Не Уходи Смиренно/Do not go gentle

      — Тебе нужно поспать, — услышала Гермиона твёрдый голос Снейпа, когда рухнула на постель рядом с ним.       — Все нормально, — возразила она в подушку.       Гермиона ощутила, как Северус накрыл ее одеялом.       — Давай, спи, — повторил он тоном, не терпящим возражений. — Эльфы принесут тебе завтрак. До обеда у тебя нет занятий, так что нет необходимости вставать так рано.       Гермиона хотела возразить, но она была слишком уставшей даже под действием зелий. Наверно, вчера она все-таки переусердствовала.       Девушка неохотно кивнула и уснула прежде, чем Северус покинул комнату.       Гермиона знала, что ей нужно открыто поговорить с ним и сказать, что она не собирается менять своё решение даже несмотря на зелья, но легче было не начинать этот разговор.       Она не хотела ссориться с ним; не сейчас, когда они живут рядом, и пока она готовится к экзаменам. Если Снейп придёт в ярость и разочаруется в ней, будет лучше, если это произойдёт, когда Гермиона уедет. Она не хотела переносить это на глазах у всей школы.       Она оправдывала себя этим каждый раз, когда принимала из его рук зелья и просыпалась по утрам в его постели.       Так было лучше. Когда Снейп разозлится, он будет рад, что они не провели ее последние две недели в Хогвартсе в режиме холодной войны.       Гермиона не сказала ему, что ее кровь была почти прозрачной, или что ее сердце почти постоянно билось так сильно, что она не могла нормально дышать.       Гермиона прижимала правую руку к своей пульсирующей ране и старалась не обращать внимание на сковывающее чувство страха. Экзамены - вот, на чем нужно сейчас сосредоточиться.       Со всем остальным она разберётся после.       Она только должна держать все под контролем чуть дольше.       В самый разгар экзаменов Гермиона упала в обморок во время Ж.А.Б.А. по Трансфигурации.       Очнувшись в больничной палате, Гермиона увидела Северуса, склонившегося над ней в своей чёрной мантии. Его взгляд был прикован к ней, выражение лица было закрытым и нечитаемым.       Они долго смотрели друг на друга, пока Гермиона не оглянулась, чтобы посмотреть, есть ли кто-то поблизости, затем неуверенно улыбнулась ему и протянула руку.       Снейп секунду колебался, прежде чем его бледные пальцы показались из-под рукавов струящейся мантии, и он сел на край кровати, взяв обеими руками руку Гермионы.       Девушка села, все ещё молча глядя на него.       Выражение его лица было слишком отрешённым даже для него.       — Это из-за сердца, верно? — наконец прервала тишину Гермиона.       Северус коротко кивнул, не глядя на неё.       — Сколько экзаменов я пропустила?       — ...Четыре.       Она была без сознания два дня.       Гермиона опустила глаза и горько усмехнулась. Конечно, она пропустила половину всех экзаменов, ради которых осталась в Хогвартсе.       Это все равно случилось бы с ней.       Гермиона наклонилась и положила голову на плечо Северуса. Ей было все равно, заметит ли это кто-нибудь.       Наконец она прервала долгое молчание:       — Ты будешь иногда навещать меня, Северус? После выпускного?       После короткой паузы Гермиона почувствовала, как он кивнул.       Она закрыла глаза и проглотила все, что хотела сказать.       Найди новую работу. Найди занятие, которое будет радовать тебя всю жизнь. Заведи кошку: тебе нужно общение.       Больше они не сказали друг другу ни слова.       Гермиона и не ждала другого от него.       Северус все ещё вёл себя отстранённо, когда Гермиона вернулась в их комнаты. Он часами работал, ссутулившись над котлами, затем молча исчезал в своей комнате. Он не проявлял открыто неприязнь, а едва замечал Гермиону.       Снейп одним своим видом причинял ей боль.       