Огонь. Пепел. И ты.

Для ритуала было все подготовлено: и магический треугольник, тщательно прорисованный старым угольком, под конец покрасившим ладони в черный цвет, и сама Анна, устроившаяся у основания одного из углов. Если бы кто-то увидел, как всегда гордая и надменная шаманка каких-то пару минут назад ползала по холодному каменному полу храма, от усердия стирая колени до крови, чтобы сделать словно прорезанные, линии как можно четче, то наверняка бы залился смехом, и медиум не стала бы его ругать за несдержанность. Она сама была на грани истеричного хохота, только бы не чувствовать засасывающего страха, раз за разом пускающего по коже стайку мурашек. Осталось совсем чуть-чуть… Силва безмятежно спал, привалившись к основанию одной из статуй божков, сейчас выглядящих необычайно грозно, несмотря на всю помпезность и вычурность своего внешнего вида. По-хорошему, стоило оттащить патча вниз, к подножию лестницы, чтобы лишить мужчину риска нечаянно попасть в водоворот предстоящего обряда, однако Анна была полностью погружена в тщательное сканирование энергетического пространства, и не хотела тратить лишние силы. «ведь это из-за Силвы и случилась эта история, - малодушно подумала девушка, - так теперь пусть хотя бы косвенно поучаствует в ее завершении» Анна глубоко вздохнула, низко склонив голову. Постороннему человеку могло показаться, будто шаманка решила отдохнуть, легко касаясь гладких бусин, поблескивающих в ночи. Но если присмотреться, можно было заметить, как быстро-быстро вращаются глаза под опущенными веками, словно шаманка считывала какую-то информацию, просматривая строчку за строчкой в несуществующей книге. Все это время она лихорадочно отыскивала лазейку в монотонном омуте пространства, наполненном искрящейся энергией, искала и не могла найти. Казалось, неосознанно протяни руку – и тебя затянет в эту прорезь, в зеркальный излом пространства, словно открытая рана, пульсирующая чистыми потоками жизненной силы. Эта пульсация была равносильна биению, и Анне казалось, правда, казалось, что так стучало сердце самого Короля Духов. Его близость ощущалась повсюду – и в обезображенных лицах богов, бесстрастно наблюдающих с потолочных фресок, и в застывших мраморных демонах, готовых вот-вот сорваться с места. Это чувство окрыляло и придавало уверенности почти также сильно, как и ужасало. Ведь не только безграничное вселенское спокойствие струилось из энергетического баланса, варьирующего на шатких гранях вселенной, но и засасывающая тьма, обволакивающая тело колючим холодом. Именно этот мрак поглощал душу ребенка Аниши, именно из-за него женщина так мучительно умирала. Страшно. И красиво. «Наша реальность похожа на головку сыра, - шутила как-то Кино-сама, - в ней всегда можно найти небольшие дыры, которые при желании можно сделать шире» Вы не правы, Кино-сан. ЭТО совершенно не похоже на сыр. «Вот оно! – удовлетворенно вздохнула итако, когда частица ее сознания натолкнулась на едва ощутимую впадинку. – Наконец-то!» Киояма стала тихо шептать нужные слова, мысленно заполняя вмятину своей силой, как вода заполняла провалы в камнях. Почти сразу же шаманка ощутила легкое головокружение, словно вместе с фуриоку из девушки по капле вытекала сама жизнь. Край треугольника под подолом платья призывно засветился, и чем больше Анна отдавала сил, тем энергичнее расползался этот приглушенный золотистый свет, придавая линиям загадочные черты. Сам ритуал был прост, как и все сложное: расположившись на магическом знаке, итако принимала роль проводника, настойчиво делающего изгиб пространства более заметным, чтобы после, как только трещина станет нужного размера, пропустить сквозь нее свою душу взамен украденной силы Аниши и ее малышки. …И тогда начнется бойня… Анна продолжала давить, давить своей энергией, подмешивая в нее тонкую нитку жизни, и доселе спокойное пространство всколыхнулось первым возмущением. Рев монстра был неистов, наполнен ненавистью и жаждой убийства, - так защищалась бушующая тьма. Сверкая желтыми кристаллами глаз, он потянулся к шаманке, силясь разодрать ее нежную плоть на части, лишить сопротивления, и реакция последовала незамедлительно. Тварь издохла сразу же, как только длинные изломанные лапы коснулись взметнувшихся в