Без права на выбор

      Каждая ночь в пустыне по-своему прекрасна. Она манит своими серебряными от света песками, завывает между скалами, поднимая легкий песок в воздух, и укладывая обратно дремать причудливыми дюнами. Тишина. В это время в пустыне царит особая тишина. Ветер становится холодным, небосвод усеян миллиардами ярких звезд. Ночь — она по-своему прекрасна.       Он хотел обсудить все с тем, кто всегда смотрел на события с нейтральной стороны, тот кто оценивал всё трезво, не смотря на обстоятельства. Сет… он был знаменит отчасти своей жестокостью в словах и действиях, его было невозможно ни склонить, ни уговорить. Он всегда был серьезен и не знал снисхождения. Судьба поступила с ним крайне жестоко, забрав в один момент самое ценное, что у него было, после этого, мужчина потерял всякую верну в светлое будущее и жил только настоящим.       Советник стоял рядом с правителем, чуть справа от него. Он слегка облокотился на колонну балкона, вглядываясь в горизонт, в ожидании, когда его собеседник заговорит. Ра был как никогда серьезен. Он был не рад новостям. Когда-то и с ним судьба сыграла злую шутку — от полюбил ту, чья смерть была предсказана. А теперь по его стопам, судя по всему, пошел ещё и его младший сын.       — Мне совершенно непонятен выбор Нефтиды… — прошептал Высший маг. — Как она могла передать силы простой землянке? Они ведь… слабее нас в разы. — Старик развернулся лицом к собеседнику и посмотрел на него. Как и раньше на лице советника не выражалось ни одной эмоции. Он задумался над этим вопросом, а затем так же тихо ответил:       — В любом случае, у девушки больше нет права на выбор, но боюсь, когда она это узнает, то может пойти против нас, Ра, — последовал ответ советника. Ра немного ухмыльнулся. Конечно, какой человек захочет отдавать свою жизнь за чужую цивилизацию.       — В таком случае, будем играть ею до самого конца. Власть в наших руках… А она выступи только жертвой для Апофиса. — Старик развернулся, сложив руки на посохе.       — Жестоко, но выбора и у нас тоже нет, — ответил Сет, прикрывая глаза. — Без этой жертву у нас будут очень большие проблемы с силами тьмы.       — Нам нужно тянуть время… — шептал дальше Ра, будто боясь, что их могут подслушать. — Она не должна знать до самого конца, что должна умереть в любом случае. Нужно обыграть эту ситуацию. Никто не должен ей об этом сказать.       — Она по любому об этом узнает. И никто не говорил, что она точно умрёт. В пророчестве об этом не было ни слова, повелитель, — заметил Сет, наблюдая за эмоциями Бога солнца. Однако, его выражение лица не изменилось, а так и осталось холодным и серьезным.       — О чём Вы… Технес, избранная, маг от рождения, выросшая в Империи и получившая сколько опыта и знаний, была жестоко убита в последнюю встречу с Анхесамон, что уж говорить о земной девушке, которая скорее всего даже не знает какая сила теперь в ней заключена. Мы ничего не успеем уже сделать. Обучать ее нет смысла. Осталось два года и у нас появится ещё одна не упокоенная душа, — заключил Ра.       Сет покачал головой.       — Но попробовать стоит, хотя бы, чтобы её смертью выиграть драгоценное время, — возразил он.       — Девушка вряд ли скоро встанет с кровати, но меня больше беспокоит одно… Маг, не контролирующий свои способности опасен для окружения. А я не знаю её. И никто сейчас не сможет точно сказать, что она из себя представляет.       — Вы имеете в виду то, что она является убийцей Богов. Также как и Анхесамон? — спросил советник.       — Да, этот баланс непременно должен сохраняться… Свет и тьма подобны друг другу, но держать так близко к себе избранную света я не готов. Сделайте все так, чтобы она забыла о своим проблемах, что бы не задавала лишних вопросов и ничего не пыталась узнать. Она не должна ничего знать: ни то, кто она, ни то, на что способна, ни то, что может претендовать на власть и влияние, ни то, что должна умереть. Держите её на расстоянии. Окружите шелками, золотом, вниманием, замыльте взгляд, отвлеките её… Все землянки они одинаковые — рано или поздно она соблазниться этими богатствами, — закончил свою речь Ра.       Но Сет промолчал. Где-то в глубине он понимал, что это неправильно, что возможно было бы лучше все рассказать сразу, а не строить весь этот театр для избранной. Однако, мужчина ничего не сказал, кивнул и с поклоном удалился с балкона, оставив правителя наедине с собой.

