Эффект Самогона

Кто такие юстициары? Вопрос, между нами говоря, сложный. Было бы слишком банальным описывать храм юстициаров – упомянуть как красив он в свете заката, его многочисленные галереи, шпили, и так далее – скажу лишь, что это было просто старое здание, вполне имперских масштабов – то есть по местным меркам грандиозное. И в отличие от обычной современной тессианской архитектуры, храм юстициаров был гораздо более привычен взгляду. Собравшись с мыслями, я вдруг понял, что вполне себе ничего секта – бывали и похуже, и пострашнее. А тут – вполне миленько. Меня проводили в храм, но пока суд да дело – в общем, пришлось снова заночевать на корабле, не став беспокоить почтенных юстициаров своим присутствием. Мне даже не нужно было быть ясновидящим, или использовать какие-то устройства, чтобы точно знать, что вечером приведя меня в храм, скромный юстициар, которая привела меня в храм, отправилась на доклад, а дальше начали языками молоть. Однако, реальность разбила мои предположения – Юстициары очень немногословны, и не сказать, чтобы они любили трепаться языками как толпа кадетов комиссариата. Скорее даже наоборот. Тогда их проволочка тем более мне не была понятна – возможно, они не видели вообще ничего неудобного в просьбе подождать часиков двенадцать, пока меня не попросят подойти. Утром я вышел с корабля на бал в прекрасном расположении духа и прогуливаясь около своего роскошного корабля, обнаружил, что ко мне прислали новую азари. Эта была уже значительно старше вчерашней. – К’Рейц, – услышал я её отрешённый голос, – хорошо, что ты здесь. Меня послал совет, чтобы выяснить всё в подробностях. – И вам доброе утро, – улыбнулся я, – и что же вы хотели выяснить? – Моё имя Велинда. Ступай за мной. Делать нечего – пришлось идти за нею, в храм, где вскоре мы достигли большого зала. Вообще, домашнего уюта в храме не было – это не гостиница, скорее… храм. Место публичное. Мне предложили занять место на скамейке, где и начались расспросы относительно всего, что показалось им странным – но на большинство вопросов я не смог ответить. Это не произвело положительного впечатления, но тем не менее. – Немного же я о тебе узнала. Что ж, прежде чем ты сможешь присоединиться к Юстициарам, необходимо пройти длительное и тщательное обучение, которое длится несколько лет. Однако, по свидетельствам нашего агента, ты обладаешь неизвестными и внушительными биотическими способностями, что частично снимает эту проблему – необходимо проверить твои навыки, после чего будет решено, подходишь ли ты нам. * * * * Дальше последовал разговор по душам с юстициаром Велиндой. Разговор, надо отметить, весьма странный – она явно пыталась вытянуть из меня как можно больше информации, чтобы узнать всё о моём прошлом. Я отвечал прямо, безбожно смешивая реальные факты из своей биографии обоих жизней, поэтому на выходе получилась такая мешанина фактов, которая могла завести куда угодно, только не к реальной информации. Велинда осталась довольна, я тоже – сразу после опроса последовало предложение присоединиться к ним, юстициарам, в неравной борьбе с азарийской ересью, и предложение было грех не принять, особенно учитывая, что юстициары пользовались определённого рода свободами, позволяющими им действовать подобно инквизиции – у них не было иерархии, не было командования, юстициары не делились на младших и старших, мастеров и новичков. Любой, кто принимается в ряды – уже обладает внушительным багажом умений и силы – и проходит длительное – от тридцати до ста лет, обучение псионике путём долгих медитаций, самонастроя, беспрекословной фанатичной веры в кодекс юстициаров. Пара псионических фокусов, которые я показал Велинде, произвели на неё впечатление – извлечение тёмной энергии напрямую из варпа, соматическая связь сознания с предметом или живым существом, формирование материальных предметов и наделение их свойствами через использование псионики – ну а так же способность контролировать биотику на