TownQuite

      Оказывается, разбудить пьяного отца не так уж и легко. В этом я убедилась после того, как вылила на него стакан с водой, затем уронила его с кровати и постучала по щекам. Не помогло. Спал, как убитый. Тогда я решила действовать самостоятельно и сразу же вызвала полицию. И вот уже полчаса сидела на кухне, нервно теребя свои несчастные пальцы, от которых и живого места скоро не останется. Работники криминалистической группы в это время скромно работали на втором этаже, тихонько разгребая мой бедлам.       Убийца был в моем доме, находился в моей комнате. Как он вообще попал к нам? Работники сказали, что следов взлома не было. Тогда как? Он что призрак? Тараканы тревожно расхаживали в своей супергеройской лаборатории взад и вперед, потирая усы. О дневнике знали только я, Лея, Джейк, Хлоя (как сказал мой брат), Сэм и Макс. Возможно, Дилан. Кто-то тут сливает инфу убийце? Но, чертвашумать, кто это может быть? Неужели есть такая крыса среди моих знакомых? Мои брови ходили ходуном, выражая все меняющиеся эмоции.       Дверь в прихожей скрипнула и в дом вошел Джейк. Он тяжело дышал, видимо бежал сюда. Я наконец-то оторвалась от терзаний своих рук и слегка расслабилась, видя родное лицо. Парень быстрыми шагами приблизился ко мне, заключая в объятия: — Ты в порядке?       Я уткнулась ему в грудь и положительно кивнула. Но я была совершенно не в порядке. Мне было страшно. Этот человек, что проник в наш дом, возможно, даже скорее всего, близок с моим окружением. Убийца — это кто-то свой. И это пугало больше всего. Может быть я даже с этим человеком общалась. Может быть сегодня, а может быть и неделю назад. — София, можете пройти наверх, пожалуйста?       У лестницы стоял щуплый парнишка, всего на пару лет старше меня. Он отвечал за приехавшую группу криминалистов. Я оторвалась от брата и неуверенно зашлепала на второй этаж, протирая слегка окровавленные руки (из-за моих чертовых терзаний) влажной салфеткой, что теперь постоянно были при мне. Джейк пошел следом, плывя как тень позади меня. В комнате все также царил хаос, еще один мужчина возился с моим компьютером, пытаясь отыскать там какие-нибудь отпечатки. — Вы можете пройти в комнату и осмотреться, — сказал парень, что позвал меня ранее. — Оглядитесь, может быть тут есть что-то не принадлежащее вам. Возможно… — Убийца оставил улику? — спросила я, глядя на него. Конечно, убийца мог допустить грубую ошибку. Но с тем учетом, что он без помощи взлома пробрался в дом, я сомневалась в этом. Слишком он продуманно действовал.       Парень кивнул мне, приглашая войти. Я переступила порог своей комнаты и стала осматриваться, внимательно сканируя помещение. (да тут хрен что заметишь, такой бардак. даже творческим беспорядком не назовешь). Надпись на стене, гласившая не совать свой нос, куда не надо, меня уже не особо пугала. Я подошла к окну и осмотрела все, что лежало у меня на кровати. Ничего нового, все мое. — Так, вот где мои носки со Спанч Бобом! — воскликнул Джейк, приблизившись и хватая желтый комок с моего лежбища. — Один воришка уже пойман.       Я посмотрела на него взглядом: ты блин — это серьезно? И он скромно улыбнулся, прося прощения за свои вопли, и выставил руки вперед ладонями на меня словно говоря: «Тише, тише, сестренка». Я принялась ползать по полу, осторожно разгребая порванные на клочки статьи и фотографии. Но ничего кроме своих вещей я не видела. Он не так глуп, чтобы оставить тут… — София Сандерс, да ты куришь что ли?       Этот вопрос заставил меня передернуться и состроить такую мосю на лице, как будто мне предложили съесть живого таракана. (ну мертвого я бы тоже не съела., но живой… он ведь так ножками дергает противно и усиками шевелит. буэ…). Мои «мозговые» тараканы обижено надулись, нервно дергая своими глазенками. Брат наклонился к полу и вытянул руку, чтоб взять то, что увидел. — Не трогай! — вдруг крикнула я, или мой внутренний голос. Я не знаю. Потому что это произошло как-то, само собой. Будто подсознание в курсе чего-то, чего пока я еще сама не знаю. Джейк замер в позе зю, удивленно приподняв брови и глядя на меня. — Я не курю. Ты же знаешь, даже запах не переношу!       