Кучево-дождевые облака

Каждый ребенок в Намимори знал семью Хибари. Каждый родитель был уверен, что их ребенок знает, что дом Хибари обладает таким же уровнем безопасности, как ближайший полицейский участок. И то, что, если кто-то сильно напуган или влип куда не следует, каждый ребенок был обучен номеру экстренного телефона Хибари наряду с обычным 119. На протяжении многих лет, их постепенно учили тому, что представляло собой положение и класс Хибари, поощряя не обращаться к ним без черезвычайной необходимости. Единственный Хибари, в настоящее время находящийся там, Кея, также не поощрял любое понятие приближения. К счастью — или несчастью, в зависимости от того, кого вы спрашиваете — наличие убийц возле вас и вашей семьи считалось чрезвычайной необходимостью и поэтому сейчас, нервно переминаясь с ноги на ногу, Тсуна стоял рядом с домом Хибари, вместе с сидящим на плече Скаллом, который с любопытством осматривался. — А сколько уже лет этому дому? — с интересом спросил фиолетововолосый и Тсуна схватился за эти слова, пытаясь отвлечься от того, что собираются сделать. — Не знаю точно, но он был записан как одно из первых зданий, построенных в Намимори семьей Хибари, являющимися одними из основателей города, — сказал Тсуна, подходя ближе, чтобы постучать в парадную дверь. — Поскольку Хибари очень традиционны, они не видят необходимости менять дом. По крайней мере, так сказала мне мама. Прежде чем Савада успел поднять руку, чтобы постучать в открытую дверь, ее открыл хмурый девятилетний мальчик. — Травоядное, — узнал его Хибари Кея, раздраженно прищурившись. — Почему ты здесь? Двое детей знали о существовании друг друга, но только из уст в уста и благодаря своим собственным скудным исследованиям. Таким образом, Хибари, вероятно, знал, что Тсуна был "никчемным", как постоянно называли его остальные, а Савада знал, что Кея был очень вспыльчивым. Тем, от кого можно было получить удар тонфа за одно лишь лишнее слово. Чтобы предотвратить — наверняка довольно болезненное — наказание от старшего мальчика за то, что Савада попусту тратит его время, Тсуна быстро протараторил: "Убийцы охотятся за моей семьей", и был вознагражден расширившимися глазами Хибари, прежде чем в них загорелся ужасающе нетерпеливый взгляд. — Входи, — скомандовал он, поворачиваясь на пятках и углубляясь в дом, а шатен, с трудом поспевая, пошел следом. Скалл молча лежал на плече Савады, Тсуна взглянул на него, но не увидел ничего из-за шлема, закрывавшего лицо. Что, вероятно, было к лучшему, так как смятение и ужас, которые царили в выражение Аркоболено, еще больше напугали бы впечатлительного шатена. Потому что, ну, все что сейчас увидел Скалл серьезно было правдой? Может быть, первое поколение решило реинкарнироваться и исправить Вонголу самостоятельно? Как по-другому объяснить, что их потомки выбрали самые выигрышные лотерейные номера из генофонда? Уже во второй раз он видит ребенка, которого можно было списать только на второе пришествие предков. Это было откровенно страшно. Они выглядели точь-в-точь как Джотто и Алауди. Только не такими белокурыми. Скалл был выбит из реальности размышлениями о том, как бы не невежливо попросить Хибари перекрасить волосы, чтобы увидеть, насколько тот был двойником Алауди. — Почему убийцы охотятся за твоей семьей, травоядное? Скалл почувствовал, что Тсуна колеблется, неуверенный в собственном ответе, поэтому Аркобалено вздохнул и начал за него. — Его отец — высокопоставленный член Вонголы, печально известной мафиозной семьи в Италии. Дети замерли. Тсуна — в ужасе и гневе, Хибари — в глубоком раздумье. — Я слышал о Вонголе, — неохотно признался Кея, задумчиво глядя на Тсуну. Шатен заерзал от этого взгляда, хотя Хибари, казалось, не обратил на это внимания. — Моя семья