Лишь доза делает яд незаметным

      Субботним утром взору девушки предстал красивый белый дом с темно-красной черепицей. Аккуратно выстриженный газон, две яблони и новенький белый Форд, стоящий возле гаража, — именно так выглядел двор Грейнджеров.       Родители были самыми близкими людьми для Гермионы. Джин и Майкл всегда находились рядом со своей любимой дочкой, когда она в этом нуждалась, и поддерживали её в любых начинаниях. Узнав, что Гермиона волшебница, они, конечно же, сперва удивились, но потом очень обрадовались такой новости. Ещё до поступления в Хогвартс, они свято верили в то, что дочь станет самой талантливой волшебницей, и не ошиблись. И всё же многое в магическом мире казалось Джин и Майклу абсолютно нелогичным, а порой даже возмутительным. Одной из таких вещей была, естественно, вражда между волшебниками с разной «чистотой» крови. — Дорогая, твоё происхождение ничего не значит. Ты — самая лучшая и прекрасная волшебница, и никакие маги не имеют права доказывать обратное, — писала Джин в ответ на письмо Гермионы о том, что некий Драко Малфой вечно задирает её и считает отбросом общества.       Жаловаться родителям Грейнджер никогда не любила и многое скрывала от них, дабы не волновать, но некоторые вещи так сильно её тревожили, что в какой-то момент она не выдерживала и рассказывала всю правду. — Чем я заслужила такое неуважение к себе? Мы же не выбираем, кем родиться, — в очередной раз повторяла одни и те же фразы двенадцатилетняя Гермиона, обращаясь к Майклу и Джин. — Ты права, мы не выбираем, кем родиться. Но только мы выбираем, кем мы станем в этой жизни, а это намного важнее. Когда-нибудь ты подрастаешь, встретишь этого Драко и увидишь, какой стала его жизнь. И поймёшь, что добро всегда побеждает, — сказал в тот день папа и крепко-крепко обнял её.       Что ж, действительно, теперь Гермиона может с легкостью сравнить их жизни. Только вот победило ли добро, если «этот Драко» сидит в кабинете директора?       Гермиона постучала в дверь и принялась ждать. После войны ей не составило труда вернуть родителям память. Намного труднее был объяснить им, зачем она так поступила. Грейнджер рассказала им почти обо всем произошедшем, но некоторые вещи все же утаила, чтобы не волновать Майкла и Джин. К примеру, они так и не узнали про шрам, оставленный сумасшедшей Беллатрисой.       Совсем скоро на пороге появилась женщина средних лет с зелёными глазами и каштановыми длинными кудрями. Эти не поддающиеся никаким расческам волосы переняла и Гермиона, а вот карие глаза она унаследовала от отца. — Привет, мам, — невесело поприветствовала Джин Гермиона. — Прости, что не смогла предупредить о приходе, но мне очень нужен твой совет. — Здравствуй, милая моя, проходи, холодно же на улице, — увидев, что у дочки плохое настроение, женщина разволновалась.       В гостиной было тепло, горел, потрескивая, камин. На подоконниках стояли старые вазоны с темно-бордовой геранью, а на стенах висели детские фотографии Гермионы с родителями. Несмотря на то, что дом был достаточно старым, здесь всегда царил порядок, ведь Джин терпеть не могла, когда вещи лежали не на своих местах.       Грейожер бессильно рухнула в мягкое кресло и потёрла руками веки. Джин только покачала головой и пошла на кухню. Вернулась она уже с двумя чашками горячего шоколада с пенкой — любимым напитком дочки. — Дорогая, ну что же произошло? Ведь ты совсем недавно была такой счастливой, довольной своей работой...       Гермиона взяла из рук матери напиток. «Такое чувство, будто другого способа помочь, кроме как накормить меня, не существует», — подумала она, но вслух решила эту мысль не озвучивать. — Помнишь, я говорила тебе про конкурс? Я его выиграла, — безразличным тоном сказала она, делая несколько глотков сладкого напитка. — Я так тобой горжусь, — с восхищением в голосе, любуясь своей дочерью, промолвила Джин. — Но что же тогда тебя так расстроило? Помнится, ты говорила, что эта Лора не особо приятная, это из-за этого? Она что-то тебе сказала? — Если бы, — Гермиона устремила взгляд на огонь и задумалась, подбирая слова. — Мам, вот скажи, если бы ты получила работу мечты, но при этом твоим главным начальником был человек, которого ты всю жизнь ненавидела, как бы ты поступила? — Даже не знаю, это очень зависит от того, кто был бы этим человеком. Послушай, какая разница, как бы поступила я? Сейчас главное, как хочешь поступить ты. И тебе придётся решить, что для тебя важнее: твоя мечта или твой комфорт. — Моя мечта, конечно же, — тяжело вздохнула Гермиона. Ответ пришел в голову моментально, она даже не задумывалась над этим выбором. — А ты, между прочим, так и не ответила на вопрос: как бы ты поступила на моём месте? — Ты так сильно хочешь услышать моё мнение? — Да, мам, хочу. — Я бы не стала сдаваться. Шла бы до самого конца хотя бы для того, чтобы доказать, что я сильнее, что я способна справиться с любыми трудностями. Если честно, это не самая лучшая черта характера, тебе не нужно брать с меня пример. Помни, ты можешь доказывать что-либо себе, но не стоит доказывать что-то другим людям, — улыбнулась Джин. — Спасибо за совет, — Гермиона поняла, что ей нужно время обдумать эти слова, прежде чем принять окончательное решение. — И всё же, кто твой начальник? Насколько я помню, все люди, которых ты действительно ненавидела, были преступниками на стороне тёмного волшебника, чьё имя я никак не запомню... — Он и был на его стороне, и он был единственным, чью семью оправдали, — глухо ответила Гермиона. — Это Драко Малфой.       Джин Грейнджер пребывала в полном шоке несколько секунд, но потом пришла в себя. Она подошла к дочке и крепко обняла её, ведь понимала, что это была лучшая поддержка в таком случае. — Ты со всем справишься, — прошептала женщина, на что Гермиона улыбнулась. — Папа скоро приедет? — спросила девушка, когда мать выпустила её из крепких объятий. — Да, он должен вернуться из магазина где-то через полчаса, — ответила Джин, взглянув на часы. — Хочешь дождаться его? — Не только. Хочу провести с вами все выходные.

