Борьба за будущее: Аттрактор

      

Глава 48. Та, что ведает

             Мнения о том, какое самое жуткое место в Геофронте, среди работников разнилось до диаметрально противоположного. Большинство инженеров обязательнов числе первых вариантов укажут на цеха, где разбираются и собираются «Евангелионы» на составные части. Смотреть на потроха даже биомашины занятие весьма не для слабонервных. Учёные же, многие из которых имеют тот или иной опыт в медицинской отрасли, скажут, что цеха — это парк развлечений для детишек. Разве внутренностями можно напугать современного обывателя? То ли дело тест-камеры, в которых испытываются пилоты на различные психологические нагрузки. Что может быть ужаснее, чем эксперименты над детьми? Когда тебе приходится примерять роль какого-нибудь нациста-изувера в одном из концлагерей смерти. И всё это делается на добровольной основе. Разве не это самое жуткое? Оказывается — нет. Те, кто имел более высокий допуск к тайнам NERV, однозначно укажут на Догму глубоко под штаб-квартирой. У них язык не поворачивался описать весь тот неописуемый Ужас, который испытываешь всеми фибрами души только при одном упоминаний, что снова придётся туда спуститься. Таких людей было не много и все они молчали в тряпочку, когда работники NERV затевали очередной бессмысленный спор о самом жутком месте во время обеденного перерыва.       Однако доктор Акаги Рицко, знавшая весь Геофронт как свои пять пальцев, без сомнений могла сказать, что ни Центральная, ни Конечная Догмы не сравнятся с местом, которое находилось в противоположном от них месте — на вершине пирамидального здания штаб-квартиры. И Рицко находилась сейчас здесь, чтобы ещё раз подтвердить верность своих ощущений.       Кабинет Икари Гендо как всегда был погружён во мрак. Только настольная лампа героически старалась осветить гигантское помещение, но силёнок хватало лишь на один стол. Для любого, кто вошёл в кабинет эта лампа выглядела как маяк в безлунную ночь. И Рицко направилась к нему, как мотылёк на свет. Вот только в отличие от большинства она прекрасно знала о ловушке в конце пути.       Здешние практически голые стены всегда давили на посетителей, стараясь вогнать их в не свою тарелку и выбить из колеи. Большой начальник всегда мастерски пользовался растерянными сотрудниками, которые были готовы сделать всё, что угодно, даже родную мать продать, лишь бы выйти из этого кабинета живьём.       Аккуратно лавируя там, где во мраке спрятались диван и журнальный столик, Рицко заметила, что Гендо развернулся на своём достопочтенно старом кресле куда-то в сторону. Не сразу она поняла, что командующий уставился в угол, где проходил стык между бетонной стеной и панорамным стеклом, соединяясь подобно инь и янь. Но как-бы она не пыталась разглядеть что там может быть такого интересного: ничего, пусто. Угол как угол. В узких кругах Икари Гендо слыл весьма эксцентричным человеком, но даже это для него выглядело странно.       Дойдя до стола первое о чём подумала Рицко это то, что она случайно застало начальство в минутную слабость, при котором оно уснуло на рабочем месте. Такое вот мимолётное проявление человечности от кого и не ожидалось вовсе. Но в действительности Икари Гендо не спал. Вальяжно разложившись в своём стуле, он сверлил взглядом определённую точку в углу, будто сосредоточено наблюдал за чем-то незримым.       На самом столе привычная аскетичность правила балом, что не являлось чем-то удивительным. Рицко уже на зубок выучила расположение всех немногочисленных предметов офисного обихода. Каждый из них словно выполнявший свой долг солдатик прикреплен строго к своему месту вот уже какой год. Но кое-что в этот раз выбивалось из общей картины. Лампа не бесцельно светила на весь стол, а как прожектор на военной базе подсвечивал ровно одного нарушителя режимного объекта. Чей-то личный дневник вторгся в запретное пространство и распластался довольный от своей дерзости. Он был открыт где-то на середине. Две страницы испещрены различными заметками и формулами небрежным почерком, как будто впопыхах торопились записать эврику. Доктору Акаги Рицко ничего не стоило бегло прочитать их вверх ногами. Она слишком хорошо знала почерк командующего, поэтому догадка о том, что это его записи сразу отметалась. Такого человека, как Икари Гендо, какой-то там дневник мог заинтересовать, только в одном случае.Если хозяин — его жена, Икари Юи. В докторе Акаги любопытство проснулось от долгого сна, лениво потягиваясь и сладко причмокивая губами. Рицко как «нашкодившая дочка» постаралась тихо подступиться к своему «отцу», лишь бы его не отвлечь от просмотра футбола в телевизоре. А матч выдавался воистину интересным — зритель ни разу не шелохнулся, не обратив внимания на подкрадывающуюся девочку. А Рицко именно как маленькая девочка на цыпочках приблизилась к дневнику, не издавая ни звука. У неё всего несколько секунд, чтобы бегло всмотреться и запомнить каракули Икари Юи. Это было нечестно, будто она без разрешения списывала у отличницы. Рицко это понимала, но любопытство брало вверх над благочестием человека от мира науки.       