Крылья Ворона

      Сэм натянул капюшон поглубже, посильнее запахнулся в плащ. Опять этот дождь. Мелкий противный, холодный. Никакого сравнения с ливнями, что случались, когда он ещё жил в Просторе с матерью. Когда же уже закончится это затянувшееся подобие весны? Скорее бы лето. И не только из-за того, что дожди надоели. Когда Тирион бросил брошь Десницы на стол и засобирался на Запад, Сэм пытался с ним поговорить, убедить остаться, но тот был непреклонен. «Можешь и дальше преклоняться перед нашим королём, если хочешь, а я вернусь домой и попытаюсь сделать что-то хотя бы там». И прежде чем выйти бросил на прощание: «Молись о скором и жарком лете, Тарли, если посевы не взойдут в ближайшее время, твой обожаемый король будет править мертвецами».       За обожаемого короля Сэм на Тириона до сих пор злился. Он просто верно служил тому, кто дал ему всё, о чём Сэм мечтал. Тем более с королём Брандоном было легко поладить. Достаточно было лишь не перечить ему. А вот с этим у Тириона были серьёзные проблемы. Пару раз вызвав на себя гнев короля Ланнистер не выдержал и сбежал на свой Запад. На Сэма его милость не гневался ни разу.       Над головой слабо скрипнула какая-то вывеска. Увлёкшийся своими мыслями Сэм остановился, пригляделся. Едва не прошёл. Он почти на месте. Осталось только свернуть в переулок. И кому он потребовался в такую погоду? Сэм бы и не пошёл, но автор доставленного стражником письма был чрезвычайно убедителен, расписывая, что Вестеросс в опасности, что только король может его спасти, и только Сэм может донести до короля правду так, чтобы тот поверил. Так что пришлось помокнуть под дождём ради королевства.       В переулке обнаружился человек. Весь с головы до ног в белом, капюшон накинут, прислонился к стене под нависающей крышей дома. — Вы со мной хотели встретиться? Незнакомец поднял голову, наверное, взглянул на Сэма, под капюшоном не было видно, несколько мгновений молчания. — А ты стал ещё толще, Сэм. Хотя, казалось бы, куда. — Сэм вздрогнул от знакомого голоса. Слишком хорошо знакомого. Обладатель этого голоса был первым на Стене, кто отнёсся к нему как к человеку, его Лордом-командующим и, очень недолго, его королём. Но здесь и сейчас его быть не должно было. — Хорошо живётся в украденном королевстве? Сытно? Комфортно?       — Никакое оно не краденное. — Вот только Джон никогда так не говорил. С таким ледяным ехидством и бесконечной ледяной злостью. И что за цвет? Он должен быть в чёрном, даже если зачем-то приехал со Стены. — Короля Брандона выбрали на большом совете.       — На том же, на котором решили отправить законного наследника подальше за Стену? — Он не видел, но был почему-то уверен, что губы того, кто был его другом исказила злая усмешка. — А то вдруг помешает вашей прекрасной команде отрывать от Вестероса кусочки посочнее.       — Всё было совсем не так. — Сэм подавил желание попятиться. Нужно разобраться с опасностью, о которой было в письме. — И ты это знаешь. Ты мне письмо послал?       — Я.       — Тогда рассказывай, что за страшная опасность грозит Вестеросу? От чего нас может спасти только король?       — Ну какая ещё опасность может грозить нашему многострадальному королевству? — Он тихо хмыкнул, а Сэм вдруг почувствовал, как по спине пробежали ледяные мурашки. Что за? Да прохладно, но тут другое. Из-за чего вдруг такое чувство холодного ужаса? — Всё та же, Сэм, всё та же. Мертвецы под предводительством ледяных теней.       — Не может быть. — Мурашки победно промаршировали в обратную сторону. Как так? Так не бывает. — Иные побеждены. Король Ночи мёртв.       — Да ты понимаешь, Сэм, оказывается, Король Ночи никогда не был предводителем Иных. Да и никакого Короля Ночи не было. Была марионетка настоящего владыки зимы. Того, кто является вечным врагом бога огня. — Он развёл руками, а Сэм почувствовал, как затряслись ноги. Нужно скорее во дворец, рассказать королю. Пусть собирает войска. И почему Тирион сбежал так не вовремя, сейчас его помощь очень бы пригодилась. Одному Сэму ни по чём со всем не управиться. Может позвать Джона? Безупречные далеко, а помощь того, кто столько знает, может очень пригодиться.       — Нужно поспешить к королю. Расскажешь ему обо всём, соберём армию. — Сэм развернулся, намереваясь бежать, но что-то остановило. — А кто доложил об Иных? Одичалые?       — Нет, Сэм, не одичалые. Я всё видел своими глазами.       — Отлично. Тогда тем более нужно спешить. Король скорее поверит тебе, если ты видел, чем мне. — И уже подняв ногу над мостовой. — А почему белый? Ночной Дозор сменил цвет?       — Нет, Сэм. — Простое отрицание, но прозвучало в нём что-то, что внутри всё словно ледком покрылось. — Ночной Дозор цвета не менял. Это я сменил сторону.       Медленно он повернулся, хотя внутри всё кричало, что нужно бежать и чем скорее, тем лучше. Джон не торопясь откинул капюшон, давая разглядеть ту усмешку, что всё чудилась Сэму. И льдисто-голубые звёзды глаз. Красиво. И жутко. Иные смотрели такими. И тот, кого они звали Королём Ночи. — В снегах за Стеной кого только не встретишь. По задумке вашего короля я должен был умереть, но она спасла меня и предложила присоединиться к ней. Я не нашёл причин отказать.       — Но… Ты… Мы же сражались с ними. Столько хороших людей погибло. Наших друзей. Мы стольким пожертвовали. Неужели ты не помнишь? Пип, Гренн, Эдд, Старый Медведь, все братья, что остались на Кулаке Первых Людей. Ты их всех забыл? Решил сделать все их жертвы напрасными? — Оно вырвалось само, хотя нужно было бежать, бежать поскорее. Только далеко бы он убежал?       — Жертвы. Какое хорошее, какое красивое слово. — Тот, кто был Джоном на месте стоять не пожелал, двинулся к Сэму. Спокойно, медленно. Падающие капли не касались его, обращались снежинками и кружились вокруг. — Какое правильное. Вот только хоть кто-то помнит про мои жертвы? Как поклялся Дозору? Как из-за клятвы потерял возлюбленную? Как множество раз чуть не погиб, сражаясь с Иными? Как преклонил колени, чтобы спасти Север? Как потерял её? Ради вас всех потерял. Сам ударил самого нужного мне человека ножом, чтобы вся ваша братия могла жить. — Голос его задрожал, и Сэма тоже затрясло. Неужели он всё ещё помнит Дейенерис Таргариен? Любит её? Королеву, сжегшую целый город, убившую отца и брата. — А как вы мне отплатили? Отправили за Стену? Иди, Джон, умри там тихонечко, не мешай наслаждаться плодами вашей победы. Хорошо звучит. Приятно чувствовать себя победителем, а, Сэм? — Сэм не ответил, просто не смог. Ужас крепко схватил за горло, не дал выдавить ни одного звука, даже дышать стало тяжело. — Приятно. — Почти с удовольствием и удовлетворением. — Теперь и я не прочь почувствовать себя победителем. Заберу вас всех туда, где вы бы были без меня. А начну с вашего короля. Брат ещё называется. Сделал грязное дело и исчезни, а чтобы точно не вернулся и не помешал, наградим тебя проклятием, которое за луну всю жизнь из тебя выпьет и сердце остановит. Вот и я торопиться не буду. Чтоб всё до конца прочувствовал, не торопясь, обстоятельно. Начну с его любимого дерева, пожалуй. Интересно, насколько это больно - смотреть глазами замёрзшего изнутри древа? Думаю, очень.       Ещё один шаг и Сэма, наконец, отпустило. Из горла вырвался визг, которой он не ожидал услышать от себя. Тело само развернулось, а ноги рванули прочь. Быстрее, быстрее. Бежать. Пока разум лихорадочно ищет хоть что-то. К королю. Скорее к королю. Всё, всё рассказать. Он придумает что делать. Скорее, скорее. А если догонит? Он же быстрее бегает. Или не побежит? Король Ночи не бегал. Может и этот не станет. Но у Короля Ночи были мертвецы. А что если и у этого? Смерти двух-трёх человек в городе никто и не заметит. А для преследования вполне хватит. Сэм даже оглянулся через плечо. Никого. Нога зацепилась за что-то. Удар о мостовую выбил воздух из лёгких.       