порядок лучше, чем могут те, кто совершенствуется в примитивной биотике. Например – создание сложных структур из полей массы, тёмной энергии и прочего, вроде линейного ускорителя массы – биотически воссозданного аналога местной масс-драйверной артиллерии. Сделал я это, преобразовав найденный хлам в снаряд и выстрелив им в небо, использовав собственную биотику, чтобы создать аналог масс-ускорителя. В прямом смысле слова – ходячая пушка азари, способная долбить как тяжёлая артиллерия. Велинда, посмотрев на всё это, была сильно удивлена таким уровнем владения биотикой и псионикой, и предложила мне стать юстициаром после обучения всему, чему полагается быть обученным порядочному юстициару – а именно – кодексу. – Предложение заманчивое, между нами говоря, – кивнул я, – кодекс я уже прочитал, если вам это интересно. – Я говорю об обучении в подробностях, – сказала Велинда, – любой юстициар должен в совершенстве понимать кодекс. – Позвольте сдать этот экзамен, – пожал я плечами, – нет, я не хочу показаться нетерпеливой малявкой, просто не вижу преград. Любой псионик – это прежде всего совершенно организованный ум, который без труда воспринимает новую информацию и способен решать сложные задачи. – Помимо кодекса необходимо так же уметь обращаться с оружием, сражаться в ближнем бою, обладать техническими навыками, – начала перечислять она. – Чек. – Хорошо. Если ты настаиваешь – устроим тебе экзамен. Не сдашь его – скорее всего – и займёмся твоей подготовкой. – Не хочу, чтобы обо мне сложилось мнение как о выскочке, – вздохнул я грустно, – но что поделать, если я и есть выскочка? – улыбнулся, – где будет экзамен? – Не сегодня. Завтра. Пока что подготовься к любым ситуациям и вопросам. – Хорошо. * * * – Что скажешь? – Велинда упала на диван, закинув ноги на подлокотник. В присутствии своих друзей, она могла позволить себе такие выходки – тем более, что ей далеко до роли умудрённой опытом матриарха. – Обычное для её лет поведение – кажется, что всё знает, всё умеет… – покачала головой другой юстициар, – малявка. – У этой малявки сила почти как у матриарха. Если не больше, – Велинда ухмыльнулась, – а вот умом не вышла. Иначе не стала бы проситься побыстрее экзаменовать её. – Я проверила кое-что, – вторая оторвалась от терминала, – Записи если и подделаны, то так тщательно, что выяснить ничего не получается. Лично знающих её не обнаружено. Такое впечатление, что она появилась в пространстве цитадели словно бы из ниоткуда. Если отмести эти записи – нет ничего. Вообще ничего – ни на одной планете. – Должна же она была посетить хоть какую-нибудь планету? – Должна. А ещё кое-что интересное – у нас нет никаких данных о её перемещении по галактике. – Это как? – Её корабль никогда не проходил через ретрансляторы. – Но она как-то же бывала на Земле? – Велинда удивилась, – должны были остаться записи. – Ничего. Корабль никогда не переходил через ретрансляторы. Ни через один. – Может, просто данные стёрты? – Нет. Да и как? Я запростила офицеров из числа этих, людей, так вот – никто не видел, как этот кораблик проходил через реле. – То есть она путешествовала в обход ретранслятора? – Велинда вспомнила, что с псионикой творила К’Рейц, – богиня, если она сделала корабль, которому не нужны ретрансляторы – то это нужно немедленно скрыть. Ты представляешь, какие возможности это открывает? – Это весьма опасно. Но частично подтверждает легенду, которую она рассказала, – беспечно ответила вторая, – что она из какой-то древней секты, давно отколовшейся от азарийского общества. Если бы эта секта существовала в пространстве цитадели – то мы давно узнали бы. А вот за пределами действия ретрансляторов они вполне могли бы осесть – и мы ничего бы про них не узнали. – Хм… Древняя, высокоразвитая цивилизация псиоников, – Велинда задумалась, – звучит немного идиотски, но факты налицо. Я могу сказать абсолютно точно, что она не воспитывалась ни в одном известном мне обществе. Её мораль абсолютно