись на нём… всего этого просто не должно было случиться. К счастью, врачи сообщали, что ничто не угрожало жизни их пациента. Перелом одной ноги, трещина в другой ноге и в груди, многочисленные порезы и гематомы — не самый худший исход нахождения под огромным завалом. Аликс заставила себя пойти туда после того, как всё кончилось. Там до сих пор оставалась кровь Рассела на полу, и от этого зрелища затошнило. Она снова вздрогнула от воспоминаний. — Я верю, что он жив. И что именно он нас спасёт. — Тебе не кажется, что это как-то по-детски — верить в героев? Рассел тепло улыбался, и Аликс понимала, что он просто шутил над ней. Она знала, что в убежище, в ящике письменного стола Рассел хранил потрёпанные комиксы — сокровище прежней беззаботной жизни, которое ему удалось случайно найти. Вера в кого-то невозможного, но очень сильного и доброго была соблазнительной, особенно в столь непростые времена. — Кажется. Но что поделать, если у меня с детства рядом был один самый настоящий герой? Мне не оставалось ничего другого, кроме как поверить в него. В глазах защипало, и Аликс поспешила отвернуться. В горле запершило. На её ладонь внезапно опустилась тёплая рука, и от этого прикосновения слёзы всё же побежали по щекам. — Я не герой. Я просто… Рассел. — Ты герой. Мой герой. И я… я прошу тебя, помни о том, что тебя всегда ждут. И что я не смогу без твоего голоса, советов, порой несмешных шуток… без тебя. Аликс порывисто обняла Рассела, стараясь, однако, при этом не причинить ему боли. Это было так странно — не иметь возможности нормально к нему прикасаться. Всё должно было быть не так, на этой койке должна лежать она, а не Рассел. Аликс знала, что никогда не простит себе того, что случилось. — Хорошо, я… запомню. Рассел обнимал её немного растерянно, и Аликс помнила, что он был не очень хорош в тактильных контактах. Но всё равно не могла отказать себе в удовольствии немного потискать его. Рассел мог немного потерпеть. В конце концов, не каждый день он практически возвращался с того света. Она просидела около его кровати почти до самой ночи, как и вчера. И за день до этого. Её обычные обязанности перед Сопротивлением никуда не делись, но теперь Аликс не уходила далеко. Ей было куда и зачем возвращаться. Она смотрела на мирно спавшего и улыбавшегося каким-то своим мыслям Рассела и думала о том, стоило ли сообщать ему об их находке. О том, что Гордон Фримен был действительно жив и что впервые за очень долгое время появилась надежда уничтожить Альянс. О том, что вся их борьба была не зря. Но потом решила, что расскажет позже. Когда лично приведёт Гордона и посмотрит в счастливые глаза своего друга. Когда тот мир, о котором они только мечтали, станет реальным. Аликс теперь знала, что этот день обязательно настанет. И что она встретит его не одна.Пожалуйста, помни, что я буду идти за тобой до конца. Poets of the Fall. All the Way for You.