происходит из длинного рода темной стороны мира и правоохранительных органов, поэтому Вонгола — имя, известное в этом доме. Затем он перевел взгляд на ребенка, сидевшего на плече у Тсуны, и глаза его слегка сощурились. — Но откуда такой малыш, как ты, знаешь о Вонголе? Скалл немного напрягся, прежде чем тяжело вздохнул и снял шлем. Пока Хибари скалился на его пирсинг, он показал на соску на своей шее. — Я известен как Аркобалено, — девятилетний мальчик нахмурился при этом слове, а Скалл мрачно улыбнулся. — Значит, про это тебе дядя тоже рассказывал? — Только основы, — пробормотал он и, заметив смущенный взгляд Тсуны, неохотно пояснил. — Аркобалено — это семь самых сильных членов мафии, избранных каким-то неизвестным способом и вынужденных оставаться в возрасте детей до определенного момента. Это все, что он мне сказал. Скалл одобрительно замычал, слегка погладив Тсуну по голове, когда семилетний мальчик повернулся и удивленно посмотрел на него. — Это действительно одна из основ. Если вы захотите, я могу преподать вам некоторые другие. Савада опередил Кею в вопросе. — И давно ты в таком состоянии? Скалл снова надел шлем, слегка заломив руки. — Уже около 30 лет. — Сколько?! — воскликнул Тсуна, но Хибари быстро перебил его попытку задать следующий вопрос. — А как тебя выбрали? — спросил он, в нетерпении наклоняясь ближе. — Для Аркоболено выбираются самые сильные владельцы пламени всего поколения. — Пламени? Скалл слегка сглотнул. Остальные точно убьют его за то, что он так много рассказывает двум гражданским, да еще и детям. Но они должны были это знать; их судьба была в опасности, пока Иэмицу был жив, а Тсуна и его мать оставались в Намимори. Фиолетововолосый надеется, что не пожалеет об этом решении позже. Сделав глубокий вдох, Скалл прыгнул на стол между двумя мальчиками, вставая так, чтобы оба могли его видеть, раскрыв ладони. И зажег пламя. Комната погрузилась в жуткий свет танцующего фиолетового пламени, которое окружало руки, предплечья и даже шлем Скалла, который он надел обратно на уже более серьезное лицо. Что-то в Тсуне вскрикнуло при виде этого огня, а еще он мог сказать, что Хибари почувствовал то же самое — тот наклонился ближе, хотя немногие заметили бы, что он вообще двигался. — Всего существует семь типов пламени, — начал Скалл, позволяя собственному отступить обратно к рукам. — Небо, Облако, Дождь, Ураган, Туман, Гроза и Солнце. У каждого человека есть, по крайней мере, один элемент, лежащий внутри них. У меня — Облако. Он уменьшил напор пламени. Не осталось ничего, кроме крошечных фиолетовых всполохов на кончиках пальцев. — У каждого пламени есть своя уникальная особенность, которую можно использовать в бою. Мафия в своих битвах почти постоянно использует пламя, — один огонек за другим. Скалл позволил пламени на пальцах погаснуть и, когда все оно потухло, дети неподвижно уставились на его руки. Наступившая тишина была почти удушающей. Голос в голове Тсуны скорбно вскрикнул от потери яркого фиолетового огня, оранжевая дымка окутала его глаза. Ребенок заговорил после минуты молчания, даже не узнавая собственный голос. — Ты должен тренировать нас, Скалл-кун. Хибари сдержанно кивнул, когда Аркобалено посмотрел на него прежде чем уронить свое закрытое шлемом лицо в ладони. — Остальные убьют меня, когда узнают, — несчастно протянул Скалл, но подразумеваемое согласие вызвало улыбку на лице Тсуны и немного расслабленную усмешку Хибари. — Как будто мы им позволим. Мешающий Аркобалено будет забит до смерти, — Савада не смог удержаться от смеха, когда малыш безмолвно застонал в ответ на заявление Хибари. — Мы начнем работать над вашим пламенем через несколько дней или через неделю; мне нужно купить аквариум для Оодако. Тсуна недоуменно моргнул. — Кто такой Оодако?