***

      — Осирис, хватит тебе тут сидеть, перестань копаться в воспоминаниях, — серьезным голосом в пол тона сказал Имхотеб, поднимая коллегу с лавочки в реабилитационном саду.       — Я думаю… — отмахнулся он и с остервенением сбросил руки своего старого друга с плеч, направившись куда-то в сторону внутреннего двора госпиталя. Мужчина немного смутился, но затем развернулся и догнал его, идя рядом.       От белого камня, каким были выложены стены, немного веяло прохладой, а колоннады справа от них иногда создавали тень. Здесь всегда было тихо. В этом саду никто и никогда не поднимал голоса, ведь здесь находились больные. Придворный лекарь все так же продолжал идти молча, будто бы не замечая в упор своего спутника. А затем тяжело вздохнул, остановился и спросил:       — Имхотеб, что тебе от меня нужно? — выдавил он из себя, потирая переносицу.       — Ты загрузился, из-за чего хоть?       — Как будто бы ты сам не понимаешь из-за чего! — вспылил всегда спокойный старик, взмахнув руками, а затем замолк и побрёл дальше.       — Самое страшное мы уже миновали, остается только само лечение. Ты ведь об этом думаешь? — предложил Имхотеб.       — Нет, — грубо кинул Осирис. — Я думаю вы уже все и без меня продумали, вам виднее — вы более узкие специалисты.       Имхотеб опустил глаза, а затем его озарило. Он понял, он все понял, ещё раз взглянув на Осириса.       — Ты из-за неё самой… Опять она, а теперь, сколько мы бы тут не боролись, она все равно скоро погибнет… Сколько еще осталось, год, два? — прошептал он.       — Сломали девушке жизнь… — прошептал в ответ учёный. — А знаешь, я ведь давно ни к кому так не привязывался, как тогда, а последний случай. Да, за все то время она стала мне словно дочерью, а ты тут лезешь… — он больше ничего не сказал, а скрылся в одной из множества каменных арок, и прошёл обратно в прохладное помещение больницы. Остановился, заметив Гора с парой стражников, беседующих с управляющим, а затем развернулся и пошел дальше.       — Осирис, остановитесь, — внезапно окликнул лекаря мужчина, догоняя. Старик выполнил просьбу и медленно развернулся. — Вы знаете где она и вы знаете, что с ней, — утверждая произнёс фараон, этим самым нарушая запрет своего отца.       — Мой фараон, я думаю Вам пока к ней нельзя, — строго ответил придворный лекарь, стирая со своего лица все эмоции.       — Я буду ждать. Что-то нужно? Может что-то нужно раздобыть такого, чтобы ей стало легче? — быстро произнес наследник престола.       — Нет, мы не в чём не нуждаемся. Я боюсь, Вам придётся здесь очень долго находиться, возвращайтесь к себе, настоятельно Вам рекомендую, — последовал ответ.       — У меня к вам будет одна личная просьба, — более тихо произнёс Кефер.       — Я слушаю.       — Так же, как и тогда, не оставляйте её, пожалуйста.       — Разумеется. — Старик кивнул, и поняв, что фараон больше ничего не собирается сказать, поклонился и ушел в сторону. За последние года придворная жизнь в пирамиде очень сильно изменилась, особенно после пробуждения Ра. Кефер больше не был тем задумчивым семнадцатилетним юношей, но какая-то привязанность и, возможно, чувство долга тянули его к этой землянке, и теперь, когда, все уже точно знали, какого её предназначение, он все равно не отрекся от своих слов. Учёный тяжело вздохнул, представляя какой груз ему теперь придётся нести, находясь всё время рядом с ней.       — Эх Дана, Дана, во что же ты вляпалась, сама того не понимая.

