Судьба: Жестокий мир

Время подходило к закату. На улицах тихого портового городка Моркрима моросил холодный осенний дождь. Сильные порывы ветра направляли освежающие капли дождя прямо в лица зевакам, идущим по своим делам, заставляя тех отфыркиваться и съеживаться от пробирающего насквозь холода. И, пускай, воздух был свежим и живительным, но даже он бы не смог хоть как-то взбодрить уставших с дороги принцессу Миру и Келя. Они прибыли в город пару часов назад: поиски таверны для съема комнат и ужин в ней отняли у героев немало времени и сбережений. Две комнаты, располагающиеся на втором этаже и находящиеся напротив друг друга, были сразу заняты изнурившимися путниками. Небольшие комнатки были идентичными: в каждой из них находилась большая кровать, застеленная выцветшими от времени простынями, а рядом с ней была совсем небольшая тумба из светлого дерева, с парой выдвижных ящиков. В нос сразу бросился затхлый запах старой дешевой древесины, мешающийся с влажностью плесени близ углов комнаты. Недалеко от входной двери были письменный стол и стоящий возле него табурет, сделанные из того же материала, что и прикроватная тумба, но помазанные чем-то тонирующим, масляным — очевидно, что хозяева пытались придать мебели более презентабельный вид. Так же среди прочей мебели был комод, он был безбожно запылен, и кое-где виднелись глубокие трещины. В таверне часто останавливались странствующие рыцари, поэтому в комнатах имелись крепкие стойки для брони, чему Кель был искренне рад — он не мог позволить себе относиться к броне с пренебрежением и оставить ее на полу. Магнолия и безымянный белый конь Миры уютно расположились в конюшне, рядом с трактиром. С самого вечера герои не выходили из своих комнат — все желания сводились лишь к отдыху и крепкому, спокойному сну. На улице была глубокая ночь, освещенная полной белой луной и россыпью ярких звезд, но странники никак не могли уснуть из-за тревожащих душу мыслей. Тишина, в которой привыкла засыпать принцесса, была нарушена криком пьянчуг, проходящих мимо таверны и не стесняющихся грязных ругательств. Они сильно действовали девушке на нервы, каждый раз сбивая ее с размышлений, ей было необходимо переварить все случившееся и решить, что делать дальше. Было ясно одно — Иган продолжит свои поиски и не остановится, пока ее голова не окажется брошенной у его коротких кривых ног. В груди будто сжался тугой узел. В голове девушки, как заведенная шарманка, время от времени перебивавшаяся чересчур громкими возгласами с улицы, повторялась одна и та же мысль о необходимости двигаться дальше, нельзя задерживаться ни на секунду. В конечном итоге усталость все же взяла вверх, и, рассматривая поблескивающий угол красного комода, принцесса сама не заметила, как погрузилась в неспокойный сон. Келя же совсем не волновали крики пьяниц и прочих бродяг под окном, которые давно стали частью его мирной жизни. Голова мужчины также была наполнена смерчем из тяжелых мыслей, не дающих заснуть: за все три года жизни обычного работяги, где не было насилия, убийств и крови, рыцарь тщательно выстраивал некую крепость, сдерживающую все это время кровожадного зверя, жаждущего битв, смертей и запаха стали. Кель сидел на краю кровати, его немигающий пустой взгляд смотрел сквозь яркое пламя горящей свечи куда-то в стену. Мужчина хорошо понимал, что за последние сутки его крепость покрылась огромной трещиной. Для уставшего рыцаря ночь казалась бесконечно долгой, пару раз ему удавалось уснуть, но из-за не умолкающих в голове мыслей, все вокруг как будто обострилось — в итоге мужчину стали раздражать каждый скрип и шорох. Но несмотря ни на что утро герои встретили, будучи довольно бодрыми. Мира, одетая в пепельную блузу, черную длинную юбку и кожаные сапожки спускалась по лестнице в холл трактира, где её ждал Кель. На нем была полураспахнутая темно-серая рубашка из грубой ткани, льняные черные брюки, с потрепанным кожаным ремнем на поясе, а так же большие грязные ботинки — рыцарь в отличие от принцессы не посчитал нужным уделить внимание обуви. Им было необходимо найти местный рынок, закупить там продовольствия и теплых предметов одежды, так как скоро наступит зима, обещающая быть суровой. Герои поняли, насколько была темной таверна, когда вышли на улицу и тут же прикрыли глаза от слепящего яркого солнца. Именно сегодня