Ещё одна древняя семья?

      Только всю эту идиллию нарушает входящий в гостиную Элайджа, который выглядит темнее тучи. Руки находятся в карманах чёрных брюк, губы плотно сжаты, а брови хмуро сведены, и это всё значит, что дела плохи. — Что случилось, брат? — первым интересуется Клаус, привлекая внимание к Элайдже, который хмуро и внимательно смотрит сначала на Мелиссу, а затем переводит взгляд на Клауса. Спор Мел и Роба стихает, а Дина отстраняется от Кола, но не отходит от него. — Марсель объединился с Давиной и Неясытями, и они направляются сюда, — хмуро отвечает Элайджа, продолжая держать руки в карманах чёрных брюк. Старший из братьев Майклсон сам недавно узнал об этом и лишь с помощью команды из Мистик-Фоллс, которые сами хотели просить помощи у Майклсонов. Сделка вышла очень выгодной: информация в обмен на помощь ребятам в Мистик-Фоллс. — Что, прости? — молчание в гостиной прерывает Фрея. В ответ Эл продолжает молчать, хмуро оглядывая каждого в гостиной и прислушиваясь ко всем звукам и шорохам, попутно улавливая вампирским слухом, как Ребекка поёт колыбельную для Хоуп. — Марсель, влюблённая в Кола ведьма Клэр и Неясыти объединились, — спустя пару секунд молчания, Элайджа решает повторить свои слова, специально выделяя голосом слово «влюблённая», отчего младший Майклсон кривит лицо, будто только что съел кислый лимон. В голове Дины тут же проскальзывает мысль: «А что, если они с Габи не появились бы на чердаке?». Ничего бы этого не было. — они направляются сюда и, возможно, через несколько минут будут уже здесь.       Наступает вновь тяжёлая тишина, в которой практически слышно, как крутятся шестерёнки в голове Клауса, который перебирает возможные исходы данного визита. Почему Марсель объединился именно с юной ведьмой Клэр и сообществом Элайджи? Всё гениальное просто: они все хотят смерти Первородных. Клаус мысленно усмехается, когда понимает, что ведьма Клэр просто действует на эмоциях и хочет лишь отомстить, ведь Кол поигрался с ней и бросил, ведь никогда не любил и не был влюблён в эту девчонку. Истинная любовь сейчас рядом. Никлаус отвлекается на несколько секунд от своих раздумий и замечает, как глаза младшего брата горят приятным светом, буквально искрятся. Почему-то сердце Клауса болезненно сжимается, наверное, он понимает, что этим двоим снова придётся расстаться и на этот раз на неопределённый срок.       Клаус едва возвращается к своим размышлениям, как слышит голос Кола: — Сёстры Браун должны взять Хоуп и уехать в наш дом на плантации, — все взгляды мгновенно обращаются на Кола, но он игнорирует все, кроме одного. Сердце Майклсона болезненно сдавливает, когда он замечает в глазах Дины боль, которую она даже и не пытается скрыть. Она только сейчас всё вспомнила, они только оказались снова вместе, как им вновь предстоит разлука. — Кол прав, — голос подаёт Роберт, чем и привлекает внимание Дины. Роберт еле заметно кивает Колу, который одним глотком осушает свой стакан с виски. Старший Де Ла Мар полностью согласен с Колом, ведь кто-то должен защитить дочь Клауса, а кто-то должен противостоять этим выскочкам, которые слишком высокого мнения о себе. — Ребята, а вы чего такие мрачные? — со стороны лестницы раздаётся голос Ребекки, которая отлично слышала слова старшего брата, но до последнего надеется, что это просто ложная информация. Ребекке стоит взглянуть на Элайджу, как она понимает, что эту ночь, возможно, не все переживут. — Я соберу вещи Хоуп, — Дина исчезает на втором этаже Скотобойни, сглатывая противный ком в горле. Кол смотрит ей вслед, напряжённо сжимая губы, которые тут же превращаются в тонкую линию. Майклсону больно. Очень. Он только-только обрёл своё счастьё, вернул свою любовь, но… Всегда есть это чёртово «но»! Майклсон возвращает своё внимание на семью и вновь одним глотком опустошает стакан с виски, который держал в другой руке.       