***

      Здесь не было не начала ни конца, ни неба, ни земли, пустота, пустое пространство окружало меня. Здесь было холодно и темно. Опять кто-то звал меня из далека… Шепот не одного десятка голосов перерастал в крики. Я чувствовала, я всё испытывала. Снова.       Голоса в моей голове сводили меня с ума, они не умолкали, окружали меня, я не понимала жива ли я или нет, может это и есть тот самый конец.       — Не беспокойся, ты жива, — сказала тихо знакомая мне женщина, подходя со спины, и кладя свои руки мне на плечи.       — Вы? — с ноткой презрения и ненависти ответила я, разворачиваясь и скидывая с себя руки.       — Или ты хотела увидеть Технес? — с ухмылкой произнесла Нефтида. Впервые за столько лет я увидела её в настоящем облике, такой же, какой она была и при жизни. Чёрные, блестящие волосы с парой седых прядей локонами спускались по плечам, доходя до самой талии, точная фигура, худое скуластое лицо с немного узкими глазами и кошачьим взглядом, тёмные брови и тонкие алые губы. Она смотрела прямо на меня своими серыми глазами, будто призывая к меня совести. На лоб упали пару золотых украшений, а все остальные давно запутались в ее густых волосах. Она отвела взгляд, а затем снова взглянула на меня.       — За последние шесть лет Вы ни разу не появились, даже тогда, когда я Вас умоляла об этом! — закричала я на неё. Она просто попользовалась мной, а затем выбросила за ненадобностью, именно так я всё это и понимала.       — Не смей кричать на меня. Ты даже сотую еще не сделала от того, чего достигла в жизни я! — ответила она, показывая жест «замолчи».       — Да, не осталась призраком, как вы… — кинула я в сторону, нахмурившись.       — Не забывайся, по какой причине ты до сих пор жива, девочка. То, что ты избранная с голубой кровью даёт тебе преимущество, но то решение было только за нами, знала бы чего нам стоило твоё воскрешение!       — Я не просила вас об этом. Я тогда хотела умереть.       — Не тебе решать, когда тебе жить, а когда умирать.       — Это моя жизнь! А вы пользуетесь мной, как марионеткой, и ничего более! — заметила я холодно на неё смотря.       — Все мы сначала это проходили, но, если ты не будешь прислушиваться ко мне и к моим советам, поверь ты закончишь плохо, не нужно делать из меня главного врага, Богдана. Я дала тебе право на жизнь, так оправдай мои надежды.       — Никто из вас никогда не давал мне внятные ответы на мои вопросы, как же я тогда должна понять Вас?       — Твоё время уже наступает, все что тебе сейчас нужно — это оправиться.       Я закатила глаза.       — Я понимаю, я на вашей родине?       — Всё верно. Я вижу кусками твоё будущее и готова тебе его показать. Теперь я твой советчик на ближайшие два года.       — А почему же этого было нельзя сделать раньше? Почему вы не предупредили меня о нападении? Что снова нужно будет вытаскивать вашего сына из передряг или что-то поинтереснее придумаете? — съязвила я.       Но женщина ничего не ответила, а лишь разжала кулак. Над её ладонью поднялась маленькая фиолетовая сфера, в ней я могла отчётливо разглядеть своё лицо, на котором не было ни единой эмоции. Я смотрела на город, и пыталась связать как-то себя с этим местом, но только жаркий воздух отпечатывался в моей памяти. Затем картинка резко изменилась. Я нежно, но одновременно страстно, целовала Золотого фараона, а затем его силуэт куда-то испарился. Раздался звонок, в трубке я услышала родной голос «ждёшь?», а затем и он поник, и разжав руку я увидела только два белых крыла. Они тут же окрасились в кроваво-алый цвет, и я готова была закричать, но я не чувствовала боли, обе мои руки были в мелких кровоточащих порезах, а на правой руки красовался неизвестный мне знак в виде двухголового змея. Позади себя я услышала смех, который вызвал стайки мурашек на моей коже, а затем в моих руках оказался украшенный камнями золотой клинок, превратившийся в ключ в тяжелой книге. Но этом мои видения закончились.       Нефтида кивнула, ловя на себе мой непонимающий взгляд.       — Ты скоро всё поймёшь. И да, не смей стоять на пути Ра. Он тебя не пожалеет, — как-то странно сказала черноволосая, и развернувшись ко мне спиной, испарилась, оставив меня наедине со своими мыслями.       Холодный воздух со специфическим запахом вновь ударил мне в лицо… Боже, как я устала ощущать это чувство снова и снова, но раз я могу чувствовать, значит я жива. Вновь жива… Я не чувствовала своего тела, я не чувствовала боли, которая должна была сейчас убивать меня изнутри, по венам вновь разливалась прекрасная истома, как и тогда. Но моё счастье продлится не долго, а затем я снова встречусь с адскими болями. Знаем, проходили.       Я пыталась вспомнить, что произошло, но мысли в голове были, словно как скомканный лист бумаги, страх смешивался с отвращением, перерастая в желание выжить. Не помню. Не хочу вспоминать.       Я открывала глаза, но веки были словно налиты свинцом и не поддавались, картинка все так же была расплывчатой, я ничего не смогла увидеть. Я прислушалась, вокруг было тихо. Я слышала, как где-то капала вода, как монотонно пищали приборы, даже краем уха услышала шум и чьи-то тяжёлые шаги. Но на большее меня не хватило. Разум словно затянули пеленой, и я отключилась.