Но боли Сэм почти не почувствовал. Может пока. Ничего, в замке найдётся маковое молоко. Сейчас надо подняться. Побыстрее. И скорее ко дворцу. Уже не так далеко.       — Великий мейстер. — От незнакомого глубокого голоса Сэм остолбенел, ноги словно вновь примёрзли к мостовой. — Великий мейстер, какая удача, что я вас встретила. — Из ещё одного переулка появилась женщина, и Сэм выдохнул. Красная жрица. Вся в алом с головы до ног. Эта ему не враг. Может, даже наоборот. — У меня срочное дело. Владыка послал меня для борьбы с великим злом, угрожающим всем нам.       — Знаю, да. — Дышать было тяжело, говорить ещё труднее. Как же быстро он бежал? Далеко ли?.. Нужно уйти, пока его не догнали. — Опять Иные.       — Их предводительница желает уничтожить память мира, ту, что скрыта в древах, которую хранит Трёхглазый Ворон. Их нужно спасти. — Словно удар в спину порыв ветра. Ледяного и колючего. На мгновение показалось, что он вновь за Стеной, только в этот раз на нём нет ни плаща ни перчаток, да и вовсе никакой одежды. — Скорее. Этот ветер, он может погубить древо. Если это случится, всему конец. Возьмите. — Крохотные руки в алых перчатках протянули крохотную капельку рубина в золотой оправе. — Если холод уже поразил древо, она поможет его согреть.       — Идёмте со мной. — Капелька оказалась обжигающе горячей. Такая согреет что угодно. Сразу стало как-то теплее. - Расскажете всё королю.       — Я не могу, Великий мейстер. — Она повернулась и, проследив за её взглядом, Сэм почувствовал, как вновь задрожали ноги. Из-за угла показалась фигура в белых одеждах. Совсем недалеко. — Владычица Иных послала своего слугу. Мне придётся его задержать. — Она развернулась, прошептала несколько слов, должно быть молитва. — Бегите же. Если вы не успеете, то всему конец.       Сэм ещё несколько мгновений смотрел на фигуру в белом, того, кого когда-то называл другом, и кто предал их всех, а потом развернулся и побежал так быстро, как мог.

***

      — Хорошо бежит, быстро. — Джон остановился за плечом Дейенерис, проводил взглядом улепётывающего Тарли. — Если бы он во время службы в Дозоре так бегал, то цены бы ему не было.       — Главное, чтобы не остановился и не задумался. — Дейенерис скинула с головы капюшон, пронаблюдала, как Великий мейстер завернул за угол. — Как думаешь?       — Мне кажется, я с задачей напугать его до полусмерти вполне справился. В какой-то момент показалось даже, что он сейчас сознание потеряет, а мне его в чувство приводи. — Мгновение паузы. - Не узнал он тебя?       — Не думаю. Я постаралась говорить голосом, совсем не похожим на мой. — Короткая усмешка на тонких губах. — И что ты такого ему сказал?       — Да всё как есть. Дал льду свободу ненадолго. — Джон сморгнул лёд в глазах, вздохнул. — Понял, наконец, о чём она говорила, когда просила не отдаваться ему полностью.       — Соблазнительно?       — Ещё как. Но чудовищем становиться не хочу. Хватит с нас и того, что на троне сидит.       — Да уж. Точно хватит. — Дейенерис вздохнула, поёжилась обняла себя за плечи руками. — Если с древом всё выйдет, то останется только он.       — Не бойся. — Джон обнял её за плечи, прижал к себе. — Всё будет нормально. Мы справимся. Ты справишься. Пойдём назад? Хозяин гостиницы, мне кажется, будет рад нас видеть.       — Ещё бы. Думаю, мы первые постояльцы с момента окончания войны. Всё в такой разрухе. — Она погладила его руку в белой перчатке, грустно улыбнулась. — Знаешь, ты иди. А я поброжу тут ещё немного. Хочу посмотреть, каким стал город, о котором я мечтала когда-то.       — Грязным и противным, каким и был всегда. Будь осторожней. Мы слишком близко от Ворона.       — Буду. Накину капюшон, никто и не узнает. Ну бродит какая-то жрица по городу. Думаю, даже Ворону его слуги не настолько интересны.       — Возможно. Я, конечно, привлекаю больше внимания. — Джон улыбнулся, отпустил её, задержал ладонь в руке на мгновение. — Надеюсь, ты не разочаруешься в этом городе настолько, чтобы решить, что он достоин Ворона.       Губ коснулась слабая усмешка. — Ну уж нет. Я не ради города здесь. — Обмен взглядами, совсем короткий. Дейенерис развернулась и пошла прочь. Во всём этом сером и грязном городе её манило всего одно место. То, что было величественным когда-то, но пало ещё до её появления. Когда-то величественная септа на холме, а теперь лишь груда развалин на обгоревшей земле.       Идти по дороге было непросто. Она выглядела так, словно её специально ломали, ну или просто забыли о том, что нужно починить после всего, что город пережил. Скорее второе. Дома вокруг выглядели жутковато. Обгорелые, закопчённые, где-то обрушившиеся, без дверей и с выбитыми окнами. О городе никто не думал, наверное, с того момента, как Тирион, громко хлопнув дверью, уехал на Запад. Ближе к руинам дворца и возле временной резиденции дома ещё как-то восстановили. Тот же хозяин гостиницы говорил, что это было личное распоряжение Десницы. Но Десница сбежал, а королю и дела не было до каких-то людей. Найдётся ли такой дурак, что будет строить домики и заботиться о благополучии фигур для кайвассы? Ворон таким дураком точно не был. Он вполне ограничивался тем, что не ломал фигурки специально. Да и то лишь пока сохранялся хоть крохотный шанс на возобновление игры. Когда соперники кончатся, смысл в фигурках пропадёт и их можно будет использовать иначе, а если сломаются, так не беда, ведь пользы от них всё равно никакой.       Пожалуй, прав был Р’Глор, когда говорил, что люди нуждаются в спасении. Все эти немногочисленные горожане, шарахающиеся от женщины в алом, все те, кто живёт в других местах. Кто раскаялся в своих поступках и кто никогда не знал о королеве драконов. Даже такие, как Санса Старк. Хотя относительно таких как она у Дейенерис были свои мысли. Если Ворона удастся победить, если игра для них не закончится трагедией, то многое изменится. Она не просто сломает колесо, о котором говорила ещё в той жизни, она разотрёт его в мелкую пыль, в пепел и развеет по ветру. В Вестеросе будет только один закон.       Только вот как победить Ворона? Как приблизиться к богу, чтобы коснуться занятого им тела? Одному, чтобы убить, двоим, чтобы была надежда спасти Брандона Старка. Они так и не придумали. Ворону не залезть в их головы, не внушить своих мыслей, не сделать марионетками. От этого огонь и лёд надёжно хранили их. Но вот убить... Уничтожить само сознание, искру, что подарена. Это он мог. Не сразу, не в мгновение, но мог. Если они так и не смогут решить, как обмануть его, то кому-то придётся пожертвовать собой. Принять удар бога на себя, дать второму шанс. Джон сказал, что сделает это. Она не отговаривала особенно. Они оба знали, что он был виноват перед нею и всё же… Всё могло пойти не так и погубить их обоих, Р’Глора, Инайю да и мир, наверное, тоже. Стоило подумать ещё. Найти другой выход. Вот только почему же в его поисках она пошла к уничтоженной Септе?       Силу вырвавшегося на волю пламени она почувствовала сразу, а затем оттуда, где раньше был замок взметнулся столб почти чёрного огня. Там выгорело всё, только древо и осталось. Он позаботился об этом. Огромная птица забила крыльями, выше, выше, силясь вырваться и с воплем исчезла среди языков пламени окрасившихся алым и, неожиданно, белым. Выходит, подарочек Ворону был совместным. Красиво. Тарли добежал. И даже не подумал ни мгновения, решительно использовал странный подарок незнакомой жрицы. Испугался лёгкого инея на листьях, последствия слабого мороза. Но ведь так всё и планировалось. Дерева, в которое Ворон вложил больше всего сил, он лишился. Сегодня же Арья Старк должна будет отравить дерево Штормового Предела, тихо умрут те, что в Винтерфелле и Утёсе. Ни Тирион, ни Санса не предали её. Она постоянно чувствовала