Цена собственной жизни

POV Катон - Нет! - Мирта пускается наутек. Диадема за ней. - Катон! Катон! Бежим! - Мы никогда не убегаем от врагов! - я жутко злюсь на них за их трусость. Я поворачиваюсь в сторону кустов и вижу Китнисс, натягивающую тетиву. Но она не успевает выпустить стрелу здоровяку из Одиннадцатого. Он швыряет в её голову тяжелый и большой камень. Я успеваю кинуть копье ему в живот, прежде чем он набросится на меня. Одиннадцатый подкашивается, истекая алой кровью, и падает. Я бегу к Китнисс. - Нет... нет... Китнисс! - не знаю, почему я так расстроен. Вспоминаю её поцелуй. Нежный, ласковый. И мне не хочется, чтобы она умирала. Но уже поздно. Я подбегаю к ней. Она лежит на спине, шея неестественно вывернута, а из виска струится вязкая жидкость - кровь. Я просто смотрю в её глаза. Она пустым взглядом смотрит на меня. Мои руки в её крови. - Спи. Спи вечно. - я опускаю пальцами её веки и на них остаются следы крови. Через минуту я уже весь в её крови. Я не слышал двух пушек. Но я слышу жужжание, поднимаю голову вверх и вижу планолет. Он забирает тело Одиннадцатого, левее от меня. Я еще сильнее сжимаю талию Китнисс. Не забирайте её у меня! Но так не выйдет. Я слышу голос в рации, просящий меня отойти на 100 метров, и отпустить тело. Я касаюсь губами её лба и аккуратно кладу её обратно на землю. Очень быстро бегу в лес, пытаясь представить, что ничего не было. Что на меня нашло? Может, я к ней сильно привязался? Да, скорее всего. Просто я привык к ней. Да еще этот её поцелуй... вообще меня с толку сбил. Я бегу напролом. Меня цепляют и больно царапают ветки кустов. Я уже совсем не помню, что должен был взять мешочек. Но... Так вот для чего был этот пир! Что бы свести нас всех пятерых вместе. "Нас осталось трое",- проносится у меня в голове, а потом эта фраза стучит мне по вискам и не дает покоя. Я бегу без остановки уже около десяти минут. - Катон! - я оборачиваюсь и на меня прыгает Мирта. - Мирта! - я сильно-сильно стискиваю её в своих объятиях. - Катон! Ты... Ты жив! Господи, ты жив! - она поднимает глаза к небу и часто моргает. - Ты тоже жива... И я в первый раз целую её. По настоящему. - Я люблю тебя. - Я тоже люблю тебя. - Не уходи, пожалуйста. Я не смогу жить без тебя. Правда. Я скорее тоже умру, чем вернусь домой одна. - Я тоже не смогу без тебя жить. Мы так мало времени провели вместе... Это я виноват! Раньше я не обращал на тебя внимания, и я... я самый глупый идиот, который только есть! - Мирта прослезилась. - Катон, ты ни в чем не виноват. Просто так должно быть. Это судьба, Катон. - Ты живой, Катон! - Диадема выбегает из-за деревьев и радостно улыбается. В её глазах играет искорка любви, симпатии и ревности. Ревности. Диадема ревнует. Я подхожу к ней, по-дружески обнимаю её. Мирта молчит и это хорошо. - Нас осталось трое. - комментирует Диадема. - Они прекрасно знают, что мы не станем убивать друг друга. Они устроят нам еще одну опасность. Но на сегодня зрелища им достаточно. - я расстилаю спальный мешок и ложусь. Девочки тоже ложатся. Теперь бояться нечего. Чужих нету. Я сразу же проваливаюсь в сон. Мне снятся все те же кошмары, но к измученным лицам отца, матери и Мирты прибавляется еще одно... Лицо Двенадцатой: стеклянный взгляд, окровавленный лоб и голова, волосы слиплись от крови, красный от крови лук лежит в стороне... И губы, беззвучно произносящие мое имя. "Катон... Катон...", - эта фраза еще долго остается у меня в голове. - Вставай, Катон. А я пошла охотиться подальше, потому что здесь вся живность кончилась. - Хорошо. Удачи. Ди уходит, а я еще долго сижу и смотрю на спящую Мирту. На мою любимую. Вдруг я слышу странное шипение. - Мирта! Мирта, поднимайся! Она быстро вскакивает с земли. - Катон, осторожно! - с этими словами Мирта отталкивает меня в другую сторону, я падаю и через секунду нас разделяет горящее дерево. Пожар. Вот что они устроили. Пожар.