***

Оодако, по-видимому, был гигантским домашним осьминогом Скалла, который либо не видел того в течение долгого времени, либо очень любил объятия, поскольку уменьшился до более управляемого размера, прежде чем обхватить Аркобалено щупальцами и, казалось, не собираясь отпускать. Скалл точно не возражал. Его смех с таким же крепким ответом подтверждал это. — Как он смог уменьшиться? — Тсуна поймал себя на том, что говорит, уже после прозвучавшего вопроса. Любопытство заставило забыть об окружающем его безумии. — Оодако — мой компаньон по пламенным животным, — объяснил Скалл. — А особенностью облачного пламени является распространение, что в случае Оодако означает, что он может увеличиваться или уменьшаться по собственному желанию. Тут осьминог наконец перевел легко завоеванное внимание на Саваду. — Оодако, это Тсуна-нии. Мы поживем в его доме некоторое время, ладно? В то время как Оодако почти кивнул, Тсуна склонил голову набок. — Почему ты продолжаешь называть меня "Тсуна-нии"? Мы ведь оба знаем, что теперь ты намного старше. Скалл останавливается и смотрит на мальчика слегка растерянно. — Ну, здесь целый ряд причин. Во-первых, это не кажется таким уж странным для окружающих. Во-вторых... "семпай" имеет для меня не очень хорошие ассоциации, – Аркоболено неловко пожимает плечами и что-то в Тсуне шипит. Ему кажется, что это может быть какой-то намек от пламени. Савада не понимает, но настораживается. — И наконец, — Скалл слегка усмехается. — Забавно, называть тебя "Тсуна-нии". В отличие от других Аркобалено, мне действительно нравится вести себя как маленький ребенок. К тому же, это действует им на нервы. Фиолетововолосый хихикает, вероятно вспоминая о чем-то забавном, и губы Тсуны тоже слегка дергаются в улыбке. Он может представить себе, как Скалл ведет себя как настоящий ребенок рядом с другими взрослыми, застрявших в телах пятилетних, и их лица. Пока Тсуна размышлял об этом, Скалл посадил Оодако так, что маленький осьминог висел у него на спине нелепым рюкзаком сползая с мотоциклистского шлема, который охранял раньше. Затем они вдвоем направились обратно к дому, чтобы спросить Нану, могут ли они пойти купить аквариум. — Так что же ты хотел рассказать своей ка-сан? — с любопытством спросил малыш, а Савада быстро побледнел. Ох, точно. Он совсем забыл об этом. — Я не знаю. Ка-сан заслуживает все знать, но я не хочу, чтобы она слишком волновалась, — Тсуна уже сам волновался, глядя на Скалла в ожидании его мнения. Аркобалено на мгновение замолчал, очевидно обдумывая все "за" и "против" того, чтобы рассказать маме Савады о том, что происходит. — Она взрослый человек, — наконец решает он. — Мы просто спросим, что ей хотелось бы знать, и будем от этого отталкиваться. Тсуна сразу же кивнул; часть напряжения улетучилась. Его мама, хоть и немного легкомысленная, обладала хорошей интуицией и спрашивала все, что ей правда хотелось знать. Савада глубоко вздохнул и вошел в свой дом. — Ка-сан, Скалл-кун и я вернулись! — С возвращением, Тсу-кун, Скалл-тян! — Нана вышла из кухни, предлагая им обоим немного онигири в виде закуски. — Как прошла ваша встреча с Хибари-куном? — Очень информативно, — немного сухо сказал Тсуна, прежде чем его лицо стало серьёзным. — Скалл получил дополнительную информацию о то-сане и тех людях, которые напали на нас. Но мы расскажем тебе только то, что ты захочешь знать. Его мама взглянула на Тсуну, ее глаза расширились и внезапно стали намного более осознанными, чем выглядели всего несколько мгновений назад. Нана пристально изучала своего сына в течение нескольких секунд, прежде чем задать вопрос. — У вас есть план на случай, если эти люди вернутся? — Да, — тут же ответил Тсуна, выпрямляясь. — Скалл-кун обучит нас с Хибари-семпаем способам защиты от таких людей... но ка-сан, а как же ты? Ты хочешь тренироваться вместе с нами? Скалл выглядел удивленным этим предложением, но не казался против самой идеи. На самом деле, он выглядел довольным и гордым за Тсуну, что на самом деле того немного смутило; он уже давно не видел никого, кроме мамы, кто бы гордился им. Нана задумчиво мурлыкала себе под нос и выглядела готовой отказаться, когда вмешался Скалл. — По крайней мере, можно сделать меньшее, ка-сан, — мягко попросил он. — Хибари-сан снабдит тебя электрошокером или каким-нибудь перцовым баллончиком, если ты не хочешь обучаться самообороне. Все еще выглядя неохотно, Нана согласилась на предложение фиолетововолосого и это заставило узел беспокойства в животе Тсуны исчезнуть. Как минимум, его мама сможет какое-то время защищать себя от нападающих. Он слегка откашлялся, пытаясь скрыть явное облегчение, и продолжил. — Ты хотела бы узнать еще что-нибудь? — Не сейчас, — сказала она им. — Многое из этого расскажет твой папа и сделает он это, когда будет готов. Тсуна не смог сдержать гримасу, появившуюся на своем лице, и краем глаза увидел, как дернулся Скалл. — А теперь, — Нана хлопнула в ладоши, чтобы нарушить нависшую вокруг них тишину. — О чем еще вы хотели поговорить? Тсуна усмехнулся; интуиция его матери все еще была достаточно острой. — Мы хотели спросить, не могли бы мы сходить и купить кое-что для Оодако. — А кто такой Оодако? — с любопытством спросила Нана, улыбнувшись чуть шире от настроения Тсуны. Когда осьминог любезно показался из-за спины Скалла, Савада заворковала над пламенным существом. — Какой милый! А что он ест? Вода нужна соленая или пресная? — Он обитает в соленой воде, — сказал Скалл, радуясь возможности поговорить о своем спутнике. — И ему не нужно питаться, но время от времени можно давать моллюсков — они нравятся ему, как лакомство. Нана погладила осьминога по голове, прежде чем схватить свою сумочку и выпроводить мальчиков из дома.

