Экипаж

Всё было охвачено огнём; лава подступала с вершины разгорячённого вулкана, сминая под собой раскалённую трескавшуюся землю. Смерть дышала в лицо людям пеплом и ядовито-удушливым дымом, раскинув ярко-красные руки. Зинченко взволнованно вглядывался в языки пламени и груды обвалившихся камней и выломанного асфальта, выискивая размытую женскую фигурку. Женщина стояла около рухнувшего здания подле аэропорта, держа в руках зажжённые  дымовые огни, смотря на садящийся самолёт. Посадочная полоса была сильно разбита, а вездесущий пепел застыл в воздухе, уменьшая видимость. Пилоту было чертовски сложно рассмотреть грязно-белые полосы, обозначавшие заветную посадку, поэтому было принято решение обозначить примерное место для опасного манёвра - приземления. Красно-жёлтый дым поднимался в небо, смешиваясь с ядовитым серым, расцветая в непроглядной грязи маячком для капитана машины. Руки женщины слегка подрагивали и затекли от нахождения в вертикальном положении, но Елена и не собиралась опускать их. Ярко-зелёная, некогда бывшая салатовой, куртка покрылась пылью, но живо выделялась среди прочей тьмы. Чёрная брендированная футболка была заправлена в тёмно-синие джинсы с туго застёгнутым ремнём-змеёй. Чёрные матовые кроссовки с удобной упругой подошвой помогали женщине держать равновесие на расскалывавшейся земле. На левой руке поблёскивало стекло отцовских часов, отданных Елене несколько минут назад, как только женщина решилась на опаснейший поступок воимя помощи пилоту. Она слегка отвернула руку, чтобы взглянуть на стрелки: тридцать секунд для полной посадки. Цветной дым становился менее красочным и ярким - огни догорали. Но их хватит, чтобы командир успел приземлиться. -Давай, давай, давай!- сквозь зубы шептала Елена, шипя от боли в руках,-Посади этоту чёртову птицу на эту проклятую землю! Самолёт опустил шасси, коснувшись земли и начиная танец со смертью. -Поехали,-проговорила женщина, напрягшись. Её каштановые локоны, так усердно завитые, развивались на горячем ветру за спиной. Карие глаза сосредоточенно осматривали приближавшийся на огромной скорости самолёт. -Сбавь скорость!-прокричала женщина. Будто её могли услышать. Она оглянулась на разрушенное строение позади себя; на обрамлявшие края полосы глыбы; на самолёт её отца, стоявший в нескольких сотнях метров от неё и на пассажиров с экипажем, замершими в безумном ожидании чуда, как и сама Елена. Оглянулась на несущийся на неё самолёт. И осознала, что... -Полосы не хватит,-испуганно прошептала женщина, откинув от себя цветные огни, и взглянула на часы. Десять... Девять... Елена с ужасом подняла голову на нос машины, не сбавляющей скорость. Восемь... Женщина со всех ног бросилась бежать прочь с полосы, обнимаемая горячим ветром; пепел налипал на щёки, лоб, наровил попасть в глаза и рот, которым она судорожно хватала запылённый воздух. Семь... Шесть... В ушах стучало, голова расскалывалась, а глаза начали слезиться. Пять... Четыре... Ярко-зелёная куртка развивалась позади. Волосы прилипали к мокрой шее. Три... Два... Елена подняла голову, взглянув на толпу возле пассажирского самолёта, выискивая... Один. Самолёт с треском врезался в камни, тут же загоревшись. Женщина резко обернулась на взрыв. В её глазах отражалось зловещее пламя, охватывающее всё вокруг. Она всматривалась в обломки, пытаясь разглядеть хоть какие-нибудь признаки жизни. Крылья машины со страшным скрежетом прочертили линию по глыбам, прежде чем отлететь; хвост высек искры под собой. Кабина была всмятку, но основная часть машины уцелела. Пока уцелела. -Лена!