Эффект Самогона

Утром мать разбудила меня. – Вставай, соня, – она потрясла меня за плечо, – крепко же ты спишь после всего произошедшего, – она выглядела не слишком… свежо. Наверное долго не могла заснуть. – Мир избавлен от двух ублюдков – почему бы мне не спать спокойней? – философски заметил я. Мама на некоторое время остановила свои попытки, но потом снова растолкала меня, и пришлось просыпаться. – Подъём в любом случае! У меня не так много времени. Я могу задержаться только до обеда. Я сонно посмотрел на часы – шесть утра. Да, вчера легли спать рано – меня вообще в восемь вечера выгнали и похоже не устраивали боевых действий только из-за плохой шумоизоляции. Мама меня подняла, и когда я доковылял до стола, приказала есть. Потом убрала со стола все тарелки и положила на него половник. – А теперь – начнём осваивать биотику. Нормально! – надавила она тоном – она всё ещё была очень зла после вчерашнего. И испугана, – начнём с того, что ты попробуешь сдвинуть это с места. – Тыц, – я без всяких характерных для биотиков жестов, сдвинул половник с места. – Даже так? – удивление на её лице было неподдельным, – попробуй поднять его в воздух. – Тыц, – я снова скептически посмотрел на половник и окружив его полем эффекта массы, поднял. Он засиял слабой синеватой аурой. – Хм… Прекрасный контроль. Да ты прирождённый биотик, – на лице мамы появилась улыбка, даже гордость. Я был польщён. Серьёзно, я был польщён тем, что мои успехи обрадовали эту ксено-женщину, мне было очень приятно. – А теперь положи его. Аккуратно. Ага, вот так. Я аккуратно положил половник на место. Мама задумчиво потёрла острые скулы. У азари, как я уже говорил, лицо близкое по виду к человеческому, но более заострённые черты лица, глаза слегка раскосые. – Так. Судя по слегка растерянному тону, она не знала, что дальше делать. – Что-нибудь ещё? – Попробуем более сложные манипуляции. Можешь согнуть половник пополам? – под девяносто градусов? – Да. Я так и сделал, создав точку гравитации в центре – металлический супоналивальный прибор согнулся. Ложки гнуть силой мысли – это магос Крейц умеет и любит. Ага. Мама нахмурилась. Я позволил себе пошалить и сказал «тыц» – и использовал сложнейшее из известных мне преобразований – форму поля. Смял половник в один металлический шар, который от сжимания нагрелся, и сформировал вокруг него форму в виде лица мамы из полей эффекта массы. Накладывал новые поля на прежние, модернизировал, мял их и растягивал, и заполнил все металлом, сделав полноценную скульптуру головы из тончайшего металла. Фольги, то бишь. Мама склонила голову набок, не понимая, что происходит. Я снова смял эту скульптуру из фольги и образовал половник, после чего смял металл в форме половника. Ну… слегка помог себе тауматургией. Мелочь же. Только он получился цельнолитой. – Вопросы к точности контроля сняты? Мама сглотнула: – Ты где этому научилась? И вообще, КАК можно создать из полей такую сложную структуру? Это невозможно, поля линейны! Взаимодействие полей не позволяет… – О, взаимодействие. Полевая гипериндуктивность второго и третьего порядков очень вариантивная, манипулируя полями-нулификаторами можно использовать тонкие нити из них как реперные точки, на которые натягиваются поля с вибрацией масс-эффекта выше константы Лефанти-Крулла. Нужно только извлечь немного тёмной энергии и стабилизировать с её помощью две точки с полярностью единицы и использовать полуцелый спин постоянного вращения – спин позволяет создать градиент напряжённости поля массы, то есть… – я улыбнулся, – говоря по простому, – и создал над рукой две тонкие нити из полей-нулификаторов, впустил в них тёмную энергию – две искрящиеся слегка синие нити, и раскрутил – поле, натянутое между двумя нитями выгнулось почти идеальным полукругом. Я закольцевал нити и получилась почти идеальная полусфера. Мама икнула. – Срань Атаме, это же феноменально! – Это основа формирования сложносоставных структур из полей