Связанные: на концах ленты судьбы

      Возвращение на корабль было слишком эмоциональным, оставшиеся на корабле накама были рады моему возвращению, меня обняли плотным кольцом со всех сторон, застав врасплох. От смеха чуть не закладывало уши, а кольцо превращалось в какие-то тиски.       — Задушите… — прохрипела я, поднимая руки вверх.       Меня освободили все, кроме одного человека, что обнимал меня, не желая отпускать.       — Эй, Маримоголовый, отпусти её уже! — возмутился Санджи.       — Отстань, Эро-кок, — фыркнул Зоро, отстраняясь, и недовольно смотрел на кока.       — Предлагаю устроить вечеринку по случаю возвращения нашей накама! — крикнул радостно Луффи.       И его поддержали, но я попросила перенести всё это дело на вечер, так как хотела отдохнуть, вздремнуть и прийти в себя после этих четырёх дней потерянной памяти. Нами даже уступила мне свою кровать. Однако великая щедрость, учитывая, что я привыкла спать на полу в своем уголке. Но вначале я решила себя привести в порядок. Первым делом была освежающая горячая ванна, в которой я провела около часа и чуть там же и не уснула, а после, переодевшись в выделенный Нами белый сарафан, я вышла из ванной комнаты, на пути мне встретился Зоро, а я улыбнулась ему.       — Ну как ты? — спросил он, остановившись возле меня.       — Намного лучше, — ответила я. — Спасибо тебе за всё.       — Главное, что ты с нами, — улыбнулся он, потрепав меня по мокрым волосам.       — Я тоже этому рада, — улыбнулась я и уже собиралась идти дальше, как он меня остановил.       — Мы можем поговорить чуть позже? — спросил он меня.       — Конечно, я всегда готова тебя выслушать, — улыбнулась я.       — Хорошо, — улыбнулся он. — Отоспись, а вечером мы и повеселимся и поговорим.       — Обязательно, — подмигнула я.       Я вернулась в женскую каюту, я улеглась в мягкую кровать, нет ничего лучше, чем засыпать в родных стенах Гоинг Мерри. Кто бы что не говорил, а это самый хороший корабль. Я повернулась набок, закрывая глаза, и ушла в объятия Морфея.

***

      Я снова была в этом месте, я запомнила этот пейзаж и эту поляну с водной гладью на краю небольшого обрыва. Ветер дул в лицо, а яркое солнце пригревало своими лучами. Я была именно там, но я не поняла, почему я здесь оказалась, если я не в стрессовом состоянии, не нервничала. А может, это нервоз от утреннего конфуза с потерей памяти? В любом случае, возвращаясь сюда, ощущаешь полный покой, словно нет никаких проблем, нет никаких приключений, ты просто живешь здесь в полной гармонии.       Я просидела здесь пару минут, пока на мою спину кто-то не облокотился спиной. Я помнила правила игры. Я не должна смотреть на него, хотя очень хотелось, но раз нельзя, значит нельзя.       — Ты снова пришёл мне на выручку? — спросила я, улыбнувшись.       — Пришёл убедиться, что ты меня вспомнила, — ответил он, положив свою руку на мою и переплел пальцы вместе.       — Прости меня, — произнесла я, опустив взгляд вниз. — Я позволила им изменить мою память, забыть друзей, тебя…       — Ты не виновата, — попытался успокоить он меня, сжав несильно мою руку.       С каждым таким приходом в мои сны я всё больше хотела, чтобы он приходил, и плевать, что я не могу его видеть. Кажется, я становлюсь просто камикадзе… Откинув от себя мысли, я решила просто наслаждаться минутами, что мы проводили вместе в таком состоянии.       — Скажи, а я к тебе тоже прихожу? — спросила я, опрокинув голову на его плечо и закрыв глаза, а следом почувствовала, как он своей щекой прикоснулся к моей щеке.       — Да, ты тоже приходила, и мне тоже запрещено тебя там видеть, но меня можешь увидеть ты, — улыбнулся он.       — Но почему я не помню этого? — спросила я, немного обидевшись.       — Потому что за это отвечают другие части нашего сознания, они не связаны с памятью, они связаны с сердцем. Связь идет через сердца, а не через память. А сердцами мы ощущаем связь куда сильнее, чем памятью, однако помнить эти встречи как сон не можем, только ощущениями, — рассказывал он мне. — Ты же обращала внимание на то, что иногда ощущения из твоего сердца перекрывают то, что тебе говорит мозг?       — Когда я потеряла память, мне казалось, что я что-то делаю не так, что всё это не правда, и меня обманывают, — задумчиво ответила я.       — Это и отличает нас от тех, кто не смог получить эту связь, — продолжил он. — И эту связь тяжело прервать или навредить. А то, что произошло с потерей памятью и восстановлением… связанные узами могут быть друг другу ангелами-хранителями, но вмешаться они могут всего один раз по собственному желанию в детские годы своего избранника. В остальном же мы можем поддерживать лишь морально в подобных внутренних мирах, как сейчас, либо помочь найти попавшего в беду его самому близкому человеку, в данном случае я помог тому, кого ты считаешь братом.       — Теперь понятно, как Зоро со своим топографическим кретинизмом так легко ориентировался в лесу… — заметила я.       Я получила небольшие ответы на свои вопросы касаемо связанных и легенды. Хотя столько информации всё равно раскрывает новые подробности.       — Скажи мне, я всё запомню из этого разговора? — спросила я.       — Не совсем всё, но многое, — ответил он мне.       Меня это огорчило, однако я всё равно была рада, даже если это только знаю, что где-то далёкой частью сознания я всё-таки видела его. А возможно, и обнимала или целовала.       — У тебя с собой лента? — спросила я, отстранившись и выпрямившись.       — Да, — кивнул он.       И я попросила его завязать мне глаза, что он и сделал, не противясь моей воле. А после я наощупь нашла его плечи и, обхватив, повалила на траву, а сама устроилась рядом, также на ощущениях положив голову на его плечо, а его рука оказалась на моей талии.       Всё это было так прекрасно, в этом мире я теряла счёт времени, я просто наслаждалась обществом человека, с которым не просто связана какими-то узами, мы были связаны сердцами, а может и душами — хотя, возможно, это на уровне фантастики.       — Тебе пора обратно, — услышала я последние слова перед тем, как этот сон пропал.

