***
Пока проходит ужин, и Сальваторе старательно тянут время, Эбби и Бонни Беннет пытаются открыть гроб, но он не простой, а магический. Этот гроб ведьмы пытаются открыть уже битый час, но у них ничего не выходит: что-то или кто-то мешает сделать это. Все уверены, что в этом гробу есть то, что убьёт Никлауса Майклсона, но никто не может понять, что именно. Пару минут мать и дочь тратят на семейный разговор. Бонни уверена, что всё дело в матери, а не в предках. Эбби просит прощения за свой поступок и не может выразить словами, как ей стыдно, на что Бонни молча протягивает ей ладони, предлагая повторить попытку. Вдруг на этот раз получится? Сглотнув слёзы, Эбби протягивает свои ладони, девушки сжимают руки друг друга и начинают вновь читать заученное заклинание. Первые секунды в пещере ничего не происходит, но потом огонь свечей вспыхивает с неистовой силой, и всё вокруг начинает трястись. Ведьмы перестают читать заученное заклинание, отпуская друг друга, и испуганно переглядываются. Бонни решает дёрнуть крышку гроба и оказывается права — раздаётся характерный щелчок, но… — Почти получилось, — шепчет Бонни, дёргая крышку гроба. — Надо позвонить Деймону. Нам надо больше времени. Я сейчас вернусь, — на одном дыхании выпаливает Бонни, беря в руки фонарик. — Да-да, хорошо, — лепечет Эбби, смотря вслед уходящей дочери. Она подходит к выходу из пещеры, провожая её взглядом. Внезапно раздался глухой хлопок, и Эбби вздрагивает, испуганно осматриваясь, поворачивается в сторону гроба. Ведьма медленно и осторожно подходит к магическому гробу, протягивая руку. Вспыхивают свечи, и резко распахивается крышка гроба. Эбби испуганно вскрикивает, отпрыгивая на полметра, и с ужасом смотрит на открытый гроб. У ведьм Беннет получилось. Гроб открыт, и в нём…***
— Может, уже перейдём к обсуждению условий договора? — наконец молвит Элайджа, когда милая брюнетка уносит тарелки. — Всё очень просто, — с энтузиазмом в голосе начинает Деймон, прочитав сообщение от Бонни. — Клаус получает гроб, а в обмен он… и вся семья в полном составе покидают Мистик Фоллс. А я, Стефан и Елена живём долго и счастливо, безо всякой вражды, — озвучивает свои условия Деймон, отсалютовав бокалом вина Клаусу, который слушает вампира с улыбкой на алых губах. — Справедливая сделка, — подмечает Роберт, до этого молчавший и внимательно слушавший мистера Сальваторе. — Кажется, ты не понимаешь, — начинает Клаус. — Кровь Елены — гарантия, что у меня будет достаточно гибридов, чтобы бороться с моими врагами. — Он облизывает губы, подаваясь вперёд. — Я ни за что не оставлю её, — опасный блеск появляется в глазах, говоря о намерениях, в которых он твёрдо уверен. — Допустим, я оставлю её здесь, — Клаус вдруг берёт в руки бокал вина и встаёт с кресла, — под вашей защитой, что дальше? — Никлаус указывает на братьев Сальваторе. — Вскоре один из вас обратит её в вампира или, ещё хуже, она умрёт в тисках вашей вражды. — Старший Сальваторе опускает взгляд, прекрасно это понимая. — Видите ли, каждый из вас искренне верит, что сможет защитить её. Но это заблуждение, господа, — Майклсон вновь подходит к креслу и облокачивается на него. — Худшее для Елены Гилберт — это вы двое. — На губах вновь появляется хищная улыбка, не предвещающая ничего хорошего. — Пойду… подышу. — Деймону нечем крыть, ведь Клаус сказал чистую правду. Он и Стефан погубят милого и непорочного ангела. Деймон встаёт и направляется на выход. — Пойду разберусь. — Элайджа следует за Деймоном. Роберт провожает вампиров хмурым взглядом, ведь эти двое что-то задумали, и старший из семьи Де Ла Мар весь вечер пытается разгадать это, но пока безуспешно. — От этих разговоров хочется есть. — Гибрид отставляет в сторону хрустальный бокал, смотря на милую блондинку около камина, которая тут же внимает его просьбе и подходит. — Что скажешь, Стефан? Не хочешь… присоединиться? — Клаус аккуратно отодвигает светлые пряди волос с шеи девушки, оголяя её. Но Стефан Сальваторе оказывается непреклонен, и гибрид обнажает белоснежные клыки, а под глазами проступает веточка вен. Растянув губы в ухмылке, Никлаус впивается в аппетитную шейку, придерживая девушку руками. Тёплая жидкость медленно течёт по его горлу, доставляя неимоверное удовольствие и чувство насыщения. — Объедение, — гибрид наконец-то отрывался от её шеи, — то, что нужно. — Клаус отпускает ещё тёплое тело девушки, которое тут же падает на пол. Клаус осторожно убирает остатки крови большим пальцем. — Думаю, — вставая