Это было правдой. Я даже не могла проходить мимо курящих людей, мне приходилось задерживать дыхание, чтобы не вдыхать этот едкий газ, от которого хочется пойти в туалет и очиститься. (простите за подробности).       Я приблизилась к брату. На полу среди других кусочков моего «дурдома» лежала красная зажигалка. КРАСНАЯ ЗАЖИГАЛКА ЕК МАКАРЕК. — Это не мое. — А чье же тогда? — спросил Джейк, отодвигая все вокруг этого неизвестно откуда возникшего предмета.       Его.       Ближе к пяти часам утра все наконец в нашем доме стихло. Криминалисты уехали к себе с загадочной зажигалкой, Джейк улегся спать, перед этим сказав, чтобы я ложилась рядом с ним, а папа все так же крепко храпел у себя в комнате, не подозревая о том, как много интересного случилось за то время, пока он видел мир сказочных единорогов во сне. Его и танком не разбудишь, если он выпьет. Я же без сна в глазах сидела на кухне, сжимая в своих руках книжку и кружку с горячим чаем с ромашкой. Все, что я выяснила — шифр Киры — это всего-навсего древнееврейский язык, и его перевод не составит особого труда, просто нужно найти хороший словарь.       Но все же мне не давала покоя мысль о том, что как такой продуманный убийца-вор мог так опрометчиво оставить у меня в комнате свою зажигалку. Совсем это не укладывалось в моей опухшей от мыслей и загадок голове. И если бы это была единственная его ошибка. Убийца решил, что данная копия есть только у меня и Леи. Но и тут он облажался. Я же отправила ее Сэму, и об этом знали только трое — я, Сэм и Макс. И, кстати, копия у меня до сих пор есть, нужно только достать из телефона.       2:1 в мою пользу, урод.       Уже давно в окно светило солнышко. Птицы, сидящие на деревьях в нашем небольшом саду, красиво напевали серенады, от которых мне на душе становилось спокойнее. Под такое сопровождение мне было намного проще сосредоточиться. И я принялась за расшифровку. Спустя час от моего занятия меня оторвала только лишь вибрация на телефоне — звонил щупленький криминалист. Я сразу почувствовала, что пахнет чем-то совсем нерадостным. Пора уже к этому привыкнуть. — София Сандерс? — голос на той стороне трубки был тихий и уставший. Видимо он долго возился со всем своим добытым кладом. — Да, это я. — Мы проверили все отпечатки, что только смогли найти. Почти все принадлежат или вам, или вашему брату, Джейку, или вашему отцу. Но вот зажигалка, что каким-то чудом оказалась у вас… — он замолчал, и я услышала, как парень перелистывает какие-то бумаги. — А, вот нашел. В общем, зажигалка, судя по отпечаткам, принадлежит некоему Максимилиану Куперу. Из 13 района.       У меня внутри все сжалось. Мои самые худшие подозрения, которые я всеми своими силами пыталась запихнуть куда-нибудь подальше и забыть, (стереть, запечатать в сейф и выкинуть ключ, воспользоваться нейрализатором, если уж на то пошло), вылезли наружу. Я положила себе ладонь на лоб, как делают люди, уставшие получать идиотские известия. Не знаю почему, но Макс никогда не вызывал у меня никаких подозрений, хоть мы и не были близко знакомы. Тем более он был лучшим другом Сэма. (ага, которого я, блинчикиОладушки, нихрена не знаю). Но криминалист продолжал свою речь: — Он как раз оказался в нашей базе данных. Год назад был у нас задержан за воровство… сухариков в магазине, — работник издал смешок. Да, ему похоже тоже не особо верилось, что из ворюги сухариками, парень мог перерасти в преступника, а то и хуже в убийцу. — В общем, я сообщу об этом вашему отцу, шерифу Сандерсу, как только он приедет. И он дальше решит, как и что. Всего хорошего.       Я положила телефон на стул рядом и устало опустила голову на стол, прижавшись щекой к холодной поверхности. Это какой-то дурдом. Наверное, я медленно, но верно сходила с ума. И, к моменту поимки преступника, (если мы его вообще поймаем), я уже буду лежать в какой-нибудь палате №117 в сумасшедшем доме, прям как Иван Бездомный из «Мастер и Маргариты».       