***

      С момента, как я легла спать, прошло часа два. Сон, что мне приснился, помог мне восстановиться, хотя я бы ещё подольше там побыла. После подобного сна я всё больше хочу, чтобы мы встретились, всё больше хочу его увидеть, ощутить его объятия по-настоящему. Кажется, я совсем с ума сошла.       Перед тем, как выйти из каюты на палубу, я забрала из рюкзака книжку по медицине и, взглянув в газету на портрет определённого пирата в пятнистой шапке с подписью Трафальгар Ло и улыбнувшись ему, ушла на палубу.       На палубе народ уже во всю веселился. Танцы, алкоголь, еда, шутки Чоппера и Усоппа. Да, это действительно то, по чему я скучала не меньше, чем по нашей маленькой, но уютной каюте.       — Фейт проснулась! — радостно крикнул Луффи, потянув свои резиновые руки к моей шее, и тут же подлетел, обняв меня. Я была в некоем ступоре, но, очнувшись, засмеялась.       — Я поняла, ребят, вы по мне скучали, — улыбнулась я, терпя крепкие объятия Луффи, просто они были чересчур крепкими.       Когда меня отпустил Луффи, я прошла ко всем. Санджи за мной любезно ухаживал, выдвинув стул, на который я села, а на столе была кружка с виноградным соком и пирожное.       — Всё для одной из трех прекрасных леди на нашем корабле, — улыбнулся кок. Я поблагодарила его, а со стороны Зоро было бухтение из разряда «Эро-кок», на что я улыбнулась.       За всё время празднества мы веселились, как могли, даже я старалась вкладываться в веселье. Они мне поведали о приключениях на небесном острове, а я поведала о своих приключениях на базе. А также вручила Чопперу презент. Оленёнок был в восторге и даже в своей манере с обзывательствами высказал своё смущение и благодарность, на что я улыбнулась. Веселились мы до часу ночи точно, уставшие, но довольные. Я вызвалась помочь Санджи с посудой, а остальные решили уйти на боковую. Веселились много и долго, и я их понимаю. Когда и с посудой было закончено, я отправила Санджи отдыхать, а сама убирала тарелки и кружки на свои места, так и сидя в одиночестве, пока мой покой не нарушил Зоро.       — Я хотел поговорить, — сказал он мне.       — Да, я помню, — улыбнулась я, повернувшись к нему.       Зоро опирался на косяк двери, а в руках он держал бутылку виноградного сока. Поняв намёк, я достала стаканы и поставила на стол. Зоро откупорил бутылку, разлил ароматный напиток по стаканам и поставил бутылку рядом.       — Я хотел поговорить насчёт того, что я назвал тебя сестрой, — ответил он мне.       — Тшш, — произнесла я, приложив палец к своим губам. — Не объясняй, я всё поняла ещё тогда.       — Что ты имеешь ввиду? — удивился он.       — Зоро, я считала тебя своим братом ещё с приключений с той девочкой Апис, и ничего не поменялось. Ты мне очень дорог, как брат, и твои слова мне тогда помогли, — улыбнулась я. — И, к сожалению, мы не кровные родственники, но это не мешает нам быть братом и сестрой, — улыбнулась я.       — Верно, — улыбнулся Зоро. — Хоть в оригинале это делается среди мужчин и с саке, но кто нам мешает сделать по-своему?       Он протянул свой стакан, о который я ударила своим стаканом. Я знала про этот некий обряд, но я не пью алкоголь, и Зоро решил плюнуть на порядки и сделать просто так, как было удобно нам. Мне нравилось, что он учитывал моё мнение, он беспокоился обо мне. Я до сих пор удивлялась, как в этом суровом мечнике-алкоголике было место для таких чувств, как забота. Да, они проявляются редко, и чаще в нём преобладает сила Кинг Конга и упрямство осла. Но, наверное, вряд ли бы без его поддержки или редкого волнения я начала бы доверять не только ему, но и другим. И кто бы не называл его нелюдимым охотником на пиратов Ророноа Зоро из команды Мугивары, для меня он будет самым лучшим братом Ророноа Зоро из команды Мугивары.       Ночную вахту сегодня держала я, поэтому, отправив своего новоиспеченного брата на боковую, я взлетела в воронье гнездо, наблюдая за горизонтом. И периодически поглядывала на колыхающийся еле заметный обрывок красной ленты. Хотя обрывком трудно его назвать, я уверена, что этот обрывок невидимой нитью выстраивает свой путь прямо до того, кто мне предписан судьбой.