Он все ещё оставлял на столе зелья для Гермионы, но не смотрел на неё и не разговаривал. Ей казалось, что она стала невидимкой. Обстоятельства сложились лучше, чем она ожидала, но она все равно была расстроена. Близился конец семестра, и все было почти готово к проведению Прощального Пира.       Пришло время прощаться с однокурсниками и обмениваться ненужными подарками и заколдованными безделушками, которые так и пролежат без дела. На столе Гермионы красовалась стопка из двадцати экземпляров книги «Хогвартс: история».       Это было испытанием для Гермионы. Многие студенты и преподаватели ударялись в слёзы, едва заговаривая с ней. До Гермионы дошли слухи, что МакГонагалл готовила о ней речь, а старосты затевали что-то особенное. Этого было достаточно, чтобы у Гермионы пропало всякое желание идти на праздник.       Она больше не принимала зелья, которые оставлял Северус, а прятала их в коробку. После двух дней нескончаемого потока слез, проливаемых на Гермиону, ей не хотелось больше никого видеть.       Девушка заставила себя встать с кровати и дойти до кухни. Сегодня был последний сеанс лечения. Почти все вещи уже были упакованы.       Прощальный Пир состоится следующим вечером, а послезавтра утром Хогвартс Экспресс увезёт ее в Лондон.       Северус не взглянул на неё, когда она села на своё обычное место за столом. Компресса не было. Она сидела в тишине несколько минут, ожидая, что Северус либо прогонит ее, либо начнет готовить компресс, либо подаст хотя бы признак того, что вообще заметил ее присутствие.       Настенные часы продолжали отсчитывать секунды, но Снейп все так же игнорировал ее.       Ещё две минуты - подумала Гермиона, после того, как прошло уже восемь - она подождёт ещё две минуты и потом просто уйдёт.       Мгновение спустя Северус резко повернулся и вытащил знакомый котёл вместе с огромным горшком, испускающим тонкие струйки дыма.       С помощью волшебной палочки Снейп перенёс гланды Огнекраба в ступку и начал растирать их. Воздух наполнился тяжёлым серным запахом. Затем он вылил содержимое ступки в котел вместе со слизью мозга ленивца и быстро взмахнул палочкой, вызвав небольшое пламя.       Снейп ссутулился над кипящим котлом, выгнув плечи вперёд и уставившись на содержимое, все ещё не реагируя на присутствие Гермионы в комнате.       Гермиона сидела и смотрела на Северуса, ощущая, как в груди образовывалась пустота и сдавливала лёгкие.       Это их прощание. Последний раз Северус будет лечить ее, ни сказав ни слова. Он отнесёт Гермиону обратно в ее комнату, и это будет их последний раз наедине.       Разве он мог поступить иначе?       Снейп никогда не утруждал себя прощаниями с выпускниками. Он и не собирался навещать ее в Норе или присутствовать на свадьбе Гарри. Гермиона не могла представить себе, как Снейп расспрашивает, в какой хоспис она отправится умирать.       Это к лучшему.       Пусть его последним воспоминанием о ней будет то время, когда в ней ещё осталась жизнь.       Гермиона глубоко вздохнула и взглянула на Северуса. Он стоял, замерев у котла, и пристально смотрел на неё. Его рот был открыт, словно он хотел что-то сказать, но затем остановился, прежде чем слова сорвались с губ.       — Ты прекратила принимать зелья, — наконец сказал Снейп.       Она кивнула в знак подтверждения. Было очевидно, что она больше не принимала зелья, и он явно не это хотел сказать.       — Я сохранила их. Они мне ещё пригодятся. Для свадьбы Гарри. И я... — Гермиона сглотнула и попыталась выдавить улыбку. — В мою честь хотят назвать отдел в Министерстве. Я разрежу ленточку на открытии.       Она повысила голос, словно это было забавным:       — Ты был прав: все забудут, какой невыносимой всезнайкой я была, — ее грудь сдавило. — Через пару лет... все будут помнить только маленькую рафинированную героиню войны.       