***
Чон Ювон терпеть не могла, когда в её силах сомневались. Она знала, что способна на многое, и никто не имел права высчитывать её шансы. Даже собственный брат. Изначально в её планы не входило, как выразился Чон, «идти работать на его место». Последнее, что она намеревалась делать, — это услуживать. Впрочем обстоятельства складывались против неё и её принципов. До окончания месяца оставалась неделя, а значит, у ЧонГука была прекрасная возможность получить заслуженную заработную плату и неплохие проценты. Если он, конечно, закончит свою работу. Пусть парень и успел написать заявление на уход, сообщение не есть заверенная бумажка. До тех пор, пока брюнет сам не планировал появиться в стенах корпорации и распрощаться с рабочим местом, он всё ещё числился в рядах сотрудников, и у Ювон в голове постепенно рождался план. Ассистенту Ким ТэХёна нужна была только скорость, знание парочки иностранных языков, чёткое следование расписанию и масса терпения. У Ю имелось всё кроме последнего, но ради возможности жить в привычном ритме ещё пару месяцев она могла и потерпеть. А ещё у Ювон имелась грудь и прочие девчачьи признаки: худая, чуть ниже метра семидесяти, со звонким голосом, тонкими кистями. Нарядившись в парня, она стала бы похожа на школьника из интернет-кафе или на ЧонГука в его худшие деньки. Но сам Гук, как бы между прочим, упомянул, что господин Ким не особо знает малозначимых работников в лицо — у него таких Гуков ещё штук двадцать. «Личный ассистент» — на словах красиво, а в жизни смердит ужасно. Таким статусом в Тэгу, может, и являлось возможным впечатлить кого, но в Сеуле люди прекрасно знали, чем занимаются ассистенты, и снисходительно улыбались в ответ. Девушка понимала, что, решив выдать себя за брата, навлекает на себя массу проблем, которые точно аукнутся в будущем. Однако что ещё остаётся делать, если теперь ты красотка без средств?Пролог
7 мая 2020 г. в 03:17
— Это же куда ты, придурок такой, нёсся, что на ровной земле умудрился грохнуться и руку себе к чертям собачьим вывернуть?! — без стеснения отчитывала брата Ювон, активно жестикулируя и подбирая всевозможные характеристики умственных способностей ЧонГука. — Сколько раз говорила: если нихрена не видишь, надевай очки!
— Закройся, Ю, — устало пробормотал брюнет, которому меньше всего хотелось ссориться после операции. Видимо, когда врач сказал, что больному нужен покой, сестра решила пропустить его слова мимо ушей, продумывая, как изощрённее обзывать брата. Получалось у неё это, к слову, отлично.
— Закрыться?! — вспыхнула шатенка, выпучив глаза. — Мне-то закрыться?! А ничего, что я потеряла тысячу нервных клеток, пока ехала сюда, думая, жив ты вообще или гроб пора идти выбирать! Ничего, что я, — девушка ткнула тонким пальцем себе в грудь, — я, не ты, я выслушивала ругательства отца и слёзы матери?! А теперь мне нужно закрыться?! Йа, братец, да как ты можешь так со мной говорить?!
— Ювон, что за чёрт, — юноша закатил глаза и подтянул одеяло до подбородка. — Перестань вести себя как ребёнок и прояви хоть каплю уважения к моей просьбе. Спасибо, что волновалась за меня, и спасибо, что поговорила с родителями, но ты делаешь мне только хуже своим воплем. Причём не только мне, но и людям в соседних палатах.
— Кстати, как думаешь, благодаря кому ты оказался в отдельной палате? — девчонка гордо вздёрнула подбородок, наконец-таки перестав говорить на повышенных тонах.
— Благодаря тебе, — нараспев проговорил Чон, теперь неуклюже поправив одной рукой подушку. — Это у тебя от папы, Ювон, знаешь, — недовольно отметил он. — Тот тоже вечно всё контролирует и требует «спасибо» за каждый шаг.
— А с тобой по-другому нельзя, — Гук даже скривился от схожей интонации. — Ты же как ребёнок. Ой, что это, дрель? Вжух-вжух. Ой, чуть глаза не стало!
— Мне тогда шесть было!
— А ты думаешь, что-то изменилось? — Ю насмешливо глянула на больного и отметила, как неудобно, должно быть, парню лежать на не взбитой подушке. Словно в доказательство её мыслей он вновь попытался устроиться удобнее, но не вышло. — Давай помогу.
— Спасибо, сестрица, — бледные губы растянулись в улыбке, заставляя Ювон смягчиться.
— Ты дурак, — она взлохматила чёрные волосы пациента. — Я же действительно испугалась.
— Подумала, что теперь без денег останешься? — засмеялся ЧонГук, получив ощутимый удар в плечо.
— А что с деньгами? — крашенная шатенка стала серьёзнее и сложила руки на груди. Она всегда принимала такую позу, когда переживала о чём-то, и от внимательного молодого человека это не укрылось. — Ты же взял больничный?