***

      Где-то на Гранд-Лайн. Три часа назад. Полярный Тан.       Эта высадка на острове была сущим кошмаром, конечно, нам удалось оторваться от дозорных — не всё так было просто, у некоторых была хорошая сноровка, да и два командора среди этой своры оптимизма не прибавляли. Но загнав дозорных в тупик, я взялся за дело. Пространство, взмах, и вот уже своеобразные человеческие многоножки летали внутри купола, находясь в шоке. Этих манипуляция нам хватило, чтобы уйти от хвоста. Моя награда большая, но мне нужно больше оттачивать мастерство. Кора-сан не просто так пожертвовал собой, чтобы добыть фрукт Опе-Опе. Я бежал позади парней, прикрывая тылы, впереди бежал Бепо. Хорошо, что успели с припасами.       Вскоре я заметил, что мы добрались до пристани, где стоял Полярный Тан, а на палубе уже была вторая часть команды, готовая забрать часть груза. Погрузка была оперативная, так как я не был уверен, что в той атаке в сфере были все дозорные, и в другом периметре они бегать не могли. Пока они заканчивали, я заметил стопку газет, вроде тех, что доставляли птицы кораблям.       — Капитан, мы готовы! — крикнул мне Шачи, и я, взяв газету, забежал на палубу подлодки и прошёл внутрь, когда Бепо встревоженно говорил.       — Быстрее! Быстрее! — и следом закрыл дверь.       По коридорам подлодки бегали члены команды, а шум, издаваемый их бегом, отражался от металлических стен. Забежав в рулевую комнату, Бепо сел за пульт управления, я встал возле него, и медведь направил подлодку вниз, вымеряя следующий курс. Нахождение под водой было не самым приятным ощущением, но мы привыкли, и это даже давало некое облегчение, что преследования на ближайший остров точно не будет.       Сжимая в руках газету и прикрыв глаза, я вышел из рулевой комнаты под удивленные взгляды парней и Бепо. Я не стал никому ничего объяснять, сами найдут, если захотят, а я решил уединиться в кабинете с газетой. В лаборатории-операционной периодически возникал шум, а кабинет был частной территорией, и туда никто не осмеливался входить. Внутри было всё по-простому. Небольшое помещение, диван под одну стену, напротив стол и стул, на котором у дальней стены небольшой шкаф, и круглое окно иллюминатора, открывающее вид на красоту подводного мира и периодически темноту, когда мы опускались слишком глубоко.       Сев за стол и положив на ровную поверхность газету, я принялся её изучать. Интересного было мало, новостная лента сомнительных достижений дозорных. Новости про союзные королевства, про восстановление Арабасты.       — Действительно скучно, — мысленно усмехнулся я, пока не дошёл до сводки преступлений и подъёма наград. Меня заинтересовало лишь одно имя, которое достаточно быстро бросилось мне в глаза.       — За проникновение на базу дозорных G8, а также хищение документов из архива плюс пять миллионов белли, — усмехнулся я, всматриваясь в фотографию интересовавшей меня Селестиал Фейт. — Ты и правда интересный экземпляр.       Я знал по фамилии и по нодати, что она, возможно, является дочерью одного из пиратов Роджера, но меня интересовала не её биография и предок, что был частью великой команды, а она сама.       Этот маленький черноволосый птенец. Буквально за пять-шесть дней она увеличила свою награду и догнала по сумме своего товарища из команды — Зоро. В свое время трагедия Рана дошла и до Норт Блю, но узнал я о ней уже после того, как погиб Кора-сан, как я сбежал от Дофламинго и как начал поиски своих накама для будущей команды, которую я назвал командой пиратов сердца. И сейчас это сердце реагирует так, словно увидело реальный Ван Пис. Забавно…       Закрыв газету, я решил вернуться в капитанскую каюту. Хотелось спать, на встречу мне шли двое, Уни и Клио. Я не стал их останавливать и спрашивать про обстановку, поэтому пошёл дальше.       Тишина в комнате была настолько же приятной, что и в кабинете, я был готов порезать любого, кто начнет шуметь здесь и нарушать мой покой. Парни об этом знали, поэтому если сюда заходили, то чаще разговор тут вёлся шёпотом. Скинув с себя одежду, я залез под одеяло и намеревался вздремнуть часок-другой.

