Still falling for you

Словно опалённое пламенем, частое, слегка запыхавшееся дыхание заставляет Андрея наконец прийти в сознание. В нос бьёт ядрёный, едва не доводящий до слёз холодный, свежий аромат. Никольская. По слуху гениальный диагност определяет, что на улице отвратительная погода, сколько бы люди не говорили, что у природы таковой не существует. Отвратительная. Несколько капель дождя бесцеремонно бросаются на холодное стекло окна, словно в попытках оторваться от скучного монотонного общества остальных капель, чётко отбивающих странный двухдольный ритм. Открыть глаза - сдаться без боя, разрушить эстетику, созданную абсолютным перфекционистом - решительно не терпящую ни малейших изменений. Но Рихтер не был бы Рихтером, если бы вопреки любым предупреждениям не делал бы по-своему. Мужчина медленно поднимает веки, пытаясь растянуть момент, пока в голову не закрались многочисленные вопросы и рассуждения, пока можно просто наслаждаться, никому и ничего не объясняя. С минуту Андрей смотрит в потолок, боясь услышать лишнего звука - как в огромной арии одна, лишь на первый взгляд ничего не значащая, неточно взятая терция. В лицо всё ещё бьёт свежий мятный аромат, но уже не так близко. Закусив губу, Андрей, будто нехотя поворачивается на правый бок, направляя сонный взгляд в сторону тёмно-коричневого кожаного кресла. - Никогда не думала сходить к отоларингологу? - диагност слегка улыбается, - Пыхтишь, как паровоз. - Ты предлагаешь мне не дышать вовсе? - удивлённая остро направленной в неё фразой, блондинка закрывает книгу и откладывает её в сторону. - Выкинь наконец эту зубную пасту, - Рихтер, уже не скрывая восхищения, смотрит в сторону Никольской, - Я терпеть не могу её запах. - Поверь, тебе совершенно не стоит беспокоиться ни о моём дыхании, ни, тем более, о моей зубной пасте, - высокомерно фыркая, Лиза приподнимается на локтях, - Вижу, тебе лучше. Удобное кресло, спасибо. Женщина нехотя выходит из комнаты, провожаемая внимательным взглядом Андрея. В последний момент в глаза бросается кисть правой руки главврача, лежащая на слегка обшарпаной золотистой дверной ручке. - Цвет пыльной розы, безвкусно обрамлённый белым лаком, - мелькает в голове диагноста, - Но Лиза...Лиза бы никогда... Тогда, кто, если не Лиза? Рихтер переводит взгляд со слегка приоткрытой двери вновь на кожаное кресло, на подлокотнике которого всё ещё лежит книга. Всего пять минут назад к какой-то из её многочисленных страниц нежно прикасались изворотливые пальцы Никольской, а по строчкам бегали голубые задумчивые глаза. С минуту Рихтер сосредоточенно смотрит в одну точку, совершенно не моргая, и, уверена, смотрел бы дальше, если бы над ухом вновь не возник голос, разлетевшийся эхом по комнате, а в нос не ударил дразнящий мятный аромат... - Я скучаю, но не вернусь... - главврач, подперев голову левой затёкшей рукой, сидела на краю дивана. И как он её не заметил? А ведь Андрей прекрасно знал, что она скучает, что каждый день заставляет мышцы лица держать напряжённую улыбку, не всматриваясь в которую, от настоящей иногда её было и не отличить. Мужчина перевернулся на спину и приподнялся, теперь напрямую смотря в её глаза. Первые секунды девушка держалась спокойно, почти безразлично, но уже через мгновенье резким движением закрыла лицо рукой, словно пряча взгляд от резко ударившего в глаза солнца. - Ну-ну, неужели я такой страшный... - Андрей приближается к Никольской, пытаясь поцеловать хоть в левый уголок губ, которых предусмотрительная рука Лизы не коснулась. - Чёрт, подожди, - диагност отстраняется. По коже проходит такая знакомая дрожь, с давних пор действующая на нервы. Андрей судорожно пытается взять Лизу за руку, провести рукой по неровно остриженным светлым волосам, но через промежутки между пальцев сочится лишь густой, до неприличного мерзкий воздух. Безрезультатно. *** Часто вдыхая и выдыхая, проснувшись в холодном поту, Андрей открывает глаза, которые, судя по ощущениям, опять изрезаны лопнувшими, налившимися кровью сосудами вдоль и поперёк. - Галлюцинация, - то ли с сожалением, то ли с удовольствием произносит мужчина, откидываясь на спинку дивана...Но вдруг что-то заставляет его открыть глаза и в сотый раз окинуть комнату привычно холодным, вечно анализирующим взглядом, не упускающим ни одной малейшей детали. Да, диван тот же. И кресло, и та самая книга, так и не дочитанная своим обладателем. - А может и не галлюцинация...