***

      Гермиона не любила крутиться перед зеркалом, но сегодня, взглянув на своё отражение, она почувствовала прилив уверенности в себе. Аккуратная бежевая блуза и нежно-голубой костюм делали её образ почти что праздничным. Возможно, в другом обществе девушка не осмелилась бы так одеться, но в «Pharmagic» каждый второй носил дорогую брендовую одежду, так что её наряд не казался чем-то странным. — Никакой Малфой, какую бы должность он не занимал, не сможет стать препятствием на моем пути. Потому что если у меня есть цель, я её добиваюсь, — подумала вслух Грейнджер.       На секунду Гермиона остановилась и подумала, что мыслит она как-то по-слизерински. Все-таки именно змеиный факультет гордится фразой «Я получаю, что хочу». Но девушка быстро отогнала эту мысль: «Я делаю это не ради своего эго или репутации, а ради помощи другим людям». Убедив себя таким образом, она вышла на улицу.       Грейнджер могла бы с легкостью трансгрессировать куда угодно, что сэкономило бы время, но, по счастливому стечению обстоятельств, она жила всего в двух кварталах от лаборатории. К тому же девушка предпочитала насладиться прогулкой и послушать музыку.       Гермионе посчастливилось быть обладательницей относительно нового iPod, поэтому каждое утро она направлялась на работу, слушая любимые песни. Музыку она очень любила, но слуха у девушки не было, из-за чего она никогда не пела на людях. Но сегодня она так погрузилась в прослушивание, что даже не заметила, как начала сначала тихонько, а потом и громче подпевать певице. — This is my fight song, take back my life song, prove I'm alright song*. — Лондонцы так привыкли к странным и разнообразным обитателям города, что девушкой, распевающей песню, пусть и на всю улицу, их было не удивить, никто даже не оборачивался на неё.       Грейнджер ускорилась, чтобы шагать в такт музыке. Вскоре она уже повернула на нужную улицу, и в этот момент в последний раз заиграл припев любимой песни. — And I don't really care if nobody else believes, cause’ I've still got a lot of fight left in me, — она остановилась у порога и вдруг почувствовала, что кто-то стоит прямо позади неё. Резко обернувшись, она чуть не ударила Дэниела, но тот успел отскочить в сторону. — Извини, не хотел тебя напугать, — по выражению лица было понятно, что ему крайне неловко. — Люблю эту песню, — сразу же добавил он. — Это ты прости, так ушла в себя, что даже не услышала, как ты подошёл, — теперь пришла очередь Гермионы смущаться. — Мне жаль, что тебе пришлось слушать мое пение, я в курсе, что оно ужасное. — Нормальное пение, ты ещё моё не слышала. Брат всегда говорил, что я пою как недорезанный авгурей. — Оба одновременно залились смехом, и неловкость сразу исчезла. Дэниел достал из кармана карточку и, перед этим приложив её к двери, пропустил Гермиону вперёд.       До начала рабочего дня осталось десять минут, которые Дэн и Гермиона провели в мягких креслах, весело общаясь между собой. — Я даже не думал, что ты ходишь на работу пешком. Считал, ты пользуешься камином, как другие занятые сотрудники, — Дэниел кивнул на два камина с летучим порохом в конце холла. — Я не настолько прагматична, как многие думают, — улыбнулась Грейнджер. — Да и вообще люблю долго гулять, наслаждаться видами. Лондон — чудесный город. Можно прожить здесь всю жизнь и при этом постоянно открывать для себя что-то новое. — Я тоже люблю Лондон. Иногда я так жалею, что волшебники часто не обращают внимание, а иногда и презирают то, что создают маглы. Букенгемский дворец, Тауэр, Парламент**... Я даже на колесе обозрения катался, — с ноткой гордости в голосе сказал парень. — Это замечательно, я бы хотела, чтобы больше волшебников были как ты, — ответила Гермиона и тут же прикусила язык. — Ну, я имела в виду не как ты, а относились к маглам как ты... — Понял я, понял, — засмеялся Дэниел, но их разговор как раз в этот момент бесцеремонно прервали. — Мисс Грейнджер, нам с вами пора идти, — сказала, подойдя к ним, Лора, без особой радости на лице. — Пока, Дэн, было приятно пообщаться, — и она направилась вслед за Венделл к лифту.