Я посмотрела в окно, что как раз было параллельно моему лицу. Листья деревьев медленно покачивались от легкого дуновения ветра, будто танцевали вальс. Вот пробежала белка, что частенько сидела у нас на крыльце, дожидаясь пока я не насыплю ей в кормушку совсем немного орешков. (скоро и ко мне белочка заявится). На улице уже вовсю кипит жизнь, а на часах только 6:30 утра. Или уже. Только сейчас, находясь в какой-то туманной прострации, я начала замечать, как слипаются у меня глаза, как противно пощипывают мои ссадины на руках. Я совсем забыла о том, что даже не сняла платье с себя. Если это можно еще назвать платьем… Думаю стоит прикупить что-то новое. С того самого момента, как я поднялась в комнату и обнаружила разруху — начался сплошной туман, обволакивающий меня со всех сторон. Мне совершенно не хотелось плакать, нет. Но хотелось запереться от всего того, что творится у нас в городе. Мне бы такой же чулан как у Гарри Поттера… Хотя нет, лучше пусть прилетит сова с письмом, и я стану волшебницей…       Когда по кухне разлетелся звук битого стекла, я открыла глаза и уставилась на брата, что старался как можно тише заварить себе утренний кофе. Но руки крюки не из того места растут, так что кружка, расколовшись на кусочки, валялась на полу. А кофе стекало по нашему шкафу и холодильнику, образовывая лужу на плитке. (рукожопость у нас явно близнецкая). — И тебе доброе утро, Джейк, — промямлила я, чавкая, разминая затекшую челюсть и потягиваясь. Часы показали одиннадцать утра. — Прости, я не хотел… Старался как можно тише все сделать и …       Я лишь слегка улыбнулась, наслаждаясь этим умилительным явлением, когда сам Джейк Сандерс, ползая на четвереньках, убирал за собой то самое «утреннее кофе». Когда его еще можно увидеть таким хозяйственным, как не сейчас. — Папа уже ушел. Я рассказал ему о произошедшем, — вдруг протараторил Джейк, выжимая тряпку. — Ты перевела дневник? — Я как раз этим занималась, но потом отрубилась, — печально сообщила я, ища среди всех своих пометок нужный лист с расшифровкой. Затем, разблокировав телефон, я вновь открыла файл, который так старательно пытались у нас удалить. Ночью я успела перевести несколько дней, описанных Кирой, которые ближе всего находились к дню убийства. И вначале, я думала, что будет намного проще, как только найдется нужный словарь, но стало куда сложнее. Перевод оказался еще маленькой проблемой. Она писала мелкими предложениями, состоящими всего из трех или четырех слов, шифруя имена и фразы. Как раз с этим я пока не смогла разобраться. Вот что у меня вышло из самого простого:       «8 июня. Швабра в деле. Яифос в туалете» — это было как раз в тот день, когда она пыталась опозорить меня на весь институт. И видимо «яифос» — мое перевернутое имя.       «9 июня. Наркотики — зло»       «10 июня. Она Медуза! Бутылочки это на самом деле пирожки» — какие бутылочки? Что за пирожки?       «11 июня. Она не понимает меня. Это плохо»       «12 июня. Прости меня, дк. Так надо»       «13 июня. Пирожки — уточки кря-кря. Медуза знает. Надо бежать»       Глядя на все это, я начинала ощущать желание выйти в поле и проораться как следует. Потому что вся моя работа больше напоминала записки психически больного человека. — Это то, что ты перевела? — Джейк стоял рядом со мной, нависая над моим ухом. — Да, — выдохнула я, начиная раздражаться тому, что мои старания ни к чему дельному не привели. — Как это понять? Она сама-то осознавала, что пишет?       