эффекта массы, не привязанных к материальному объекту. – Но… Кто вообще может так манипулировать тёмной энергией? Это слишком сложно для биотика! Разве что матриархам под силу создать что-то подобное… – неуверенно сказала она. – Ага, примерно так, – я свернул всё это полукруглое художество и оно рассеялось как дым, – довольно занимательная штука. Мама на меня посмотрела так, словно перед ней сидел сам Тзинч-искуситель во плоти, шепча ей еретические мысли. Она прикрыла глаза: – Да у тебя, похоже, дар. Будет лучше, если про тебя никто не узнает. – Ничего страшного, если и узнают – далеко не убегут, – улыбнулся я улыбочкой ганибала лектора. Мама закашлялась. Как же я люблю свою маму. А ещё убивать грязных еретиков и ксеносов. Но маму, пожалуй, больше. Поэтому еретики и ксеносы подождут. * * * * С того памятного «урока» мама начала на меня странно поглядывать. А вечером того же дня, отец притащил с работы пистолет, и вручил его мне, под недовольные выкрики с места со стороны мамы. – Держи, держи, малыш, тебе оно нужно. Мало ли, какие полезут. Будет проще, если ты их пристрелишь – не придётся всяким мягкотелым кучерявым сосункам потом блевать. – Спасибо, пап! – я обрадовался новой игрушке как ребёнок… Хотя постойте, я сейчас и есть. Да без разницы – техножрец – это всю жизнь ребёнок, который радуется каждой новой технологии как игрушке. Я прижал к груди пистолет, радостно смотря на отца: – Паааап, а ты обещал меня научить драться, помнишь? – Помню, помню, – он скосил взгляд на мать, – завтра и начнём. – Спасибо! – я бросился обнять его ногу – выше не достал. Пистолет у меня скоро отобрала мама, но это навело меня на одну интересную мысль – а здесь просто рай для технофила, но все технологии так или иначе завязаны на эффект массы. При этом главной проблемой оружия был перегрев, а не ограниченный боезапас. Перегрев и отдача. Поля эффекта массы убивали наглухо идею о стабберном оружии, но зато лучевое тут не было известно. Надо отметить, что я хорошо вписался в семью долгоживущих. Тут люди, как бы это выразиться, не имели ювенальной терапии и спешили жить. Но Саларианцы на их фоне – особенно короткоживущи – двадцать лет и уже разваливаются. Рептилии. Ни мама, ни папа, никуда не торопились и поэтому долгожданных уроков я не дождался ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю. Вместо уроков по самообороне, меня ждал университетский курс наук – мама сильно озаботилась моим воспитанием и развитием, и поэтому на следующий день меня ждал уже разнос на тему «почему ты так мало учишься» – и учебники, учебники, учебники… Подозреваю, что меня просто хотели заткнуть долгоиграющим занятием и так, чтобы я надолго залип за учёбой… * * * Люди пугали своими темпами развития. Поправлюсь – Азари и Кроганы долговечные расы, поэтому люди на их фоне выглядят весьма… стремительно развивающимися. Остальные разумные виды в галактике не такие долговечные, и всё же, людей многие недолюбливают. Обидно! А ещё они называют «войной» первый контакт, при котором погибло… внимание… шестьсот сорок три человека. У меня аж в животе колики – их десять миллиардов, турианцев – сто пятьдесят миллиардов, погибло – шестьсот, и у них это великая трагедия, можно сказать – ВОЙНА. И смешно до слёз, и грустно – они не знают, что такое война. Война – это когда шестьсот человек в час – это очень скромные потери. А война межзвёздная, так сказать, не щадит целые планеты с миллиардами жителей, и это вполне допустимо. Тут прямо таки помешались на индивидуализме и ценности собственной жизни. Сумасшедшие! Сумасшедшие, решившие построить межзвёздную империю и получается у них как получается – если начнётся настоящая война, то все эти индивидуалисты просто подохнут. Все до единого, начнут сдыхать один за другим – и никаких торжественных похорон и оплакиваний – они обосрутся, они разбегутся. Даже стадо гражданских в империуме куда более храброе, чем эти уроды, трясущиеся за собственную