Интегрированный попаданец

      Сжав ладони на рычагах управления, медленно начинаю разгон самолёта по грунтовой дороге. В уши бьёт рокот двигателя, перед глазами на стекле кабины мерцают блики солнца, а также раскручивает лопасти винт…       «Штурвал от себя… а теперь — на себя», — сперва приподняв хвост, тут же задираю нос самолёта и добавляю газа, почти до предела отталкивая рычаг от себя.       — …Сто одиннадцатый, враг на десять часов, — звучит мужской голос в наушниках, заставляя заложить вираж, оставляя солнце со стороны правого крыла.       — Вас понял, — отвечаю в микрофон, периферическим зрением отмечая, что в небе нет ни облачка, а далеко внизу расстилается ровное зелёное полотно. — Вижу противника. Это… тефтели?       Тем временем семь объектов, похожих на мясные шарики без крыльев или каких-то иных средств удержания себя в воздухе, раскрыли пасти, демонстрируя по три клыкастые челюсти. Мой указательный палец правой руки тут же вдавил спусковой крючок, и раздался гулкий грохот закреплённых под крыльями пулемётов.       Тефтели брызнули в стороны словно тараканы на кухне третьесортной забегаловки, когда включают свет, а я, стараясь не дать противнику улизнуть, уронил самолёт на правый бок, закладывая крутой вираж. Большой палец правой руки нащупал кнопку на штурвале и, едва только зубастый мясной шарик оказался в перекрестье прицела, вдавил её, отправляя в полёт две ракеты, оставляющие за собой белые дымные следы.       — Один готов! — возбуждённое восклицание вырвалось у меня изо рта, но торжество оказалось недолгим.       — За нами ещё двое, — заявил женский голос, после чего грохот выстрелов раздался со стороны хвоста.       — Сейчас я их сброшу, — ничуть не удивившись тому, что у меня есть стрелок, наклоняю самолёт к земле и начинаю пикировать. — От винта!       С каждой секундой земля всё ближе, но когда в шлеме начинает звучать предупреждающий писк — я тяну штурвал на себя и задираю нос вверх, при этом всё равно едва не цепляя колёсами грунт. Позади слышится сперва один, а затем и второй взрыв, после чего женский голос констатирует:       — Ещё минус два. Остались четверо.       — Отлично, — выравниваю самолёт и начинаю оглядываться в поисках противника. — Где они? Ты их видишь?       — Сверху! — доносится до меня возглас, а в следующую секунду на стекло кабины упал зубастый тефтель.       Во все стороны брызнули осколки, но не успели они долететь до меня — мир замер, а перед моими глазами возникла красная пиксельная надпись «Гейм Овер».       — Что за…? — удивлённо смотрю на противника, которым оказался монстр из старого фильма про самолёт, через портал попавший в прошлое, но только если бы его рисовали для детей художники Диснея. — Я сплю?       — Ага, — отозвалась напарница со второго сидения. — И я даже не знаю, к чему отнести этот сон.       — Привет, Луна, — обернувшись назад на месте пилота, которое превратилось в офисное кожаное кресло, встречаюсь взглядом с тёмно-синей крылато-рогатой пони, одетой в шлем из старых советских фильмов, с авиаторскими очками на мордочке. — Давно ты тут?       — Привет, Жора, — помахала копытцем принцесса ночи. — С момента взлёта. Ты не говорил, что учился летать у себя дома.       Последние слова улыбающейся пони прозвучали как-то обиженно-обвинительно, из-за чего мне стало неловко.       — М… Ну, на самом деле я и не учился, — пожимаю плечами. — Просто как-то в детстве ходил на авиа-шоу на аэродром, где у нас стояли старые нерабочие самолёты. Нам разрешали посидеть в кресле пилота, пощёлкать тумблерами и всё такое. Ну а позднее, уже в подростковом возрасте, но до окончательной потери зрения, я играл на симуляторе у дяди. Почему ты не дала о себе знать раньше?       — Ну… Мне было интересно поиграть, — смутилась гостья, после чего посмотрела на тефтеля и добавила: — Необычный выбор противника. После случившегося вчера я бы предположила, что это будут чейнджлинги.       — Ну… наверное я просто не воспринимаю их как что-то однозначно враждебное, особенно после слов Флаттершай, — отвечаю принцессе, неосознанно почесав затылок, лишь после этого отметив исчезновение шлема со своей головы. — А эти штуки меня впечатлили ещё в детстве. Не так сильно, как Крикуны, но всё же…       — А я думала — ты скажешь, что настоящий герой никого не боится, — хихикнула Луна, продолжая с интересом осматривать кабину самолёта.       — Скажешь тоже — герой, — хмыкнув, полностью разворачиваюсь вместе с креслом, откидываясь на высокую спинку (забавно, но эти мои действия никак не сказались на окружающей обстановке).       — А разве — нет? — в свою очередь изобразила удивление принцесса. — Сперва ты спас меня, Селестию и мою племянницу на севере, потом — помог избежать пленения моей сестре в Кантерлоте, а теперь — нашей племяннице в Понивилле. Каденс сказала, что только благодаря тебе она не выпила снотворное, что позволило вам благополучно покинуть спа-салон. Разве же данное деяние не заслуживает считаться подвигом?       — Только не нужно увековечивать его в витраже: не хочу, чтобы потомки видели мою голую персону, подскальзывающуюся на ровном месте, — усмехаюсь, но видя смущённое выражение на мордочке собеседницы, уточняю: — Вы ведь этого не сделали? Верно?       — Селестия говорила что-то такое… но я её не совсем поняла, — синяя аликорница отвернулась к левому борту самолёта, начав с преувеличенным интересом смотреть в окно.       — Луна! — возмущённо восклицаю, подаюсь вперёд и хватаю пони за плечи. — Ты же шутишь?       — Хи-хи… Буп, — ткнув меня копытцем в нос, хихикающая пони весело сверкнула зелёными глазами из-за стёкол очков. — Может быть. Но по совокупности достижений на свой витраж ты уже заработал. А сейчас — извини, но мне пора бежать: увидимся во дворце.       После этих слов обладательница рога и крыльев обратилась в туман, который просочился сквозь мои пальцы, а затем истаял в воздухе. Тут же и самолёт, и остальные декорации сна стали осыпаться, превращаясь в сплошное серое облако.       «Ну, на этот раз хотя бы не придётся прибегать к экстремальным методам пробуждения», — отмечаю мысленно, чувствуя, как начинаю куда-то проваливаться…       …       Первые несколько секунд было тяжело понять, что происходит и где я нахожусь. Осознанный сон, как это бывало и раньше, забываться не спешил, но всё же поблёк и выцвел, словно старая фотография. Лишь после того как в голове всплыли и выстроились в хронологическом порядке события минувшего дня, пришло понимание.       Разлепив левый глаз, в пробивающемся через балдахин света одинокого потолочного светильника обозреваю постель, заваленную телами пони… и не только. Минувшей ночью, после того как нас доставили во дворец и опросили, принцессы хотели отправить всех спать в разные гостевые покои, но обе Твайлайт, Найт Лайт, оставшиеся хранительницы Элементов Гармонии, а также Баттерфляй и Фригга этому воспротивились. Всё же несмотря на то, что пони храбрились, произошедшее для них являлось стрессом, который следовало заесть и запить чем-нибудь сладким…       «И моя комната всем показалась отличным местом, чтобы устроить пижамную вечеринку. Только без пижам», — напомнил мой внутренний голос (не то, чтобы я этому сопротивлялся).       Всё утро Баттерфляй провела рядом с Флаттершай, явно чувствуя себя не в своей тарелке, но постепенно племянница смогла привести её в более или менее нормальное состояние. В результате этого сейчас они сладко сопели, заняв один из углов кровати, крепко обнявшись всеми конечностями.       «Интересно, кто из них кого использует как подушку-обнимашку? Даже завидно… чуть-чуть», — внутренне вздохнув, поправляю укрывающее меня крыло, привычно спиной ощущая бок птицы-тигрицы.       