***

      Секретная лаборатория на четвёртом этаже не сильно отличалась от основной, разве что размерами. Она была немного меньше, а ингредиентов в шкафах чуть больше, вот да и вся разница.       На столе лежал большой плоский свёрток с наклейкой «совершенно секретно». Гермиона внимательно осмотрела его и подошла ближе. Потом направила на пакет кончик палочки и прошептала несколько заклинаний, дабы проверить, что он не несёт никакой опасности. Не успела девушка закончить свою проверку, как раздался голос Лоры: — Похвально, что ты не беспечная, но за нас это уже сделано невыразимцами. — Невыразимцами? — удивленно переспросила Грейнджер, беря при этом свёрток в руки. — Это — клюв попугая, и надеюсь, ты понимаешь, что это растение, а не настоящий клюв несчастной птицы, — в своём привычном тоне ответила Венделл. — Данное растение считалось исчезнувшим с лица земли, но недавно его обнаружили британские волшебники на канарских островах. Очень повезло, что на исследования это уникальное магическое растение отдали нам, а не другим лабораториям. Наш директор смог договориться с невыразимцами, после чего нам передали цветки растения, а также его стебли. — Что ж, я не удивлена, что директор смог «договориться» с министерством. Хотя, честно признать, я надеялась, что министерство стало более независимым от неприлично богатых аристократов, — фыркнула в ответ Гермиона. Она открыла свёрток и, надев белые рукавички, принялась отделять стебли от цветков и раскладывать их в разные контейнеры. — Пока вы здесь, мисс Грейнджер, вам не следует подвергать сомнению методы мистера Малфоя, — с натиском на злосчастную фамилию произнесла Венделл. — Где бы я не была, я имею право на свое личное мнение, — в таком же тоне ответила Гермиона. — А вы смелая, — неожиданно заявила Лора. Их взгляды пересеклись на несколько секунд, после чего женщина добавила: — Глядите же, чтобы эта смелость вас не завела туда, куда не надо.       Больше эту тему не поднимали, да и вообще особо не разговаривали, разве что по делу.       Первая часть исследования любого нового ингредиента всегда скучна и однообразна. Нужно детально описать его, после чего начать проверку базовых свойств: то, как растение ведёт себя при разных температурах, в воде, в огне и так далее... Эта работа может занять достаточно много времени, и только после её выполнения можно приступать к самому интересному — изучению свойств при соединении с другими ингредиентами.       Гермиона уже предвкушала, как она будет варить зелья с новым, доселе невиданным цветком, но до этого нужно было немного потрудиться. Поэтому весь день они вместе с Лорой описывали цветки, часть замораживали, часть кипятили. Венделл почти не уделяла внимания стеблям растения, поэтому Грейнджер решила сама ими заняться: половину нарезала на кусочки, а из другой получила желтовато-золотой сок.       В помещении витал приятный сладковатый аромат, который бодрил не хуже кофе. Этот запах исходил от цветков, можно было даже заметить, как золотистая пыльца поднималась струйками в воздух и рассеивалась. — Думаю, нам стоит уже отвлечься, — сказала Лора и направилась к умывальнику. — Надеюсь, эти испарения безопасны. Невыразимцы должны были бы предупредить об обратном, но кто знает этих прохвостов.

