Мне бы робкую любить, мне бы нежную, Только встретил я тебя – душу грешную, Мне бы нежную любить, мне бы тихую, Только встретил я тебя – кошку дикую... (с)
- Не могу поверить. Вы даже не подозревали, что все время говорили об одной и той же девушке? – Шам даже вперед подался на диване, едва не свалившись от такой активности. История Влада захватила всех ребят, а Димка иногда вставлял свои комментарии. А учитывая то, что ребята перекидывались шутками, делясь общими воспоминаниями, то было весело. И никто не обратил внимания на то, что рыжая успела задремать, уютно устроившись в кольце рук Бикбаева. Она уже слышала эту историю, более того, сама была непосредственным участником. К тому же, в последнее время ее часто клонило в сон в самые неподходящие моменты. Беременность протекала достаточно легко, но Ланка стала быстрее уставать, и это немного злило привыкшую быть всегда активной девушку. Хотя, тот энтузиазм, с которым вокруг нее носился Сокол, не мог не умилять. - Ага, ты даже не представляешь, какое лицо было у Ланки, когда мы пересеклись все втроем, и правда открылась. Это было бесценно, правда, Рыж? – Влад повернулся, чтобы посмотреть на жену, и на его губах появилась улыбка, зеркальным отражением на лице лучшего друга. – Надо же, уснула... - Она – такая прелесть, когда спит. Только ей об этом не говорите. – Боря тихонько рассмеялся, потянувшись к кружке с кофе. Рыжая стала еще красивее сейчас, каждый из них мог смело это отметить. Тот внутренний свет, который всегда горел в ее взгляде, стал будто бы ярче. Сам парень невольно вспомнил тот момент, когда они познакомились. Ланка пришла к ним на репетицию вместе с Димой. Тогда еще подумалось, что совсем девчонка-сорванец – потертые джинсы, кеды и мужская рубашка в синюю клетку поверх простой белой борцовки. Рыжие волосы, повязанные в небрежный хвост, спускались почти до талии, а в косой челке отсвечивала пара выбеленных прядей. Кто бы мог предположить, что она окажется настолько начитанной и интеллигентной? Стоило только вспомнить, как эти двое, забыв обо всем на свете, горячо спорили, обсуждая «Портрет Дориана Грея». И влезать в их разговор было себе дороже. Фанатики, одним словом... А потом было более близкое знакомство, и общение. И каждый из них не заметил, как успел прикипеть к ней душой. Она стала кем-то вроде коллективной музы, ходячий комок позитива, порой такой неуловимо саркастичный, но неизменно вдохновляющий на подвиги. Помнил, когда впервые увидел, как она танцует. Кажется, это было летом, они готовились к очередному выступлению и выдалась свободная минутка. Ланка тогда скучала без укатившего куда-то по делам певческим Сокола, и практически все время проводила в их компании. Каждый понимал, что таким образом девушка пытается заполнить пустоту в душе из-за отсутствия любимого. Но они были слишком эгоистами, чтобы признаться себе в том, что им банально нравилось ее общество. Так вот, тогда они все дружно выбрались на крышу из душного помещения, чтобы глотнуть хоть немного свежего воздуха, и Бикбаев поставил что-то ритмичное на телефоне, подначивая подругу, как-то обмолвившуюся, что она довольно долгое время занималась танцами, показать им мастер-класс. Ну она и показала... Это было что-то из латино, рыжая закрыла глаза, словно погружаясь в музыку, отключаясь от окружающего мира. Плавные покачивания бедрами, в попытке поймать такт, а потом они слаженно задержали дыхание, забывая о том, что кислород – это как бы очень необходимая организму вещь. Просто потому, что она была нереальна. Тягучие, плавные движения, словно парила над поверхностью, чувственно изгибаясь вместе с мелодией, рассказывая лишь одной ей известную историю каждым па, каждым шагом и поворотом. Как умелый художник, рисовала яркими красками картину южного лета, обжигающей страсти в ритме аргентинского танго. И они верили ей, просто не могли не верить. А потом музыка закончилась, сменяясь