К горлу подступил ком, и Гермиона решительно посмотрела на стену через плечо, стараясь подавить слёзы. Она не станет плакать. Она запретила себе это делать.       Северус долго смотрел на нее, не моргая, держа в руке палочку для перемешивания зелий.       Гермиона опустила взгляд и прочистила горло. Этот звук, казалось, вырвал Снейпа из задумчивости.       Он опустил палочку и погасил пламя под котлом, затем обошел стол и остановился всего в нескольких дюймах от нее.       Гермиона уставилась на него. Снейп вдохнул, его ноздри раздулись.       Затем он резко сел на стул рядом с ней, взял ее левую руку обеими руками, потирая большим пальцем ее ладонь. Гермиона уставилась на него, замерев в ожидании. Снейп избегал ее взгляда и смотрел на их руки.       — Я не стал бы предлагать тебе клиники без предварительного изучения, — наконец сказал он совершенно бесстрастным голосом.       У неё упало сердце. Гермиона едва не убрала руку, и Северус, почувствовав это, сжал сильнее ее ладонь.       — Я понимаю, ты надеялась, что я смогу найти способ исцелить тебя, пока ты находишься в Хогвартсе, но я... я не смог сделать этого. Тем не менее, я не позволяю себе раздавать пустые профессиональные советы. Я убеждён, что у тебя есть шансы выжить и оправиться от проклятия, если ты примешь во внимание мои рекомендации.       Гермиона открыла было рот, чтобы возразить, но Северус упрямо продолжил:       — Возможно, их статистика осложнений и летальных исходов не близка к идеалу, но это наилучший вариант из доступных, и любой выбор, — он с усилием подчеркнул это слово, — принесёт лучший результат, чем просто ожидание смерти.       Гермиона снова попыталась ответить, но Снейп все ещё не заметил этого:       — Я старался проявить понимание к тому, как твоя болезнь сказывается на твоём эмоциональном и физическом состоянии, — его губы скривились так, что казалось, будто он настолько наслаждается своей речью, насколько можно насладиться удалением зуба, — но с твоей стороны было недальновидным уступить смерти из-за твоего решения взвалить на себя это тяжёлое бремя и продолжить учебу в Хогвартсе. Я... я жалею, что не настоял на твоём отъезде сразу, как только узнал о твоём состоянии. Но все же, это никогда не было и не является личной рекомендацией. Я абсолютно уверен, что у тебя есть все шансы выжить и выздороветь, если бы ты прислушалась к моему профессиональному мнению.       Повисла долгая пауза. Очевидно, он закончил.       Гермиона высвободила свою руку и почувствовала, как будто в горле застрял камень.       — Я не хочу ехать в Америку, Северус. Я прекрасно понимаю, что у меня будет больше шансов выжить, если я продолжу лечение, чем если откажусь, — ответила Гермиона, стараясь придать голосу бесстрастность Снейпа.       Он мгновенно помрачнел.       — Я не хочу ехать, — повторила она дрожащим голосом. — Не имеет значения, насколько объективны твой взгляд или совет. Я не собираюсь ехать за границу и пытаться найти лекарство.       — Почему... — медленно растягивая слова, недоверчиво спросил Снейп. — Нет?       Выражение его лица говорило само за себя. Снейп смотрел на неё сверху вниз, словно она была глупой девчонкой, которая не могла даже вникнуть в ситуацию.       Гермиона вздернула подбородок и встретилась с ним взглядом. Она резко встала, не в силах спокойно сидеть рядом с ним:       — Потому что я не хочу умереть в одиночестве, Северус! Это... это наиболее вероятный исход. Куда бы я ни поехала - я умру там. Все... вся семья, которая у меня осталась - здесь, и по крайней мере... если я останусь в Англии, они будут рядом... когда я... — ее рот скривился. — Когда я умру.       