жизнь и не готовые ею пожертвовать. Да, чем больше человек индивидуалист – тем меньше он готов жертвовать своим во благо общества. И тем слабее само общество – можно приходить и брать его голыми руками – никто не полезет вперёд, сопротивляться, потому что каждый – индивид, каждый – личность, едрить его. * * * * Возле космопорта не было ветра – полный штиль. Может быть, поэтому заходящий на посадку корабль шумел так сильно. Это произвело на меня сильное впечатление – космопорт, космический корабль – грузовой, альянса, и он вызвал во мне такие смешанные чувства… да что там – он шокировал меня до глубины души. Это была скорлупка. Маленькая, тоненькая, такая хлипкая, что не выдержала бы и очереди из лазгана – скорлупке не хватало прочности. Она была хлипкой – каркас из вроде немного прочного материала, но боже – как же страшно, должно быть, летать в космосе на такой скорлупе. Да и размер у челнока был небольшим, но это был, мать его, КОСМИЧЕСКИЙ КОРАБЛЬ. По размерам он был чутка больше имперского шаттла Арвус, и значительно – вдвое, меньше десантного шаттла пехоты. Этот «космический корабль» – это просто шок и трепет. Это просто разнос башки, это малюсенькая, кое-как собранная, хлипкая хрендюлинка, по сравнению с которой обычный имперский шаттл – это линкор. Да, и ещё – он не был способен сам совершать космические перелёты – то есть это был по имперской классификации – шаттл. Челнок. Не корабль. Я устало привалился к бетонной стене, около которой стоял и прикрыл глаза – на ум лезли картины одна другой слаще – как эта скорлупка разваливается, вспыхивает и исчезает в одном единственном выстреле лэнс-батарей. Я уж молчу про настоящий пустотный щит, который защищает все корабли империума… Жизнь тихая, мирная, в колонии, мне надоела. Я узнал биотику – насколько мог, я выучил школьную программу со скоростью компьютера – мать уже нервно дёргалась, когда я всё дальше и дальше заходил и изучил школьные программы Турианцев, Саларианцев, Людей, и немало продвинулся в изучении университетской программы… Короче, у меня было ощущение, что эта тихая, мирная деревня, где население в большинстве своём занималось выращиванием пищи – меня засасывает. Что я не создан для таких мест и такой тихой жизни – мне здесь становилось слишком… Скучно. И я решил сбежать из дома. Вот взять и сбежать – думаю, сильно огорчу этим родителей, но что поделаешь – может быть, так им будет лучше. Но перед этим – мне нужно собрать полноценный космический корабль. Способный летать с помощью эффекта массы в произвольные места, минуя ретрансляторы – иначе быстро спалят. И вложить в этот корабль – всю свою душу, весь свой тауматургический талант. * * * Для создания корабля мне нужно было только одно – место. Укромное место, где этот корабль не заметили бы с орбиты – и такое место я искал довольно долго – заодно наслаждался. Как приятно, оказывается, летать! Летать на собственных биотических крыльях с линейными воздушными прямоточно-реактивными двигателями биотики – я летал словно птица в небесах, наблюдая сверху за тем, что там, внизу. Пока не нашёл одно укромное местечко – это был каньон, в одном месте этот высокий каньон был закрыт сверху пластом камня, и образовывал естественный навес, внизу в каньоне кипела жизнь. Не разумная, нет, животные приходили на водопой, птицы спускались вниз, прятались от солнца под этим каменным навесом и пили из ручья, протекавшего в каньоне – здесь было… комфортно и приятно. А главное – места вполне хватало для сборки компактного космического челнока – и я приступил к созданию. Отколол от каньона биотикой огромный камень, и тауматургией – субатомным преобразованием, преобразовал его в дюральбит. Белый, сверхпрочный, сверхстойкий материал – совершенный во всех отношениях. И начал эту дюральбитовую глыбу формировать – создал из неё плоскую подложку, после сдавил, сжал, создал набор будущего корабля. Проект уже был продуман и он включал в себя классические