на что-то роковое, и Лана остановилась, открывая глаза, и окидывая их слегка затуманенным взглядом, будто на самом деле только что прожила этот танец, отдаваясь целиком и полностью звучавшей из динамиков мелодии. - Это было... Вау... – Первым молчание решился нарушить тогда именно Боря, но на более красноречивый комментарий его не хватило. Остальные лишь молча покивали, а девушка улыбнулась немного устало, опускаясь прямо на покрытие крыши, и подтягивая коленки к груди. Он уже не помнил, кто из них тогда первым задал вопрос о ее танцевальной карьере, но никто не пожалел об этом. Рассказывать рыжая умела так, как не умел никто другой – пред глазами как живая вставала картинка. И таких вот моментов можно было вспомнить очень много. Все они запечатлелись в памяти так ярко, как будто фотокарточки в новеньком альбоме, которые хочется пересматривать снова и снова потому, что воспоминания заставляют улыбаться. И сейчас каждый из них вспоминал обо всем, что так или иначе было связано с этим удивительным рыжим созданием, мирно спящим сейчас в объятиях Бикбаева. Говорить не хотели, бояся ее разбудить. Но молчание не казалось тягостным, скорее таким неуловимо уютным, будто бы обещающим впереди еще много интересного... - Слушай, Сокол, я помню, что Лана рассказывала о ее приезде в Москву. Кажется, это было в начале сентября 2013-го? А как вообще получилось, что она прилетела с тобой? – Шам поинтересовался полушепотом, боясь нарушить этот хрупкий баланс тишины, наполненной фантомным, едва уловимым шелестом страниц воспоминаний каждого, и всех вместе. Словно листали огромный фолиант, бережно касаясь пожелтевших от времени страниц, позволяя себе окунуться в то, что было, и не думать о том, что еще только грядет. Шептал что-то тихо снегопад за окном, и даже стрелки часов практически замерли, с любопытством маленького котенка отсчитывая песчинки секунд, давая возможность сполна окунуться в приближающееся неслышными шагами, на мягких лапах, волшебство новогодней ночи. Все сегодня было особенным, не таким как всегда, не таким как до этого вечера. И каждый из парней вдруг отчетливо осознал, что если бы не одна немного взбалмошная, и бесконечно удивительная рыжая особа, у них могло бы не быть этого – могло не быть чувства, которое бесценно уже само по себе, а разделенное между теми, кто дорог, становится самым настоящим сокровищем всех времен и народов... - О, это было очень занимательно. Как сейчас помню – конец августа, у меня окончательно сдали нервы после записи нового клипа, который я решил посвятить Ланке. – Влад откинулся на диване, задумчиво почесав кончик носа. – Тогда я понял, что не смогу без нее. Не избавлюсь от ее образа, как бы ни старался, и набрал тот номер, который мне удалось достать. Честно говоря, даже не надеялся, что мне ответят. Ведь на часах было начало первого ночи по московскому времени, да и для Украины – довольно поздновато. Но она взяла трубку... – Он говорил тихо, и в голубых глазах, устремленных будто бы в никуда, застыло мечтательное выражение. Дима тихонько усмехнулся, уткнувшись носом в рыжую макушку той, которая никогда не будет принадлежать ему. Сейчас он смотрел на совершенно изменившегося, повзрослевшего друга, и втайне радовался тому, что ее обнимает он, а не Сокол. Да, в этом было что-то не правильное, но кто запрещал ему помечтать немного для себя? Честно говоря, Бикбаев сомневался, что сможет полюбить кого-то еще настолько же сильно, насколько он любил это невозможное создание, умевшее одним взмахом ресниц вызывать ураганы чувств, и успокаивать бури эмоций. А Влад просто вспоминал, и никто так и не озвучил вопроса вслух, хотя многим было интересно. Просто ждали, когда Соколовский соизволит поделиться тем, что было, возможно, слишком личным, слишком своим...Глава 9. Часть 2
26 июля 2013 г. в 00:19
(п/а: автор знает, что мало, но пока не пишется больше) времени нет совсем))