Брат сел рядом, беря в руки этот лист. Глаза его сосредоточенно бегали по строчкам, как будто он старался найти еще какие-то слова в этом бреду, понятные лишь ему. — 12 июня мы с ней поругались, — вдруг грустно пробасил он, указывая на строчку. — Тут она явно просит прощения у меня. ДК — это Джейк. Я вытаращилась на брата, что внимательно разглядывал листок с моими каракулями. А ведь он прав. Значит, она сделала это специально. Специально с ним поругалась. — А медуза, это видимо и есть убийца, — холодно заметил Джейк и крепко сжал листик. — А что за пирожки и уточки? — я внимательно всмотрелась в свои слова. Но ответа так и не увидела. — Не знаю… Она явно пыталась что-то сказать этим шифром, потому что дальше говорит об убийце. Она хотела бежать, а я не знал, — с горечью уже шептал парень, старательно сдерживая свои слезы. Я обняла брата за плечи и прижала его лицо к себе. — Я обещаю. Мы найдем эту гниду.       Позже, приведя себя хоть немного в порядок и наконец-то переодевшись в шорты, толстовку и кроссовки, я решила дойти до отца. Они явно должны были уже задержать Макса. Пока я спокойно шла к старшему Сандерсу на работу, то успела переговорить по телефону с Леей, которая рассказала о том, как не нашла ноутбук дома, как она его искала и как поругалась из-за этого с мамой. Выяснилось, что Артемида сама лично выкинула гаджет Киры на помойку, потому что переживала за состояние своей дочери. Мне показалось это полным бредом, но в голове у матери, потерявшей дочь, может творится такое, что простому смертному и не приснится. Шарики за ролики заехали, в общем… Но на самом деле одной проблемой меньше, можно не переживать о том, что убийца-вор залез еще и к Лее в дом.       Оставшуюся часть дороги до полицейского участка в голове у меня крутились фразы из дневника, что я так старательно переводила. Если Макс — это убийца, то почему он Медуза? Все, что связывало этих двоих первая буква М. Этого, лично для меня, было мало. Хотя может это его тайная кличка… надо бы разузнать. По словам Леи, Кира ни с кем не ругалась и вела себя совершенно обычно 13 июня. Это тоже было странно. И что за утки кря-кря? Это телепередача какая-то? «Discovery»?       Мимо меня вдруг проехали три здоровых машины, черного металлического цвета. Из одной высунулась голова какого-то чумазого парня. Он узнал меня, потому что посмотрел четко мне в глаза, хищно скаля зубы. Его вид не вызвал во мне никакой симпатии, правда я успела разглядеть только огромный шрам на все лицо, и ядовитые бледные глаза, как у слепого. Но нет, он все прекрасно видел. А вот я его видела первый раз в жизни, но машины узнала сразу — Бродяги. Он окликнул меня и показал фак, злобно щуря на меня своими глазенками. Что за?       Они припарковали свои машины прямо у полицейского участка. Из одной из машин показался Сэм. При виде его, мое сердце больно кольнуло, а перед глазами пронеслись моменты вчерашнего вечера. Сейчас Маквей, как и вся его шайка, был одет во все черное, а на лице было нечитаемое выражение лица. Не было никаких сомнений, что Макс уже у папы. Иначе бы они не приехали.       Я медленно приблизилась к ним, осторожно посматривая на всех Бродяг, которые таким количеством точно наводили на меня страх. Особенно после веселой ночки. По моему телу ходили мурашки ужаса, покрывая мое тело гусиной кожей. Сэм заметил меня не сразу, но почему-то встретившись со мной глазами тут же отвел взгляд. Так, это еще что такое?       А вот чумазый парень, что так яро выражал свою «любовь» ко мне, уже пружинил на своих двоих около меня. Он выглядел в точности как какой-то рэпер, который готовился зачитать свой новый текст, под суперский бит, и чтобы попасть в такт качался из стороны в сторону. Вся банда тоже обратила свое внимание на меня. (черт). В этот момент время как будто остановилось, я ощутила себя маленьким муравьишкой, попавшим в ловушку, за которым наблюдает огромная ворона, что безумно хочет клюнуть его, так как больше еды в этом мире не осталось. — София Сандерс, собственной персоной, — наконец пропел тот чумазый. Он единственный ошивался возле меня, рассматривая каждый сантиметр моего тела и все также раскачиваясь из стороны в сторону. Мне безумно хотелось врезать ему по челюсти, так ручки и чесались. Бродяги стояли позади него, серьезно глядя на меня, не предпринимая никаких действий. Да вы реально издеваетесь?       