Ее голос предательски задрожал на последних словах. Гермиона вздохнула и, развернувшись на каблуках, выбежала из кухни.       Она быстро шла по пустому коридору, закусив губу и пытаясь сохранить самообладание, направляясь к библиотеке. Она прошла почти полпути, прежде чем передумала.       Она пошла на улицу.       Выйдя на внутренний двор и увидев других студентов, Гермиона засомневалась. От всплеска адреналина, заставившего ее сбежать, почти ничего не осталось.       Она так устала.       Недолго поколебавшись, Гермиона свернула направо и спустилась по узким ступеням, ведущим к берегу Чёрного Озера, куда причаливают лодки, которые везут первокурсников в Хогвартс от станции в Хогсмиде. Теперь лодки перевернули и сложили аккуратными рядами вдоль пляжа.       Гермиона оглянулась на замок, возвышающийся позади нее. Каменные стены заливал красный свет летнего заката.       Она осторожно присела на одну из лодок. Казалось, она была ещё меньше, чем Гермиона помнила ещё с первого курса.       Сидя в такой же маленькой лодке в свой первый год в школе, Гермиона думала, что Хогвартс - это начало всего для неё. Что в этом месте ее примут, как свою, и будут воспринимать как особенную, а не «другую».       В конечном итоге, не такая уж особенная.       Все ещё другая.       Какой бы мир Гермиона ни выбирала, она всегда оказывалась не к месту.       Чёрное Озеро было тихим и прозрачным, словно стекло. Гермиона сидела неподвижно, как статуя, и рассматривала зеркальную гладь воды.       Когда ее не станет, жизнь продолжит идти своим чередом. Начнётся новый учебный год. Хагрид снова переправит студентов-первокурсников через озеро. Снейп снова грозно возвысится над классом, как обычно говоря: «Не надеюсь, что вы оцените такую тонкую науку, такое точное искусство, как приготовление зелий».       Гарри и Джинни поженятся. Возможно, у них родится дочь и они назовут ее Гермионой.       Скорее всего, это будет вторая дочь.       Первую дочь он обязательно назовет в честь своей мамы. Или же использует Гермиону как второе имя.       Она всегда будет на втором месте после Лили Поттер.       Гермиона прыснула со смеху, затем расплакалась.       Она закрыла лицо руками и рыдала до тех пор, пока не почувствовала, что ей трудно дышать. Ей казалось, что она выплакала все эмоции до последней капли.       Кроме ярости. Казалось, она никогда не перестанет злиться.       Успокоившись, Гермиона выпрямилась и принялась вытирать слёзы с лица, судорожно вздыхая и заикаясь, затем снова разрыдалась.       Она соскользнула с лодки на гальку и села, подтянув колени, и положила на них голову, продолжая задыхаться и пытаясь дышать.       Наконец, когда у нее заболела голова, и она почувствовала себя на грани потери сознания, Гермиона остановилась.       Рука болезненно пульсировала; острая боль ощущалась сильнее с каждым ударом ее сердца. Гермиона сняла повязку.       Раны больше не выглядели жутко и не пугали краснотой. Проклятие сделало ее кровь почти прозрачной. Порезы были бледными, розовато-белого цвета.        Грязнокровка.       По иронии судьбы проклятие Беллатрисы имело побочный эффект - теперь ее кровь была прозрачной. Чистой.       Или, возможно, так и было задумано - чистая кровь, которая убивает.       Она вытащила из кармана свежую марлю и прижала ее к порезам, подождав несколько минут, пока боль утихнет, затем аккуратно забинтовала руку.       Заправляя концы бинта выше локтя, Гермиона услышала хруст гальки под ногами, и увидела Северуса у подножия лестницы. Он смотрел на неё.       Она натянула рукав на руку и посмотрела на него.       Поджав губы, Северус направился к ней.       — В следующий раз следует воспользоваться чарами приватности — сказал он. — Этот пляж видимый.       