Рицко уже давно потеряла всякую честь. Если Ад существует, то для неё приготовлен самый глубокий и горячий котёл. Терять ей уже нечего.       Эти две страницы посвящены теории генерации «Евангелионом» АТ-поля. По датам на полях, датированными ещё ноябрём девяносто девятым годом, можно легко было прийти к выводу, что всё это теории задолго до начала Проекта Е. Многое вырвано из контекста, но большинство формул для доктора Акаги Рицко вполне знакомы и понятны, некоторые она видела впервые и на ходу догадывалась для чего они служат. Один из них был настолько филигранным, что учёной хотелось расшибиться в лепёшку, что раньше сама не догадалась до такого, казалось бы, простого и гениального решения. Тонкой, но длинной и обжигающей иглой её кольнула ревность. Рицко скоро разменяет вторую половину третьего десятка лет и догонит Икари Юи, но по делам свершённым даже близко не подобралась. Коридор, по которому она бежала, мучительно растягивался, а выход перед глазами только нескончаемо удалялся.       «Мама была права, — метнулась мысль в её голове. — Она во всём была права».       Пока Рицко не обуяло разочарование в себе, она приметила одну из заметок, которая ярко выделялась тем, что была жирно обведена. Владелец дневника будто призывает читателя обратить внимание, подумать об этом факте, заполнить им весь свой разум:       ⸨Ядро — резидентная душа?⸩       Рицко вверглась в ступор. Формулы, расчёты, уравнения достойные нобелевской премии… и вот среди всего этого «душа»? Метафора психоматрицы?       Но не успела Рицко даже задуматься о значении этих слов, как краем глазав углу, который так пристально буравил Икари Гендо,она заметила чьё-то присутствие. Подняв глаза ей всего на долю секунды показалось, что в темноте различила человеческую фигуру с длинными белоснежными волосами и глазами, сквозь взлохмаченную чёлку горевшими алым пламенем.       Сердце Рицко ухнуло в пятки подобно удару дубины по груди, от которой она отшатнулась, издав сдавленный звук улетучившегося из лёгких воздуха.       Ошарашенный взгляд выискивал в том же углу внезапно появившуюся женщину, но глаза Рицко или подводили, или её там и вовсе не было. Она оглянулась вокруг себя, стараясь найти ту же фигуру, которая могла затаиться в темноте.       Никого. И это пугало больше всего — Рицко абсолютно уверена в увиденном. Ей не могло почудиться, это не могло быть игрой воображения, она видела собственными глазами — слишком реальным оно было. Да, Акаги Рицко устала, уже за полночь, а ближайшая перспектива разбора полётов с Майей так вообще вгоняло в тоску и уныние. Но она абсолютно убеждена — ей не показалось.       — Доктор Акаги, — заговорил Икари Гендо, повернувшись к столу. Он сразу же убрал дневник в один из дальних ящиков. Его каменное лицо ни на йоту не изменилось, даже если он тоже что-то видел. Или он ждал того?       — Да, командующий, — Рицко старалась прийти в себя и отогнать от себя страх, который уже почуял сладостный аромат выделяемого в её организме кортизола. Страх как хищник открыл охоту на непривычную для себя, но очень манящую жертву. — Я провела ряд испытаний в Центральной догме со всеми образцами, но никакого результата. Первичные данные здесь, собраны в отчёте. Остальное завтра с утра занесу или я, или Ибуки-кун.       Голос Рицко не дрогнул. Возможно даже ни одна мышца на её лице не дёрнулась и не выдали её с потрохами. Но руки, в которых она держала доклад, тряслись как осиновый лист.       — Отчёт, доктор Акаги.       В такой темноте сквозь очки глаза Икари Гендо разглядеть не представлялось возможным, но Рицко была уверена, куда он ими указал положить доклад.       — Да, конечно, — она пересилила себя, чтобы как можно быстрее избавиться от папки со стопками бумаг, упечатанных результатами анализов как наколки у зека. И избавиться так, чтобы он не заметил её трясущиеся руки, но и не выглядело слишком грубо. Даже доктор Акаги Рицко не позволяла себе грубость в отношении командующего Икари Гендо. На такую дерзость способен лишь один человек в Геофронте.       — Свободны, — Гендо открыл папку, на обложке которой большим шрифтом значилось «Совершенно секретно». Погрузившись в чтение графиков и выводов, он дал понять, что его стоит оставить наедине. Рицко не возражала и молча развернулась к выходу, оставив хозяина кабинета одного со своим призраком. Она даже решила не начинать очередной раунд разговора про Рей и Синдзи, лишь бы как можно быстрее смотаться из этого жуткого места. А настолько яркое желание у неё возникло впервые.       Выйдя в коридор Акаги Рицко старалась перед секретарём командующего не подавать виду, что на нервах. Этот пройдоха о любой маломальской мелочи расскажет своему начальнику, а тот непременно найдёт как этим воспользоваться в своих интересах.       Завернув за угол, она уверенным шагом устремилась к лифтам. Пустые коридоры, которые всегда приносили толику расслабления от мирской суеты, ещё никогда не казались настолько давящими. Словно они следили за каждым её движением, дабы улучить шанс напасть и вновь напугать. Прямо как в кабинете Икари Гендо, если бы Акаги Рицко так его бы и не покинула.       