Любовь сильнее не любви

Может ли разбитое сердце, разбиться еще раз? Спросите у Купер, и она даст вам положительный ответ. Она ненавидела себя и презирала даже уже не за поступок, который совершила годами ранее, а, большей мерой, за надежду, которую испытала сейчас. Бетти даже не знала, на что именно надеялась, но это определенно точно было в ее сердце. Она сгорала под бременем непрожитых чувств, ревности и сожаления. Все грозной тучей нависло над ее запутанными от ветра золотистыми волосами. Девушка сама же загнала себя у тупик, и теперь не знала, как оттуда выбраться. Хотя, в действительности, знала. Она набрала родной номер, и на том конце провода послышался голос Арчи. — Привет, Бетти, — радушно ответил Эндрюс. Ее парень. Ее. Любимый. Блять. Парень. — Привет. Не скучаешь? — Очень. Они говорили, и на некоторое время Бетти забыла обо всем, что пережила в этот вечер. На душе стало невероятно спокойно. Рыжий всегда обладал таким умением и, наверное, поэтому она до сих пор не свихнулась по нелюбимому парню. По нелюбимому. Бывшему. Блять. Парню. Его приятный тембр голоса отвлекал от мыслей. Чем больше она с ним говорила, тем больше успокаивалась и тем больше понимала, что Арчи для нее только друг. Вовремя же она это поняла однако. Девушка пришла в номер отеля и сразу провалилась в глубокий сон. Только приснись. Открытие салона было запланировано на пять часов вечера. Она проснулась в одиннадцать, сделала утренние процедуры и быстро позавтракала. Остальную часть времени Бетти собиралась на мероприятие. Ей резко захотелось сделать броский макияж, накрутить легкие локоны и надеть самый лучший наряд. Девушка хотела выглядеть сногсшибательно. Она должна была быть таковой. Раз она уже застряла в этом городе и должна играть, то пускай это будет незабываемо. Образ дополнила кожанка. Она сидела на плечах Купер, как вторая кожа, что звучит достаточно аллегорично, учитывая все обстоятельства и планы девушки. Надевая ее, она также надела маску безразличия и спокойствия. Сегодня это будет лишь маска, а завтра она поверит. В конечном итоге, она уже умеет так делать. Последние пять лет — тот еще спектакль. Девушка вызвала такси и приехала в нужное место. Это была большая просторная территория со специально отведенным местом для катания и тестирования мотоциклов. По левую сторону находился салон с большими окнами, перед дверью которого висела красная лента. Повсюду было немало людей, а несколько мужчин были в кожанках, среди которых она узнала Свит Пи. Тот тоже ее увидел и сразу подошел. — Привет, Бетти! Не знал, что ты тоже будешь. — Я тоже об этом узнала несколько дней назад, — она улыбнулась. — Как ты? Слышала, ты уже семьянин. — Да, — он почесал голову, — как-то так. — Бетти! — послышался громкий голос Элис. — Почему ты не позвонила? О, — ее взору попала куртка, — ты надела кожанку. Правильно сделала, я совсем забыла тебя предупредить. Блондинка сдержанно усмехнулась и встретилась взглядом с ЭфПи. Мужчина смотрел на нее настолько понимающе, будто читал всю в открытую. От этого ей стало неприятно. Она боялась, что он все же прочитает вывод, где черным по белому или лезвием по коже написано: я люблю Вашего сына. На заднем фоне мелькнул силуэт Джагхеда. Не одного. Внутри все сжалось, но наружу всплыла только широкая улыбка. Он заслужил быть счастливым, а она страдать. Они наконец справедливо поменялись ролями. Или, возможно, Бетти никогда не была счастлива по-настоящему без него. Действительно ли он счастлив сейчас? Эгоизм и ревность боролись с доброжелательностью. Впервые они встретились, когда Джонс и Свит Пи говорили речь перед лентой. Купер стояла рядом с семьей и другими людьми в кожанках. Среди них были и некоторые змеи, и новые лица. К самодовольству Бетти, Ханна стояла без кожанки — ее не было и во второй семье парня. Брюнетка переступала с ноги на ногу на высоких каблуках, теряясь в толпе разноцветно одетых людей. Она пыталась подобрать лучший наряд и сочетания цветов в нем так и не поняв, что цвет Джонса — черный. Брюнет смотрел на девушку несколько секунд, но реально ли видел ее? Такой родной чужой человек стоял в нескольких метрах от нее и дарил томные взгляды его небесных глаз. Там прятался ее потерянный мир, ее душа и любовь. Есть ли у них еще один шанс быть вместе? Ведь ЭфПи и Элис нашли друг друга спустя двадцать лет, смогут ли они это сделать за пять? И есть ли вообще реальное желание вернуть все, если вдруг то, что она чувствует — просто отблеск прошлого? Но не если и не вдруг. Острое лезвие ножниц перерезало шелк, люди закричали и начали хлопать. Официально: Форсайт, как его