погода была как никогда солнечной и теплой. Народ искренне наслаждался, греясь в лучах осеннего солнца. Взор героев спешно окинул узкую, светлую улочку, сразу цепляясь за указатель в сторону рынка, избавив путников от расспроса местных зевак. Около десяти минут они шли по аккуратно выложенной мощеной дорожке, по правую сторону которой на протяжении всего пути находились невысокие домики из красного кирпича и с острой крышей, умело выстроенные еще полвека тому назад. Слева же от них во всю узкую и длинную улицу растянулась аккуратная декоративная изгородь, интересно и необычно обвитая темно-зеленым плющом. Улочка расположилась на возвышенности. Проходя по ней, вдалеке можно было рассмотреть западную часть города: осенние сады, запорошенные опавшими листьями, симпатичные и уютные улочки, где средь хмурых прохожих проскальзывали играющие, озорные детишки. Но самой главной достопримечательностью, на которую сразу же падал взгляд, являлся огромный порт. Большая круглая площадь вблизи от него была беспросветно заполнена людьми, торговцы из далеких стран заманчиво расположили свои палаты прямо на площади, завлекая народ. В самом же порту было также оживленно и очень красиво: десятки величественно возвышавшихся кораблей, которые полностью затмевали небольшие судна и шхуны, так и манили на свой борт. Но за всем этим великолепием находилось огромное синее море, несильный ветер приятно раздувал волны, а солнечные лучи ярко сияли по всей его площади. Этот пейзаж отогнал негативные мысли героев, заменив их на душевное умиротворение и заставив на недолгое время забыть обо всем том ужасном, что они недавно пережили. Свернув направо у очередного указателя на развилке дороги и пройдя прямо, послышалась суета местного рынка, следом стали виднеться крыши рыночных прилавков, а вскоре и характерный запах, пестрящий обилием ароматов от специй. Рынок оказался не столь большим, каким представлялся — чуть более дюжины прилавков с различными товарами, стоящих по кругу. Народ, толпившийся за свежей едой, и грубые торгаши, отказывающие абсолютно всем в скидке, перечеркнули приятные чувства от городского окружения. Мира слегка брезговала подходить близко к местным товарам, всем видом показываю свое недовольство. Особое отторжение вызывала огромная грязная лужа прямо посреди дороги, обойти которую представлялось возможным лишь пройдя вплотную мимо ненавистных прилавков. Кель, конечно же, не был столь привередлив, спокойно отправившись на поиски нужных товаров. Покупка всего необходимого отняла у них около получаса, чему была несказанно рада принцесса, а все приобретенное без особого труда поместилось в дорожную сумку Келя. Выйдя за пределы рынка, взгляд девушки и рыцаря приковал запыхавшийся и раскрасневшийся, похожий на борова, торговец, который режущим голосом донимал ленивого и сонного стражника. — Куда вы только смотрите?! — откашливаясь, пыхтел толстый торгаш. — Украли же! Почти что у вас на глазах украли. Средь бела дня! — и без того неприятный голос стал срываться на высоких нотах, от чего еще больше резал уши всех, до кого доходили его вопли. — Мужик, да успокойся ты, — раздражительно молвил стражник, — давай-ка по порядку: когда, что и где у тебя украли? — Успокоиться? Да как тут можно быть спокойным?! Под носом у стражи с рынка воруют продукцию. Это же возмутительно! — словно свин провизжал обворованный, яростно махая руками, из-за чего стражнику пришлось немного попятиться. — Слезами делу не поможешь. Можешь ты нормально все доложить? А то сам время тянешь, — рыкнул мужчина. — Записывайте! Все помню, все! Мальчуган: противный такой, весь в грязных лохмотьях, в капюшоне наглую свою морду скрывал, но углядел я грязь на его щеках. Еще, очень важно… Эй, Вы меня вообще слушаете? — Конечно, конечно, — тяжело вздохнув, отвечал стражник, — с нетерпением жду еще подробностей. — Так, на чем это я прервался… Ах, да! Худой был воришка, как кость обглоданная. Еще один башмак был дырявым, левый. Ну, вот на этом все, ищите проходимца! — А что украл то этот негодник? — Известно что: целую кисть винограда, свежего, без косточек. — Тьфу ты! — выругался страж закона — и весь шум из-за какого то винограда? — Да что ты понимаешь, невежда! — еще громче стал выть торгаш, вызывая смех со стороны прохожих. — А знаешь ты сколько он стоит? Конечно, нет! Чего