Только ей стоило об этом задуматься, как в одном из проходов она снова увидела фигуру, но в этот раз куда-то направляющуюся. На секунду сердце Рицко вновь замерло, но её тут же отпустило — это всего лишь Аянами Рей.       — Аянами? — позвала её уставшая женщина с не менее уставшим голосом, прежде, чем та скрылась в соседнем коридоре.       В такой час ей незачем слоняться по штаб-квартире. Конечно, Рицко знала, что Икари Гендо, можно сказать, любил иногда проводить время с Аянами Рей. Их многое связывало, и не только то, за разглашение чего доктор Акаги Рицко может лишиться головы. В буквальном смысле. Было ещё что-то, намного глубже, о чём она могла только догадываться. И это одна из тех вещей, которая она намерена разгадать.       Но как бы там ни было, даже Гендо никогда не задерживал Рей за полночь. Сейчас местная тихоня должна быть дома, чтобы набраться сил перед утренними тестами. Это если она хотела провести оставшийся день на празднике вместе с Синдзи. Поэтому в этот самый момент даже такая странная и уникальная девочка должна отдыхать в тёплой постели. Коей ой как не хватало самой Рицко.       — Аянами, постой, — она снова позвала Рей, заглянув в тот же коридор, куда та направилась.       Никого.       Рицко могла обследовать все кабинеты, двери которых наверняка не заперты. Проблема заключалась в том, что Рей никогда не играла в игры. И тем более в прятки. А уж у Рицко сейчас желание выяснять, что там взбрело в пепельно-голубую голову не имелось вовсе. Она достала телефон и набрала номер.       Тишина в коридоре так ничего и не нарушало, кроме дыхания одного человека и тягучие гудки.       — Да? — коротко ответили заспанным голосом на другом конце трубки.       — Аянами-кун, тебе уже поздно находиться в Геофронте, возвращайся домой, — голос Рицко звучал очень уставшим, что, по её мнению, добавило бы веса в её просьбе. Командовать в таком состоянии у неё желания имелось мало.       — Я дома, доктор Акаги, — Рей не вдавалась в детали, но по голосу и так ясно, что она не врала.       Рей вообще никогда не врала.       Рицко проглотила язык. Она старалась не подавать никакого виду. Больше для себя, чтобы удерживать присущее ей хладнокровие. Ведь в коридоре пусто — некому за ней наблюдать. Или нет? Что-то… или кто-то подкрадывалось к её сознанию. Рицко оглянулась вокруг, так и не убрав телефон от уха.       — Доктор Акаги? — послышался голос, вещавший откуда-то из Токио-3, в своём доме, из своей постели.       Но если Аянами Рей не в Геофронте, то кого Акаги Рицко видит сейчас на другом конце коридора?       — Доктор Акаги, вам от меня что-то нужно? — в телефоне снова раздался безучастный голос Рей. Настоящей Рей. Другая «Рей» явно была не та Рей, которую знала Рицко вот уже как несколько лет. Даже на расстоянии двадцати метров это легко различимо: Рей не носила такие драпированные полупрозрачные платья, фасоном выделившееся от всего, что мода насоздавала за последние пару тысяч лет, если не больше. В гардеробе девочки платья вообще отсутствовали, если уж на то пошло.       Рицко сбросила звонок и подключилась к MAGI, не сводя глаз с того, что она уже подсознательно окрестила «аномалией». Рей, конечно, девочка не от мира сего, но Рицко в жизнь не поверит, чтобы она по собственной воле на нагое тело надела бы непристойный наряд, разгуливая на босую ногу. Что-что, а рационализма в личной гигиене в ней хватало с избытком, ибо сама Рицко вместе с Майей и вдолбили это в голову Рей. На что пришлось потратить не один месяц.       — Код A99. Срочный повышенный анализ коридора 43-B8 на наличие сложных организмов, АТ-полей и возможных аномалий, — голос учёной не дрогнул перед чертовщиной. — Приоритет: человек, Ангел или любое другое гуманоидное существо.       Не успев договорить свет замерцал, лампы попеременно то включились, то выключились, создавая эффект причудливой гирлянды. Но Рицко старалась не сводить взгляд с аномалии, держа себя в руках и подходя к вопросу сугубо рационально. Это давалось тем сложнее, чем чаще «Рей» погружалась во тьму и вместо неё там тут же возникала та самая из кабинета Икари Гендо фигура с горящими алыми глазами. Свет зажигался и снова «Рей», свет гас и миру являлось истинное обличие. Только сейчас Рицко стало ясно насколько эта фигура высокая, вытянутая. Рей по-японски миниатюрная девочка, почти что полтора метра с кепкой. И разница настолько огромная, что одними словами не передать. Словно вместо Рей подставляли двухметровую баскетболистку.       — Невозможно, — выдохнула Рицко и всё внезапно прекратилось. Свет горел, как ему и полагалось. Как и полагалась — никого в коридоре не было.       Стараясь ухватиться за любую подвернувшуюся рациональную догадку, Рицко обратилась к MAGI:       — Результаты анализа.       