отличается от нашей. Она выросла в суровом, жестоком, милитаризированном обществе, где выживает сильнейший, а убийства себе подобных вообще грехом не считаются. – Вроде омеги? – Омега тут и рядом не стояла – это курорт для грешников. Там же это в порядке вещей – просто нужно держаться от их общества подальше и лично я быстро расхотела узнавать дальше, где выросла наша кандидатка. – Это херит всю работу, – обиженно сказала молодая азари, – зачем я тогда искала? – Проверим её завтра. Я хочу увидеть её в деле, может ли она решать сложные моральные дилеммы и управляться с оружием. * * * Взгляды собравшихся барышень были немного недовольными после всех тестов, которые они на меня взвалили. Я стоял перед ними как молодой ученик перед строгими учителями, застигнутый за курением недозволенных трав и распитии недозволенных зелий. – Что? – спросил я. – Хорошо, – Велинда закрыла лицо ладонью, – но зачем ты перебил весь персонал станции? Да, кстати, многие тесты решено было проводить в виртуальной реальности, посредством решения сложных моральных задач – вроде того, кого как судить в процессе своей рабочей деятельности. Последний тест касался сложной для них задачки – на некоей космической станции вспыхнул бунт, и юстициару дали задание подавить бунт и привлечь к ответственности виновных. – Мятеж – особо тяжёлое преступление, особенно в на корабле, – ответил я с достоинством, – весь персонал был произведён в мятежники и уничтожен за свои преступления. – Почему ты так решил? А если они не были сторонниками мятежа и повиновались обстоятельствам? – спросила Велинда, взоры двух других азари были столь же строгими. – У них был выбор, – пожал я плечами, – и они его сделали, решив работать на мятежников. Можно сказать о любом преступнике, что его принудили обстоятельства… почти о любом, есть идейные мерзавцы. Обстоятельства не являются оправданием совершённого. Не существует оправданий нарушению присяги. – Но они могли быть принуждены силой, – сказала одна из наблюдательниц. – Если они между собственной шкурой и нарушением присяги выбрали шкуру, то они не достойны ни жизни, ни сострадания, – я посмотрел на неё взглядом капитана корабля, который не раз имел дело с бузотёрами на корабле. И не раз выкидывал их в открытый космос, проветриться – азари вздрогнула и отвернулась. Велинда, заметив эту маленькую перепалку, остановила её: – Достаточно на сегодня, - и повернувшись к остальным, – что вы скажете о кандидатке? – Навыки владения оружием и боя без оружия превосходные, – сказала нехотя третья. Это была юстициар с выдающимися, в прямом смысле слова, достоинствами, – моральные качества на высоте. – Разве? Матриарх Элуна, вы слишком… – Молчи уж, Велинда, – недовольно ответила выдающаяся Элуна, – немногие способны это понять, но в военное время, когда были войны с Рахни, именно такие понятия, как у кандидата, господствовали в нашем обществе. В гораздо более слабой форме, но всё же – это превосходный образчик веры в то, что жизнь ничего не значит по сравнению с честью. – Положусь на ваш опыт, – немного обиженно сказала Велинда. – Правильно, – без раздумий ответила матриарх, – я бы хотела взять её в ученицы, – вздохнула она недовольно. – Кодекс… – Кодекс запрещает иметь учеников, – кивнула матриарх, – знаю. Я поручусь за Алиру К’Рейц. – Её действия весьма спорны, – буркнула вторая наблюдающая. – Для общества, может быть. Я вижу в ней то, что так не хватает нашему ордену – строгость, бескомпромиссность, негибкость в вопросах морали. Абсолютная негибкость. Разговор как-то затих. Возражений больше не последовало. К’Рейц ждал терпеливо, в сторонке, пока совещались старшие, уверенный в том, что каким бы ни было решение – он не пропадёт. Прошло всего несколько десятков минут и к нему подошла Велинда: – У меня для тебя хорошие новости. Ты смог впечатлить матриарха и поэтому твой экзамен считается сданным. – Вот как? Что дальше? – Дальше – тебе придётся принести клятвы на церемонии посвящения. Церемония