***

      Обед должен был пройти абсолютно спокойно, но произошло нечто, чего Гермиона не предвидела. Поднявшись в кафе, она попробовала взглядом отыскать Дэниела или Кристину, но ничего не вышло – их нигде не было видно.       «Вероятно, они ещё не закончили со своими делами», — подумала Грейнджер и отправилась искать свободный столик. Сегодня почти все места были заняты, поэтому Гермионе пришлось расположиться в самом центре, недалеко от достаточно большой и шумной группы людей, что-то весело обсуждавшей.       Попивая свой любимый латте, Гермиона взглянула на эту громкую компанию и увидела среди них Эшли Грин. Она была празднично одета: обтягивающее нежно-розовое платье и тонкая нитка бус из перламутра. Над прической она тоже сегодня постаралась и вместо высокого конского хвоста распустила волосы, уложив их немалым количеством геля. — Вечером соберемся отмечать в каком-нибудь баре? — осведомилась одна из подруг Грин. — Нет-нет, у меня есть кое-что получше, — театрально ответила Эшли. — Одна моя подруга позаботилась о том, чтобы достать нам зал в одном из лучших ресторанов Лондона, — она хлопнула несколько раз своими длинными наклеенными ресницами. — И что же это за подруга такая, а? Почему это я не в курсе, — подмигнул своей девушке Лео, сидящий по правую руку от неё. — Извини, все как-то не было момента сказать. Но она обещала заскочить сюда во время перерыва, да и сегодня на празднике она тоже будет присутствовать... — протянула Эшли.       Гермиона не хотела дальше слушать этот разговор ни о чем. Грин ей не нравилась от слова «вообще», все её повадки и манеры вызывали отвращение. Писклявый голос и вечное желание быть во всем главной также не прибавляли симпатии, к тому же девушка до сих пор помнила, как Эшли обратилась к ней в самый первый рабочий день в «Pharmagic».       Несмотря на все старания, говорили за соседним столиком слишком громко, и невольно Грейнджер продолжала слушать беседу. Компания снова начала поздравлять именинницу с днём рождения и говорить какие-то сладко-ванильные пожелания. — О, а вот и та самая подруга, — голос Грин взлетел до высоких нот, отчего Гермионе захотелось закрыть руками уши, но она не захотела показаться другим, сидящим вокруг людям, невоспитанной.       Из чистого интереса девушка повернула голову ко входу, чтобы увидеть, кем же была «та самая подруга», и на мгновение замерла от удивления.       Женщина, вошедшая в кафе, сразу привлекла внимание многих сотрудников. На ней были высокие серебристые каблуки, она уверенно вышагивала вперёд, глядя на всех сквозь стекла солнечных очков. Какой-то мужчина за одним из столиков чуть голову не свернул, чтобы получше разглядеть блондинку. Грейнджер это рассмешило, но она должна была отдать должное: женщина действительно производила немалое впечатление. Белые волосы средней длины красиво струились по плечам, а ярко-фиолетовый костюм тройка подчеркивал стройную фигуру.       Внезапно Гермиона поняла, где видела эту женщину, — на обложке журнала, в доме у Джинни! Но Грейнджер всё равно не покидало чувство, что она встречала эту блондинку ещё раньше.       Женщина сняла солнечные очки и подошла к Эшли, все ещё сидящей за столиком. Она встала, и женщина крепко обняла её, после чего заговорила: — С праздником тебя, Эш. Оставайся таким же солнышком, добивайся своего и всегда улыбайся, дорогая, — высокий, слегка прохладный голос донёсся и до Гермионы.       И этот голос был тоже предательски знаком, правда, слышала Грейнджер его определено давно, только вот где? Женщина стояла спиной, из-за чего было невозможно рассмотреть ее глаза. Она наклонилась и ещё раз обняла Грин. — Даже не знаю, что бы делала без тебя. Ты даёшь мне надежду, что все ещё снова будет хорошо. — Эти слова Грейнджер еле расслышала. — Обязательно будет. Знаешь, иногда нужно сжечь всё дотла, чтобы построить что-то лучшее, — улыбнулась Эшли в ответ. — Не отчаивайся, Цисс.       «Цисс»? Не так много женских имён можно было сократить таким образом, к тому же после этой фразы к Гермионе как будто вернулись воспоминания. То есть та самая женщина, которую Гермиона видела на обложке журнала, — Нарцисса, мать Драко Малфоя?       Этот мир окончательно сошёл с ума.