Они незамедлительно пришли на телефон. Но ничего позитивного в них не обнаружилось — помимо одного человека в коридоре не зафиксировано никого и ничего. Никаких АТ-полей, никакого внезапно появившегося Ангела, и тем более никакой аномалии. Даже на записи с камер видеонаблюдения Рицко как истукан стояла в одиночестве, уставившись в пустую точку. И конечно же, со светом не происходило какого-либо полтергейста.       Стремясь подавить мурашки по коже Рицко незамедлительно заключила, что у неё начались галлюцинации от переутомления. Всё когда-то происходит впервые. Она не такая уже молодая, чтобы быть застрахованной от таких случаев. Сделав глубокий вдох и выдох, Рицко постаралась успокоиться. Выгнать из своего организма противнейший кортизол.       — Мне пора выспаться, — протёрла она хорошенько глаза. Где-то в голове засела неприятная мысль, что как только уберёт руку, то все странности тут же вернутся. — Что за детские глупости…       Как и ожидалось — пустой коридор оставался настолько пустым, насколько это возможно в час ночи.       Хотелось курить. Но на всём этаже курить категорически возбранялось. Рицко поспешила к лифтам — она уже решила, что сегодня пора закругляться пораньше. Хронический недосып развернул полномасштабную операцию, проведя разведку боем. Это только первая ласточка. Поэтому она не будет заглядывать в лабораторию, а спустится всего на несколько этажей ниже — в столовую, где её ждала Ибуки Майя. Рицко уже решила, что сегодня их ночные кухонные посиделки отменяются — всем надо отдохнуть. Тем более завтра намечался тяжёлый день.       Лифт до этажа со столовой ехал непростительно долго. Ожидание тянулось тягучей резиной и нервы начинали брать вверх. Для самоуспокоения Рицко засунула сигарету в зубы. Но как тут успокоишься, когда начинаешь раздражаться от любой малейшей мелочи, на вроде сломавшегося кондиционера и щёлкающего механизма над дверьми, указывающий текущий уровень и этаж. И вот бросив небрежный взгляд на них, чтобы узнать сколько ещё ждать в этой душной кабине, Рицко обомлела настолько, что выронила сигарету. Но она быстро пришла в себя и ловко перехватила беглеца, вернув того на своё положенное место — он ещё не отработал все уплаченные за него деньги.       Рицко вновь подняла глаза на механизм, чтобы удостовериться. Нет, ей не показалось, не почудилось, это не было игрой воображения. Механизм показывал Е.Е.Е., что не могло быть, просто потому что не могло быть. Этот лифт не мог проследовать до Догмы никоим образом, его шахта вообще никак не связано с центральной под штаб-квартирой.       А за погружавшимся в бездну лифтом раздались до жути знакомые тихо ухающие удары, своей вибрацией сотрясающее всё в кабине. Рицко машинально нажала на кнопку «STOP», но техника отказывалась повиноваться.       — MAGI, моё текущее местонахождения, — она уже держала телефон перед собой, но когда снаружи донёсся характерный посапывающий гул, Рицко оцепенела на месте и забыла про всё на свете.       — Невозможно, — снова она повторила, в такт очередной мягкой ударной волны, сотрясающая кабину лифта противным металлическим лязгом.       ТЫ ЭГОИСТИЧНОЕ БЕЗОТВЕТСТВЕННОЕ СУЩЕСТВО!       Рицко отступилась от разъярённого женского крика, звучавшего на гране истерики. Он доносился откуда-то за дверьми, но оглушал, словно кричали прямо под ухом. Учёная метнулась снова нажать кнопку «STOP», но лифт лишь замедлился до черепашьей скорости и натужно продолжал спускаться по шахте, издавая хрипящие и кашляющие звуки.       ЧЕГО ТЕБЕ СТОИЛА ВСЕГО ОДНА ЖИЗНЬ?! БУДЬ В ОТВЕТЕ ЗА СВОЮ СИЛУ!       С каменным лицом Рицко мягко прислонилась к задней стенке, выхватив телефон от поразившего шока. На фоне сопящего гула, ухающих ударов, сотрясавших кабину, и истеричных воплей, гаджет почти беззвучно шмякнулся об металлический пол.       Я РАСТОПТАЮ ТЕБЯ! Я СПАСУ ОТ ТЕБЯ ВСЕХ НАС!       Доктор Акаги Рицко не верила в происходящее, даже несмотря на то, что всё было как наяву. Она и не заметила, как достала ручку и пером тыкала себе в ногу, лишь бы прогнать галлюцинацию или очнуться от кошмара. Да, это кошмар, не иначе, Рицко переработалась в Центральной Догме и там же заснула под воздействием Объекта. Призраков не существует. Надо просто проснуться. Сейчас же. Но в отместку её дерзкой попытки побега из щелей кабины повалили белоснежные лучи света. Рицко, сама не понимая почему, подумала о прожекторах, установленных в Центральной Догме. Механизм гласящий об уровне Е.Е.Е. не врал. Она вернулась.       Я ОБРЕКУ ТЕБЯ НА ЗАБВЕНИЕ! НИКТО ТЕБЕ НЕ ПОМОЖЕТ! НИКТО!       Чем ниже спускался лифт, тем громче звучала какофония безумия. Так драть глотку могла только мать, потерявшая всё на свете. Рицко не знала почему так решила — эта мысль её поразила сама собой. Будто она уже и так знала чей этот сокрушающийся голос.       БОЛЬШЕТЫ НЕ ВПРАВЕ УКАЗЫВАТЬ КАК НАМ ЖИТЬ!       Лифт остановился с характерным звоном. Первая секция дверцей разъезжалась томительно медленно, а Рицко не веря своим глазам вжалась в заднюю стенку пуще прежнего       ТЫ — НЕ БОГ!!!       