пройдёт послезавтра – хорошо подготовься. После неё тебе не будет отдыха и спокойствия, у Юстициаров всегда достаточно работы. Но не думай, что трудности закончились – они только начались. * * * * Дни потянулись за днями, как это иногда бывает, когда занят чем-то однообразным. Бывают в жизни такие периоды времени, когда кажется, что год тянется просто очень долго, потому что ты много делаешь, и разнообразно делаешь, а бывает, когда дни проводятся столь однообразно, что ты не замечаешь вообще прошедшего времени. Вот и у меня было так – обучение, совмещённое с проведением определённых таинств и клятв, принятых в их ордене, проглотило прошедшие три месяца. Как будто их и не было – и уже рано утром, после принесения последнего пакета разнообразных клятв и обетов, я всецело был посвящён в юстициары. Это было внушительно – насколько мне стало понятно, кому-то из уважаемых мэтров я приглянулся и результатом стало то, что меня вообще приняли. Было бы странно обратное. Как бы то ни было – мне выдали одежду, характерную для юстициара – плотный красноватый облегающий комбез, и странное устройство, которое надевалось на голову – оно совмещало в себе много функций. Наконец, на выбор предоставили некоторое количество оружия и снаряжения, большая часть которого была в употреблении и сейчас лежала на многочисленных складах ордена. Я благовоспитанно отказался и не стал обдирать их, забирая хорошие вещи – так что рано утром, накинув на себя плащ, я шёл по космодрому к своему кораблю. Даже на фоне многочисленных соседей, он выглядел франтом. Его аурамитовые обводы корпуса и парящие протокрылья делали его элегантным, словно сошедшим из безумной фантазии космофила. Около корабля, однако, я заметил Юстициара Велинду. Насколько я понял, девяносто процентов их ордена находится на полевой работе всегда, немногие посвящают свою службу храму. Причина, по которой Велинда решила сделать так, остаётся для меня загадкой. Может быть, её попросили, может ещё что. Она заметила меня и подошла быстрым шагом. – Алира, можно тебя на пару слов? – Я весь в вашем распоряжении, – вежливо ответил я, улыбаясь не более, чем требует вежливость. В конце концов, отношения между нами не то чтобы совсем радужные. Велинда выдохнула носом и сообщила: – Для тебя есть первое задание, выполнишь его – и можешь иметь некоторую свободу. Я была против, но совет матриархов настоял на том, что тебя нужно проверить в деле, прежде чем утвердить в качестве полноценного юстициара. – Я слышу в вашем голосе неуверенность, – сообщил я. – Да, – она поджала губы, – это довольно сложное и запутанное дело на Иллиуме. Честно говоря, я не уверена, что тебе стоит взяться за него. Риск слишком велик, к тому же там замешаны несколько крупных корпораций. – Ничего страшного, – поднял я пятерню, – что там случилось? – Думаю, все данные тебе предоставят. Должно быть, уже отослали сообщение на терминал корабля. Просто помяни моё слово – сделай так же, как многие до тебя – пошуми немного и покинь, не теряя достоинства. Незачем влезать в самое дерьмо. – Хм… – я задумался, – ты меня заинтриговала. Не могу обещать ничего. К тому же всем желающим на меня ополчиться – могу лишь пожелать удачи. – Как знаешь, – вздохнула Велинда, – я тебя предупредила. Дело твоё. И правда, зайдя на корабль, я заметил, что мне прислали на его терминал сообщение. В сообщении настойчиво просилось разобраться с одним грязным делом на Иллиуме. Сев в капитанское кресло, я задал духу машины задачу лететь в космос, и углубился в чтение… * * * * * Матрица полной необнаружимости – полезная штука. Она воздействовала не только на людей и прочих разумных существ, но и на технические средства, любой сложности, делая меня труднообнаружимым. Это главный инструмент – по тем тестам, которые я прошёл у юстициаров, у них могло сложиться впечатление, что я грубый дуболом, который размахивая топором направо-налево наломает дров и получит заслуженный подзатыльник и пинок под