***

      Вторая половина дня прошла относительно спокойно. Лора продолжала следить за реакцией «клюва попугая» на различные температуры, а Гермиона их описывала. Многим такая работа могла бы показаться скучной, но девушка действительно любила это занятие. — Мне кажется, нам не хватит цветков, чтобы провести все исследования, которые мы планируем, — высказала своё предположение Грейнджер. — Невыразимцы хранят ещё несколько экземпляров, но я уверена, что они вскоре их нам передадут, — методично помешивая отвар, ответила Лора.       Дальше разговор не вязался, да и не хотелось Гермионе общаться с Венделл. Несмотря на то, что Лора относилась к девушке лучше, чем к другим сотрудницам, Грейнджер все равно чувствовала к ней некую неприязнь. Хотя это чувство было вызвано не поступками женщины, а скорее её вечным угрюмым видом.       Рабочий день закончился, и Венделл вскоре покинула лабораторию. Гермиону она попросила все прибрать, и девушка не стала спорить, все-таки её назначили именно помогать Лоре.       Выйдя из помещения, Грейнджер сперва никого не увидела, что было неудивительно — на этот этаж было запрещено ходить кому-либо без особого разрешения. И все же девушке послышался какой-то шорох возле лифта. Она сделала несколько шагов, и в этот момент услышала голос Эшли Грин. — Ты думаешь, я не видела, как ты на нас пялилась, а? Так нравится подслушивать чужие разговоры, Грейнджер? — она стояла возле лифта и дьявольски улыбалась, прямо как злодеи из магловских фильмов. — Я не подслушивала, вы громко говорили прямо посреди кафетерия, — отчеканила в ответ Гермиона и попробовала обойти Эшли. Грейнджер была возмущенна заявлением именинницы, все же они были в публичном месте, и кто угодно мог услышать их разговор.       На лице Грин появилась гримаса отвращения: губы сжались в тонкую линию, а брови перекосило. На секунду Гермионе показалось, что она сейчас вцепится ей в горло, но Эшли вместо этого лишь приблизилась к ней. — Ты просто грязнокровка, не забывай об этом. И никакие достижения в карьере это не исправят, — тихо проговорила она и уже потянулась, чтобы схватить Грейнджер за воротник рубашки, но та опередила её, резко выхватив из кармана палочку. — Твои угрозы такие детские, Грин, — Гермиона говорила предельно спокойно, но в её глазах плескалась решительность. Она могла в любой момент напасть, кончик волшебной палочки был направлен прямо на солнечное сплетение обидчицы. — Это не угрозы, — коротко и зловеще ответила Эшли и, развернувшись на каблуках, вызвала лифт.