***

— И что же нам нужно купить? — с любопытством спросил Тсуна, осматривая магазин, в то время как Аркобалено критически оглядывал товары. — Для начала достаточно большой аквариум и фильтр для соленой воды, — начал перечислять Скалл. — Немного искусственных водорослей и камней для Оодако или.. Фиолетововолосый ухмыльнулся, когда ему пришла в голову другая идея. — Мы можем взять немного песка для дна, а затем посадить актинию и купить рыбу-клоуна для цвета! — он даже слегка подпрыгнул от воодушевления при собственных словах и едва не пропустил смущенный взгляд, который бросил на него Тсуна. — А зачем нам и то, и другое? Почему не взять только актинию или рыбу-клоуна? — Савада смотрел на него искренне непонимающе, поэтому Скалл ответил честно. — Рыба-клоун и морская актиния имеют то, что называют симбиотические отношения. Актиния обеспечивает рыбе-клоуну безопасное убежище, не жаля ее своими щупальцами и защищая от хищников, а та в свою очередь оберегает актинию от разных мелких хищников и микроорганизмов, обитающих вокруг. Так рыбы-клоуны защищают актиний от повреждений. Они много взаимодействуют на протяжении всей своей жизни, принося друг другу взаимную выгоду, — Скалл пожал плечами, заканчивая свое объяснение. — И поэтому я не могу представить себе морскую актинию без рыбы-клоуна и наоборот. Когда Аркобалено не услышал никакого ответа, он обернулся и увидел, что Тсуна смотрит на него с каким-то удивлением. Шатен ответил на вопрос прежде, чем Скалл успел его задать. — Ты правда хорошо объясняешь, Скалл-кун.— он немного опустил голову, прежде чем снова робко ее поднял. - Просто... это на самом деле понял твои слова, а обычно попытки вбить мне что-то в голову всегда заканчиваются провалом. Аркобалено мягко улыбается Саваде, скрывая, как что-то внутри сжалось от слов мальчика. — Люди учатся по-разному, Тсуна-нии, — прощебетал он. — А я когда-то, прежде чем стать каскадером, был репетитором, так что мне нравится думать, что я не так уж и плох в объяснениях. — Ты совсем не плохой! — воскликнул Тсуна, цепляясь за слово и энергично отрицая даже малейшую такую возможность. — Ты... ты правда очень хороший, Скалл-кун. Фиолетововолосый улыбнулся мальчику, не обращая внимания на то, что его лицо немного покраснело от чужой похвалы. — Спасибо, Тсуна-нии. Это действительно очень много для меня значит, — как это ни удивительно, это действительно было так. Савада, вероятно, смог бы ответить на это, если бы его собственная улыбка была не такой широкой.

***

*Omake* Какого черта!? — Скалл схватился за волосы и упал на колени, не зная, как отнестись к открывшемуся перед ним зрелищу. — Это становится просто смешно! А я-то думал, что священники должны хранить целибат. Рехей, не подозревая о мысленной панике фиолетововолосого Аркоболено, продолжал бежать по улице, время от времени выкрикивая "ЭКСТРИМ!" *End Omake*