Тут ко мне приблизился еще один, но уже взрослый мужчина, наверное, приблизительно как мой отец, с густой щетиной, черными бровями и огромным родимым пятном на щеке. Его шоколадные глаза, безумно напоминали мне глаза Сэма, такие же проницательные, твердые. В его взгляде читался стержень. Я сжала руки покрепче, стараясь подавить в себе желание убежать и спрятаться за ближайшим кустом. — Лучше уйди отсюда, — сказал он мне, отодвигая от меня этого чумазого. Но тут во мне проснулась гордость. Впервые за долгое время или всю мою жизнь. Мне так надоело, что люди тычат в меня пальцем, говорят не лезьте в какие-то дела, постоянно говорят, как мне поступать и что делать. На-до-е-ло. — Я никуда не пойду, — получилось не очень уверенно, но я хотя бы попыталась. Я снова начала нервно ковырять пальцы, пряча их в большой карман на моей толстовке с котом. (дурацкая привычка). И вновь почувствовала, как сочится кровь, так как ссадины, что только начали затягиваться, вновь раскрылись. Это, наверное, и помогало мне держаться. Боль помогла стоять, гордо «задрав» подбородок и глядя прямо в глаза этому здоровому мужчине. Но на удивление, здоровяк посмотрел на меня с уважением, что мне немного польстило. — Ты мелкая, сучка! — вдруг метнул в меня чумазый, вырываясь из рук мужчины и прижимаясь ко мне чуть ли не в плотную. Из его рта повеяло сигаретным дымом, и я не смогла сдержать отвратную гримасу. — Майкл, отойди от нее, — пробасил тот же мужчина, повышая голос и показывая свое лидерство. Парнишка разочарованно посмотрел на меня, быкнул в мою сторону и отошел на пару шагов назад, не отрывая своего мрачного взгляда. Я сглотнула подступающий ком в горле, стараясь взять себя в руки. (Я справлюсь. Я смогу). — Что вы тут делаете? — только и смогла сказать. Мужчина посмотрел на полицейский участок и все так же спокойно ответил: — Там мой сын.       Это главарь Бродяг. Дин Купер. Ну что ж, Сэм, теперь я знаю, как выглядит твой дядя. Я поискала глазами Маквея, который как оказалось стоял позади старшего Купера, сурово глядя на меня. Мне не понравился этот взгляд. Так смотрят дети, когда кто-то пробирается в их тайное логово, о котором никто не знает. «Не суй нос в наши дела» — так и кричали его шоколадные глаза, превратившиеся в две черные точки. (мда, София, ты попала). Но моя храбрость (тупизм) все еще были при мне. Я не хотела, чтобы Бродяги видели, как я уступаю им победу в нашей небольшой перепалке. Но слабость, что стремительно вылезала откуда-то из глубины уже была во всем теле и внутри и снаружи. Я не выспалась, я устала, я вымотана. И сейчас что-то одно перевесит: или глупая смелость, или слабость. — Я пойду внутрь, — сказал старший Купер, обращаясь ко всей шайке и прерывая наши гляделки. — Оставайтесь тут и ждите меня. И без показухи.       Он вошел в здание полицейского участка под недовольные возгласы банды. Их не радовало то, что они остаются на улице. Да и я тоже этому не радовалась. Посчитав, что Бродяги отвлеклись, я сделала несколько шагов в сторону двери, но чумазый Майкл схватил меня за руку, вырывая ее из кармана, крепко сжимая и скручивая мне ее за спиной. Я ойкнула, впервые в жизни позволяя поставить себя на колени, и тут же почувствовала, как неровности асфальта больно впиваются в кожу, обдирая ее. Я зашипела. Майкл прижался к моему уху и заговорил сдавленным от злости голосом: — Это из-за тебя Макс может оказаться в тюрьме! Зачем ты суешь нос не в свои дела? Тебе что мало книжек своих умных, которые ты днями и ночами читаешь?       