Чон повернул голову к окну, размышляя, что лучше сказать сестрице. Правду? Она убьёт его. Не правду? Она убьёт его позже.
Парень был многим обязан сестре-двойняшке, действительно заботившейся о нём. После переезда из Тэгу в Сеул только благодаря громкой и вспыльчивой Ювон он всё ещё не заработал гастрит и не сошёл с ума от одиночества.
— Понимаешь…
У Чон Ювон был непростой характер: она могла как свести в могилу любого, так и из-под земли его достать. Взбалмошная, крикливая, неудивительно, что на работу брать её не спешили — попробуй сработайся с такой.
У ЧонГука с сестрой, как итог, сложился простой уговор — она заботится о доме и находит Чону девушку, а тот её обеспечивает и разрешает жить у себя.
— Я уволился.
— Ты что?! — взвизгнула юная особа, наклонившись всем корпусом к родственнику. — Ты пошутил, верно?
— Не думаю.
— Слушай, братец, может, ты пока себе руку ломал, головой тоже о землю стукнулся?! Мне позвать врача? Пусть проверят!
— Ювон! — впервые повысил голос брюнет. — Я действительно уволился, это конец.
— Но… но как же деньги? Где мне теперь деньги брать, ЧонГук? — девушка выглядела раздосадованной. — Тебе палату оплачивать надо ещё дней пять.
— Оставшихся денег на карте нам хватит.
— А мне что прикажешь делать? Мне же жить тоже надо!
— Если ты перестанешь шататься по кафе и магазинам, то продержишься ещё месяц.
— А какого хрена вообще, — мотнула головой Ю. — Мы же с тобой договорились ещё год назад — ты мне деньги, а я тебе девушку.
— Но девушки всё ещё не видно, — справедливо заметил паренёк.
— Я просто ищу самую лучшую кандидатку, — сестра растерянно опустила глаза.
Стоило признаться хотя бы самой себе — она уже давным-давно позабыла о своей работе «свахой». Девушка, с самого детства привыкшая жить на широкую ногу, не хотела ничего менять, а если у брата появится вторая половинка, то Ювон придётся становиться по-настоящему самостоятельной. Искать работу, переезжать в собственную квартиру, заводить новые знакомства и только своими силами.
А Ювон нужно всё и сразу.
Девчонка продолжала называть это «заботой» и иногда даже гордилась собой, но неприятное, отягощающее чувство в душе постепенно накапливалось и накапливалось, напоминая: «чёрт возьми, ты такая эгоистка».
И Ювон было стыдно. По-настоящему стыдно за свою приспособленческую натуру. Она старалась менять это, но получалось из рук вон плохо, а ЧонГука, казалось, абсолютно всё устраивало.
Правда.
Чон ЧонГук не являлся наивным дураком, и со зрением у него всё было отлично. Ему просто было удобно, а менять привычки данной семейке несвойственно.
Не стоит смотреть на ситуацию только с одного ракурса; возьмите её как кубик рубика, покрутите в руках и поймите, что речь не о нахлебничестве и не о плохой Ювон, а о взаимовыгодном симбиозе, который нормален для учебников биологии, но не для двух взрослых людей.
Время от времени подобные мысли одолевали двойняшек, заставляя задуматься о себе в единственном числе. Обоим хотелось устроить личную жизнь, добиться чего-то, найти своё место в жизни, а не вечное рядом-друг-с-другом. Но Ювон оставалась всё той же разгильдяйкой, а ЧонГук — мальчиком на побегушках у раздражающего босса, который хотел одной только стабильности и душевного равновесия.
И это желание стало поворотным в судьбе семейства Чон.
— Ю, ты пойми, я не пытаюсь намекнуть на то, что теперь ты должна работать. Я уволился исключительно из-за собственных интересов.
— Какие такие интересы, братец? Ты же был личным ассистентом начальника, — она начала загибать пальцы. — Зарабатывал кучу денег, премии всякие получал, ездил по конференциям в разные страны за счёт компании. Не жизнь, а сказка!
— Только в этой сказке есть чудовище, которое победить невозможно. И имя ему Ким ТэХён, — голос Гука стал жёстче. — С таким директором как он любой плюс превращается в минус. Попробуй поработать с ним хотя бы пару дней — тут же захочешь в петлю залезть.
— Но ты же со мной всю жизнь живёшь, — искренне недоумевала Ювон.
— Вот поэтому я и продержался там восемь месяцев. Но поверь, моя психика не станет прежней. Я всегда мечтал работать в комфорте, в кофейне какой-нибудь. А в итоге был вынужден носить капучино с двумя кубиками коричневого сахара и круассан с ростбифом ровно к десяти. Тьфу!
— Может, ему просто любви не хватает? — хмыкнула девушка, приняв во внимание подробности о Киме.
— Он вообще любить не умеет, Ювон, — для пущей убедительности ЧонГук перешёл на шёпот. — Поговаривают, что Ким ТэХён девушек на дух не переносит. Поэтому, если вдруг ты задумывалась над тем, чтобы пойти работать на моё место, — забудь, у тебя нет шансов.