Ничего не бойся

Порой происходит так, что в жизни все идет наперекосяк. Даже если жизнь протекает на ограниченном пространстве. Для экипажа «Наутилуса», пассажиров, и капитана, день выдался явно неудачный. На борту субмарины царила неразбериха, и несвойственная, размеренному образу жизни, суета. Парни сновали туда-сюда, капитан Немо отдавал приказы. Порой даже весьма нервным голосом. Радовало то, что среди суматохи отсутствовала угроза безопасности людей. Скорее, напоминало надоедливые заботы, которые, хочешь-не хочешь, придется решать. Пассажиры тоже «пострадали». Завтрак оказался пересолен, обед им принесли на два часа позже, ужина они пока не дождались. Каждый из троицы реагировал по-разному:миролюбивый Аронакс старался всех поддержать, заботливый Консель уже по пятому кругу наводил порядок в их каюте. Энергичного Неда Лэнда ситуация забавляла. Он наблюдал за тем, как некоторые его приятели бегали, судорожно хватаясь за нужные инструменты. Канадец иногда составлял им компанию, мотаясь из одного отсека в другой. Трое друзей попытались выяснить проблему, но им не позволили. Капитан Немо, сверкнув глазами, велел им вернуться к себе. При этом напомнив о том, что они еще в начале путешествия давали обещания слушаться его. - Я такого обещания не давал… - начал Нед Лэнд возмущенно, но остальные пассажиры, подхватив его под руки, потащили в противоположную от Немо, сторону. В уютном помещении, они просидели почти до восьми вечера. Ужин им подали вовремя, суматоха за дверью понемногу сходила на нет. Жизнь, казалось, вернулась в свою колею… Так всем думалось, пока, спустя пятнадцать минут после ужина, не отключилось электричество. - Шикарно! – воскликнул Нед Лэнд, после того, как им принесли свечи. – Теперь сиди тут в потемках. - В этом есть своя романтика, Нед, - сказал Аронакс, - дома, мы пользовались только таким освещением. - Это было дома, - парировал канадец, - а здесь мне не нравится. И в темноте вдвойне плохо. - Не дуйтесь, - тепло произнес профессор, - затем, раскрыв книгу, произнес: - Консель, подсаживайтесь ко мне. Будем классифицировать рыб по семействам. Хорошее упражнение, дабы скоротать время. Молодой фламандец с готовностью подвинул стул к креслу хозяина и сел рядом, заглядывая в книгу. От получившейся картины веяло умиротворением, и Нед заметил: - Ясно. Вы уже не со мной. Ну тогда и я не с вами. Господа, я ушел. - Вы куда собрались, - спросил Консель. - Схожу к парням. Время еще не позднее, а с ними гораздо веселее. Одна-две партии в покер, не более того. Будем делать ставки, и я ощущаю, что мне повезет. Если завтра увидите кого-то без штанов, знайте: моя работа. - Вас же завтра без штанов и увидим, - рассмеялся фламандец, но гарпунер уже закрыл за собой дверь, взяв одну из свечей. Хозяин и слуга остались вдвоем. Они знали, что Нед Лэнд вернется не скоро. В случаях «одной-двух партий» канадец мог засиживаться до утра, а потом клевать носом весь следующий день. Электричество так и не включили, пришло время спать. Оба переодевшись, легли на свои койки. Аронакс сделал движение, собираясь затушить свечи. Консель произнес: - Господин профессор, может… не нужно. Оставьте хотя бы одну. - Милый мой, здесь нельзя оставлять свечи зажжёнными. Личный приказ капитана Немо. Я с ним согласен, мало ли... Мы хоть и под водой, но пожар пользы не принесет. Консель, ничего не ответил, лишь натянул одеяло до уровня глаз. Пьер Аронакс мельком еще раз взглянув на «славного малого», затушил свечи. Прошло минут сорок, глаза постепенно привыкали к темноте. Корабль находился не слишком глубоко, и объятия океана убаюкивали. Но Аронакс не спал, а прислушивался. Спокойное дыхание Конселя свидетельствовало о том, что тот заснул. Но профессор слишком хорошо его знал. - Вы не спите, Консель, - тихо позвал фламандца. - Нет, - тут же ответил тот. Послышалось шуршание. Консель, казалось, то укрывался с головой, то снова освобождался от одеяла. Аронакс встал и подошел к кровати слуги. Консель, увидев хозяина рядом, тут же сел на постели. - Зачем вы стоите на полу босиком? Сядьте хотя бы… Пьер Аронакс последовал приглашению, и присел на край койки. Их фигуры, облаченные в длинные, белые, ночные рубашки неясно выделялись в темноте, словно призраки. - Зачем вы встали? Завтра же рано разбудят. - Консель, что вас тревожит? Фламандец посмотрел в иллюминатор, затем снова повернулся к Аронаксу. - Иногда, я очень хочу домой. Мне, по сути, все равно, где быть, только бы с вами, но все же… - Когда-нибудь, мы вернемся в Париж. И вы снова будете подавать мне и моим товарищам чай, слушать ученые беседы. Все будет хорошо. Дотронувшись до руки фламандца, ощутил, как у последнего она подрагивает. Причем, не надумано. Молодой человек действительно боялся, и Аронакс знал причину страха. Если до этого момента еще сомневался, то теперь был уверен. - Подвинься, - сказал Аронакс, резко переходя на «ты». Немного пораженный Консель не решился ослушаться. Аронакс лег рядом, укрывая их обоих. Фламандец ощутил, как руки Пьера обнимают его, прижимают к груди. И хотя, было непривычно, странно, парень не смог отстраниться. Прижался сильнее, выдохнул от облегчения, что не придется ничего объяснять. Его хозяин умный, и так поймет. - Ты боишься темноты? – тихо спросил профессор. - Темноты и одиночества, - ответил тот, - ведь… кроме вас у меня никого нет. Я был так рад, когда в жизни появился еще Нед. - Помнишь твой первый рабочий день у меня? Мы отправились гулять по ботаническому саду. - Помню. Я тогда упал в фонтан. И вас за собой потащил. Мы потом, сломя голову, бежали к вам домой, мокрые как… В общем, я был уверен, что вы меня уволите. - Тогда мои золотые часы утонули. Я потом о них вспомнил, но так и не нашел. - Правда? - Консель приподнял голову, посмотрел на профессора, - я не знал. Вычтите из моего жалованья. Раздался тихий смех. Консель невольно улыбнулся тоже и вжался лицом в плечо Аронакса. Пьер Аронакс повернул голову к слуге и поцеловав его в висок. - Ничего не бойся, Консель, - прошептал он, - я рядом. С тобой. Что бы ни случилось. Мы не знаем, что произойдет с нами здесь, но мы все будем вместе до конца. И тебя, я лично, никому и никогда не дам в обиду. Консель хотел привстать, но профессор мягко уложил его обратно. - Теперь, спи. Я побуду здесь, пока ты заснешь. Слуга снова хотел возразить, но Аронакс его прервал: - Консель, это приказ. Засыпай. На этот раз фламандец не решился спорить. Устроившись удобней, закрыл глаза. Спустя двадцать минут, до Аронакса донеслось посапывание верного слуги. На этот раз, молодой фламандец действительно заснул. Перед тем, как вернутся в свою постель, француз еще раз обнял слугу. Слугу и человека, который был ему очень дорог. Он верно заметил, что у них нет никого, кроме друг друга. И пока они вместе, им нечего боятся.