защитном жесте рук, испепеленная разрушающей силой, преобразованной в острые колья. Несмотря на пот, выступивший на лбу, Анна мрачно ухмыльнулась. Одним монстром меньше, а это значит, - меньше демонов, вытягивающих жизнь из Аниши. Так держать! Треугольник теперь не просто светился, он сиял настолько ярко, что частые вспышки были подобны падающим звездам, неистовым блеском освещающим храм, и делая его похожим на маяк. «Такое сияние, наверное, видно ото всюду, - отстраненно подумала Анна, - интересно, а Хао его заметит?» Мысли об Асакуре больно шевельнули туго натянутые струны нервов, и шаманка безжалостно заставила их заткнуться, оставив слезы на потом. Не сейчас, еще не время… Злобно рыкнув от усилий, девушка усилила напор, вцепившись в бусины так, словно пытаясь их раздавить, и пространство с треском начало разрываться, выпуская очередное чудовище. На этот раз оно имело вид скелета, туго обтянутого зеленой кожей. Привет, монстр. Как противно от тебя разит смертью и вонью подземелий, из которых ты выполз. Демон исчез в душераздирающем крике, захлебываясь собственной кровью. Часть попала на оголенные колени, покрытые мурашками, но в сознании мелькнула лишь одна мысль – еще один готов. Один из тысячи. Девушка громко и горько рассмеялась, чувствуя, как предательские слезы все же подступают к горлу. Анну радовало лишь одно: даже если ее трепещущая душа сгинет в пучине Ада – Аниша и ребенок останутся живы. Уже сейчас итако чувствовала, что готова разорвать эту страшную связь, практически зубами перегрызть стальную нить, связывающую женщину смертельными оковами. Надо только чуть-чуть потерпеть, дождаться, пока брешь будет достаточно широкой, и тогда с плеч шаманки спадет этот тяжкий груз ответственности, образовавшийся после разговора с Магной. …И тогда останется самое малое – бороться за свою жизнь. Такой пустяк, по сравнению со спасением Аниши и ребенка. Мелочь, даже не достойная внимания. Когда от углов священного треугольника начали подниматься столбы сине-зеленого пламени, итако уже была на грани сна и яви. Перед глазами все расплывалось, и душа затравленно металась из стороны в сторону, предчувствуя уготованные ей страдания. Поток искрящегося фуриоку, собравшись в один тугой комок, прорвал пространство, словно бумагу, выпустив на волю золотистые лучи света. Господи, как же страшно… Образовавшийся проем переливался всеми оттенками радуги, дружелюбно маня таинственным сиянием, но шаманка боялась даже пошевелиться. Но медлить больше нельзя. С огромным трудом собрав мужество, Анна в последнем рывке ухватилась за тонкую оказавшуюся неожиданно скользкой нить и потянула на себя, начисто потеряв ориентацию в реальности. Она уже не знала, где находится, не знала, как стремительно ослабевает ее бьющееся в конвульсиях тело. Лишь одно преследовало итако – нужно разорвать эту связь, разорвать, во что бы то ни стало. Кто-то кричал от боли, и это была Анна. Но она не останавливалась, не разжимала рук, покрывшихся кровью. И когда связь с высоким пронзительным визгом разорвалась, девушка, будто услышала, как удивленно вздохнула Аниша, больше не чувствуя давящей энергии, высасывающей из нее жизненные силы. Волна облегчения затопила Анну с ног до головы, наполнило все естество, прорвавшись одним радостным криком, почти сразу же сменившимся вздохом боли. Ад, лишившись долгожданной добычи, с ревом захотел вернуть утраченное. В конце концов, за все приходится платить и за спасенные жизни – тоже. И вот тогда шаманка послала самообладание ко всем чертям, и никто бы не посмел ее за это обвинить. Когда вырвавшиеся из светящейся призмы стальные тиски обжигающей зловещим холодом энергии обхватили ее запястья, шаманка судорожно дернулась назад, не желая попадать в мир преисподней. Она сопротивлялась из последних сил, но кому, как не итако, знать о настойчивости призраков Ада. - Хао! – мысленно воззвала Анна, цепляясь за последний шанс высказаться. Теперь – самое время. – Ты – настоящая сволочь! Наглый, самовлюбленный эгоист, который не видит дальше собственного носа! И если так случится, что ты станешь королем – даже не думай искать меня на том свете! Что за чушь она несла…Слова все лились и лились бесконечным потоком, формируя один единственный крик отчаяния: я люблю тебя!! Люблю-люблю-люблю! Призма все приближалась, и Анна крепко стиснула кулаки, готовая к борьбе с монстрами, что находятся по ту сторону границы реальности. - Как мне ненавистна твоя рожа, Асакура! …Милый, родной, любимый..! - Я не прощу тебя за смерть Агаты, ты, адское отродье!... Яркий свет слепил глаза, и сквозь шум мерцающей энергии медиум уже могла распознать предвкушенный рев голодных демонов. Сколько их там? Тысяча? А может, миллион? Неважно… - И будь у меня возможность еще раз вернуться в ту ночь, когда мы были вдвоем, я бы… Цепи стали невыносимым грузом, прожигая кожу так, что кровь теперь лилась, не переставая, падая на бездушный каменный пол и образуя багровую лужу. …Я бы никогда… Киояма смотрела в другой мир, затаив дыхание и больше не сопротивляясь. Смерть улыбнулась ей с того конца стола, переставляя фигурку, и довольным скрипучим голосом подытожив: «Шах и Мат!» Игра проиграна. Я бы никогда от тебя не ушла… - Хватит! Резкий властный крик разом перекрыл бушующий ледяной смерч, затопив все вокруг жгучим пламенем инферно. Невиданная сила потащила Анну назад, с болезненной энергичностью возвращая ускользающую душу обратно в исстрадавшееся тело. Итако не могла дышать, чувствуя, как мир угрожающе качнулся. Все вокруг было красным от запекшейся крови, и почему-то ужасно пахло едким дымом и ядовитой краской. «Храм, - догадалась девушка, - он горит» Каштановые волосы взметнулись вверх, заслонив полыхающее яростью лицо, и ураган нечеловеческой мощи обрамлял высокую фигуру. Виденье мелькнуло и тут же угасло, светящаяся призма окутала тело, одним резким порывом поглотив Хао Асакуру. Шаман исчез, и только весело трещащий огонь напоминал, что это не сон. - НЕТ!!! Анна кинулась туда, где еще недавно мелькал его силуэт, такой несокрушимый и могущественный. Она рухнула на колени, давясь слезами, не веря страшной безумной действительности, разорвавшей сердце на сотни маленьких кусков. Нет-нет-нет!!! Шаманка в панике заскребла ногтями по ставшему бесполезным треугольнику, размазывая уголь. В символе больше не было ни капли магии – лишь кривой рисунок, выполненный из дешевого материала. - Анна! Кто-то рывком поставил ее на ноги, прижав к груди. Девушка инстинктивно дернулась, теперь не скрывая рыданий. - Пусти! – рыкнула она. – Мне нужно к нему…нужно! Хао!! - Он мертв! – жестко оборвал Силва, неведомо как пришедший в себя. – А нам пора убираться отсюда! - НЕТ! Я останусь здесь! Больше не слушая протестов, судья бесцеремонно подхватил старательно вырывающуюся итако на руки и с помощью вспышки фуриоку одним длинным прыжком пересек бесконечные ступеньки, оставив за собой медленно сгорающий храм, теперь снова ставший обычной приманкой для туристов. - Наконец-то все закончилось, - мрачно сказал патч, - наконец-то… *** Анна лежала, не двигаясь, и смотрела на небо, светящееся миллиардами звезд. Маленькие огоньки бездушно горели с бесконечного черного полотна, и не было им дела до какой-то смертной девушки, одинокой фигуркой застывшей у подножия догоревшего храма. Вязкий плотный дым поднимался, казалось, до самых небес, не подкрепленный ничьей магией. Просто дым и просто огонь, лениво обгрызающий остатки деревянных перегородок. - Ты так и будешь молчать? Силву пугало смертельно бледное лицо итако, ее пустой, ничего не выражающий взгляд, устремленный в саму ночь. И лишь слезы доказывали, что шаманка еще жива, что перед ним не кукла, из которой кто-то по чистой случайности вынул батарейки. Она лежала на твердой грязной земле, не заботясь о чистоте одежды, и патч видел, как влажные дорожки мерцают на молочно-белой коже. - Анна… - Уходи. Тихий, но уверенный голос, наполненный болью, неприятно резанул по ушам. Судья неуверенно кашлянул, на всякий случай уточнив: - Ты уверена, что все в порядке? - Уходи, Силва. - Анна, послушай… - Пошел вон! Медиум резко вскочила, плюясь невысказанной ненавистью, и мужчина рефлекторно отошел назад, всем телом ощущая излучаемую ею боль. - Это по твоей вине он умер! – рявкнула Анна, судорожно стиснув руки в кулаки. – И поверь, если бы у меня остались хоть какие-нибудь силы, я бы убила тебя, не задумываясь! - У девочки шок, - проницательно заметил дух змеи, обвив шею онемевшего Силвы, - дай ей время