Неподалёку от меня устроились Найт Лайт и Вельвет, с двух сторон зажавшие сиреневую единорожку, на долю которой выпала участь успокаивать своих родителей. При этом забавно, что пусть похищенным был именно отец семейства, остаток ночи и утро они вели себя так, будто основная опасность грозила именно дочери. Впрочем, она этому не сильно сопротивлялась…       «Только Каденс от нас сбежала, сославшись на какие-то важные дела», — вспомнив одну деталь, приподнимаюсь на локте и, осмотрев ложе с некоторой высоты, концентрирую внимание на спа-пони.       Лотос и Алоэ, может быть, и хотели бы отселиться в отдельную комнату, но были взяты в оборот розовым кудрявым ураганчиком, отзывающимся на Пинки Пай. Сейчас эта земная пони, ещё недавно носившаяся повсюду и оказывающаяся везде, негромко похрапывая, лежала на спине, поджав к телу ноги, демонстрируя округлившийся от переедания живот.       «Она всегда куда-то мчится и, наверно, огорчится, если что-нибудь на свете вдруг случится без неё», — вспомнилась мне детская песенка, удивительно точно описывающая характер одной из героинь Эквестрии, заслуживающих этот титул куда больше, чем один человек, умудрившийся пару раз оказаться в нужном месте и в нужное время.       Рядом с Пинки, раскинув лапки в стороны, спит Спайк. Дракончик, тоже переживший свою долю приключений, сперва благополучно сбежал от Спаркл и её родителей, а затем какое-то время крутился рядом с Рарити, но в итоге стал участником конкурса обжор. Не уверен, что он вообще осознаёт, какой опасности на самом деле подвергался… что только к лучшему.       …На самом деле удивительно, что на одной кровати поместилось столько спящих. Можно даже подумать, что без магии тут дело точно не обошлось, так как раньше постель, определённо, казалась меньше.       «А может это мы были больше?», пришла в мою голову неожиданная мысль, тут же отброшенная как несостоятельная (в конце концов, куда легче поверить в то, что кто-нибудь вроде младшей Твайлайт решил расширить ложе).       Вспышка досады вырвала меня из моих отстранённых размышлений, а затем на плечо легла когтистая лапа, после чего кровать немного промялась, а к моей щеке прижалась щека Фригги. Прошла секунда, после чего грифина свистящим шёпотом спросила:       — Босс, ну и чего ты не спишь?       «Ко мне во сне пришла принцесса, с которой мы играли в самолётики, в конце игры заявившая, что пора вставать», — покрутив в голове эту мысль, прихожу к выводу, что она звучит немного необычно даже для этого мира.       — Есть хочу, — отвечаю столь же тихо, что не помешало крылатой хищнице всё расслышать и полыхнуть новой волной досады.       В следующую секунду, прежде чем я что-то успел сказать, грифина отпустила моё плечо и, невзирая на свои размеры, совершенно бесшумно соскользнула с края кровати, скрываясь за балдахином. На подобную демонстрацию кошачьей грации мне оставалось только восхититься, а затем, почувствовав явно чужое нетерпение, последовать за своей телохранительницей.       Лишь сейчас замечаю, что одет в белые штаны, похожие на очень тонкие брюки, которых в своём гардеробе вовсе не помню. Решив, что вопрос появления этого элемента одежды смогу поднять в более подходящее время, босыми ногами шлёпаю вслед за Фриггой, остановившейся перед дверью в ванную-туалет.       Птица-тигрица остановилась, повернула голову и, скосив на меня взгляд, вопросительно выгнула брови. В воздухе буквально застыл так и не произнесённый вопрос, который крылатая хищница ещё и подкрепила выразительным покачиванием крупа из стороны в сторону.       «Что-то я туплю», — чувствую, как кровь приливает к лицу от смущения, после чего пожимаю плечами, на что удостаиваюсь усмешки и ощущения торжества.       Распахнув дверь в уборную, грифина взмахнула хвостом, чтобы самым кончиком кисточки мазнуть мне по груди, а затем скрылась в смежном помещении. По моей коже пробежались мурашки, так что я даже вздрогнул, затем растёр лицо ладонями и решительно пошёл на кухню…