Роберт прекрасно видит, что Майклсон хочет поговорить с Диной, возможно, в последний раз. Когда Роб замечает на себе взгляд Кола, он еле заметно кивает ему в сторону лестницы на второй этаж. Майклсону не нужно повторять дважды и он исчезает на вампирской скорости. — Я могла бы остаться с вами, — тихо произносит Дина, едва только Кол появляется в комнате своей племянницы. В комнате горит лишь ночник, который тускло освещает помещение, поэтому Майклсон не видит солёной дорожки на бледной коже.       Майклсон тяжело вдыхает и снова на вампирской скорости оказывается рядом с Диной, но уже позади неё. Дина замирает, когда ощущает горячее дыхание Кола на своей шее. Не видя сопротивления, Кол опирается руками на кроватку Хоуп, расставляя их по обеим сторонам от Браун, тем самым не давая ей возможности выскользнуть. — Нет, милая, я не готов потерять тебя навсегда, — горячее дыхание Кола вновь опаляет нежную шею, отчего по её коже проходит табун мурашек. Розовые губы пересыхают, и Дина их облизывает, прекрасно зная, что Кол это видит. Кол хочет продолжить, но Дина перебивает его: — Нам не в первый раз, — в ответ Дина лишь усмехается и собирается отстраниться, дабы продолжить собирать вещи Хоуп. Браун должна удивиться, что Клаус доверяет ей защиту собственной дочери, но почему-то не удивлена. Наверное, в любой другой ситуации она удивилась бы. Кол не даёт ей этого сделать и разворачивает Дину к себе лицом.       Браун осторожно кладёт свои ладони на сильную грудь Кола, а затем поднимает на него свой серо-зелёный взгляд. В горле стоит противный ком, а сердце с каждым новым ударом болезненно сжимается, будто кто-то протыкает тебя раскалённой кочергой. Им настолько больно, что хочется просто вырвать сердце собственными руками, лишь бы не чувствовать эту боль. — Что бы не случилось этой ночью, обещай, что не отключишь человечность, — Майклсон аккуратно берёт в свои ладони лицо Дины. По их телам пробегает волна мурашке, которая и заставляет их на секунду прикрыть глаза. Дина убирает руки с груди Кола и мягко обхватывает его запястья. Мягко, практически нежно, и от этой нежности Майклсон теряет голову. — обещай, — вновь повторяет Кол, но уже более настойчиво. — Обещаю, — тихо шепчет Дина, ощущая, как по бледной коже стекает солёная дорожка. Майклсон аккуратно стирает эту мокрую дорожку большим пальцем, а затем подаётся вперёд и мягко касается розовых губ. Этот поцелуй кажется им совсем другим, не таким страстным и жарким, а, наоборот, более чувственным и нежным, но в тоже время с горьким привкусом боли. — я люблю тебя, Кол. — Я тоже люблю тебя, малышка, — на губах Кола появляется еле заметная улыбка, но уже через пару секунд она меркнет, ведь на первом этаже слышатся чужие голоса и возня. Майклсон отстраняется и замечает Мелиссу на балконе комнаты, которая еле заметно кивает ему, как бы говоря, что уже всё началось. — уходите, — Кол внимательно прислушивается ко всем звукам, попутно наблюдая, как Дина на вампирской скорости собирает вещи, а