-послышался приглушённый крик вдалеке. Женщина обернулась к самолёту. -Папа,-беззвучно произнесла она, посмотря на мужчину. В его глазах блуждало волнение, но вместе с тем и облегчение. Зинченко нервно дышал, посматривая то на дочь, то на самолёт. -Лена!-его истошный вопль заставил женщину вздрогнуть,-Крыло! Она оглянулась на только что прилетевший самолёт и с ужасом увидела: отлетевшее правое крыло "подбитой птицы", несётся в её сторону. Она тут же схватилась за темя и как можно скорее пригнулась, присев на корточки. Ноги заныли от резкой боли, и женщина вскрикнула. Металл пронёсся с оглушающим свистом над её каштановой головой, встретевшись с огнём и лавой на другом конце площадки. Елена приподняла голову, смотря на самолёт, догоравший в огне. Людей уже не спасти. Поздно. -Лена! Господи ты как?-упав на колени рядом с дочерью, спросил Зинченко,-Что болит? -Ничего,-дрожащим голосом ответила Лена. Мужчина дрожащими сильными руками приобнял её, прижимая к себе. Он положил подбородок на её голову, крепче сжав подрагивающее плечико. Из его глаз потекли слёзы: то ли счастья, то ли страха, а может всё вместе. Он всхлипнул и долго держал губы около макушки Лены. -Леонид Саввич, пора,-дотронувшись до плеча командира, пролепетала Виктория,-Скоро полосы не будет, а самолёты уже готовы. Пассажиры готовы к посадке. -Хорошо. Скажи Гущину, пусть ведёт пассажирский, а мы с Кузьминой - грузовой,-чётко проговорил Зинченко, не отпуская дочь. Виктория кивнула и направилась к самолёту. -Лена, слушай меня внимательно,-обратился к женщене Леонид,-Полетишь с Гущиным в качестве второго пилота. Как управлять самолётом, ты знаешь. Не по наслышке,-с грустью прибавил он, -В общем, полетишь первым заходом. Ясно? Женщина выбралась из объятий отца, положив красные, от крови и горячего ветра, руки ему на плечи. -Пап, вы полосу не найдёте. Там всё сплошь и рядом в огне и камнях. Там без указки никак,-пролепетала она, смотря в глаза Зинченко,-Я укажу вам, откуда будете взлетать. Мужчина выпрямил спину, и Лене пришлось убрать болевшие руки с его плеч. Он яростно посмотрел на дочь. -Я что-то непонятно сказал? Полетишь с Гущиным. И это мой приказ! -Ты постоянно приказываешь,-тихо отозвалась женщина. -Я лучше знаю, как поступать,-сурово произнёс он,- Мы видели, к чему привело твоё упрямство! Зинченко указал на вовсю горевший самолёт. Точнее на то, что от него осталось. -Вы не найдёте полосу...-хрипло прошептала женщина, и из её глаз начали течь тёплые слёзы, прокладывая себе дорожку через пыль и пепел на щеках Лены. -Леонид Саввич! Мы готовы!-прокричал Андрей, стоя на верхней ступеньке траппа,-Полетели. Командир оглянулся на него и кивнул. Парень скрылся в недрах самолёта. -Лен... -Я укажу дорогу,-резко и громко возразила она. Встав, отец и дочь переглянусь. -В ангаре есть ещё один самолёт,-начала Зинченко,-Топлива хватит примерно на полтара часа лёта. Если я успею, то смогу улететь отсюда вслед за вами. Мужчина испугано посмотрел на то место, о котором говорила его дочь. -Я успею,-уверенно ответила на немой вопрос отца Лена,-Пап, иди в самолёт. Тебя люди ждут. Женщина проподнялась на мысочки, чтобы поцеловать мужчину в щёку и лоб. Он прикрыл глаза и вздохнул. Лена провела по его руке ладонью и чуть сжала её. -Лети, пап. Удачи. Она достала из внутреннего кармана куртки ещё один огонёк и направилась к последней, ещё не уничтоженной огнём и булыжниками, взлётной полосе. К сожалению, слишком короткой для большого пассажирского самолёта, но Гущин должен справиться. Просто обязан. Зинченко посмотрел дочери вслед и, пролепетав "Боже, помоги ей", с камнем на сердце направился к самолётам.