встал то? Вор на свободе, ловите же его! -Ладно-ладно… поймаем мы этого опасного преступника. А вы бы шли к своей лавке, а то еще чего украдут пока вы тут, — попытался поскорее отделаться от раздражителя страж, помахав на него рукой. — Не беспокойся, курносый. Я человек дальновидный, в лавке сыночка оставил, Альберта, все под контролем, — довольно хрюкнул торгаш, и, прихрамывая, побрел к своему прилавку. Стражник устало почесал голову и удалился за угол кирпичного дома. Принцесса была поражена отсутствием всякого такта у пострадавшего от вора мужчины. Ранее Мире не случалось быть свидетельницей такой неприятной картины, и девушка сочла поведение торговца неприемлемым и хамским. Отталкивающий торгаш стал олицетворением всего, что творилось вокруг: грязная пыльная улица, пьяный бродяга, уснувший на дряхлой лавке, запах гнили и несвежей рыбы, который теперь полностью перебил весь некогда приятный аромат специй. Мира была в полном ужасе от того, что все принимали это, как должное. Неужели тут все живут так? Постоянно ругаясь, с чувством взаимного неуважения друг к другу. Принцесса бросила вопросительный взгляд на своего спутника, ведь ей было интересно, как на произошедшее отреагирует сам Кель, но вскоре принцесса разочарованно отвела взор от рыцаря — в глазах мужчины не проскальзывала ни одна эмоция, он был совершенно равнодушен. «Для него это тоже стало нормальным» — подумала Мира, тяжело вздохнув. Рыцарь заметил негодование принцессы и ухмыльнулся. — Ты думала над тем, куда мы можем отправиться? — сказал Кель, подумав, что было бы не дурно отвлечь ее от переживаний, решив впервые за долгое время завязать разговор. — Мы не можем ездить от города к городу, нужно где-то укрыться. Хотя бы на время. — Да. Я думала, — принцесса заметно воодушевилась, она с утра хотела обсудить это, но никак не могла решиться начать разговор первой. Пускай девушка и понимала, что Кель сейчас единственный, кто помогает ей, она все же считала его совершенно чужим человеком. Подавляющее количество времени Мира и ее защитник проводили в абсолютном молчании. Принцесса была чересчур замкнутой и необщительной, особенно к новым лицам: сейчас это терзало ее, заставляя испытывать чувство стыда, ведь она до сих пор даже не сказала спасибо, спасшему ей жизнь Келю. — И что же Вам пришло на ум? — мужчина оборвал очередной поток гнетущих мыслей принцессы, заставив ее сосредоточиться на самом важном сейчас вопросе. Немного замявшись и нервно потрепав себя за плотную косу, девушка снова посмотрела на Келя. — Безопаснее всего нам будет за стенами Ларнета, но путь туда не близкий. Это самое южное королевство — у Хрустального моря. — Многое слышал об этом месте, но никогда даже близко там не был, — задумчиво изложил рыцарь и, искоса бросив на девушку взгляд, с сомнением произнес: — Вам будут там рады? — Там живет Камелия, моя хорошая подруга, мы знакомы с самого детства. Я рассчитываю, что она мне поможет, — уверенно кивнула Мира, всем видом показывая свою решительность. Глаза девушки приобрели заметный воодушевленный блеск. — Поможет? Было бы очень кстати. Но хотелось бы поточнее, о какой помощи идет речь? — Для начала, надежное убежище, где можно будет спать спокойно. Кроме того в Ларнете живет Колин, бывший посол Неверенса. Несмотря на глубокую старость, его ум все еще такой же острый, как и в былые годы. Я хочу поговорить с ним, уверена, что в его светлой голове родится план, как противостоять Игану и задавить его политически. Камелия же поможет мне его найти, — весьма гордо озвучила свой замысел Мира, заметно приободрившись. — Звучит неплохо. Но, думаю, туда нам придется идти не меньше месяца, так что отправимся сразу на рассвете. Девушка одобрительно кивнула и всю дорогу молча шла рядом с Келем, но уже без былой удрученности. Гордость за свою идею и то, что Кель доверился ей, приятно грела душу, даря хорошее настроение и даже некоторый дух авантюризма. Проходя по уже знакомым улочкам, девушка завороженно смотрела вдаль, на порт и море, окружающее почти весь город. Свежий морской воздух участливо разгонял стоящую в носу неприятную рыночную вонь, позволяя вздохнуть полной грудью и немного расслабиться. Но больше всего привлекал внимание горизонт — яркое синее небо плавно сливалось с голубым, сияющим от солнца морем, создавая чарующую картину, манящую