затем бережно берёт Хоуп на руки. — Мы будем ждать вас, — Кол не отвечает, а лишь кивает на слова Дины, и уже через несколько секунд сёстры Браун исчезают на вампирской скорости. Майклсон находится в комнате своей племяшки ещё пару секунд, вдыхая любимый аромат орхидей, а затем, используя скорость вампира, оказывается на первом этаже. — О, а вот и ты! — Марсель переводит испепеляющий взгляд на Кола, как только тот появляется на первом этаже. Глаза Марселя горят ненавистью ко всем Майклсонам и злобой, ведь Клаус посмел отобрать у него Новый Орлеан. — даже ничего не скажешь? — Жерар усмехается, насмешливо изгибая бровь. Он думает, что младший Майклсон сейчас начнёт оправдываться перед Давиной и тогда, возможно, она простит его, но действительно ли так всё и будет? В ответ Кол лишь тянет губы в ухмылке, которая не предвещает ничего хорошо.       Посередине гостиной напротив друг друга стоят Клаус и Марсель, их глаза горят пламенем ненависти и злости. Марсель хочет отомстить Клаусу за то, что посмел вернуться город себе. Позади Клауса стоят все Майклсоны и два старших брата Дины. Рядом с Марселем стоит ведьма Клэр, которая не отводит своего взора от Кола. Давина всё ещё надеется, что Кол действительно любит её и сейчас встанет на её сторону, но нет, она просто тешит себя ложными надеждами. Кол никогда не любил и не был влюблён в неё, он просто использовал её, дабы вернуть истинное тело. Её душу мгновенно наполняет злость и обида, которая медленно растекается по венам, добираясь прямо до сердца, и девушка вспыхивает, как спичка. — Кто эта девчонка? — Марсель награждает её тяжёлым взглядом, ведь он настойчиво просил Давину не вмешиваться в разговор, но она не послушала его. Пока ведётся светская беседа, Неясыти медленно окружают со всех сторон Древних, не давая им и шанса выйти отсюда живыми. — Дорогуша, тебя это уж точно не касается, — вместо Кола отвечает Ребекка, которая всё ещё помнит, как Давина отказалась помогать им в борьбе с Далией. Давина ненавидит всю семью Майклсонов, кроме самого Кола, а Дина нет. Дина хорошо ладила и ладит со всеми членами этой семьи, но с Клаусом у них всегда натянутые отношения. Ребекка понимает, что Давина пыталась изменить Кола, сделать его лучше, когда он не мог этого сделать, у него не получалось стать лучше для кого-то. Дина же принимает его таким, какой он есть на самом деле. Только рядом с ней Кол становится пай-мальчиком, только ради Дины он делает то, что не сделает для кого-то другого. — Сучка, — еле слышно шипит Клэр, но Древние усмехаются и Ребекка растягивает губы в довольной ухмылке: — От сучки слышу, — здесь даже Клаус не выдерживает и позволяет себе улыбнуться. Только эта секундная улыбка меркнет, когда Жерар сжимает плотно губы и кивает головой Неясытям, которые мгновенно внимают его команде и нападают на Древних со всех сторон.       Всё происходит настолько быстро, что Фрея не успевает воспользоваться своей магией, как начинается настоящая кровавая бойня. Кто-то из Неясытей лишается головы, кто-то жизненно важных органов, кому-то сворачивают шею, а другим отрывают конечности. Каменный пол Скотобойни окрашивается в багровый цвет, кровь пачкает и портреты хозяев на стене. Фонтан, стоящий по центру Скотобойни, и вся остальная мебель уже сломала. Повсюду валяются мёртвые и окровавленные тела, льются реки крови, которая теперь повсюду.       