имперские технологии, помноженные на местные. Его корпус напоминал наконечник копья – плоский, обтекаемый, с двумя псевдокрылышками, угольно-чёрный. Компактный и элегантный настолько, насколько я мог его таким сделать – не слишком длинный, не слишком плоский, но вполне… Красавец, сто раз подряд скажу – красавец. Таких красавцев мне ещё делать не приходилось, наверное, сказывается опыт жизни в этом новом для себя мире. Но моё творческое эго пошло дальше, намного дальше – к основе в виде наконечника копья, я приделал два полукруглых элемента – двигатели. О, каких сил и трудов мне стоило их разработать – двигатели были как элегантные пилоны, протекающие от одного края корабля до другого и они не были соединены. Физически. Их соединяла тауматургия – непоколебимая и чудовищно сильная сила. Два протокрыла парили в воздухе рядом с кораблём, соединённые с ним так же – этой непоколебимой силой, соединены прочно, но на вид – они просто парили рядом с кораблём. Зачем я это сделал? Просто потому что захотелось. Но этого мне оказалось мало – и я поменял цвет брони корабля на золотой, покрыв её активным аурамитом – этот металл был совершеннее золота – ярче, красивее, и его благородный блеск ничто не затмевало. Но не весь покрыл – только рисунок из аурамитовых линий проходил вдоль корпуса, накладываясь на белоснежный дюральбит. Вкупе с синим биотическим сиянием парящей над корпусом арки главного двигателя и дополнительных двигателей-крыльев, это создавало великолепное впечатление. Этот корабль сделал бы честь любой имперской коллекции, а любой механикус сошёл бы с ума, пытаясь понять, что там внутри наворочено. Но красоты он был необыкновенной, как и функциональности. Внутренняя отделка – дело десятое, но тоже сделаю – не беда. А вот двигатели и реактор… поставил внутрь преобразователь пси-энергии – технология древних. Реакторно-двигательная установка, она же РДУ оказалась компактной – энергия перетекала незримо из реактора в эти парящие элементы. Движение же корабля заставило меня задуматься. Основным методом обнаружения кораблей в космосе является сканирование на предмет температур. Работающие двигатели создают чудовищный жар. Стелс-технологии уменьшают этот жар насколько могут и тем самым прячут корабль от обнаружения – значит, мне нужен двигатель, не создающий высоких температур. Плазменные двигатели сразу нет. Тогда… Да, остаётся гравитоновые ускорители. Никто даже не регистрирует крошечные колебания гравитационных полей вдалеке – поэтому обнаружить такой корабль в космосе тут вообще не смогут. Во-о-бще. Что до оптики… глаз… в космосе пара тысяч километров – это немного. Мы же с трудом можем разглядеть такой объект с дальности в десять километров – в космосе обнаружение методом прямой видимости доступно даже с самой совершенной оптикой – только «на пистолетном выстреле» – то бишь когда корабли сближаются практически в упор. А если просто покрасить в чёрный или сделать адаптивный камуфляж, как у меня, то заметить такой корабль оптически можно только когда он уже будет перед самым носом. ЧТД. Я просидел так над кораблём весь день – формируя машины и механизмы невероятной сложности, накладывая на них свои зачарования – например, вместо адаптивного камуфляжа я использовал пси-камуфляж. Это примерно то же самое, что псионический навык азари, заставляющий всех видеть в нас красоток или красавцев – кому как больше по вкусу. Вот посмотрит человек или другой разумный на корабль – и скажет, что ничего не видит. Хрень какая-то, ничего же нет. Глаза его будут просто проскальзывать мимо – словно в том случае, когда он ходит и ищет инфопланшет, который у него в руках – но не может найти, как бы ни старался. Корабль удовлетворил моё сильно обострившееся чувство эстетики – бело-золотой, способный менять цвет по моему желанию, он был прекрасен до полного восхищения. Особенно на фоне местных хлабудин. Теперь дело за малым – оружие, внутренние системы… Завтра…