куда-то вдаль. Рыцарь с удовольствием смотрел на восторженное лицо девушки, которая ни на мгновение не отводила взгляда от представшей перед ней природной красоты. Мужчина, наверное, впервые увидел искреннее счастье на усталом бледном лице принцессы, и вскоре на обветренных губах воина также появилась легкая тень улыбки. По возвращении в таверну герои потратили почти все денежные остатки за аренду комнат еще на одну ночь. Израсходовав все песо, у героев осталось лишь пара дулионов, которых с трудом хватит на скромный вечерний ужин, состоящий из картофельной похлебки, пряной куриной ножки и пары ломтей свежего хлеба — не богато, но сытно. Остаток дня Кель провел, занимаясь своими делами: уделил пару часов Магнолии, наточил меч, смазал крепления доспеха, страдающие от легкой ржавчины. Мира в свою очередь нашла в холле таверны увесистую книжонку, покрытую толстым слоем пыли. Она была посвящена исследованию синчурской лихорадки и, казалось бы, абсолютно неинтересная для принцессы вещь, увлекла ее до самого позднего вечера, помогая отвлечься от вновь возвращающихся тяжелых размышлений, не ведущих ни к какому конечному результату. Отужинав, Кель попросил у трактирщика карту, и вместе с Мирой они наметили кратчайший и безопасный путь до Ларнета, отправившись затем спать. Ночь была отлична от предыдущей, герои побороли терзающие душу мысли и спокойно уснули. Рыцарь проснулся с восходом солнца и приступил к последнему этапу сборов. Пока местный народ лениво готовился к завтраку, Кель со всеми собранными вещами ожидал свою спутницу, а заодно готовил Магнолию в путь. Лошадь, как и всегда, была рада своему хозяину, она приветливо фыркала, мотала головой и с радостным блеском в темных глазах встречала Келя. Он протянул к ней руку, собираясь погладить, и Магнолия тут же нежно прихватила рукав рубахи хозяина своими губами, а затем любезно подставила темный загривок для поглаживания. Все время, которое герои провели в городе, за лошадьми ухаживал местный конюх Гослин, конечно, не за даром: вдобавок к финансовому благу он получил благодарности и крепкое рукопожатие от Келя. Выпустив лошадь из денника, мужчина вывел ее на улицу, но принцессы все еще не было. Стараясь не терять времени зря, молчаливый рыцарь надел на себя свои доспехи, еще раз проверил все снаряжение и даже вернулся в конюшню, за белым конем Миры, чертыхаясь про себя о нерасторопности принцессы. Спустя около получаса девушка, наконец, показалась: выглядела она опрятно, чистые одежда и волосы, заплетенные в крепкий красивый колосок, отмытая обувь и посвежевшее от здорового сна довольное лицо. Но все это Кель не оценил — зачем прихорашиваться перед тяжелой и долгой дорогой? Но Мира не смогла упустить, возможно, последний шанс за всю дорогу привести себя в порядок и выглядеть хоть на каплю лучше, чем большинство местных жительниц этого неприятного городка. Поприветствовав друг друга лишь бодрым взглядом и все также не проронив ни слова, герои запрыгнули в седла и отправились в сторону порта — прямо за ним были ворота ведущие за пределы города, откуда должен начаться их путь до Ларнета. На улочках возле самого порта свежий морской запах ощущался особенно ярко, а вокруг стоянки кораблей плыли остатки утреннего тумана, напоминая собой что-то несущее мистичность и толику таинственности. Мира была готова начать разговор, спросив, зачем ее спутник водрузил на себя доспехи, но передумала, так как быстро поняла очевидный ответ на свой вопрос: Кель не расслаблялся ни на минуту, он был готов к бою всегда, и если они попадут в засаду, то времени на надевание доспехов просто не будет. В самом порту было совсем мало народа, он был практически пуст. Проезжая мимо одного старого, но весьма крупного корабля, который сразу же притягивал внимание к русалке, располагающейся на его носу, Кель вдруг остановился, прислушиваясь к разговору какого-то потрепанного мальчишки с капитаном этого судна. — Прошу, позвольте мне отправиться с вами! — молвил малец, изобразив на лице по-детски умоляющую эмоцию, будто выпрашивая конфету или новую игрушку. Подросток не находил себе места, постоянно теребя то рукава своего рубища. Темноволосый мужчина напротив него, который тоже не отличался опрятностью, показывал полную противоположность, невозмутимо и даже несколько развязно ковыряясь в зубах соломинкой