Марсель возомнил из себя короля Нового Орлеана, который вовсе и не является. Месть и обида затмевает его разум и ему абсолютно плевать, кто умрёт, а кто нет, но у него есть козырь в рукаве, которым он сейчас и воспользуется. Птичка на хвосте сообщила ему, что кровь ещё какой-то Древней вампирши ядовита для всех остальных. Марселю пришлось потратить уйму времени, чтобы добыть эту волшебную кровь. Едва только Давина узнала об этом, согласилась помочь Жерару, ведь желает отомстить Колу за предательство. Ведьма Клэр смешала с помощью магии кровь этой вампирши с кровью оборотней из семи разных стай, одна из которых очень редкая. Жерар выпил эту кровавую смесь, а затем сам вонзил в себя деревянный кол. Он обратился в чудовище, лишь бы отомстить Майклсонам и убить их. Марсель Жерар стал ещё большим злом, чем сами Майклсоны. — Хватит! — голос Марселя раздаётся лишь тогда, когда Фрея начинает воздействовать на Давину магией. Ни для кого не секрет, что ведьма Майклсон сильнее юной ведьмы Клэр. Фрея не обращает на него внимания и продолжает воздействовать на Давину, которая медленно оседает на пол, судорожно массируя виски головы. — Фрея! — на голос Марселя реагируют оставшиеся Неясыти и бросаются на ведьму Майклсон. Только они терпят неудачу, когда Элайджа и Кол лишают их сердец и других важных органов, например, печени или лёгких. — Фрея, прошу тебя, остановись! — сквозь боль шепчет Давина, но Фрея её не слушает, продолжая увеличивать силу взаимодействия на неё. Клаус усмехается, вырывая очередное сердце пешки Марселя. Клаус знает, что старшая сестра пойдёт на всё, чтобы защитить свою семью, и сейчас она делает именно это. — я безжалостна, бесчувственна и жестока, когда речь идёт о защите семьи. Такой я человек, — Фрея резко останавливается, поэтому Марсель облегчённо выдыхает, но потом Майклсон щёлкает пальцами и раздается хруст шейных позвонков. Фрея сворачивает Давине шею и всем оставшимся в живым Неясытям. — Нет! — Жерар хочет кинуться на Фрею, но его отбрасывает Элайджа. Жерар не теряется и мгновенно поднимается на ноги, а затем использует вторую попытку, но уже нападает на Элайджу, резко вонзая в его шею свои клыки. Элайджа тихо вскрикивает, а затем едва падает на колени, но его вовремя подхватывает Ребекка, только Марсель не останавливается и кусает Ребекку, которая лишь ойкает и хватается рукой за рану на шеи. Бекка с ужасом понимает, что укус не заживает, а по телу медленно распространяется слабость. — это всё из-за тебя! — Марсель бросается на Кола, который не успевает среагировать и отразить атаку. Жерар оказывается в несколько раз быстрее и сильнее Первородных вампиров.       Дальше всё происходит снова слишком быстро. Злость и боль окончательно затмевают разум Марселя, который оставляет чёртовы укусы на всех оставшихся Майклсонов и Де Ла Мар, когда очередь доходит до Клауса, Жерар останавливается и вытаскивает из внутреннего кармана клинок Папы Тунды, с помощью этого клинка Марсель заставит страдать Клауса очень долго. Нет, он не убьёт его, он заставит страдать и чувствовать боль каждую секунду. Клаус успевает прошептать лишь единственное слово: — Уходите, — никто не мешкает, и все мгновенно исчезают из Скотобойни, оставляя Клауса одного. Этого Марсель и добивался. Жерар не медлит и, смотря прямо в глаза Клауса Майклсона, вонзает клинок Папы Тунды в грудную клетку. Клинок медленно погружается в его грудь, но Первородный гибрид терпит эту боль, крепко сжимая зубы. Он убьёт этого щенка. Не сегодня, так завтра.