Не так уж я много книг читаю! И вообще не виновата я тут. Хотела было сказать, но не смогла. Я устала. Слишком устала, и поняла, что проиграла эту битву. В какой раз я уже задумываюсь о том, что неудачница? Бороться одной сложно. Но тут вдруг тяжесть исчезла, моя рука за спиной почувствовала свободу (я свободееен, словно птица в небесах), а позади послышался смачный хлопок. Я испуганно обернулась и увидела, что чумазый лежал, распластавшись на земле и потирая свою задницу. Сэм стоял над ним, зверски глядя на Майкла сверху вниз. Он что его смахнул с меня? — Ты, бл*ть, что творишь? — он не говорил, он рычал. Вся толпа Бродяг столпилась вокруг, наблюдая за происходящим. Тут позади нас скрипнула дверь и вышли двое полицейских, видимо увидели, что творится на улице. — Все в порядке, господа? — спросил один из них, сжимая свои руки на ремне штанов. Я быстро встала на ноги, стряхивая с разодранных колен кусочки асфальта. — Да, все в порядке. Просто ребята поспорили. А я споткнулась, — вставила я, даже не смотря на Майкла, что ошарашенно пялился на меня. Видимо третий глаз на затылке все же вырос. — Вы уверены, что все в порядке? — настойчиво спросил полицейский, смотря на меня. Я узнала его, видела пару раз у папы на работе. И он прекрасно узнал меня. Хорошо все же, что мой отец шериф этого города. — Все нормально, подготовьте мне аптечку, пожалуйста, — ответила я, разглядывая свои разодранные коленки, что обжигало огнем. — Я буду через пару минут. — Хорошо, мисс Сандерс, — проговорил полицейский и еще раз оглядев толпу строгим взглядом, вошел со своим напарником обратно в здание, кинув напоследок. — Отойдите все же от входа, господа.       Вся толпа Бродяг снова посмотрела на меня, как волки, увидевшие одну единственную овцу на поле. Я не заслужила такого отношения. Они молча отошли от входа в полицейский участок и занялись своим обычным делом — начали курить. Майкл, что все еще сидел на земле, прожигая меня взглядом, а я смотрела на спину Сэма, наблюдая как медленно передвигаются его мышцы под толстовкой. — Вали ко всем. — приказал ему Маквей. Чумазый злобно сплюнул и молча встал, направляясь в сторону остальных. Сэм развернулся ко мне и все внутри меня похолодело. Взгляд его был совсем не добрый. Яростный. Он был очень зол, ноздри раздувались, а брови уже стали практически единой полосой. Он действительно превратился в настоящего волка. Сэм смотрел мне в глаза, а я боялась отвести свои. Серьезно боялась, будто меня отчитывал мой папа. Сердце колотилось так, что мне казалось, оно лопнет от натуги. Тараканы внутри меня во всю вопили: «HELP ME PLEASE». — Ай.       Слишком сильно я дернула рану на пальцах, отчего пришлось зажмурить глаза. Я опустила голову, и поняла, что мои руки были в крови, но совсем немного, как и коленки, которые «мягко» поцеловались с асфальтом пару минут назад. Я осторожно подняла глаза на Сэма и успела заметить, как он испуганно смотрел на мои руки, что я раскрыла. Моментально спрятав их в свой карман спасения, я уже не осмеливалась поднимать на него взгляд. Мне было стыдно. Снова. Почему именно Сэм постоянно видит меня слабой? Почему? — Больше не приближайся к нам.       Эти слова я боялась услышать еще больше, чем имя убийцы. Я хотела было сделать шаг к нему и объясниться (не знаю правда в чем), но он уже ушел в направлении своей банды, надевая на голову капюшон от своей черной бесформенной толстовки. Он даже не удосужился услышать мой ответ, потому что уже сам поставил точку. Жирную. Черную. Точку.       Что ж, встреча с отцом тоже прошла не особо благополучно. Пока что Макс получил временное ограничение свободы, и сидел у папы в камере, где недавно высидал мой брат. Купер и знать не знал, откуда взялась эта зажигалка, которую он потерял. И я, кажется, ему верила. Как и мой папа. Но улика есть улика. И пока он задержан по закону. Что насчет алиби… Парень ответил, что был у нас в городе. Что сопровождал своего маленького друга, известного мне как Миша, в гости. Но это было слишком хиленькая отмазка. Он мог запросто покинуть так называемую вечеринку и отправится ко мне домой. Но все же я так не думала. Не хотела думать…       Так вот я рассуждала, сидя у своего дома и качаясь на качелях, которые выходили прямо на проезжую часть. Мне было видно всех, кто проходил или проезжал рядом с нами. Мимо уже раз десять проносилась соседка, что безумно любила гулять со своей собакой вдоль изгороди, по несколько раз наматывая круги; проезжал грузовик, набитый до отвала какими-то досками; мимо проходил даже пожилой дедушка, ворчливо оценивая наш район, сам он был из соседнего.        