и почесывая курчавые бакенбарды. — Да сдался ты нам, от горшка два вершка, пошел прочь с моих глаз! — сурово отрезал мужчина, на что в ответ послышалась смесь хныканья, злости и отчаяния. — Я пригожусь, дай мне шанс и с первых же дней увидишь, что из меня выйдет отличный пират! — Да ладно? — расхохотался капитан, выплюнув соломинку и посмотрев на мальчика сверху вниз настолько надменным взглядом, что даже Кель неприязненно дернул плечами. — Что же ты такого умеешь? — Все, что нужно для пиратской жизни, — уперто, докладывал юноша. Мужчина издевательски оскалился, толкнув подростка в плечо, из-за чего тот попятился. — Вот оно как. А скажи, малой, убить бы хватило духу? — приблизив свое загорелое худое лицо к лицу откровенно начавшего нервничать парня, пират ухмыльнулся. Казалось, что вот-вот и черные глаза прожгут несчастного мальчишку насквозь. Мира волнительно покосилась на Келя, но тот просто внимательно наблюдал за представшей сценой, не выражая никаких эмоций, кроме как, может быть, легкого любопытства. — Да. Еще как! — вдруг воскликнул мальчик, топнув ногой и слегка оттолкнув от себя пирата. Тот расхохотался своим хриплым голосом. — Надо же, как занимательно, а у старика отобрал бы последний дулион? — сложив руки на груди, с хитрым прищуром спросил мужчина, внимательно смотря на сменяющее самоуверенность на растерянность лицо подростка, вновь начавшего нервно теребить рубище. По мере нарастающего волнения парня, на лицо пирата все больше расползался оскал желто-серых острых зубов с блестящими золотыми коронками. — Ну, я… — мальчуган замешкался, вмиг проглотив свою прежнюю прыть. — Ха-ха! Нашелся тут пират, катись отсюда, юнга! — насмешливо прохрипел мужчина, толкнув мальчишку сильнее, чем надо, из-за чего тот плюхнулся на землю. Мира ахнула, но Кель жестом показал ей не издавать слишком громких звуков. — Да, смогу! Отберу последний дулион! А если надо и жизнь отберу, — подскочив на ноги, прикрикнул мальчик, все же сказав то, чего от него и добивался кудрявый капитан пиратского корабля. — Так, значит? Что же звучит неплохо, посмотрим на что ты способен! — по-прежнему с насмешкой в голосе сказал кудрявый, хлопнув парня по плечу. — Добро пожаловать на борт, юноша, — с наигранной любезностью прохрипел пират. Было очевидно, что ему просто хотелось в будущем увидеть лицо мальчика после провала в своих рвениях Подросток, с комичной на его юном лице суровостью, молча поднялся на борт, тут же встречаемый свистом, смехом и нелестными громкими высказываниями. Мира была в ужасе от увиденного, ее переполняла ярость и желание помочь глупому мальчишке, она даже была готова идти отговаривать мальчугана от идеи связываться с морскими разбойниками и уже слезла с лошади, как Кель вовремя остановил ее, поймав за руку и заявив, что это не ее дело и у них нет времени встревать в нежелательные конфликты. Увидев, что парень уже вступил в активный диалог с пиратами на борту, принцесса решила, что уже действительно поздно его отговаривать, поэтому не стала спорить с рыцарем. Но переполнявшие чувства все-таки не смогли долго удерживаться в душе. Мира отчаянно всплеснула руками: — Зачем ему это? Почему он решил связать свою судьбу с этими разбойниками? Почему прохожим все равно? Да что со всеми этими людьми?! — с отчаянием воскликнула Мира, бегая взглядом по лицу Келя. Мужчина слез с Магнолии, слегка наклонился к девушке и, сделав тон в голосе чуть тверже, чем обычно, произнес: — Каждый сам выбирает свою судьбу. Выживает наиболее осторожный — именно таков принцип жизни простого народа. По этой же причине никто, кроме тебя не рвался связываться с пиратами, даже я. Кель отдалился, не обращая внимания на шокированный взгляд Миры. Девушка не ожидала такого поведения от молчаливого рыцаря, на время потеряв дар речи и очень сильно смутившись. — Забирайтесь на коня Мира Эскейрн, и поехали, — заявил мужчина, запрыгивая в седло. Девушка угрюмо последовала примеру рыцаря. — И да, мне тоже не наплевать на этого мальчишку, — вдруг бросил мужчина, не посмотрев в сторону принцессы, встрепенувшейся от неожиданного продолжения разговора. — Но я защищаю Вашу голову, а не его. — Вы сегодня чересчур многословны, Кель, — и без того смущенная, а от того несколько рассерженная на саму себя, прошипела Мира. Вскоре герои покинули Моркрим, в полном молчании.