Вторая секция дверцей пришла в движение и кабину обволок ослепляющий свет, из-за которого Рицко пришлось зажмуриться и когтями вцепиться в поручни. Она ожидала чего угодно, что этот кто-то разъярённый сейчас на неё набросится и растерзает ЗА ТО, ЧТО ТЫ СУКА ПАГАНАЯСУЁШЬ СВОЙ ХРЕНОВ НОС КУДА НЕ СЛЕДУЕТ!       От прозвучавших прямо в её голове слов Акаги Рицко вздрогнула и пулей вылетела в коридор через распахнувшиеся дверцы. Она ошарашенным лицом всматривалась в пустую кабину, которая ничем не отличалась от любой другой кабины лифта в штаб-квартире. Разве что на полу валялся телефон в компании с перекорёженной сигаретой.       Тяжело дыша Рицко повертела головой и обнаружила себя на этаже со столовой. Удостоверившись, что вернулась в привычный мир, она взяла себя в руки, задушив вылезшую из глубин души слабину.       Рицко так и стояла как вкопанная, пытаясь понять, что же произошло. Прострацию нарушили пару инженеров, которые прошли мимо неё как ни в чём не бывало и вошли в тот самый лифт.       — Вы, похоже, обронили, — сказал один из них, передав хозяину его телефон.       — Спасибо, — Рицко старалась придать своё фирменное каменное лицо. Ей даже удалось побороть дрожь в голосе.       — Ой, Доктор Акаги, — замялся парень, которого звали, если Рицко правильно помнила, Хидэки. — Мы это, по-быстрому сбегали перекусить, сейчас вернёмся к работе. Вы только начальнику не говорите.       Хидэки глупо засмеялся, почесав недельную щетину на щеке.       — Всё хорошо.       — Вот везуха, я вам премного благодарен! — инженер слегка поклонился.       — Не за что, — Рицко всё ещё боролась с нахлынувшей прострацией. Тяжело взять себя в руки, когда впервые пережил необъяснимую чертовщину.       — С вами всё в порядке? — участливо спросил Хидэки.       — Идите, пока за вас не схватились.       — Ага, так и сделаем.Доброй ночи!       Он удалился со своим другом за дверцами кабины лифта. Оттуда донеслось удаляющееся насвистывание какой-то знакомой мелодии, которое скрылось за привычными гулами механизмов.       Рицко так и не могла пошевелиться и застыла на месте, как изваяние. В её сугубо рациональном мозгу никак не мог уместится пережитой ужас. Где-то в дальних каталогах памяти, выбралась записка о том, что Объект не иллюзорно может влиять на сознание человека. Но она не могла так легко принять сей факт, ведь находилась в Центральной Догме всего каких-то пятнадцать минут. Зашла и вышла. Чтобы хоть какие-то последствия наступили должно пройти минимум два часа. Тот, кто обладал так называемой сильной личностью, так и вовсе надо всю ночь проторчать, листая книгу прежде, чем наступят какие-либо последствия. И в любых проведённых экспериментах никогда не говорилось о столь реалистичных галлюцинациях. Тревога? Паранойя? Чувство преследования? Самые распространённые симптомы от контакта с Объектом. Невнятный шёпот с разных сторон? Намного реже, чаще всего на неуверенных в себе людях, но тоже да. Но чтобы вот так, как наяву? Рицко никогда не давала поводу усомниться в том, что она сильная и уверенная в себе личность. Никогда ещё Объект не мог проникнуть в её разум хотя-бы не на много и не на долго. Неужели выстроенная оборона рухнула?       — Вздор, — буркнула она себе под нос.       Просто физическая усталость, сонливость, истощённость, успокаивала себя Рицко. Иначе и быть не может.       Кто-то дотронулся до её плеча, и, казалось бы, успокоившаяся доктор Акаги резко развернулась и отшатнулась от источника раздражения.       — Семпай, вы выглядите словно призрака увидели.       К счастью Акаги Рицко в этот раз никаких галлюцинаций, только утомившаяся Ибуки Майя посматривала на неё обеспокоенным личиком.       — Глупость какая.       — Может вам нужна помощь?       — Всё нормально, Майя.       — Точно? — она нахмурила брови.       — Да, вполне.       — А что с вашими колготками? На вас напали?! — Майя выпучила глазки и уже готова была сорваться к ближайшему охраннику.       — Зацепилась за что-то, не обращай внимания.       Для Рицко жизнерадостная Майя, как спасательный круг, способный вытащить её из пучин пережитого ужаса. Учёная заметно для себя вновь обретала хладнокровие и рассудительность. Даже приближающийся к ним доктор Карихара Сайкато никак не портил настроение. Импозантный мужчина тряс своим пузом, лишь бы побыстрее поймать своего давнего соперника, который соизволил всё же явиться. Рицко так и хотела дать дёру, потому что ужасы в лифте покажутся всего лишь детским кошмаром в сравнение с очередной перебранкой с Сайкато.       — А вот и вы Доктор Акаги! — в голосе этого мужчины так и читались нотки решительности. Рицко закатила глаза. Начинается. Но беда не приходит одна. Судя по глупой улыбке Майи — она как-то замешана в этой самой решительности Сайкато.       — Доктор Акаги! — повторился он, когда подошёл к женщинам. — Я бы очень хотел бы с вами обсудить один важный момент, который узнал благодаря вашей ассистентке. Спасибо, милая.       Рицко перевела взгляд на Майю. Она сразу прикрыла своё лицо папкой с бумагами, лишь бы не показывать свою виноватую моську.       — Я случайно столкнулась с доктором Карихара, бумаги разлетелись, вот…       — И хорошо, что столкнулись, ибо то, что вы скрываете — это уму не постижимо!       — Простите, семпай! — тут же поклонилась Майя.       Рицко не стала устраивать выговор. Она уже слишком устала, чтобы вообще с кем-то ругаться:       — Давайте присядем.       — С удовольствием! — согласился Сайкато. — Надеюсь, я наконец-то получу хоть какие-то ответы.       Ибуки Майя и Карихара Сайкато молча проследовали за Акаги Рицко к одному из столиков в столовой, который аккурат входил в слепое пятно для выделенных систем наблюдения Второго отдела. Только MAGI сможет достоверно смоделировать их беседу, но как-раз с MAGIпроблем у Рицко не возникнет. В отличие от безопасников с главным компьютером штаб-квартиры она на короткой ноге.       — Я принесу всем кофе, — Майя всё ещё чувствовала себя неловко и по ней легко читалось, что она ищет любой шанс на время скрыться с глаз долой. Даже если придётся переквалифицироваться в официантку.       — Мне как всегда, — Рицко машинально подняла руку, словно делала заказ, но тут же осеклась и положила её обратно на стол. Она никак не могла унять дрожь в руках. Значит страх всё ещё где-то гуляет в ней и никак не собирается выветриться.       — Чёрный, одна ложка сахара. Будь добра, милая, — по-отцовски, без всякой злости улыбнулся Сайкато.       — Хорошо, я мигом, — Майя осторожно положила папку с документами рядом с Рицко. После чего тут же ретировалась, оставив докторов наедине друг с другом выяснять докторские отношения: должна ли наука прогнуться под этику или нет.       — Доктор Акаги, — Сайкато решил начать более мягким тоном, окинув взглядом уставшую собеседницу. — Я хочу сначала принести извинения, что задерживаю вас в такой час.       — Можете не извиняться, — Рицко крепко сцепила руки друг в друга. Не от злости, а чтобы не выдать никому как они дрожат. — Опустим этот фарс.       — Тогда сразу к делу. В этих документах, — он грубо указал на папку, — я увидел вопиющую информацию того, что касается Аянами Рей! Теперь понятно, почему вы не даёте мне провести обследование, почему вы так тщательно скрываете её от меня! Вы вообще понимаете, что обрекли бедную девочку на страдания до конца своих дней? Это в высшей мере неэтично и антигуманно! Если научный мир об это узнает, то я уверяю, вас сожрут и уничтожат! Закопают заживо! Мне обидно, по-человечески обидно, что столь великий ум занимается такой… Такой мерзостью!       Рицко глубоко вздохнула, протерев глаза.       — Доктор, Карихара, со своей стороны я вас уверяю, что все причастные, которые это сделали с Аянами Рей — давно уже мертвы.       Он по-преподавательски насупился, явно вспоминая свои профессорские деньки со студентиками.       — Вы не из тех, кто будет прямо лгать в глаза, — заключил мужчина. —Я вам верю, доктор. Продолжайте.       — Всё, что моя команда делает — облегчает жизнь Рей. Вы, наверное, уже догадываетесь насколько это хлопотно. Без нашего оборудования, без наших знаний, без наших ресурсов — Аянами Рей и двух недель не проживёт. Даже в лучшей клинике в мире.       — С такими-то процедурами?!       — Она жива. Что ещё надо?       — Это не жизнь. Это существование.       — Аянами не жалуется, — пожала плечами Рицко. — Иначе только смерть.       — Ради чего? — Сайкато пододвинулся поближе, нависнув над столом. — Какой безумный эксперимент стоил того?       — Я не могу вам этого сказать.       — Хотите, чтобы я всё обнародовал?       — Во-первых, майор Кацураги вам уже объяснила, чем это грозит. И уж поверьте она ещё выбирала выражения.       — Да, но я не могу молчать! Мне совесть и клятва не позволит!       — Во-вторых, к сожалению, я и сама не знаю ради чего, — Рицко уже не могла сдерживаться и достала сигарету. — Вы не против?       В столовой, как и во многих местах штаб-квартиры, запрещено курить, но Сайкато не мог возразить — по лицу было видно, что ему на такие мелкие нарушения уже плевать. Или обратил внимания, как Рицко тщательно старалась скрыть дрожь в руках. Ей уже плевать не меньше, чем ему.       — Видите-ли, возможно есть только один человек, который доподлинно знает в чём заключался «эксперимент», — закурила Рицко и пустила обильные клубы дыма — как же ей стало хорошо, даже руки перестали трястись. — Полагаю, вы уже догадываетесь о ком идёт речь.       — Не удивлён, — кивнул Сайкато. — А что вам известно?       К ним присоединилась Майя с подносом, на котором несла три стакана с кофе. Себе она выбрала латте. Не выходя из образа официантки, она раздала их и подсела между учёными, как третейский судья.       — Благодарю, милая.       — Семпай, вы опять за своё! — Майя выхватила сигарету и не нашла ничего лучше, как затушить об поднос. — Пейте кофе!       — Спасибо, — невзрачно ответила Рицко и отхлебнула бодрящего напитка, который не очень-то уж бодрил. Сигареты были лучше. — Так вот, доктор Карихара, подробностей я не могу вам дать. То, что нам известно — под строжайшим грифом. А что нет, — она проговорила тише обычного, сделав ещё один глоток, — скажем так, с Майей мы пытаемся распутать этот клубок. Ради Аянами Рей в том числе.       — Но в первую очередь ради собственного любопытства, разве нет? — осуждающе усмехнулся Сайкато.       — Мы правда хотим помочь Рей-чан, — вмешалась Майя, — это ли не важно? Какая разница какие у нас помыслы, главное — каковы наши дела!       — Я понимаю, милая, но вы одновременно с тем же отправляете неизлечимо больную девочку в смертельный бой — вот какие у вас дела! Уму непостижимо! Этой девочке надо проходить курсы реабилитации, а не воевать!..       — Доктор Карихара, — Рицко повысила голос на полтона, — давайте возьмём себя в руки. Я прошу вас как коллега коллегу — давайте мыслить рационально, а не эмоционально, — она сделала паузу, поймав себя на мысли, что ей и самой не помешает последовать своему же совету. Именно поэтому машинально использовала слово «нам», а не «вам». — Давайте не будем усугублять положение. Огласка сейчас никого ни к чему не приведёт. Особенно Аянами Рей.       — И что вы предлагаете? Закрыть мне глаза? Поступиться принципами?       — Я предлагаю сделку.       Две пары глаз уставились на доктора Акаги Рицко. Собственно, она тоже удивилась от себя самой.       — Вы не предаёте огласке, доктор Карихара. Информация дальше вас никуда не идёт, — Рицко пригубила кофе для горьковатого привкуса под стать озвучиваемой сделке. — Мы же со своей стороны разрешим вам проводить обследования Аянами Рей в вашей лаборатории. Под присмотром, конечно же. Возможно, с вашей помощью мы сможем лучше помочь Аянами и быстрее распутать клубок вопросов вокруг неё.       — Это не решит изначальный вопрос, доктор Акаги! Это даже не компромисс, вы просто за счёт меня решите свои проблемы! Что это даст то в итоге?       — Вы наберёте фактического материала для пресс-релиза. Немного, обрывочно, но достаточно.       — Как это понимать, семпай?! — вскочила Майя с осуждающим взглядом. Такая картина крайне редка, поэтому Рицко вдоволь насладилась зрелищем, прежде, чем спокойным жестом попросить её сесть. Всецелое доверие кохая к семпаю одной левой победило зародившийся скептицизм и Майя, успокоившись, села обратно. Только латте чаще исчезал из её кружки, чтобы подсластить наступавшую горечь.       — Когда всё закончится, — продолжила Рицко,умиротворённо попивая кофе, — когда опасность с Ангелами минует, вы можете публиковать что угодно. Но с одним условием.       — Каким? — насторожился Сайкато.       — Вся вина на мне. Майя не причём.       — Семпай! — в этот раз она сдержалась от того, чтобы вскочить. Её доверие сейчас испытывалось мощным прессингом.       — Понятно, — почесал свою бороду Сайкато, недолго раздумывая о предложенной сделке. — Хорошо, я согласен.       — Семпай…       Сайкато встал из-за стола и остановил свой взгляд на Ибуки Майю.       — Милая, у тебя столько перспектив… Мне тебя искренне жаль, потому что если продолжишь якшаться с этой ведьмой, то забудь о своей репутации. В научном мире — репутация значит очень многое, если не всё. Один раз рухнешь на дно — больше никогда не взберёшься наверх. Запомни мои слова.       — Да… — неуверенно ответила Майя, опустив глаза.       Все присутствующие знали — ей было, что возразить. Но перечить мужчине, который ей в отцы годился, не позволяло воспитание. Да и глупышкой Майю не назвать — она и сама догадывалась о высоком риске для собственной репутации в работе с Акаги Рицко.       Однако, Ибуки Майя свой выбор однажды уже сделала и менять его не собиралась.       — На этой ноте прошу меня простить, дамы, — слегка поклонился Карихара Сайкато. — Доброй ночи.       Мужчина удалился к лифтам, скрывшись в практически пустых коридорах.       — Семпай, зачем?       — Когда всё закончится, Майя, — Рицко не смогла сдержаться, чтобы вновь не закурить, —к тому моменту от этого места камня на камне не останется. Вне зависимости от результата. Считай, я ему продала воздух.       — Я не про то, — завертела головой девушка с порозовевшими щёчками. — Почему вы всю ответственность взяли на себя? На мне она тоже лежит!       — Ах это, — сделала глубокую затяжку Рицко и отправила несколько дымных колец в лицо Майи, из-за которых она прокашлялась. — Он прав и я с ним согласна. Моя жизнь уже давно пошла под откос. Нельзя рушить ещё и твою.       — Я не знаю, что и сказать, — сжала губы Майя и приложилась к кофе двумя руками, лишь бы скрыть своё смущение.       — И не надо, — присоединилась к распиванию напитка Рицко, — давай просто завершим этот тяжёлый день.       — Правда?       — Да.       — На самом деле есть кое-что, что я хотела бы вам показать сейчас, раз зашла речь про Рей-чан, — Майя подвинула к себе папку.       Доктор Акаги выгнула бровь, почуяв запах чего-то интересного. По собственной воле Майя бы не стала по пустякам откладывать конец рабочего дня, объявленного начальством. Не ради себя, а ради этого самого начальства. А значит информация, которую смогла достать Майя — весьма интригующая.       — Мне на почту написал КаЭр, — продолжила она, копаясь в бумагах.       — О-о-о, он написал сразу тебе, а не мне? — глаза Рицко стрельнули ехидством.       — Да, он написал, что не хотел бы провоцировать ревность у вашей подруги. Вы, в случаем, не знаете о ком идёт речь?       — Есть одна особа.       — Это не Кацураги-сан, в случае?       — Кто знает…       — Вот как, — расплылась в улыбке Майя, — значит КаЭр это ваш общий друг? Хотелось бы узнать кто он на самом деле.       — Скоро узнаешь. Так что он там прислал?       — Вот это фото, — Майя передала Рицко газетную вырезку, на котором вместе с короткой статьёй была отпечатаначёрно-белая фотография. — Оно датировано девяносто восьмым годом.       — Икари Гендо, — помрачнела женщина, заметя знакомое лицо.       — Да.       Мужчина был молод, даже хорош собою. Несмотря на строгий взгляд в нём присутствовала та искра, которая бы сделала привлекательным человеком, а не бездушным тираном. Этой искрой являлась жизнь. Тогда в его глазах таилась жизнь.       — А второй кто?       — Не знаю и не суть важно. Смотрите на задний план. Видите?       Рицко надев очки постаралась вглядеться в маленькую и мутную фотографию, напечатанную на низкокачественной бумаге и прошедшую почти двадцать лет невзгод. Их пилоты и то моложе и повидали куда меньше всякой дряни.       — Икари Юи.       Женщина на фото была в профиль и где-то вдалеке, но её добродушное лицо и фирменная полу-растрёпанная причёска до плеч были хорошим маркером, что перед глазами тот самый Гений.       — Да, — подтвердила Майя. — КаЭр прислал целую пачку вырезок с газет с Икари Юи-сан, в основном из европейских и американских изданий. По фотографиям Юи-сан такой сущий божий одуванчик, я и не знала.Но при этом выглядела как серьёзная и целеустремлённая женщина, не то, что я, — она виновато усмехнулась. — Семпай, а вы знали, что она была такой милой в жизни?       — Я не была знакома с ней лично, — Рицко затянулась сигаретой, чтобы заглушить нарастающие зависть и раздражение, готовые в любой момент как молот по наковальне треснуть по её гордости. Сломить не сломит, но выведет из равновесия.       — Жаль. А то почти все, кто с ней работал или предпочитают молчать, или уже нет в живых.       В голове Рицко всплыл истеричный и полный злобы женский крик, который слышала буквально некоторое время назад. Казалось, что прошла целая вечность и произошло это в совсем другом, выдуманном уставшим сознанием мире. Сказанные слова уже выветривались из памяти. Но те вырвавшиеся эмоции из глотки невидимой женщины глубоко осели, чтобы их так просто позабыть.       — Видимо она не такой уж и божий одуванчик, — Рицко сама удивилась сорвавшемуся иронии с её уст. Она себе его раньше позволяла только в непринуждённом разговоре с Мисато и с её бывшим мужчиной, который решил скрываться под таким дурацким псевдонимом, как «КаЭр». Будто никто бы не догадался.       — Вы так думаете, семпай?       Рицко не ответила на вопрос. Только затянулась посильнее, наполняя лёгкие табачным дымом, как шарик воздухом.       — Думаю именно эту фотографию ты мне хотела показать вовсе не для того, чтобы повосхищаться на ночь глядя. И погоревать о том, какой светлый ум потерял наш мир.       — Да, вы правы, — Майя пальцем указала на что-то перед Юи. — Она кого-то везёт в кресле-каталке. Маленькая девочка, лет шести-семи. Возможно альбиноска.В смысле настоящий альбинос, не как наша Рей-чан. Но всё же.       — Ты хочешь сказать? — Рицко не веря своим глазам тщательно всмотрелась в потускневшую от времени фотографию. Девочка с длинными и белыми волосами ярко выделялась на фоне всего остального, если сфокусировать своё внимание именно на ней. Лицо уже не разобрать на выцветшей бумаге, но ассоциации сами собой напрашивались.       — Не знаю, — пожала плечами Майя, с блуждающим взглядом, — КаЭр тоже сказал, что не знает подробностей. Он не смог найти ни одной записи или упоминания об этой девочке.       — Она необязательно альбинос, фотография не цветная.       — Девочке всего шесть-семь лет, она на кресле-каталке, значит слаба здоровьем. Следовательно, вряд ли что волосы крашенные, — рассуждала Майя, пригубив кофе. — Детали лица, конечно, не видны, но можно сказать, что она японка. Или юго-восточная азиатка на худой конец. На полукровку не похожа. В конце концов вы и сами знаете, что встретить светловолосую японку бесконечно мало шансов, чем ту же альбиноску. Шутка юмора генов.       Рицко ещё раз вгляделась в монохромную фотографию с маленькой девочкой, которую легко можно было принять за Аянами Рей. И будь последняя хоть и странным, но всё же обычным человеком, то вся теория, на которую намекала Майя рассыпалась бы в пух и прах. Хотя бы по возрасту не совпадали эти две девочки. Однако в Рей есть один нюанс… И в навестившем призраке тоже есть один нюанс…       — «Чего тебе стоила всего одна жизнь?»… — против воли сорвалось с губ Рицко. Уже во второй раз. С ней сегодня явно что-то не так.       — Простите, семпай? — наклонилась перед ней Майя.       — Да так, ничего, — докурив Рицко затушила сигарету в пустом стакане. — Пора закругляться, завтра тяжёлый день.