теперь величали, — писатель, бизнесмен и несчастливо влюбленный. Звучит почти, как приговор. После торжественной части началась вечеринка. Все вокруг улыбались, фотографировались и попивали шампанское. Купер встретила много старых знакомых, и это был пока что единственный плюс в этой вечеринке, кроме еще игривого напитка в бокале. Главный же плюс сейчас носился от людей до людей под ручку со своей девушкой. Забыл. Счастлив. Прошло. Официально: Бетти — журналист, дочь мачехи, человек из прошлого. — Скучаешь, Бетти? — послышался голос со стороны. Маленькими шагами к ней приближалась Ханна. Как это она отпустила руку своего Форсайта? — Нет, наслаждаюсь напитком, — она преподнесла его вверх и выпила. — Тебе не стоило приезжать, — брюнетка сделала шаг ближе. — На что ты надеешься? — На то, что ты отстанешь от меня. — Держись подальше от Форсайта. — Ты настолько в себе неуверенна? — Бетти усмехнулась. Этот диалог ее забавлял. — Хотя… — она задумалась и тоже сделала шаг вперед. — Я тоже была бы на твоем месте неуверенной. Она понятия не имела, зачем сказала вторую фразу. То ли хотела просто ответить в духе Ханны, то ли алкоголь так подействовал, то ли часть ее хотела еще в это верить. — Милая, вот ты где, — подошла Элис. Она измерила собеседницу дочери не самым приветливым взглядом, и та удалилась в толпу. Когда ее не было рядом, женщина спросила: — О чем вы разговаривали? — Догадайся, — она сделала еще один глоток. — Тебе стоит пить меньше. — Я уже не ребенок, мам, — твердо ответила блондинка. — И все равно я уже ухожу. Не дожидаясь ответа матери, Бетти вышла на улицу. Прохлада вечера охватила ее тело и она больше укуталась в куртку. Ханна до ужаса ее бесила. Главная причина тому — она права. А еще ее долгие ноги, безупречный макияж и рядом идущий Джагхед — целый набор, чтобы возненавидеть любую девушку. Купер вызвала такси и откинула голову на плечи. Мучительно долгий день шел к концу, но его вдруг остановил голос Джонса: — Уже уходишь? — он медленно приближался к девушке. — Это все, — она сделала широкий жест руками, а потом начала двигать одной в направлении он-она, — уже слишком. Все эти люди-змеи с Ривердэйла, твоя сегодняшняя и я в одном помещении… О! — она залилась тихим хохотом. — Ханна мне угрожала, представляешь? — Если ты уходишь из-за этого, я поговорю с ней. — Нет, нет, нет, нет, нет, — быстро проговорила блондинка. — Ни в коем случае. Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за моих чувств. Будь наконец счастлив! Ты это заслужил! Ты писатель и ты бизнесмен, и у тебя есть девушка — все замечательно. — Подожди, подожди, — Джагхед смог наконец вставить свое слово в поток вещания девушки. — Что ты сказала? — Что именно? — девушка задумалась, вспоминая все свои фразы. И вот одна ударила в ее сознание, сразу же отрезвляя. — Я… Мне пора. Как по заказу, к тому времени приехало такси. Бетти быстро направилась к нему и села внутрь. Перед тем, как парень понял, что происходит, оно уже уехало. Ее грудь подымалась от частого дыхания и ускоренного сердцебиения. До разума доходила вся критичность ситуации. В этот вечер она призналась не только парню, но и себе: у нее все еще есть чувства к этому черноволосому писателю. Потом она вспомнила Арчи, и на душе стало еще хуже. Девушка погрязла в обмане, вокруг была одна грязь и все это — последствие только ее решений. Она сломала свою судьбу однажды и продолжала это делать с каждым километром, что преодолевал автомобиль. От переизбытка эмоций ее глаза наполнились слезами, и она заплакала. Таксист бросал на клиентку волнительные взгляды, но ничего, к счастью, не спрашивал. Купер вбежала в свой номер, где полностью дала волю своим эмоциям. Она рыдала навзрыд на холодном полу возле кровати, поджимая под себя костлявые колени и закрывая рот ладонью. Горячие слезы текли по ее щекам, оставляя черную дорожку от туши, на губах размазалась помада. Ей хотелось исчезнуть, забыться, раствориться. Она устала от самообмана, от лжи, от взглядов Арчи. Она не знала, в каком положении окажется уже через неделю. Да, ровно семь дней понадобилось, чтобы она начала жалеть о содеянном, но тогда она ничего не изменила и не должна была менять сейчас. Однако она сделала, и теперь уже уверенна, что не сможет вернуться к рыжему, не сможет лгать, смотря ему в глаза и самой притворятся счастливой, потому что это совсем не так. Она была счастлива лишь однажды с Джагхедом. Дальше — поддержания игры, в которую пришлось поверить.

Сидя у окна, как-то лукавит ночь. На отражение в стекле нельзя смотреть. Шесть часов лежать глазами в потолок, И от боли уже сразу умереть.