со стула, начинает говорить Стефан, — единственная причина, почему ты согласился на этот вечер, — это возможность поссорить меня с братом, — вампир встаёт напротив гибрида, а Роберт с интересом молча наблюдает за этими двумя. — С этим ты и сам отлично справляешься. — Сидящий за столом, Роберт подавляет смех, делая вид, что кашляет в кулак. — Из-за Елены ты потеряешь своего брата и будешь винить только себя. — Пухлые губы вновь растягиваются в ухмылке. Клаус снова чертовски прав! — Что скажешь, Клаус? — громко вопрошает вошедший Деймон, остановившись рядом с младшим братом. — Пора раскрыть карты, — он разводит руками. — Мы сделали предложение и ждём ответа. — Элайджа встаёт рядом со стулом брата. Отсчёт пошёл, и остаётся совсем чуть-чуть до фееричного представления, чему Никлаус будет сильно «рад» и безумно удивлён. — Хорошо, — подытоживает Клаус, беря в руки салфетку и вытирая уголки губ, и удобно устраивается на стуле, возле которого стоит Элайджа. — Я предлагаю счастливое будущее для Елены. Ей сейчас нужно избавиться от вас обоих, — гибрид брезгливо взмахивает рукой в их сторону, — и влюбиться в человека. Может быть, в того светленького футболиста? — гибрид оборачивается к брату. — Мэтт Донован? — Деймон аж кривится, будто съел самый кислый лимон на белом свете. — Серьёзно? — А почему нет? Они поженятся, будут жить долго и счастливо, создадут идеальную семью… — И продолжат род Петровых, — заканчивает за Клауса Стефан. — Каждую пару сотен лет у тебя будет новый двойник, и твоим гибридам не будет конца, так, Клаус? — Это чистая правда, ведь Никлаус пылает огромной любовью к своим любимым гибридам. — Считаю это дивидендом, вложением в её благополучие. После того, как ты отдашь мне кровь, я буду охранять её всю естественную жизнь, для неё так будет лучше. — Клаус снова чертовски прав. Роберт даже не понимает, почему Сальваторе отказываются от столь щедрого предложения. — Итак… — гибрид наконец встаёт со стула, медленно подходя к камину. — Что скажешь, Стефан? Мы договорились? — Клаус останавливается у камина, протягивая свою ладонь. — Ты что? — с непониманием шипит Деймон. Стефан медленно обходит брата, приближаясь к Клаусу. Его руки сцеплены в замок за спиной, младший Сальваторе вовсе не собирается соглашаться. Сальваторе подходит и пожимает руку Никлаусу, на лице которого появилась победная улыбка. — Хорошая попытка, Клаус, но нет. — Бум, терпение заканчивается. Сжав губы, Клаус ломает руку и выворачивает ногу младшего Сальваторе под неестественным углом, ставя того на колени. Вытянув его руку, Клаус засовывает её прямо в огненное пекло камина. Рука горит, а Деймон, выждав несколько секунд, срывается с места на вампирской скорости к брату, но Элайджа прижимает его к стене. — Что ты делаешь? — хрипит Сальваторе. — Хватит! — восклицает Деймон, когда комната наполняется душераздирающим криком Стефана, рука которого поджаривается на огне, точно шашлык. — Отдай мне гроб, пока я не сжёг его заживо, — чеканит каждое слово Клаус, наслаждаясь мучениями Стефана. — Я привезу, — холодно бросает Деймон и проходит мимо Элайджи, когда тот, наконец, отпускает его, намеренно задевая его плечом. План работает, и Никлаус верит в этот спектакль, но Роберт сомневается в правдивости всё больше и больше. — Езжай с ним, брат, и проследи. А когда вернёшься, я сдержу своё обещание и воссоединю нашу семью, — посмотрев несколько секунд на Клауса, Элайджа покидает комнату. — Давай же, убей меня, — шипит Стефан, когда Клаус продолжает держать его руку подле огня. — Все равно же убьёшь, когда получишь гроб! — Секунда, и Клаус поднимает Сальваторе с ног, держа за грудки. — А ты и правда сдался. Где борьба? Где потрошитель? — издевательски цедит сквозь зубы Никлаус, и это доставляет ему неописуемое удовольствие, но Стефан отталкивает от себя гибрида, прожигая того взглядом. Роберт не вмешивается, находясь в качестве наблюдателя. — Элайджа, почему ты не ушёл? — Ухмылка спадает с алых губ, он когда видит старшего брата и Деймона. Следом за ними плетётся милая блондинка с подносом в руках. — Где твои манеры, брат? — с сарказмом в голосе начинает Элайджа, заставив Роберта напрячься. Не к добру это всё, ой, не к добру… — Ты забыл про десерт. — Элайджа сдёргивает платок, открывая виду четыре клинки, два из которых принадлежат семье Де Ла Мар. — Что ты наделал? — со страхом в голосе шипит Никлаус, медленно отходя назад. — Что вы наделали? — повторяет Роберт, всё так же сидя за