Гермиона моргнула и перевела взгляд на озеро. Глаза были воспалены от слез, она ощущала влажные пятна на рубашке и юбке.       — Скоро меня здесь не будет. Вряд ли это имеет значение.       Северус вздохнул. Гравий хрустнул под ботинками, когда он перенес свой вес.       — Твои друзья не поедут с тобой?       Гермиона облизнула губы и продолжила смотреть спокойную поверхность озера:       — Осенью Гарри женится на Джинни. Он так долго хотел этого. А Рон... — ее голос дрогнул, и Гермиона смолкла на мгновение. — Когда Рон не справляется с ситуацией, он обычно исчезает, — она сглотнула. — Он не выдержит это надолго. Он все ещё не отошёл после смерти Фреда. Мне кажется, он найдёт предлог, чтобы уйти... если со мной станет трудно.       Она резко вздохнула и опустила взгляд:       — Думаю, со мной будет трудно.       — Ты не просила их об этом, — сказал Северус.       Это было утверждение, а не вопрос.       — Нет, — ответила Гермиона тихим голосом, — я не хочу никого просить гробить свою жизнь и тратить неизвестно сколько времени, чтобы... — живот скрутило в болезненный узел, — чтобы смотреть, как я умираю.       Северус молчал несколько секунд.       — Не припоминаю, чтобы ты возражала против оказания равноценной услуги мистеру Поттеру.       Гермиона сжала губы и подняла глаза, встречаясь с ним взглядом:       — Он и не просил этого. Я сама предложила.       — А, — только и ответил Северус, глядя на неё сверху вниз.       Гермиона выдавила слабую улыбку и кивнула:       — Да.       Она встала, расправила мантию и направилась к лестнице. Дойдя почти до середины пляжа, она услышала, как Северус вновь заговорил:       — Это твоя Голгофа? — голос был едва громче шепота, но его сарказм мог бы расплавить кости. — Ты скорее зачахнешь и умрешь в хосписе, пока твоя «семья» будет оплакивать твой хладный труп, чем попросишь кого-то поехать с тобой?       Гермиона замерла и обернулась. Северус стоял возле лодки, глядя на неё с презрением. Казалось, его ярость наконец вернулась.       Она чувствовала себя слишком уставшей от слез, чтобы собраться с мыслями и ответить.       Она пожала плечами и посмотрела вниз:       — Я в любом случае умру, неважно куда я поеду и кто будет или не будет со мной. Я могла бы попросить Гарри и Рона поехать за мной через всю Атлантику. Если бы я попросила, они бы сделали это, — она подняла глаза и встретилась с ним взглядом. — Они пошли бы на край света со мной - если бы я попросила об этом. Они бы сидели у моей постели, улыбаясь и убеждая меня, что я выживу, потому что я боец ​​и что они знают, что я никогда не сдамся. И… и они бы продолжили говорить так, пока бы я не умерла.       Гермиона тяжело вздохнула, дёрнув плечами:       — Я не хочу этого. Я не хочу снова говорить всем, что у меня есть шансы, хотя это на самом деле не так. У меня уже нет сил надеяться, — Гермиона сухо рассмеялась. — Наверно, не такой уж я боец, как все думают. С меня хватит. Я перестала бороться ещё несколько месяцев назад.       Выражение лица Северуса ничуть не смягчилось. Её живот скрутил тугой узел.       Гермиона вздохнула:       — Когда я... — ее голос дрогнул. — Когда ты изменил своё мнение... — Она смолкла, не уверенная, как можно назвать их отношения. — О наших...       Она не хотела вообще давать этому название.       — Когда ты изменил своё мнение о нас, я решила, что это из-за того, что я не требовала никаких обязательств с твоей стороны, и поэтому ты стал относиться к этому иначе, — Гермиона рассматривала свои туфли и сглотнула. — И... это хорошо. Потому что я не думала, что пробуду здесь достаточно для того, чтобы возражать, — она вздохнула. — Я не думала, что ты верил в мое выздоровление.       