Письма

Да здравствует новая весна: новые замыслы и новые грани. Следует ветер своими путями, кошки находят свои причалы, а лисы скитаются по чужим снам. Пришло время и пришли мысли. Ты спрашивал меня, почему я не могу поверить что это возможно? Сам факт того, что я в это не могу поверить - так же одна из причин, одна из черт, что неимоверно меня раздражают в самой себе. Их много, этих черт, особенностей восприятия и поведения. Ошибок молодости и отсталости настоящего. Я перестала читать книги, не могу сосредоточиться на чужих словах, все время отвлекаюсь и пропадаю, даже не ухожу в свои мысли, просто исчезаю на какое-то время. Это не грустно, нет, это некрасиво, невоспитанно и несдержанно. Это злит и заставляет ненавидеть себя все больше и больше, погружая в пучины какого-то неестественного спокойствия и апатии, невосприимчивости, почти несуществования. Омерзительно, не так ли? Говоря о несдержанности - сколько раз я уже спрашивала тебя, мой друг, когда я уже научусь держать язык за зубами? Скольких событий, скольких неверных поворотов можно было бы избежать... но нет же, все как всегда - лгать не умею, а правду за зубами не удержу. Это ли не глупость? Или, вот, мысли мои, как перестать думать их, переворачивать все, изменять за секунду до погружения в сон, находить ответы и разгадки и забывать все поутру? Не раздражает ли? А привычка смотреть в небо и видеть там прошлое? Это то что еще такое? Как так можно, без зазрения совести жить воспоминаниями? Хоть научилась силу в них отыскивать и уроки нести, но ведь ситуации это не сильно меняет: какое ждет будущее Путеходца, что прошлым питается? Путеходцы в легендах, они какие? Солнечно горячие, суровые, словно горы базальта, яркие, как медь отполированная заботливыми руками... А я? Какой меня оставят в памяти и легендах мои же собственные поступки и решения? Мямлей, что не может открыто сказать самой себе нет, когда надо действовать рационально, а не на эмоциях? Неженкой, которая не может и дня прожить без своих лекарств и ограничений в питании? Зависимой от семьи и близких, как бы они по отношению ко мне себя не вели? Слабой и бесполезной, не могущей найти и крупинки силы и связаться с теми, кто дорог. Даже если не о чем рассказать, особенно, если хочешь услышать.. Что это, если не грязь на Пути, которую иные смели бы широкой грудью и ярким взором, не обратив внимания? Я знаю свои недостатки и не знаю своих достоинств, не способна им верить, а оттого не способна и преодолеть свой собственный Путь, не говоря уже о чужих. Запустила не только сны, более не способная их контролировать, но и тело, позволяя ему рассыпаться на глазах, оборачиваться немощностью и беззащитностью. И, самое ужасное, порою я думаю - может это и не плохо? Может так и надо, живут же так другие, им спокойно и хорошо, может и мне так остаться? Слабость, она во всем слабость - пустишь в мысли, она и тело пожрет, и во сны проберется, и паутинки дорог смажет, разрушит. Так много причин - целая дюжина и одна для черта - тебе этого мало? Мой друг, порой я не понимаю, что тобой движет, что закрывает тебе глаза на то, насколько я жалкое существо. А какое будущее пророчили: Вершитель! Сновидец! Лекарь и Прорицатель! Безхозный словодержатель да выпивоха безмеры, пусть даже это на самом деле не правда сейчас, но прошлое то не изменишь? Это нелепо, как я сейчас не могу примириться со своими ошибками, как я боюсь, что они всплывут все разом или по очереди и я останусь одна. Это не раздражает даже, это выбешивает - две эти унизительные черты характера моего - бояться остаться одной и предательский постоянный страх быть раскрытой, хотя и раскрывать нечего. Ведь даже нечего, ты понимаешь? Не было ничего в моей жизни такого, что стоило бы даже смеха, не то что повторного взгляда. И все было бы так, и все было бы просто прекрасно, но ведь кроме того, что есть, нет желаний. Нет мечт, нет надежды. Есть только какое-то непоколебимое отчаяние, внутренняя вера в саморазрушение... И нет никакого впечатления, что я когда-либо это в себе изменю. Так и будет все это плыть-грести по течению, как пойдет. Я буду учиться, работать, получать какое-никакое но удовольствие, пока занята, и возвращаться назад в пустые стены, заполненные страхами и неотправленными письмами. Что-то я в грустное прячусь снова. Впрочем, как и всегда, как и прежде. Как и прежде, ничего не меняется. Апельсины если и цветут, то где-то очень далеко, и это уже даже не вызывает ревности. Я перестала быть жадной до чувств, до любых. Все вокруг укутано туманом так же, как внутри у меня обито ватой. Мягко, тепло, не побеспокоить и взрывом. Унизительно, но это правда. Забавно, еще недавно я была вихрем из смеха и слез, рычала сквозь зубы и не сдерживала гнева - где она, эта гордая и свободная лиса, что ходила своими путями и всегда побеждала? Где та, кем гордились, кем восхищались однажды? Где я потеряла свою шкуру? Как можно было растерять по шерстинке целую сущность и не заметить того? Как так получилось, что смириться с атласными лентами и белым кружевом оказалось проще, чем смотреть людям в глаза? Когда я стала настолько труслива, что меня скорее вырвет от изнеможения, чем я выдержу чужие объятия? И почему, несмотря на это, я все еще тянусь, как дитя, за теплом и светом, даже если подспудно полагаю, что ничего хорошего мне это не принесет? По что стены строила, если калитку любая корова открыть может? Ну хоть кофе то из своей кружки на улицу выпить пойти могу себе позволить, да? Вздрагивая от каждого взгляда, желая спрятаться обратно в свою конуру и больше никогда не выходить греться. Кто я? Тварь дрожащая. Бессмысленно все это и дальше описывать, надеюсь, мой друг, ты уже осознал, что все вышеперечисленное да помноженное на мою пресловутую упёртость и желание никого не обидеть привело к тому, что я сижу и пишу тебе мой отказ. А все почему? Все потому, мой друг, что я, как и говорила, недостойна того, чтобы это стало возможно. И этому два десятка и пять причин.