Не Уходи Смиренно/Do not go gentle

      — Гермиона, ты уверена? — уже, наверное, в десятый раз спрашивал Рон.       Девушка вздохнула и кивнула, глядя на Рона и Гарри, стоящих плечом к плечу напротив неё:       — Да. Я уверена.       — Это же... — Рон сунул руки в карманы брюк и окинул злобным взглядом комнату. — Это же Снейп. Я просто не думал, что ты... Ты уверена, что хочешь куда-то поехать с ним?       Гермиона оглянулась на Северуса. Высокий, худой, одетый в тяжёлую дорожную мантию, он с едва скрываемым раздражением смотрел на толпу доброжелателей, которые приехали проводить Гермиону.       — Он знает о моем проклятии больше, чем кто-либо другой. И если мое состояние не позволит мне принимать решения, касающиеся лечения, он сделает это вместо меня. Я доверяю ему.       Гарри стоял, изучая Гермиону своими яркими зелёными глазами. Он облизнул пересохшие губы.       — Он мерзавец, — сказал Рон, скривившись.       Гермиона покачала головой, не отводя взгляд от Гарри:       — Немного, на самом деле.       Гарри вскинул бровь и взглянул на Джинни:       — Знаешь... если ты хочешь, чтобы мы с Роном поехали с тобой, тебе нужно сказать одно лишь слово - и мы поедем.       Рон решительно закивал, соглашаясь.       Гермиона стояла, изучая их несколько секунд:       — Нет, Гарри, — она покачала головой. — Рон, я не стану просить вас об этом.       Гарри медленно и неуверенно кивнул.       — Что ж, просто знай: тебе нужно сказать только одно слово.       Гермиона заставила себя широко улыбнуться:       — Я знаю.       Она опустила глаза, натягивая рукав свитера поверх повязки на руке, и глубоко вздохнула, прежде чем поднять подбородок:       — Вы двое, берегите себя. Я столько сил положила на то, чтобы сохранить вам жизни. Даже не вздумайте совершить какую-нибудь глупость, пока я буду в Америке. Я никогда вас не прощу, поняли?       Гарри и Рон кивнули, затем шагнули почти одновременно и сжали Гермиону в объятиях. Она уткнулась лицом между ними и с силой обняла их.       — Ты же вернёшься обратно, правда? — услышала она тихий хриплый голос Гарри над ухом.       Гермиона молчала несколько секунд, глядя на лицо Северуса, который стоял в ожидании.       — Я постараюсь, — ответила она, закрыв глаза на мгновение. — Я приложу все усилия.       Она разжала объятья и отступила.       — Конечно, постараешься, — сказал Гарри с натянутой улыбкой.       Глаза Рона заблестели и он утёр лицо рукавом.       — Мне пора идти, — сказала Гермиона, глядя на настенные часы.       — Если этот сальный ублюдок сделает хоть что-то не так, напиши нам, и мы проклянем его через весь океан, — сказал Рон, подозрительно косясь на Северуса.       — Я буду иметь в виду, — сухо ответила Гермиона. Она обнимала всех снова и снова, пока не ощутила слабость в руках.       — Мисс Грейнджер, портал активируется через минуту, если вы, конечно, найдёте в себе силы оторваться от бесконечных объятий ваших друзей, — холодный, презрительный голос Северуса ворвался в слёзную идиллию, словно ведро ледяной воды.       Рон напрягся, потянувшись за палочкой, и уже открыл было рот, чтобы ответить.       Гермиона накрыла рукой его запястье:       — Рон, мне пора.       Северус подхватил их сумки, а вторую руку протянул Гермионе. Она приняла её и шагнула к министерскому порталу.       Гарри стоял в окружении семьи Уизли и других членов Ордена и Отряда Дамблдора.       Гермиона укрыла в складках мантии их руки и крепко стиснула пальцы Северуса, оборачиваясь и улыбаясь всем.       Она помахала им ещё раз, прежде чем коснуться портала.       Гермиона ощутила короткий рывок в районе пупка, и они исчезли.       Простыни в палатах клиники Нордгельм в Нью-Йорке были белоснежными и идеально выглаженными. В палате не было ни единой пылинки. Кровати, стены и мебель были такими же ослепительно белыми и идеально ровными, как зубы врачей и медсестёр, снующих туда-сюда по коридорам с приветливыми улыбками.       Северус с его непримиримо суровым выражением лица, облачённый в чёрную мантию казался совершенно чуждым в этой обстановке.       Гермиона тоже ощущала себя не в своей тарелке, сидя на больничной койке и рассматривая сад за окном. Она снова опустила глаза на простыни и сжала пальцы ног, пытаясь совладать с собой и побороть нарастающее напряжение.       Тревога скрутила живот в тугой узел.       Девушка прижала ладонь к левому предплечью, но это прикосновение не принесло облегчения. После ее приезда неделю назад главный целитель наложил на ее руку гипсовую повязку с проекцией монитора. Диагностические показатели отображались на стене возле ее постели, и глаза Северуса были прикованы к изображению.       Гермиона посмотрела на свои руки, затем глубоко вздохнула и подняла глаза.       Северус смотрел на дверь, все ещё неподвижный, как статуя.       Гермиона пошевелила губами, но не смогла произнести ни звука. Грудь словно сдавили железные тиски и выдавили весь кислород из лёгких.       Она сильнее сжала левую руку и попыталась снова:       — Северус.       Он быстро перевёл взгляд угольно-чёрных глаз на ее лицо. К горлу подступил комок, Гермиона снова сжала руку.       — Вот и все, — наконец выдавила она. — Этот день настал.       Снейп едва заметно кивнул, но выражение его лица не изменилось.       Гермиона заставила себя улыбнуться:       — Северус, я не...       — Не надо, — холодно прервал он.       Гермиона замерла и посмотрела на него, прежде чем тряхнуть головой:       — Нет. Я хочу сказать это только один раз. Если это наш последний разговор, ты должен знать...       — Я не хочу слышать это, — его тон был неумолим.       Гермиона сглотнула и опустила взгляд, разглаживая складки больничной одежды.       Минуту спустя она подняла глаза. Северус все ещё бесстрастно смотрел на неё.       Гермиона сделала глубокий вдох, ее плечи опустились и расправились:       — Разве ты не хочешь услышать это всего один раз?       — Сейчас я не хочу ничего слышать от тебя, — процедил Снейп. Его лицо не выражало никаких эмоций, взгляд чёрных глаз обдавал холодом.       Грудь сдавило, и Гермиона впилась пальцами в твёрдый материал повязки:       — Ты не можешь просто предполагать. Если верить статистике, мои шансы...       — Я в курсе статистических данных, — резко прервал ее Снейп. В его глазах блеснуло заметное раздражение.       Он резко встал, поворачиваясь к двери. Сердце Гермионы упало, и она подумала, что он уйдёт и оставит ее.       Гермиона сжала губы, наблюдая за ним. Он смотрел на дверь, расправляя ворот своей мантии и громко вдыхая сквозь зубы.       Снейп дёрнулся, и у Гермионы пересохло во рту, но затем он резко повернулся и подошел к ней, сел на край кровати и убрал ее правую руку с загипсованного предплечья. Кончики пальцев и ногти Гермионы побелели от долгого сжатия повязки.       Северус взял ее руку в свои и провёл большим пальцем вдоль сухожилий на тыльной стороне ладони.       — Мы не прощаемся сегодня, — сказал он, не глядя на Гермиону. — Это проклятие - всего лишь очередной этап в твоей жизни. Когда это все закончится... — его голос стих и ему пришлось прочистить горло.       — Когда все закончится, — сухо продолжил он, — я ожидаю, что ты проживёшь такую долгую и невыносимую жизнь... что я вынужден буду поставить под сомнение многие мои решения.       Северус взглянул на Гермиону. Уголок его рта чуть заметно дёрнулся, когда их взгляды пересеклись.       — Я искренне верю в это.       Он снова опустил глаза и его рука легла поверх ладони Гермионы:       — Все, что ты хочешь сегодня мне сказать, может подождать ещё несколько дней.       Гермиона высвободила руку и приложила ладонь к его щеке.       — Я хочу, чтобы ты услышал это от меня, — сказала она.       Снейп немного отстранился, его чёрные глаза перехватили взгляд Гермионы. На его лице отразилась смесь упрямства и беззастенчивой жадности:       — И я услышу.       В этот момент дверь щёлкнула и открылась.       Главный целитель прошёл в палату:       — Мисс Грейнджер, вы готовы?       Во рту Гермионы пересохло так сильно, что она не смогла ответить.       Она сжала ладонь Северуса и кивнула.       Отовсюду навалилась тяжесть.       Темнота.       Все было чёрным.       Гермиона осознавала, что ей нужно дышать, но каждая клетка тела словно налилась свинцом.       Пространство вокруг было таким тяжёлым. Лёгкие сдавило, было трудно дышать. Девушка боролась, но даже не смогла пошевелить пальцами.       Она услышала медленный, ритмичный шум, окруживший со всех сторон, который повторялся в неопределенном, монотонном ритме, приглушенный более глубоким, мелодичным гулом, который был слышен издалека.       Ей нужно было дышать, но она не могла вспомнить, как это сделать.       Есть ли какой-нибудь приём, как заставить воздух зайти в лёгкие?       Она вся словно распалась на части.       Где-то вдалеке, откуда слышалось бормотание, Гермиона почувствовала слабый намёк на свет. Она попыталась открыть глаза, но веки не поддавались, и сквозь тонкие щёлки Гермиона увидела ослепительно белый свет.       Она снова закрыла глаза.       Гарри говорил, что Лимб походил на белоснежный туман.       Монотонный, повторяющийся гул нарастал.       Гермиона попыталась пошевелиться. Почему она не могла двигаться?       Она попыталась открыть глаза, но в итоге смогла лишь разлепить настолько веки, чтобы видеть сквозь ресницы. Её окружал сплошной белый свет. Было больно смотреть на него.       На все тело навалилась тяжесть.       Она прищурилась.       Где-то на краю ее зрения появились смутные очертания чего-то темного, затем силуэт сместился и оказался над ней.       Она пыталась заставить себя дышать, чувствуя, как будто ее тело придавил огромный валун. Ее грудь, казалось, слегка поднялась. Она попробовала еще раз.       Шумы, окружавшие ее, постепенно становились все яснее и медленнее.       Монотонный повторяющийся звук был пульсометром. Ее сердцебиение.       Мелодичный гул был звуком голосов.       Гермиона заставила себя снова дышать и почувствовала, как ее пальцы двигаются на прохладной ткани.       Темная фигура над головой приближалась, становясь все более отчетливой.       Черные волосы и глаза.       Бледная кожа.       Ее глаза расширились.       Северус стоял у ее кровати и смотрел на нее сверху вниз.       Он улыбался.