***

      Сет редко с кем делился своими соображениями по той или иной ситуации, но сейчас он был просто обязан рассказать ещё одному влиятельному лицу о том, что задумал Ра. Получеловек с ослиной мордой, крепко обхватив посох двумя руками дожидался прихода другого советника. Буквально через десять минут в саду появилась Исида, по лицу которой нельзя было сказать, что женщина очень рада всему происходящему.       — Решил поделиться своими мыслями? — зная коллегу, задала наводящий вопрос советница.       — Немного иная тема, но всё же… — не прекращая смотреть куда-то в другую сторону ответил ей Сет.       — Слушаю тебя.       — Это должно остаться между нами. За это я головой отвечаю, — серьезно предупредил женщину мужчина. Она быстро кивнула, готовясь выслушать собеседника. — Ра начал вести очень опасную игру. Он не желает, чтобы Дана что-либо знала о себе, о своих возможностях и предназначениях. Он считает себя правым и переубедить его не представляется возможным. Впервые за много лет, я с ним не соглашусь, зная лично эту везде лезущую, притягивающую неприятности, но при этом стойкую девушку. Он не будет сидеть на месте, и в итоге, это закончится плохо. Для нас.       — Он вообще не собирается ставить её в известность? — переспросила Исида.       Сет покачал головой.       — Я размышляю над тем, что бы мы дали ей какой-то шанс. Но так, чтобы Ра не заметил в этом ничего такого.       — С каких пор ты стал её защищать? Ты ведь презирал?       — История с Маат научила меня кое-чему, — задумчиво протянул советник. — После некоторых поступков новой избранной я переосмыслил моральный портрет. И я нахожу неправильными планы правителя.       — Наше право оспаривать и предлагать, но решения мы изменять не можем, — утвердила Исида.       — Мы можем настаивать на тренировках, или давать подсказки так, чтобы наши головы не полетели на плахи, — возразил мужчина. — Нужно помнить, что из-за своего происхождения Богдана является даже не нашей избранной, а избранной Земли, так что вечное проклятие её не коснётся в случае, если она откажется от сражения. Ведь Анхесамон не сунется на Землю. А вот у нас будут проблемы и, скорее всего, новое противостояние. Ра не настолько силён после пробуждения, нежели чем всё это время набиравший силу Апофис, и, если наш мир… Нам нужна она, нужна её сила. Ра слишком самоуверен.       — С какой-то стороны ты прав, Сет, но и в открытую мы вмешиваться тоже не можем. Нам остается только наблюдать и вносить свои коррективы. Мы все под присмотром. Ра насторожился случаем с Маат, он ищет любой повод уличить нас в неверности Золотому городу. Вряд ли он будет сильно к нам прислушиваться. К Кеферу в том числе. Я примерно представляю, что Ра ему сказал по поводу отношений с землянами.       — Эти отношения могут пойти нам на пользу, если Ра этого не понимает по собственному опыту, — ответил Сет.       — Ра боится «грязной крови» в семье. Династии нужно продолжение.       — Однако, всё в его руках.       — В этом ты тоже прав, — кивнула Исида.       — Нам остается только ждать… Для начала мы должны просто с ней поговорить, — заключил Сет, и поняв, что где-то вдалеке раздаются шаги, немного поклонился и удалился прочь, оставив женщину одну. Она окинула беглым взглядом природу, а затем тоже покинула сад, буквально через пару минут.