Похождения графа

Через неделю путники добрались до Кедонии, столицы владений герцога Де Амичи. Удалигула оказался спокойным компаньоном, почти не ругался и изредка отлучался по своим ослиным делам. Прибыв в город, Орлакула с Бонбоном и ослом немедленно отправился во дворец и был неприятно удивлен: перед воротами собралась огромная толпа. — Герцог открывает цирк и ищет артистов, сейчас идет запись, — сказал Каю пожилой беловолосый мужчина в черном трико и в шапке с заячьими ушами. Рядом с ним стояла группа таких же беловолосых женщин и детей. — Прекрасно, я не по этому вопросу! — обрадовался Орлакула и пошел к воротам, но возмущенная толпа выдавила его в хвост очереди. Наконец ему удалось записаться на просмотр под именем фокусника Никитиуса, выступающего с ассистентом и дрессированным животным. Вечером все артисты собрались на арене, оставшейся еще с античных времен. Под аплодисменты зрителей вошел герцог — статный мужчина в бархатном костюме и берете вишневого цвета. За ним шла его почетная гостья, мадре Дионисия, в черном подряснике со скромным декольте. Ее вел под руку юноша в черном кожаном костюме и черной маске — она скрывала лицо, но все узнали Злого Витальера, известного пирата, раскаявшегося в своих грехах и перешедшего на службу к Дионисии. Его бывший товарищ Фавно Черная Душа, гроза морей, рек и луж, объявил награду за голову Витальера. Слуга подложил подушечку на возвышенное седалище, принадлежавшее герцогу, все расселись, и смотр артистов начался. Первым на арену выбежало трио клоунов с красными бородами. — Мы — «Короли комедии», сейчас будем шутить! — пропищал клоун с самой чахлой бородой. — Гы-гы. Первая шутка: какая разница между лысиной и задницей? — Вон отсюда! — выкрикнул герцог, и слуги вывели клоунов прочь. Затем в центр арены вышел скромный юноша в серой полотняной рубахе и таких же штанах. — Я пришел, чтобы рассказать вам правду! Великую сермяжную правду! — воскликнул он, воздевая руки к небу; из-под задравшейся рубахи выглянули розовые вериги. — Мне он не нравится, — сказал герцог. — Уведите его. — За... за правду? — голос юноши зазвенел хрустальным колокольчиком, рискуя сорваться; в честных голубых глазах засверкали первые слезы. — За великую посконную правду? Герцог нетерпеливо замахал руками, и юношу унесли. Следующей вышла беловолосая семья — они оказались жонглерами и канатоходцами. Выступили они удачно, не считая того, что глава семейства упал с каната прямиком в бочку с крокодилом, принадлежавшим другому циркачу. В это время к своему выходу готовился мрачный брюнет в длинной мантии. Увидев его, многие артисты настороженно зашептались, а некоторые и вовсе ушли. — Это Вава Рокофф, знаменитый трюкач, — сказал юный блондин в красном камзоле. Бонбон внимательно пригляделся к нему. — Доктор Янг? Что вы здесь делаете? — Моих пациенток переманил заезжий акробат, — сердито ответил доктор. Вава Рокофф тем временем вышел в центр арены и эффектно взмахнул согнутой ногой, затем оторвал нос, помахал им и приставил на место. — Вот такой я талантливый мальчик, — скромно сказал он. — Спасибо, вы нам не подходите, — сухо проскрипел герцог. Дионисия молча показала кулак с опущенным большим пальцем. — Это вы мне не подходите, — ответил Вава и ушел. Затем на арене появилось чернобородое трио. — Мы — «Короли трагедии», — послышался знакомый голос. — Опять вы? Стража! Стража! — Постойте, — проворковала Дионисия, — а мне они нравятся, я возьму их к себе. Мальчики, пойдете к моим котикам. После всего этого герцог разнервничался и велел выступить своему любимцу, Грушевому Комоду, с триумфом вернувшемуся после изгнания Спагетти. Комод вышел, горделиво покачивая бедрами, достал из кармана кусок колбасы и засвистел. Откуда-то из под скамьи выскочила жалкая долговязая фигурка в шутовском колпаке, из-под которого торчали собачьи уши; Бонбон с ужасом узнал в ней своего сына. Комод вытащил из-за пояса кнут и велел Бабазинио прыгать через горящее кольцо, петь, лаять и танцевать. — Какие хорошие! — закричала Дионисия. — Мальчики, я вас беру! — Комода нельзя! Дионисия надулась, но делать было нечего. Де Амичи сказал, что устал, и перенес остальные выступления на следующий день. Артисты покинули резиденцию герцога, и только клоунское трио и Бабазинио остались ждать Дионисию. К ним подошел Злой Витальер и повел на улицу. Недалеко от арены стоял наспех сколоченный деревянный домик с гербом мадре Дионисии; настоятельница уже ждала внутри. — Мальчики, это котики. Котики, это мальчики. Витальер открыл решетчатую дверцу, занавешенную тряпкой, запустил туда клоунов и Бабазинио, задвинул засов и удалился вместе с Дионисией. Вскоре артисты услышали легкое рычание, а когда их глаза привыкли к полумраку, увидели нескольких тигров. Бабазинио застучал зубами, а клоуны заверещали и вцепились друг в друга, спотыкаясь и падая. Тигры направились к ним — троица была невелика ростом, но вместе казалась более лакомым ужином, чем высокий худой Бабазинио. Молодой слуга воспользовался своей удачей и протиснулся в щель между прутьями решетки. Он хотел уже покинуть домик, но тут ему стало жаль тигров, и он отодвинул засов — животные уже наелись и не могли никому навредить.