Гермиона глубоко вдохнула:       — Я знаю, тебе кажется... я теперь понимаю, что...       Она сжала кулаки с такой силой, что ощутила, как ногти впиваются в ладони.       — Я не... — слова словно застряли в горле. — Я не Лили Поттер.       Ветер, подувший с озера, подхватил ее волосы и всколыхнул полы мантии.       Северуса захлестнула волна ярости.       — Нет. Ты не она, — в его голосе слышался металл.       Его тон заставил Гермиону вздрогнуть, а кожу покрыться мурашками, но девушка расправила плечи и откинула волосы с лица, встретившись взглядом с его взбешёнными глазами.       — Я не она, — твёрдо повторила Гермиона, — я совершенно не похожа на неё. Я Гермиона Грейнджер, которую ты всегда ненавидел. Если бы я не была «молодой и яркой магглорожденной ведьмой, которая умирает в столь юном возрасте», ты бы это запомнил. Когда-нибудь ты поймешь, я никогда не стану той, кого ты смог полю...       Взгляд Северуса наполнился такой ненавистью, что слова застряли в горле.       — Потерять, — закончила она.       Гермиона вздохнула:       — Не имеет значения, что произойдёт. Ты не сможешь вернуть того человека, который действительно тебе нужен.       Ну вот. Она сказала это.       Северус замер на мгновение, глядя на неё. Его лицо побледнело от ярости:       — Ты думаешь, раз Поттер не имеет ни малейшего чувства уважения, то теперь можешь утверждать, что знаешь и понимаешь меня или мое прошлое?       Снейп выпрямился, словно змея, готовящаяся напасть.       — Ты ничем не отличаешься от него. Такая же эгоистичная и самодовольная гриффиндорка. Мне жаль, что я не сумел понять этого раньше, — Он усмехнулся, его глаза полыхали жестокостью. — Я бы никогда не стал тратить своё время на тебя. Несомненно, ты не стоишь этого.       Его слова обрушились на Гермиону; впиваясь в ее грудь, будто каждое слово было клинком.       К горлу подступил комок, Гермиона смотрела на него, широко раскрыв глаза и ощущала, как кровь отлила от ее лица.       Северус смотрел прямо на неё, излучая ярость.       Он не опустил взгляд или не отвёл в сторону, как если бы ощутил запоздалое раскаяние от сказанных слов.       Гермиона медленно кивнула.       — Прошу прощения, — почти шёпотом сказала она. — Так и есть. Ты прав. Нужно было отказаться от этой затеи с самого начала.       Больше нечего было говорить.       Гермиона не собиралась оставаться и наблюдать, как он устно сдирает с неё кожу. Она повернулась и медленно пошла к замку, стены которого исчезали в сумерках.       Ее челюсть и руки задрожали, когда она взглянула на извилистую лестницу. Нужно было пройти такое большое расстояние до внутреннего дворика и затем до ее комнаты. Большее, чем она могла себе представить.       Возможно, в субботу она останется в больничном крыле до отъезда. Мадам Помфри предоставит ей кровать.       Никакого Северуса. Никакого Прощального Пира. Никаких торжественных речей.       Гермиона шагнула вперёд, ощущая давящую пустоту в груди, когда попыталась дышать.       По крайней мере, ей недолго осталось жить с этой новой раной.       Она, конечно, ожидала, что Северус скажет что-то ужасное при финальной ссоре, но услышать это было тяжелее, чем она могла себе представить. Или Гермиона просто восприняла это более остро, чем признавалась в этом сама себе.       Это не имело значения. В любом случае, все уже кончено.       — Подожди.       Голос Северуса прервал ее, когда Гермиона подошла к каменным ступеням.       Она не отозвалась.        Северус пытался манипулировать ею, спорил с ней, обвинял и оскорблял, чтобы она поддалась и пошла ему навстречу.       Сейчас он был просто зол.       Гермиона не хотела слышать, что ещё он скажет о ней. Она была уверена, что у него найдётся ещё пара оскорблений, и ей не хотелось знать, какие именно.       — Подожди! — Его голос стал решительнее.       Гермиона продолжала идти.       Ей просто нужно добраться до больницы.       — Гермиона... — Его голос дрогнул. — Подожди, пожалуйста.       Гермиона замерла, услышав своё имя, и повернулась ещё до того, как успела остановиться. Северус быстро приближался к ней, его лицо все ещё было бледным.       Она никогда не видела его таким отчаянным.       — Если... если я буду с тобой, — спросил Снейп. — Ты поедешь?       — Нет, — Тут же ответила Гермиона, не давая себе время на раздумья.       Северус не остановился, услышав ее ответ. Он продолжил идти к Гермионе, его шаги ускорились, отчаяние на лице усилилось.       — Нет, — повторила Гермиона, придав голосу уверенность. — Я не хочу, чтобы ты ехал. Я бы никогда не стала просить тебя.       Северус шагал к ней, его взгляд был непреклонен.       — Я предлагаю, — тихо, но настойчиво сказал он.       Гермиона отступила, сделав шаг, когда Северус подошёл к ней. Она поднялась на ступеньку, и он последовал за ней.       — Нет. Не надо... — Наконец смогла ответить она срывающимся голосом. Она попыталась оттолкнуть его, ее голос стал злобным. — Не нужно предлагать! Я не хочу, чтобы ты тратил ещё больше своего времени на меня.       — Гермиона, — Северус схватил ее поднятые руки, его пальцы твёрдо сомкнулись на ее запястьях, когда она попыталась оттолкнуться. Их лица были почти на одном уровне.       — Гермиона...       — Не надо... — Сказала она снова, ее голос дрогнул. — Не смей этого делать. Я не могу...       Снейп смотрел на неё, не отрываясь, и потянул вперёд к краю ступеньки.       Слова застряли у неё в горле.       Выражение его лица было намеренным и хищным. Гермиона узнала его взгляд, полный жадной решимости. Снейп собственнически сжал ее плечи и притянул ещё ближе.       Этот жест был однозначно слишком интимным.       Их могли увидеть.       Гермиона попыталась вырваться, но он сильнее сжал ее плечи, проводя большими пальцами по плечам, отказываясь отпускать ее и притягивая обратно.       — Гермиона, — сказал Северус снова, его голос звучал, словно вырваный из самых глубин. — Я предлагаю тебе. Я думаю, ты сможешь выжить. Я верю в это.       Черные глаза Северуса вспыхнули, когда он говорил это и удерживал Гермиону так отчаянно и жадно, притягивая все ближе к себе.       Любой, кто потрудился бы взглянуть вниз на пляж, сразу увидел бы, как Снейп сжимает Гермиону за плечи смотрит на неё с выражением безысходности на лице.       Снейп даже не старался быть осторожным. Словно его не заботило, что его могут уволить, какой может произойти скандал и какой урон может понести его репутация.       — Нет, — Гермиона дёрнула головой, пытаясь отстраниться. — Северус? Я не Ли...       — Я знаю, кто ты. — В его глазах читалась боль, он притянул Гермиону ближе.       — Пожалуйста, Гермиона, — повторил Снейп, его голос был низким и напряженным, но в нем все ещё слышалось отчаяние. Он на мгновение прижался лбом к ее, руки скользнули по плечам Гермионы и обхватили ее лицо. Он немного отступил, чтобы рассмотреть ее. — Я не могу потерять тебя. Прошу. Позволь мне поехать с тобой. Я предлагаю тебе.       Гермиона уставилась на него, чувствуя, как колотится сердце, а рука почти онемела от боли. Грудь сдавило так сильно, что она не могла говорить.       Она снова попыталась произнести его имя, но голос дрогнул. Снейп все ещё держал ее за плечи, его выражение лица казалось почти безумным от отчаяния.       Гермиона неуверенно вдохнула и заставила себя кивнуть.       Маска безумия на лице Снейпа сменилась облегчением.        — Да, — наконец ответила Гермиона, ее голос дрожал. — Да. Я поеду с тобой.