О первой любви, которую можно забыть, но нельзя отпустить

      — Рассказывай, — потребовала Утау, ставя тяжёлую кружку пива на стол: та уже наполовину опустела.       Аму скромно сделала пару глотков, чуть морщась от резкого привкуса.       — Даже не знаю, — девушка вздохнула, — кажется, Тадасе начал меня раздражать.       Хошино, уже приступившая к осушению второй кружки, чуть не подавилась.       — Тадасе? — она сделала вид, что ничего не произошло. — Мне казалось, что у вас идеальные отношения. Вы раньше никогда не ссорились.       Взгляд Аму стал грустным.       — Ссорились, — ответила Хинамори, на что получила заинтересованный взгляд подруги. Быстро отпив до середины, Аму пояснила, — несколько лет назад, когда я сказала, что буду художником. Конечно, это моё дело, кем я хочу быть. Но Тадасе вспылил тогда… говорил, что давно заметил, что я изменилась, стала менее бойкой.       Она замолчала, а Хошино уловила суть проблемы.       — Ты перестала быть похожей на Ран, — закончила она, на что получила короткий кивок.       — Я перестала быть «девочкой Амулета Черв», — грустно пробормотала Хинамори и присосалась к кружке.       — Прекрати, вы ведь давно не дети. Ты просто выросла, и Тадасе, он ведь принял тебя такой, какая ты есть.       — Знаешь, сегодня я поняла, что, кажется, нет. Он отдалился…       — Подожди-подожди, — Утау, на щеках которой появился едва заметный румянец, помахала рукой, прерывая подругу, — мы полгода назад праздновали Рождество вместе. Что-то я не заметила, чтобы он уделял тебе мало внимания или вроде того.       — Да в этом и дело! — воскликнула Аму, заслужив внимание немногочисленных посетителей. Впрочем, те быстро вернулись к своим делам, а Хинамори снова приложилась к кружке. — Ничего не изменилось. Просто раньше я, видимо, не обращала внимание на мелочи.       Утау понимающе кивнула и подозвала официанта. Попросив принести ещё пять кружек, она уставилась на Аму, готовая выслушать любое нытьё близкой подруги. И уже изрядно напившаяся Хинамори начала изливать душу: описав прошедший день, она начала припоминать Хотори и редкие прогулки, и отсутствие походов в кино, и цветы, и подарки, которые парень дарил исключительно по праздникам.       — Понимаешь, я ведь не требую от него гор золота, не требую, чтобы носил на руках, хотя было бы приятно… Икуто, наверное, носил бы… — неожиданно в голове девушки всплыл образ темноволосого старшеклассника, который исчез девять лет назад. На глазах выступили слёзы.       Спустя пару мгновений Хошино пересела на диванчик к Хинамори и обхватила её руками, опуская розовую макушку на своё плечо. Певица уже давно… нет, никогда не видела, чтобы подруга плакала.       Аму не могла остановиться, а Утау быстро соображала, что делать. Оставаться в баре не хотелось; они могли бы поехать к Хошино, но…       Чёрт возьми. Глупый брат.