Раздался громкий стук в дверь. Он вывел девушку с размышлений, что должны были стать началом ее очередной депрессии под названием «Без Джагхеда». — Не нужно прибирать! — крикнула Бетти, но стук продолжился. Девушка напряглась, встала с пола и вытерла потекшую тушь со щек, наверняка, делая еще хуже. Она приблизилась к двери с желанием показать кому бы там не было, насколько не стоит ее сейчас беспокоить, чтобы хоть кто-то увидел всю ту боль, что она хранила в сердце в течении многих лет. Она резким движением открыла дверь и увидела перед собой причину ее страданий. — Джаг? — замерла девушка. Парень смотрел на нее, словно пытался найти слова, чтобы что-то сказать. Возможно, они у него уже были, но при виде блондинки улетучились. Вместо них он в один шаг преодолел расстояние между ними и страстно поцеловал любимую в губы. Он целовал — будто впервые исследовал ее ротовую полость, словно никогда раньше не знал, но страстно желал. Девушка тут же поддалась ему. Она прислонилась всем телом, ощущая его каждой клеткой кожи. Его руки блуждали по ее талии и бедрах, проникли под кофту и резким движением сняли ее. Потом он помог Бетти снять с себя рубашку, а вместе — с ней того несчастливого Форсайта без его блондинки. Впервые за пять лет они стали собой. Парень повлек девушку назад и толкнул ее на кровать. Она соблазнительно облизала губы, а потом закусила нижнюю. В ее груди бушевал пожар, который не надо гасить. Купер готова пылать под Джонсом, выкрикивая его имя, изгибаясь и подчиняясь только ему. Брюнет притянул девушку к себе на край кровати, резким движением снял короткую юбку, что мелькала перед ним целый вечер, а потом засунул свои пальцы в ее кружевные черные трусики и начал играть с ее клитором, а потом проник внутрь. Было влажно и приятно. Блондинка застонала и приподнялась за очередной порцией поцелуя, попутно снимая с себя лифчик. Ее соски уперлись в грудь брюнета, и тот второй рукой сжал ее полушарие. Со рта Купер вырвался стон, она текла под умелыми пальцами бывшего возлюбленного. Он тем временем перешел с ее губ на грудь, яростно целовал их и зубами потягивал соски. — Джаг, — она подняла его голову и посмотрела в бездонные глаза, от которых ее возбуждение дошло до грани, — я люблю тебя. — Я тоже тебя люблю. Он еще раз ее поцеловал, одной рукой играя с грудью, а второй снимая штаны вместе с боксерами. На мгновение они замерли, смотря друг другу в глаза, желая запомнить это мгновение. Девушка закинула свои ноги ему на бедра, а парень медленно вошел, сжимая ее ноги в своих руках. Со рта обоих вырвался стон. Бетти бросало в жар от его мучительно размеренных толчков в ней. Она ощущала пульсирующий член в своем влагалище, и чем больше думала, что это реальность, а не пьяный сладкий сон, тем больше пылала огнем изнутри. Девушка сжала талию парня ногами, пропуская сквозь зубы тихий, но звонкий для Джонса, стон. Он отпустил ее ноги, но перешел к груди, что бесстыдно позировала перед ним. Правой рукой он зажал шею, что возбудило двоих еще сильнее. Купер нравилось, но это не совсем было похоже до того секса, к которому она привыкла с ним в школе. Конечно, годы шли, и он набрался опыту. Сейчас ей не хотелось знать, с кем он это делал, поэтому она взяла его большой палец левой руки в рот и начала легко посасывать. Змей застонал. Он ускорил свои движения, а затем наклонился над телом блондинки. Выдохнул ей прямо в лицо горячее дыхание, а затем властно овладел языком ее рот, а потом шею. Он оставлял влажную дорожку от ключиц до груди, а рукой сжимал упругую попу. — Люблю, — прошептала она ему на ухо, сжав еще сильнее его между ног, и оставляя бурый засос на шее. Яркий оргазм начался в кончиках ее волос, следами языка Джонса опустился в район таза, сжал все влагалище, горячей волной окунул все ее тело и перешел в ноги, что слегка содрогнулись, еще крепче (казалось, куда еще) сжали талию парня и полностью расслабились. Парень продолжил несколько толчков внутри, а потом кончил прямо в нее и навалился сверху, попутно робко целуя в губы. Девушка засмеялась, откинула его рядом с собой и нежно поцеловала в щеку. Они лежали на самом краю кровати, ноги почти свисали, но главное для них сейчас — глаза друг друга перед собой. Бетти осматривала парня, его родинки, черты лица и волосы. Боялась на секунду закрыть их, чтобы это не оказалось сном или пьяным бредом. Девушка боялась его опять потерять. На следующий день им придется много говорить друг с другом, со своими вторыми половинками, что оказалось совсем не их половинками, с родителями, с друзьями. Между ними было пять лет полного забвения, несказанных слов и непрожитых эмоций. Возможно, опять придется спасать мир от зла, что с их возрастом вышел за пределы Ривердэйла или их главной проблемой станет, какую мебель выбрать в детскую. Придется выбирать, где и как же дальше жить, но это было не столь важно. По крайней мере, когда они лежали голые друг против друга и видели мир в глазах своей первой и последней любви.