отойти. - Послушайся дельного совета,- ядовито прошипела медиум, чувствуя, что начинает закипать от ярости, - уходи, пока можешь. Но знай, настанет тот день, когда я с огромным удовольствием вырву сердце из твоей груди и превращу его в пепел. Шаман ничего не ответил. С мгновение он смотрел на Анну, окидывая ее недоверчивым шокированным взглядом, затем медленно развернулся и побрел прочь, оставив девушку в одиночестве стоять около обломков разбитых надежд. Когда силуэт патча скрылся вдали, итако обессилено рухнула на колени, ободрав кожу мелкими острыми камешками. Она рыдала во весь голос, рыдала, не прекращая, обагряя слезами пустынную землю. Непривычно тихая ночь заботливо укутала теплым покрывалом вздрагивающие плечи, но это не принесло заветного облегчения. - Прости меня, - шептала девушка, обхватив колени руками и покачиваясь на месте, словно пытаясь убаюкать свое собственное горе, - прости… Какая она была дура. Почему так упорно сопротивлялась своим чувствам, почему ушла в ту злополучную ночь, когда душа так отчаянно стремилась обратно в родные объятия. Она никогда его больше не увидит, не почувствует теплые руки на своем лице, не ощутить дыхания на коже. Ад все равно забрал свое, но кто же мог знать, что цена окажется настолько высокой… Анна сидела, не шелохнувшись, подавленная и разбитая, погруженная в страдания, и даже не услышала тихих мягких шагов, скользящих по ступенькам. - Ты спятила… Усталый хриплый голос заставил шаманку вздрогнуть, широко распахнув глаза от удивления. Она подняла голову, не веря своим ушам. - Сумасшедшая, - между тем, продолжал негодовать Хао, морщась от тягучей ноющей боли в кровоточащем боку, - и какие только бесы понесли тебя в это богом забытое место?! Захотела увидеть короля духов? Девушка не слушала, она тупо наблюдала за его приближением, даже не додумавшись подняться с пыльной дороги. - Ты хоть представляешь, чем это могло обернуться?! А если бы я не успел?! - Шаман недовольно осмотрел спешно затягивающуюся рану и капризно добавил: - Еще и плащ вымазал…Кто мне теперь его стирать будет? И чего ты мол… Договорить парень не успел, потому что Анна рывком подорвалась с места и кинулась ему на шею, захлебнувшись новой порцией рыданий. С секунду ничего не происходило, затем она почувствовала, как руки медленно обвивают ее вокруг талии. - Как? – только и смогла выговорить итако, уткнувшись в плащ, пропахший дымом и теплой человеческой кожей. Этот запах дурманил похлеще самого сильного афродизиака, заставляя девушку прижиматься к широкой груди. Хао мягко отстранился, с довольной улыбкой заглядывая в заплаканные глаза. Он нежно коснулся мокрых щек кончиками пальцев и иронично изогнул брови: - А ты думала так легко от меня избавиться? Знаешь, а ведь это почти оскорбление – считать, что парочка злобных демонов будет для меня помехой. За легкомысленным тоном мужчины скрывалось тщательно затаенное напряжение и бесконечная усталость, ведь существ было куда больше двух. Они практически иссушили его запас фуриоку, заставив попотеть над бесконечным плетением заклинаний, частью отработанных до рефлекторного применения, частью - выдуманных на ходу. Но измученной страданиями Анне об этом знать не обязательно. - Никогда так больше не делай, - тихо попросил Хао, вновь привлекая девушку к себе и ласково поглаживая ее встрепанную макушку. Надо же, а он подготовил целую речь, дабы отчитать этот несносный предмет своих желаний, за последний час измотавший его до предела, но, увидев итако, вот так беспомощно плачущую в его объятиях, Хао понял, что не в силах вымолвить и слова в протест. - Не пытаться совершить самоубийство? – попыталась пошутить медиум. - Нет, - серьезно ответил мужчина, сжав ее с большей пылкостью. – Никогда не уходи, если не хочешь. Меня не прельщает мысль дожидаться твоей следующей попытки спасать чью-нибудь заблудшую душу, чтобы наконец-то услышать хоть какое-то признание. - Ты все-таки сволочь, – хмыкнула Анна, запустив ладони под его плащ. Теплая и такая родная спина, покрытая бисеринками пота, лишь сильнее убедила шаманку в действительности происходящего. Он здесь, он с ней, и к черту благоразумность! Даже не видя его лица, девушка поняла: Хао улыбнулся. - Да, Анна-тян. Я сволочь. И тоже тебя люблю.