Большие панорамные окна многоэтажки демонстрировали весь Нью-Хейвен и суету в нем. Стоит посмотреть на город свысока — и в голове рождается нужное предложение для очередной статьи молодой перспективной журналистки Элизабет Купер. Ломая голову над лучшем сочетанием слов, она услышала пронзительный звук своего рабочего телефона — ее вызывал главный редактор газеты.
— Слушаю, сэр, — войдя в просторный белый кабинет, произнесла блондинка.
— Садись, Элизабет. У меня к тебе есть работа, — девушка сосредоточилась, а мужчина продолжил. — Нужно взять интервью в одного писателя.
— Но это ведь не моя специализация.
— Я в курсе, и вообще это должна была сделать Кэролайн, но когда мы узнали, что это писатель с твоего родного города, решили, что лучше отправить тебя. Он приблизительно твоих годов, и вы могли быть знакомы.
— Как его зовут? — спросила блондинка, а сердце участило свое биение. Это мог быть
он.
— Точно не помню имени, странное какое-то, а фамилия Джонс. Припоминаешь?
— Форсайт Пендлтон Джонс, — выдохнула Купер. — Знаю.
В груди словно разбилось стекло, что своими острыми краями ранило все внутренности и перекрывало дыхание. Она истекала кровью, но продолжала сидеть напротив человека, что собирался кинуть ее в клетку с прошлым.
— Отлично, — довольный редактор потер руки. — Интервью завтра. Еще есть время подготовиться.
Она готовилась к этому больше пяти лет и ни черта не сработало.
Белокурая вернулась к работе, но теперь ее мысли путались еще больше. …
убивал жертв кинжалом XVII века… какой сейчас Джагхед? …
последняя жертва — его мать… простил ли ее? …
признался в содеянном… каким будет разговор?
— Боже… — она отклонилась на спинку стула и закрыла глаза, пыталась освободится от новой информации.
— Что такое? — спросила Кэролайн, что сидела напротив нее, и теперь с интересом выглянула в сторону от компьютера.
— Это из-за интервью, — призналась Бетти.
— А, — небрежно ответила та. Видимо, она была не в восторге от того, что ее прямые обязательства доверили другому журналисту. — Ты, кстати, знаешь его?
— Да.
— Так это хорошо, будет легче.
— Поверь, наоборот.
Девушка вернулась к тексту, а точнее к совсем не связанным словам, что красовались на мониторе ее компьютера. Буквы плыли перед глазами, но девушка собрала их в одно целое — и не с таким справлялась. Хотя даже расшифровка послания Черного Капюшона несколько годами ранее выглядела проще, чем писать статью сейчас.
Тогда с ней был Джагхед.
Среди толпы идущих лиц
Чужая стала для самой себя.
Они не виделись ни разу после того, как окончили школу и выехали с Ривердэйла каждый в свой университет. Она — в Йель, он — в Стэнфорд. Исчезли из жизни друг друга, словно никогда раньше не любили. Удивительно, но они даже ни разу не пересеклись в своем общем доме, где жили их родители. Сначала те хотели собрать их хотя бы на праздники, как семью, но Джонс в такое время навещал маму, чтобы «не оставлять ее одну». Однако все знали истинную причину, и все о ней молчали. Давняя рана незабытых дней.
***
Бетти и Арчи сидели в своей маленькой кухне и ужинали. За окном стояла темная ночь, а теплый майский ветер проникал сквозь приоткрытое окно. Парень, уставший после репетиций своей группы и ежедневной вечерней пробежки, с большим аппетитом поедал пасту Купер. Он был так занят едой на тарелке, что совсем не замечал, что его девушка уже пять минут отсутствующим взглядом наблюдала за быстро исчезающими спагетти во рту рыжего.
— Завтра у меня интервью с Джагом, — на одном дыхании выпалила она, словно освободилась от груза на языке.
— Вот как, — после недолгой паузы, ответил парень, попутно поднимая на девушку свои карие глаза. — Разве подобным ты занималась?
— Нет, но Миллер узнал, что мы с одного города и решил доверить это дело мне.
— Все пройдет хорошо, — Эндрюс положил свою большую ладонь на ее.
Бетти кивнула. Она знала, что именно так и будет, ведь Джагхед не станет устраивать представление пятилетней давности. Они спокойно будут беседовать спустя столько времени, и это было бы
нормальным для всех цивилизованных людей, но не для них. Не для нее. Девушка не была готова встретить человека, с которым ее связывала целая эпоха. И, наверное, никогда не будет готова, потому что он — ее персонифицированный вопрос: не зря ли?
Для интервью нужен был фундамент, о котором думал Миллер, посылая ее на эту встречу, а у нее его
специально не было. Она ни разу не спросила маму о нем, а та ни разу не обмолвилась и словом. Так было и с мистером Джонсом, когда она приезжала в гости. Девушка была уверенна, что идентично было и со стороны Джагхеда. Она набрала номер. Послышались долгие гудки.
— Слушаю, Бетти, — послышался приятный женский голос Элис-уже-Джонс. — Как ты?
— Все хорошо. У меня завтра интервью с Джагхедом, и я хотела тебя спросить кое о чем.
— Ладно, — медленно проговорила та. — Что тебя интересует?
— Все, что может мне понадобится для хорошей статьи.