***

      Я привык, что внутренний мир у меня такой, словно я в лесу недалеко от места, где погиб Кора-сан. Да и, наверное, это повлияло на то, что жил я именно в Норт Блю, где многие острова засыпаны снегами с краю до края. Иногда подобные смены снов меня удивляли: не то золотая осень с маленькой приятной девочкой, плетущей венки и периодически одевавшей мне их на голову, не то вот такая ситуация. Девушка-невидимка, как я её окрестил, приходила ко мне, когда моё состояние было, если не совсем на отметке критическое, то во время излишнего выплескивания сил на сражение и побеги. Мне нравились битвы с дозорными, это приносило свой адреналин, но и нервы тоже иногда поднимало. Никогда не скажешь, кто будет среди кучки мелких солдат, даже несмотря на мою уверенность в своих силах.       Я шёл по тропам леса, от небольшого ветра меня спасала моя шапка и чёрное пальто. Я целенаправленно шёл в поисках девушки, что приходила сюда. Я знаю, что мне нельзя на неё смотреть, но, может, получится хоть немного посмотреть на её фигуру. Но нет, кроме мелодичного голоса и того, что девушка явно передвигается не по снегу, а по воздуху, — я слышал, как она двигает крыльями, — я не мог больше ничего увидеть. А жаль, возможно, это была бы подсказка, чтобы найти её по ту сторону.       — Ну и где же ты? — спросил я в пустоту, посмотрев в небо.       Однако знакомый звук шебаршения перьев оповестил, что она была здесь, подлетев сзади ко мне.       — И почему ты так собой рискуешь? — спросила она меня и прислонилась к моей спине своей спиной.       Я взял её за руку, переплетя пальцы. Её ладонь была ледяной, а обхватив запястье и убедившись, что вся рука не имела ткани и лишь на плече была тонкая бретелька, я удивился и даже немного разозлился.       Здравый рассудок меня останавливал от того, чтобы не повернуться и не испортить всё необдуманным поступком.       — Ты ледяная! — возмутился я, закрыв глаза и повернувшись в её сторону.       Я почувствовал её движение, и она тяжело вздохнула.       — Нетерпеливый, — ответила она, но в голосе её слышались нотки доброты.       Я почувствовал, что на моих глазах она завязала ленту.       — Так ты мне объяснишь, почему у тебя руки по плечи голые и вообще почему ты легко одета? — недовольно спросил я.       — Я здесь всего лишь как дух, хоть и осязаемый. Я не ощущаю холода, это даже приятно, и могу одевать то, что захочу, — улыбнулась она.       Я ощущал, как вокруг меня играл ветерок, кажется, она кружила вокруг, словно дразнилась. Но прислушавшись к своим ощущениям, я смог взять её за запястье и притянуть к себе, обнимая. Она была ниже и тоньше меня. Впрочем, так и должно было быть, всё-таки она девушка. Своими объятиями я пытался её согреть. Даже если, как она говорит, она этого не ощущает, зато ощущаю я, прикасаясь к её коже.       — Мне… я бы правда хотела с тобой встречаться почаще, но я не хочу этих встреч такой ценой, ты ведь калечишь себя таким образом, — прошептала она.       Да, я знаю, что эти встречи неприятны ей в плане беспокойства за моё здоровье. Но, наверное, это по-своему затягивает. Мы редко встречаемся. За последний месяца этот был вторым разом, как и в принципе вторым.       — А почему ты раньше не приходила? — спросил я её, вспоминая, что подобные состояния внутреннего нервоза у меня были.       — Потому что я не была тебе нужна, ты не пытался меня найти, — улыбнулась она, слегка отстранившись, и взяла меня за руки. — Пойми одну простую истину, мы связанны сердцем, а не разумом. Моя необходимость тебе решалась здесь, а не вот здесь, — она сначала тыкнула пальцем мне в область груди, где стучало сердце, а потом в висок указывая таким образом на мозг.       — Так значит, если бы я не хотел, ты бы не навязывалась, не появлялась, но ведь сны…       — Сны — это не больше, чем напоминание о том, что в этом мире есть слишком важный для тебя и для твоей судьбы человек. Но они не решают, как тебе поступать. Просто играют тебе на чувстве совести, — улыбнулась она.       — И в конечном итоге моя совесть могла бы меня замучить до такой степени, что я бы всё равно начал тебя искать?       — Ку-фу-фу… — произнесла она. — Это уже зависит от того, насколько во снах ты привязался к ребёнку. А ещё может просто случиться так, что твоё сердце просто будет тянуться к тому, кто тебе по судьбе.       — А были ли исключения из правил? — спросил я.       — Я не могу ответить на этот вопрос, — ответила она. — Я, как сердечная часть девушки, рождённая из легенды, могу сказать только общие факты, но я не могу сказать, что было у других людей, кто попадал в сети этой легенды.       Минус этих встреч был в том, что в слепоте мы не могли двигаться дальше по дороге, ни погулять, ни посмотреть друг другу в глаза. Кажется, я схожу с ума. Либо я разделился на двух. Первый — это чёрствый и не терпящий ослушания Ло, живущий по ту сторону сознания, а второй упал в романтику, мечтая увидеть ментальное сознание девушки, которая неизвестно где сидит и неизвестно что делает. А ещё, кажется, есть третий Ло, такой же ментальный, такой же сердечный, который, наверное, так же, как и эта девушка-невидимка, летает, когда его судьбе вдруг становится плохо. Ну я надеюсь, что хоть какую-то информацию из этих рассказов я запомню, когда проснусь.       — Я бы хотела побыть с тобой ещё какое-то время, но боюсь, что мы уже и так долго здесь находимся. Время здесь летит быстрее, чем в реальности. Это своеобразный минус таких встреч, — прошептала она мне в губы и, коснувшись их, исчезла.        Я стянул повязку, смотря в пустоту, и только оставшееся маленькое перо намекало, что встреча в этом сне была, и это не глюк моего воображения.

***

      Проснулся я от аккуратного, но настойчивого стука в дверь. Недовольно посмотрев в сторону шума, я надел штаны и толстовку и подошёл к двери. За ней стояла довольная Иккаку.       — Капитан, ужин готов! — улыбнулась она, стараясь не громко, но воодушевленно говорить.       — Скоро буду, — кивнул я и закрыл дверь, когда единственная женщина на моём корабле ушла в сторону кухни.       Проходя мимо стола, где лежал розыскной лист со старой наградой Фейт, я взял листовку в руки и прислонился к столу копчиком, рассматривая изображение девушки.       — Слушать сердце, да? — спросил я больше у себя, чем у изображения девушки.