Вот в какой-то момент моих наблюдений у нашей калитки остановился мопед. С него слез светловолосый мальчишка, которого я признаюсь, не сразу узнала. Мишка. Он весело замахал мне рукой, осторожно снимая шлем другой. Я подошла к нему, с интересом заглядывая в его взбаламученные синие глаза. Лицо все было чумазое, видимо он сначала ремонтировал свой транспорт, а затем только приехал. — София! Привет! У меня есть дело! Это касается Макса! Он не виноват! Это все наркодилер! Это все он! — тараторил парнишка, еле успевая вдохнуть воздух. — Так, тихо, подожди, — успокоила я его, кладя две руки на его плечи и наклоняясь к его лицу. — Дыши ровнее! Пойдем сядем на качели, и ты мне все расскажешь. Парень глубоко вдохнул, затем выдохнул и согласно кивнул, уверенным шагом направляясь к качелям. Его похода была очень важной, скорее всего он пародировал кого-то из взрослых Бродяг. Это заставило меня улыбнуться. Мы уселись на качели, и я повернулась к Мише, направляя все свое внимание на него. — Рассказывай, что там с Максом. — В общем…       И поведал он довольно интересную историю. Как-то на днях его друг пригласил в гости. Оказалось, что это мои соседи, живут совсем неподалеку, всего в нескольких кварталах от моего дома. (а мне все затирают, что с Бродягами дружить нельзя. ха). Макс вчера согласился сопроводить мальчишку на это пиршество, и когда отвез уснул в машине. Миша лично видел это, это видел и его друг, с которым он, вышел на улицу, как раз в тот промежуток времени, когда я уже во всю отмечала день рождения папы. Было около половины одиннадцатого, когда они проходили мимо нашего дома. Ребята услышали грохот, доносившийся из дома, но в окнах почему-то не горел свет, что вызвало у них и страх и интерес одновременно. Мальчишки не мальчишки, если не сунут свой в нос во что-то странное. А вдруг там самое настоящее приведение? (ага, собственнолично Каспер). Они подошли к дому и перелезли через забор. Спрятавшись за качелями, которые были накрыты специальной тканью, на случай дождя, они стали ждать. Потом увидели, как кто-то тощий аккуратно выходит через задний выход, осторожно прикрывая за собой дверь и запирая ее ключом. (у него еще и копия нашего ключа была. ахринеть). Они никак не могли разглядеть кто это, но потом включился бледный фонарь. (он автоматически подавал свет ровно в 23:00 в летнее время, так его запрограммировал папа). И тот вор показал свою физиономию, которую даже не удосужился замаскировать какой-нибудь маской. Это был тот самый наркодилер, что в мою самую первую встречу с Сэмом и Мишей, надавал им под зад. Получается этот придурок подкинул зажигалку Макса, чтобы его подставить. Умно. — Но только в этот раз я четко запомнил его лицо. И мой друг тоже, — подытожил Миша, серьезно глядя на меня. Сейчас он показался мне намного старше своих лет. — Ты должна помочь Максу. — Почему ты не рассказал об этом своим? — удивленно спросила я, потирая болящие коленки, которые я обработала еще в полицейском участке и заклеила пластырем. Бродяги-то быстрее помогут, чем я и полиция. — Они сейчас все такие злые, ты даже не представляешь, — (еще как представляю). — А если узнают, что я ушел вместе с другом гулять поздно ночью, а плюс ко всему следил за твоим домом, мне точно не поздоровится, — виновато ответил мальчишка, почесывая свой затылок. — Хорошо, — я мягко улыбнулась. Теперь я успокоилась, и даже слегка вдохновилась. Такой маленький, а уже прыткий. Надо же не побоялся и выследил воришку. — Давай, тогда доедем до моего папы и составим фоторобот того наркодилера. И ты дашь свои показания. Договорились? — Отлично, погнали, — парнишка вскочил, и кинулся бежать к своему мопеду. Мне бы такую энергичность, ха-ха. Я заковыляла за ним, устало передвигая ноющие ноги. Но в голове крутилась только одна фраза: «не лезь в наши дела». Простите, но я уже по самые уши в ваших… кхм… делах. Так что СОРЯН!