зад из ордена юстициаров. И поэтому мне дали такое задание, которое нельзя в принципе решить грубыми методами… Об этом я думал, сидя на потолке в кабинете одного очень важного азари. Или одной, как вам будет угодно – это была азари с большой буквы Жо – у неё было всё – власть, деньги, солидный пост в корпорации Совет Армали, дочерней корпорации Армали. Интрига, которую тут развели, вполне соответствует уровню компетенции даже не инквизитора, а аколита, которому вряд ли когда удастся стать инквизитором. Дело оказалось и правда запутанным, но любое самое сложное уравнение можно упростить – так оказалось и здесь. Решая эту простую головоломку, я не стал себя обнаруживать и прилетел на планету абсолютно тайно. Подделал всё, что только можно и не мелькал вообще – можно сказать, меня тут и не было. Азари, как и все, слишком доверяли различной технике – настолько, что оказывались в моей полной власти – получить всю информацию об этом деле мне не составило труда – достаточно было нанести пару визитов и собрать у себя информацию, а потом заперевшись на корабле, думать, как это разрулить. Участники дела и правда руководствовались принципом – чем больше неясности – тем лучше. Но добраться до сути дела это не помешало, когда на планете была колонизация – на Иллиум поступали колоссальные бабки от разных корпораций. Которые рассчитывали на определённые преференции в будущем – они получили все желаемые выгоды, но помимо официальных пожертвований, существовали неофициальные. Проще говоря, деньги медленно и аккуратно приворовывались. Что неудивительно, с их то администратумом. Завязло в этом деле несколько чиновников, и используя эту информацию, некоторые корпорации, давили на них и вынудили многократно злоупотребить служебным положением в их, корпораций, пользу. Дело перешло на новую стадию, и вылилось в образование полноценной криминальной коалиции. Завершилось это образование лет сто назад и с тех пор начали плодиться сущности – многочисленные дополнительные факторы, которые наслаивались и скрывали под собой изначальный грех. Дело оставалось в таком виде, что если я просто перебью всех этих криминальных барончиков и рыцарей попила и отката, оборотней в погонах и без них, то навлеку на Юстициаров такую волну говна, что нескоро отмоемся, плюс тут как в паутине – у каждого участвующего есть полным-полно связей. Серьёзно пострадает инвестиционный климат на всей колонии, а это вызовет недовольство всех азари – колония может впасть в кризис, за который придётся дорого заплатить. Сами участники понимали, что их слишком много, и что их просто побоятся тронуть – и на этом строилась их стратегия дальнейшей работы. Но тут прилетел Крейц и всё опошлил. Когда чиновница вошла в кабинет, я спрыгнул с потолка и влил ей в рот глоток самогона – она даже опомниться не успела. – Вот так, пей, моя хорошая, – улыбнулся я, видя, как у неё глаза лезут на лоб. – Кто ты и что тебе от меня надо? – Ты же Бара О’Гиссом? – спросил я, – не отвечай, и так вижу, что это ты. У меня к тебе есть очень большая просьба. – Я… слушаю, – она, похоже, поплыла. Ну правильно – ещё никто не уходил обиженным, выпив промывающего мозги самогона. – Послезавтра состоится пресс-конференция правительства. Ты соберёшь доказательства своей противозаконной деятельности и подробно изложишь всё на этой конференции. Тебя замучала совесть, ты устала жить двойной жизнью, тебе хочется выговориться, рассказать обществу правду, – улыбаясь, давал я наставления, – ты меня поняла? – Да, поняла, – сказала она, моргнув и слегка пошатнувшись. – В таком случае, не забудь – конференция – признание – совесть. – Хорошо, я сделаю это, – сказала она, после чего села в кресло и… заснула. Спи, моя красавица, спи и радуйся, пусть тебе приснятся самые весёлые сны. Это уже семнадцатая участница этого замечательного преступного синдиката – всех прочих я так же оприходовал своей волшебной самогонкой. И всем я давал одну и ту же установку – по