насмешливое злорадство одного и холодный пробирающей до костей страх другой. Древ, с которыми у Ворона связь, больше не будет. Не сбежать ему будет туда, где его не достать. Придётся встретиться с теми, кого обманул. — Так-то, Ворон. — Почти шёпотом произнесла она. Перед ней возвышалось нагромождение оплавленных и закопчённых камней, когда-то бывшее септой. У самых ног лежал огромный каменный фонарь, должно быть тот, что держала статуя Старицы. Так последователи Семерых почему-то окрестили Ворона. — А не относился бы к своим помощникам как к фигурам, может и живо было бы древо.       — Да, пожалуй, здесь я просчитался. Признаю. Вы блистательно отыграли этот раунд. Я восхищён, Дейенерис Таргариен.       Алый плащ взметнул мелкие камушки, когда она повернулась на голос. Женщина. Высокая, худая, в потрёпанной старой одежде, с измождённым, исчерченным морщинами лицом и молочно-белыми глазами. Огонь рванулся наружу из кончиков пальцев, стал длинным тонким ножом. Шаг вперёд, замах.       — Ну-ну. — Насмешка, так не шедшая этому замученному телу, остановила руку. — Неужто ты убьёшь невинную женщину? Мне это не повредит, ты же знаешь. А у неё трое маленьких детей, которым не прокормиться самим. Представь, как они будут ждать маму, которая никогда не вернётся из-за тебя. А ведь вся вина её в том, что она решила попросить милости у жрицы и увязалась за тобой. — Огонь в пальцах опал сам. Она так не могла. Знала, что губит их всех этим шагом, но не могла. Если эти дети правда, она не могла оставить их без матери. Не было блага, ради которого стоило пойти на такое зло. — Ну вот и молодец. Верное решение. — Улыбка тоже была совершенно чуждой. Хищной и недоброй. — Не стоит будущей королеве начинать с убийства подданных. Особенно невиновных.       — Королеве? — Губы Дейенерис исказила усмешка. — Королева сидит на троне во дворце, а не гуляет по руинам.       — Ещё не королеве, но ведь именно это пообещал тебе мой огненный друг. Наследие предков и корону Семи Королевств в обмен на чёрные пёрышки Ворона. — Лицо женщины вновь исказила усмешка, несколько шагов вперёд, проникновенный взгляд в глаза. — Ведь это пообещал тебе тот, кто подарил алые глаза? — Она вздрогнула, дёрнулась назад и едва не упала, запнувшись о каменный фонарь, рука в алой перчатке дёрнулась к лицу, словно в силах почувствовать цвет глаз. — Ну-ну, не бойся. Сейчас они фиалковые, как и должны быть. Ты отлично держишь лицо. Я видел их алыми несколько раньше. — Женщина сделала шаг назад, заложила руки за спину, наклонила голову. — Видишь ли, я уже некоторое время знаю кто вы. Хотя и не очень долгое. И началось всё с твоего спутника, Джона Сноу. Он так блистал своим отсутствием, что мне стало любопытно. Почему не вернулся к своим друзьям в шкурах, если его спасли от смерти? Почему не собирает армию, не предпринимает каких-то движений. Вот ты всё делала верно, а он… Да где он вообще был? Идей не было, и тогда я обратил более пристальное внимание на девушку в Миэрине. Она была почти как ты, но лишь почти. Разве смогла бы Дейенерис Таргариен не летать на своём драконе? А та к нему даже и не подходила. И тогда я понял. Была лишь одна причина так прятать вас. Они сделали невозможное. Подарили вам огонь и лёд. — Женщина коротко и резко рассмеялась. — Идиоты. Хотя первый раунд был хорош, признаю. Но теперь игра окончена. Я знал, что вы придёте сюда, я знаю кто вы и мне придётся потратить не столь уж и много усилий, чтобы избавиться от вас навсегда. — Пауза, только едва слышно шуршит усилившийся дождь. — Мне даже жаль тебя, Дейенерис Таргариен, опять все твои проблемы из-за этого Джона Сноу. Будь ты одна, шанс бы был.       — И зачем же ты рассказал мне всё это, Ворон? — Она справилась с собой, усмехнулась коротко. Сплела пальцы. — Решил поделиться своей гениальностью перед тем как убить?       — Ну что ты. — Ещё одна усмешка-улыбка в ответ. — Разговаривать с тем, кого собираешься убить - невероятная глупость. Я бы никогда не допустил такой ошибки, Дейенерис Таргариен. Дело в том, что я вовсе не хочу тебя убивать. Это всё же не так просто. Да и ошибка какая-нибудь может быть. Совсем небольшая, и один из вас может сбежать. Отследить вас сложно, а сидеть много лет и напряжённо искать, ждать подвоха и не получать обещанный приз я не хочу. Победа должна быть однозначной. Такой же, как и в первый раз. А значит, стоит совершать ходы, которых от тебя никто не ждёт. — Женщина расправила плечи, распрямила спину, вскинула голову, возможно, впервые в жизни. — Я предлагаю тебе союз, Дейенерис Таргариен. Взаимовыгодный.       — Он заберёт подаренную искру, если я хотя бы задумаюсь о таком. — Она дёрнула плечами. — Да и что ты можешь предложить мне, Ворон? Так что — нет.       — Ставкой в игре была сила. Его и её. Если я выиграю, то он не в силах будет распоряжаться твой жизнью, моя дорогая Дейенерис. Скорее наоборот. Он станет человеком, потеряв силу, а ты останешься той, кто ты есть. Почти богиней. — Женщина развела руками, словно предлагая представить размах возможного. — И я не смогу. Ведь не я дарил тебе искру. Так что ты будешь свободна, моя дорогая. А что насчёт второго твоего вопроса… О, я могу дать всё то же самое, что предложил мой огненный друг. Трон, после победы он будет не нужен мне. Защиту людей, к чему они мне, когда величайшая сила мира будет в моих руках? Ты будешь ими править, оберегать их и защищать так, как считаешь нужным. Разотрёшь в тонкий пепел колесо и станешь единственным законом. Но самое главное - я дам тебе их. Драконов. — Она вздрогнула, переплетённые в замок пальцы сжались до тихого скрипа перчаток. — Только огонь и лёд вместе могут это сделать. Вот только зачем им это? Он столько сил потратил, чтобы извести этот не свой огонь. Целую цивилизацию в огне вулканов истребил. Что одно преданное слово против этого? А я совсем не против драконов. Напротив, мне будет приятно, если последний символ милой Девы останется не только на картинах.       — Ты правда можешь вернуть мне их? — Хрипло, с растянутыми словами и звуками.       — Смогу. Когда получу их силу. — Женщина шагнула ближе, положила руку на плечо, вновь проникновенно заглянула в глаза, но в этот раз Дейенерис не отшатнулась. Даже не вздрогнула. — Мы оба получим что хотим. А ещё, помимо даров моего огненного друга и свободы, я подарю тебе месть. Месть человеку, предавшему самое чистое твоё чувство и обратившему его против тебя. Тому, кто всему твоему пониманию и вере предпочёл пустую благодарность тем, для кого он лишь инструмент. Кто не смог любить тебя и не пожелал понять. Ведь ему нужно было сделать столь мало, чтобы столь великой боли не было.       — Что ты хочешь от меня? — Медленно глаза Дейенерис затопил огонь, вокруг рук заплясало пламя. Пока лишь искры, но готовые в любой момент перерасти в пламя.       — Не столь уж и многого. Приведи Джона Сноу ко мне так, чтобы он ничего не понял, и тогда мы оба получим то, чего хотим. Ты отомстишь за всю свою боль, а я уберу доверенных лиц моих главных соперников из игры и одержу победу.       — Это будет не так уж и просто. Мне не убить его одним ударом, понадобится время, а его не будет, как только он поймёт. Он сильнее меня, владеет мечом, мне не справиться.       — Не переживай. — Улыбка стала мягкой, почти нежной. — Я дам тебе оружие, которому хватит и одного удара. А чтобы удовольствие не оказалось слишком коротким, возьми. — Одно движение, и в ладони женщины лежит чёрная лента, перевитая золотыми нитями и святящаяся странным светом. — Этого хватит, чтобы лишить силы даже бога. А Джон Сноу не бог.       Ладонь в красной перчатке замерла над рукой женщины, медленно опустилась, тонкие губы исказила злая усмешка, огонь в глазах вспыхнул чёрным, медленно склонилась в жесте согласия светловолосая головка, пальцы обхватили ленту.