Fly, Phoenix, fly

В небе летят двое тёмных эльфов. Они выглядят встревоженными. Их окружают почти чёрные грозовые тучи, в которых иногда мелькают молнии. Они огибают все препятствия, стремглав пролетая мимо в считанных миллиметрах. Внезапно женщина замирает в воздухе, издав короткий стон. Её крылья перестают двигаться — она падает на землю. Мертва. Мужчина обернулся — его сердце пропустило удар. Он увидел движение неподалёку от тела и в него полетела стрела. Он зарычал и бросился на человека, который убил его возлюбленную. Тот, казалось, именно этого и ждал. Он хладнокровно пронзил сердце эльфа клином и победно ухмыльнулся. Теперь оба были мертвы. Медленно открыв глаза, Малефисента увидела всё то же дерево. С трудом отойдя от тревожного сна, она поняла, что лежала головой на плече эльфа, который всё ещё спал. Она старалась не шевелиться, чтобы случайно не разбудить его, и разглядывала его лицо. Ей подумалось, что он очень красив. Он и правда был привлекателен, но женщина не понимала таких своих мыслей. Она не знала, как долго так лежала, но вот Борра очнулся ото сна. Казалось, он был очень удивлён, когда понял, что его рассматривали. — Доброе утро, — тихо пробормотала она и встала на ноги. — Доброе утро, — ответил он, наблюдая за смущённой эльфийкой. Она не знала, куда себя деть от стыда, но всё же постаралась взять себя в руки. — Я не хотела тебя разбудить, прости. — Не страшно, — отмахнулся он. — Уже довольно позднее утро, я бы хотел немного полетать. Не составишь мне компанию? — Конечно! — радостно молвил она, снова ярко улыбаясь. Они вышли из пещеры, но Борра заметил, что Малефисента мыслями где-то далеко. Он коснулся одного её рога (такого она никому до этого не позволяла). По её спине и крыльям побежали мурашки, но она не отстранилась. — Почему ты прячешь свою настоящую красоту? — задумчиво поинтересовался он. Ответом ему был вопросительный взгляд — его слов не понимали. — Ты никому не открываешь, так ведь? Некоторое время она не говорила ни слова — она впервые серьёзно задумалась об этом. Правда, она со всеми боялась быть собой. — Доверие ломает, — нехотя призналась она. — Я боюсь оступиться, Борра, очень боюсь. Не хочу сделать что-то не так, а потом страдать. Вроде, всё хорошо: я обрела свой народ, у меня есть ты, Аврора и Филипп, Диаваль... Но моя душа теперь не знает покоя — болит сильнее прежнего. Она приумолкла, печально смотрела на красоту вокруг неё, но не было в этом для неё того счастья, как было раньше, во времена её первой и единственной любви. — Я захотела рассказать это только тебе, — тихо произнесла она. Борра молча кивнул, обдумывая сказанное. Со дня свадьбы Авроры и Филиппа, признаться честно, он видел её совсем другой. Он осознавала, насколько огромная сила живёт в этой женщине, но ей было нужно нечто иное. Малефисента повернула голову, искоса глядя на эльфа, но всё ещё стояла к нему спиной. Она будто что-то обдумывала, решалась на что-то. — Знаешь, — немного несмело начала она, — ты ведь тоже не такой. Ты смог повести многих за собой в бой. Думаю, ты был бы королём лучшим, чем я. — Я не займу твоё место. Вести в бой — одно, а думать о целом народе, чувствовать его — совершенно противоположное. Эльфийка резко обернулась и её янтарные глаза рассматривали Борра с жадным любопытством. Она медленно сделала шаг, приблизившись к нему. Застенчиво улыбнувшись, она соприкоснулась лбом с его лбом. Борра опешил. Некоторое время он изумлённо изучал её взглядом, а после загадочно шепнул: "Я знаю тебя." После этих слов эльфы уставились друг на другом. В их головах вертелись сотни мыслей, и все они были бессвязными и нескладными, но очень ясными им обоим. Как гром среди ясного неба раздался детский крик. Прищурившись, Малефисента разглядела девочку, летевшую к ним. Она неумело и слишком часто махала крыльями, пытаясь парить, но выходило плохо. Через пару секунд девчушка была на руках у эльфийки. — Что случилось? — Мальчики подрались на Поляне Секрета. — Опять? — Малефисента устало вздохнула и закатила глаза. — Который раз уже? — насмешливым тоном спросил Борра. — Восьмой за три дня, — ответила девочка. — Летим. Балт (сын того самого Бальтазара) и Ритх разнимали взбунтовавшихся детишек. Когда они углядели в небе приближающихся Малефисенты и Борра, то сразу же поутихли, даже не сговариваясь. — Вам не стыдно? — строго вопрошала Королева, только приземлившись рядом с ними. Оба стыдливо опустили головы промолчал. — Ну, из-за чего на этот раз? — Эрк снова обзывал мою маму ужасной и плохой, — произнёс мальчик помладше, убийственно глядя на того, которого назвал Эрком. — Эркан! — возмущённо воскликнула Малефисента. — Время войны тёмных эльфов и людей прошло, ты не можешь обзывать кого бы то ни было из людей, тебе ясно? — тот угрюмо помотал головой в знак согласия и покраснел — от стыда, это уж точно. — Хорошо, — более снисходительно. —Теперь извинись перед Корином, Эркан. — Прости меня за моё поведение, — пролепетал пристыженный мальчик. — Ладно. Когда все разлетелись, Малефисенте пришлось успокаивать взбудораженных древесных стражей. Она не обратила внимания на Борра, но он неустанно следил за её действиями. — О, ты ещё здесь! — Ты обещала мне полетать вместе, я не могу от такого отказаться, — молвил он, игриво улыбаясь. — Полетели тогда.