***

      Дина нервно расхаживает в гостиной особняка Майклсонов на яблочной плантации. Найти особняк не составило огромного труда, потому что такой только один. Уже глубокая ночь, а Майклсонов и Роба с Габи всё ещё нет. Мелисса также очень переживает, но она старается не показывать этого, поэтому одной рукой Мел держит Хоуп, тихонько качая, а второй барабанит пальцем по подлокотнику дивана. Дина отчаянно отгоняет мысль о смерти Древних, но это получается плохо. Мысли Дины прерывает сестра: — Перестань мельтешить перед глазами, — Мел вздыхает и поднимает взгляд на сестру, которая только фыркает и присаживается в кресло напротив. — А ты перестань стучать, на нервы действует, — Мел хочет ответить что-то колкое, но их прерывает хлопок входной двери, её будто срывают с петель.       Первой в прихожей оказывается Дина, которую мгновенно охватывает ужас и страх, её сердце сжимается от боли. Майклсоны и братья мертвенно бледные и с алыми, почти гниющими, ранами на шеях. Следом за сестрой появляется и Мел, которая приходит в такой же шок, но быстро ориентируется и аккуратно толкает близняшку в бок. За считанные секунды сёстры Браун помогают Древним расположиться в гостиной. Фрея оказывается также обессилена, ведь на борьбу с Неясытями и Давиной ушла почти вся магия, и теперь Фрея также на грани жизни и смерти.       Пока Фрея и Мел тихо перешёптываются, пытаясь найти выход из очередной плачевной ситуации, Дина не отходит от Майклсонов и своих братьев, периодически вытирая пот с их лбов. Они стали ещё бледнее, а укусы начинают распространяться и гноиться, но Древние терпят, стараясь не показывать насколько им больно. — Мы свяжем вас всех с Клаусом и отправим в магический сон, — спустя некоторое время начинает говорить Мел, принимая из рук Фреи маленькую скляночку с кровью Клауса, которая оказалась у неё неизвестно откуда. — как только мы найдём лекарство, мы разбудим вас и вытащим Клауса, — попутно Мел пишет имена всех Первородных рунами, а затем берёт хрустальный стакан, предназначенный для виски, и с помощью ножа делает небольшие надрезы на ладонях Древних. Кровь течёт тонкой струйкой, когда в стакане оказывается кровь каждого, Мел выливает его содержимое, берётся за руки с Фреей, и они начинают шептать какие-то слова на латыни. — Я… — Кол хочет сказать эти самые слова в последний раз, ведь неизвестно когда сёстры Браун найдут лекарство от этого укуса, но каждое слово даётся с большой болью. Дина сжимает губы и берёт Кола за руку, как бы прося его молчать, но он упрямо продолжает: — я люблю тебя, малышка, — одна одинокая слеза скатывается по его бледной щеке, к которой Дина мгновенно прикладывает свою ладонь.       Его карие глаза переполнены болью, а сердце огромной любовью лишь к одной девушке, которую он увидит не скоро. Он смотрит на неё внимательно и в последний раз, старается запомнить свою любовь до мельчайших деталей. Её розовые губки, которые он не сможет поцеловать ещё очень долго. Светлые волосы, пахнущие орхидеей. Серо-зелёные глаза, в которых Кол постоянно тонул и видел искорки счастья. Кол старается запомнить даже нежные прикосновения, от которых постоянно теряет голову. — Ты — любовь всей моей жизни, — Майклсон переходит на шёпот, ведь говорить становится ещё труднее. Дина всхлипывает и сжимает его руку в своей, слыша, что Мелисса и Фрея начинают читать заклинание чуть громче. Времени остаётся мало. — Я тоже люблю тебя, Кол, — Дина подаётся вперёд и касается своими мягкими губами его холодных губ. Этот поцелуй со вкусом горькой боли, но в нём есть маленькая долька сладкой любви. Оба стараются оставить в памяти этот поцелуй, потому что это их последний поцелуй в ближайшие несколько лет. Кол хочет коснуться рукой светлых волос, но не успевает, медленно начиная погружаться в магический сон. Он уже практически не ощущает тёплые губы Дины, а затем комната погружается в тишину. По щеке Дины скатываются несколько солёных дорожек, но она быстро стирает их и поднимается на ноги, подходя к сестре, которая осторожно укладывает Фрею в кресло. Тишина затягивается, и Дина решается её прервать: — Нам нужно вернуть Хейли и начать искать лекарство.