столом. — Я научился не доверять твоим обещаниям, Клаус. Теперь всё будет по-моему. — Старший Майклсон заканчивает речь, и в комнату заходит высокий шатен. Рукава его серой рубашки закатаны, тёмные волосы взъерошены, губы плотно сжаты, а в карих глазах плещется злость к собственному брату. — Кол! — восклицает Клаус, поднимая руки в примирительном жесте и делая шаги назад. — Давно не виделись, брат, — ухмылкой тянет Кол, продолжая прожигать брата взглядом. Клаус хочет с вампирской скоростью покинуть комнату, но мужчина, оказавшись быстрее и, схватив клинок, как выяснилось, преграждает братцу путь. — Финн! Не надо! — Клаус поднимает руки и совершает ошибку, клинок вонзается в ладонь. Финн вытаскивает его, и Клаус предпринимает вторую попытку скрыться, но и тут его настигает неудача в виде младшей сестры. — Ребекка… Но Ребекка с милой улыбкой на губах вонзает свой клинок в печень старшего братца. — Это за нашу маму, — мило протягивает блондинка, вытаскивая клинок, и толкает Клауса в руки второго брата. Кол крепко держит Никлауса за руки, не давая ему и шанса выбраться. — Можете идти, — холодно бросает Элайджа Деймону и Стефану. — Это семейное дело. Вампиры переглядываются и спешат покинуть эту Древнюю психушку. Сестрёнка так и стоит напротив Никлауса, держа в хрупких ручках клинок. Как только Сальваторе покидают дом, заходят ещё двое мужчин: высокие и крепкого телосложения, у обоих тёмные волосы и карие глаза. — Габриэль! Чарльз! — испуганно и шокировано восклицает Роберт, вскакивая со стула. — Семейный вечер будет насыщенным, Роберт, — цедит сквозь зубы Габриэль, прожигая старшего брата яростным взглядом и желая прикончить его сейчас же.***
— Будем надеяться, что ведьмы открыли гроб, — молвит Деймон, идя впереди брата. — Что-то должно исправить этот вечер, — добавляет Стефан. — Бонни! — увидев подругу, восклицает он, быстро подходит к ведьме, которая лежит без сознания, и прислушивается. — Она дышит. — Он поворачивается к брату. — Мама тоже дышит, я слышу, — с облегчением выдыхает Деймон, смотря на лежащую Эбби. — И гроб открыт, — увидев деревянный ящик, оповещает Стефан. — Нам от этого нисколько не легче. Что бы там ни было — этого здесь нет, — мрачно отвечает Деймон, смотря на открытый гроб, содержимое которого отсутствует.***
— Мне нравиться, как ты всё тут сделал, Ник, — мило протягивает Ребекка, беря в руки вазу и кидая её в картину, висящую на стене. Картина тут же падает, а ваза рассыпается на осколки. — Я сделал это ради всех нас! — Глаза гибрида виновато опущены, Клаус обижен. — Место, которое можно назвать домом, где мы можем быть семьёй! — Никому из нас теперь не придётся быть одному! — вторит ему Роберт, по обеим сторонам которого стоят младшие братья — Габриэль и Чарльз. — Ты прав, — вдруг соглашается Элайджа, — мы не будем одни, — старший Майклсон подходит к сестре, держа в руках бокал вина. — А вы останетесь, — в один голос говорят Габриэль и Чарльз. — Ник и Роб, мы оставляем вас, — спокойно подытоживает Ребекка. — Но, сначала я убью эту девку-двойника. — В глазах каждого присутствующего плещется ненависть к собственной семье, точнее к двум братьям, которые прятали их в гробах многие века. — И вы останетесь одни навсегда и вовеки. — Вы убегаете? Я вас найду! — шипит сквозь зубы Клаус, в его глазах блестит еле заметная влага. — И станешь тем, кого ненавидишь, — с иронией подмечает Элайджа, ставя на стол бокал вина. — Нашим отцом. — Я — гибрид! — Никлаус срывается на крик. — Меня нельзя убить! — он указывает на себя, в то время как Кол и остальные прожигают его взглядом. — Мне нечего бояться, в отличии от вас! — он обводит указательным пальцем всех присутствующих. — Будет, — мгновенно вмешивается Габриэль, — когда мы найдём гроб. Повисает тяжёлая тишина. Каждый прожигает друг друга ненавистным взглядом. В глазах Финна, Кола, Ребекки и даже Элайджи отражается злость к брату, переходящая в ненависть. Они ненавидят того, кто закалывал их клинками, отправляя в гроб на несколько веков. Роберт Де Ла Мар такой же: отправляет свою семью в гроб при любом удобном случае. Только вот в гробу, который все, кому не лень, пытаются найти, есть то, что способно убить всех существующих вампиров. Внезапно тишина нарушается хлопком входной двери, и все мгновенно оборачиваются. Через несколько секунд появляется она — женщина в чёрном платье пятнадцатого века — и медленно входит в дом. Глаза её горят ненавистью и злобой. — Я прикончу вас всех, к чёртовой матери!