сути, вместо того, чтобы разбираться в этом деле – я решил заставить преступников наперебой изобличать самих себя. Самое простое решение – самое верное. Можно было бы развернуть целую кампанию против них, выискивать, вынюхивать, искать доказательства, но… зачем? И правда, порой гораздо проще заставить виновника сознаться, чем вести расследование, собирать улики и факты. После глотка моей промывающей мозги и морализующей самогонки, у них проснётся такая совесть, какой нет у комедийных совестливых воришек. Мне же в этом спектакле выпала роль режиссёра-постановщика – официально на Иллиуме меня не было, так что и упрекнуть орден юстициаров никто не сможет, как бы ни старался, хотя я понимаю, каким тяжёлым ударом для планеты станет саморазоблачение множества публичных и должностных лиц. Закрыв крышку фляги, я прошёл с помощью фазового сдвига через окно и взлетел в небеса, выше, ещё выше, туда, где солнце видно даже сейчас. А теперь – самое время занять место зрителя и посмотреть срежессированный спектакль из первых рядов… * * * * – Скажи мне, что я ослышалась, – у молодой юстициара глаз дёрнулся. Зато матриарх Элуна рассмеялась, увидев эфир пресс-конференции. Начиналось всё обыкновенно – собрались журналисты, представители нескольких корпораций, представители власти в колонии – высшее, так сказать, руководство, но на этом обыкновение закончилось. И начался полнейший треш с выступления главы Иллиума, матриарха и весьма уважаемой в республиках азари. Но то, что она начала говорить – не укладывалось ни в какие рамки, а дальше понеслось – исповедоваться журналистам начали все – руководство планеты, руководство двух отделений крупных корпораций, все, все, все… И рассказывали они это самозабвенно. – Ой, не могу, – Элуна рассмеялась, аж до слёз, – она сделала это. Невероятно. Эти старые перечницы утверждали, что не справится и загубит свою репутацию. – Я не понимаю, о чём вы… – Ох, да не бери в голову, – Элуна махнула рукой, – хотели поставить на место зазнавшегося юнца, дали ей гиблое дело. Но чтобы провернуть его так – это я даже не знаю, что сказать. И правда, выход был настолько невероятен, что никто не рассматривал вероятность того, что преступники сами пойдут и покаятся во всех грехах. А все остальные способы привлечь их привели бы к грандиозному скандалу. Когда разговор дошёл до руководства корпорации «Совет Армали», зазвучали такие признания, что всех должна была пробить дрожь. Чем только они не занимались! В том числе и тем, что запрещено не только на Иллиуме, но и везде, куда только доходила власть пространства цитадели. Не став дослушивать речь до конца, Элуна срочно набрала в экстранете позывной К’Рейц и через секунду её улыбающаяся физиономия появилась на терминале матриарха. – Вижу, вам понравилось шоу, – улыбнулся К’Рейц. – Да, давно я так не смеялась. Как тебе удалось? – Немного, совсем чуточку давления, и они размякли и готовы были на что угодно, – ответил Крейц, – я посчитал, что это единственный возможный выход из той ситуации – если они сами возьмут на себя ответственность, а юстициары тут будут вообще не при чём. И лучше никому не знать, что сподвигло их на такие исповеди. – Не узнают, будь уверена, – ответила матриарх, – поздравляю. Завалить тебя не получилось, поэтому ты заслужил как минимум уважение некоторых юстициаров и теперь волен выбирать себе занятие по вкусу. – Благодарю, – вежливо склонил голову Крейц, – теперь позвольте узнать, чем мне необходимо заняться? – По большому счёту – юстициары свободны в выборе своего занятия. Обычно где бы мы ни были – работа всегда находится. Ты волен в определённой мере, действуй согласно кодексу и зорко бди! – Бдю! – гордо сказал Крейц, – а с этими что будет? – Ты про иллиумскую мафию? Привлекут по всей строгости, – пожала плечами матриарх, – удачи тебе в твоих странствиях. И если что-то случится интересного – сообщай, будет интересно узнать. – Обязательно, – улыбнулся Крейц…

***

To Be Continued...

▼▼▼▼▼▼▼▼▼