Элис начала рассказ. Говорила она фактами, которые зачастую прочитаешь на странице Википедии. Так Купер узнала, что за период учебы он написал три романа и издал один сборник рассказов. Последняя книга, с презентацией которой он как раз ездил, принесла ему наибольшую популярность. Он должен был заключить сделку с крупным издательством, но подробностей миссис Джонс не ведала. Также в эту пятницу должно быть открытие его со Свит Пи салону мотоциклов, на которое Джонсы планировали полететь. С каждой фразой Бетти все больше… не удивлялась. Она всегда знала, что он добьется много в жизни и искренне была рада. Но сердце пронзило лезвие при осознании того, что она не стала частью его счастья. И тогда в голову проникла другая мысль, что кислым комом засела в горле. Девушка не удержалась и озвучила ее:
— А как насчет личной жизни?
— Я не знаю, — ответила мама. — Может, ЭфПи известно, но он никогда мне об этом не говорил.
— Хорошо, — она поставила вопросительный знак напротив колонны с личной жизнью в своем блокноте. — Спасибо, мам.
Они отключились, и Бетти увидела в дверном проеме Арчи.
— Я… я не хотел подслушивать, — заверил он, подойдя ближе.
— Все в порядке, — она улыбнулась краешком губ.
Но нет, все было не в порядке, потому что завтра у нее встреча с бывшим, личная жизнь которого вбивала тупой гвоздь ей в душу. Да не только личная, а все, что связано с Джагхедом было тупой болью, что пряталась под прикрытием лет и объятий парня по-соседству. Она терялась, потухала, заживала, но никогда не исчезала. В этот вечер Купер впервые это приняла.
***
Она вошла в небольшое кафе на площади, известное своим производством шоколада и отличным кофе. В первые секунды в помещении она ощутила вкус горечи и сладости одновременно. И это не только из-за кафе.
Девушка осматривалась, пока ее взор не привлекли смольные волосы парня, сидящего в конце зала. Сердце пропустило удар, а ноги стали ватными. Она не чувствовала, как приближалась к нужному столику, но ее магнитом туда тащило чувство давно прошедших дней. Все мысли помутнели словно под воздействием сильного наркотика. Даже «дыхание дьявола» не зомбировало ее так, как этот парень. Этот чужой родной парень.
Когда-нибудь наступит день,
И мне найдутся твои грустные глаза.
— Привет, — она подошла к Джонсу, и тот только сейчас поднял свои голубые, как Божье небо, глаза. Если в тот момент он был божеством, то Бетти тотчас поменяла бы веру. Но это всего лишь секундная слабость
длиною в пять лет.
— Бетти? — удивился тот, изучая девушку взглядом. — Ты тот журналист?.
Она едва ли улыбнулась и посадила непослушное тело на мягкий диванчик. Он был удивлен, возможно, немного озадачен. Бетти свалилась ему на голову, как молния, что предвещала бурю. Очень скорую бушующую бурю.
— Как ты?
— Неплохо, — он улыбнулся уголком губ.
Вместо кожанки или футболки — рубашка с расстегнутыми двумя пуговицами, вместо вязаного браслета — часы с кожаным ремешком. Под давлением времени его щеки исчезли, оставив четко выраженную линию скул. Не было даже шапки, которая бы усмиряла его непослушную челку, что теперь нависала над его лбом. Он был другим в многих смыслах, но взгляд и улыбка были прежними: такие же светлые и чистые. Купер безумно скучала за ним.
— А ты как? — спросил он и немного наклонил голову.
— Тоже, — не своим голосом ответила журналистка.
Он ухмыльнулся и отвел взгляд. Бетти пришла в себя.
Она достала с сумки диктофон и блокнот и начала интервьюировать писателя. Спрашивала о книге, растущей популярности, издательстве и бизнесе. О всем, что ее интересовало, но вопрос, который с вечера запутался в извилинах ее мозга, так и остался на бумаге. Это было слишком лично, как для статьи, так и для нее.
— Все? — спросил парень, делая глоток кофе.
— Да, этого должно быть достаточно, — она закрыла блокнот и очень медленно начала засовывать его в сумку. Очень медленно.
— О салоне, — неуверенно произнес парень, — я был бы рад, если ты тоже приедешь.
Девушка посмотрела на парня. Он впервые от момента встречи выглядел напряженно. Это перекинуло ее в далекий десятый класс, когда он признался о своих чувствах — это был тот самый взгляд. Вдруг она почувствовала, что, на самом деле, они все еще застряли в том трейлере, и не было ничего после того вечера. Они — тот же самый любящий Джагхед и та самая влюбленная Бетти. Но как бы не так.
— Хорошо, — ответила она и широкая улыбка полезла на ее лицо.
Секунды они изучали друг друга. Первым спохватился парень. Он позвал официанта, а блондинка наконец смогла засунуть блокнот и закрыть сумку. Встреча прошла удачно, миссия выполнена. Однако после нее осталось терпкое послевкусие, которое бывает, когда хочешь добавки. Бетти точно хотела очередную дозу, хотела вкусить этот сладкий уже запретный для нее плод. Она хотела остаться еще хотя бы на мгновение, чтобы заглянуть в его бездонные глаза и увидеть себя там. Хотела, но до кончиков волос боялась, что не увидит, что утонет в них без надежды на спасение, безвозвратно.
